Не тот маркиз

Глава 30

“Быть охваченным страстью не так ужасно, как уверяют светские дамы”.

Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

Брэндон отвел Элли обратно в дом, пробираясь по коридорам, чтобы незаметно отвести ее в спальню. Она была вялой и сонной, и ему пришлось всю дорогу прижимать ее к себе, но он не возражал. На самом деле, он почувствовал самодовольную улыбку на губах, когда подумал о причине.

К счастью, он знал все проходы и расписание слуг, так что ему это удалось. И все же… Если раньше было невозможно не прикоснуться к ней, то теперь не ощущать ее кожу на своей причиняло физическую боль.

Как только они, наконец, добрались до ее комнаты, он запер дверь и снова поцеловал ее, прижимая к себе так близко, как только мог, не входя в нее.

— Черт возьми, но я не хочу оставлять тебя.

Она улыбнулась, ее губы приоткрылись, как будто она собиралась что-то сказать. Но затем она зевнула. Прижавшись к нему, она положила голову ему на плечо, ее руки обвились вокруг его талии под сюртуком.

— Мы можем остановить мир и забраться вместе в постель?

— Мы могли бы, — сказал он, и искушение шептало ему на ухо сделать именно это, пока его руки блуждали по пуговицам на ее спине. — Но за то, чтобы остановить этот мир, приходится платить.

Если их застукают вместе, у нее не будет другого выбора, кроме как выйти за него замуж. А он хотел, чтобы она выбрала его безоговорочно, а не под давлением обстоятельств.

Она задумчиво посмотрела на него, и в ее янтарных глазах отразился свет понимания. Через мгновение она положила руку ему на сердце и сказала:

— Тогда, может быть, не сегодня.

Он кивнул, желая оттянуть их неизбежный разговор. Брэндон не собирался делать предложение, пока видел в ее глазах настороженность.

Кроме того, он уже все спланировал несколько дней назад. Сначала он уговорит ее вернуться в лодку, но на этот раз по реке. Конечно, это займет некоторое время. Однако, как только ему это удастся, он проплывет под аркой моста бракосочетания. Они остановятся на берегу, чтобы устроить пикник. Затем, когда она будет лежать рядом с ним на одеяле, он нежно поцелует ее, признаеется в том, что у него на душе, и попросит стать его женой. После этого они проплывут вверх по течению через вторую арку, как того требовала традиция Стредвика, и объявят свою радостную новость всем без исключения. И он постарается не слишком злорадствовать перед Незерсоулом.

Утреннее солнце светило в ее открытые окна, когда он снова раздел ее, восхищаясь ее красотой и переполняющей его радостью. Румянец все еще покрывал ее щеки и задержался розовыми пятнами на верхней части груди. Ему нравилось наблюдать за всеми изменениями оттенка ее кожи, когда она была застенчивой или возбужденной.

Не в силах сдержаться, он поцеловал ее в щеки и нежно прижался носом к ее пухлым губам. Но прежде чем забыться, он откинул покрывало и опустил ее на кровать, осторожно вынимая шпильки из ее волос. Все это время она смотрела на него снизу вверх, ее темные ресницы сонно опустились.

— Я распоряжусь, чтобы ванну доставили в твою комнату, как только я уйду, — сказал он и поцеловал ее в лоб, укрывая одеялом.

Она покачала головой.

— Пожалуйста, не надо. Слуги…

Он понял. Слуги, какими бы благородными и чистыми ни были их намерения, скорее всего, будут болтать. Они слишком хотели, чтобы Кроссмурское аббатство снова стало домом, наполненным детьми и жизнью. Он тоже.

Она потянулась и взяла его за руку.

— Спасибо, что даешь мне шанс все уладить. Я рада, что ты понимаешь, что сейчас было бы неправильно строить планы. По крайней мере, пока я не поговорю с Джорджем. В конце концов, мы планировали совершенно другое будущее большую часть нашей жизни.

Слова “мы” и “наш” сказали ему, что она все еще с трудом представляет свою оставшуюся жизнь без Джорджа. Она не произнесла этого вслух. Впрочем, в этом не было необходимости.

Мрачная тень омрачила его радостное настроение, но Брэндон отмахнулся от нее, не позволяя призраку своего прошлого снова подняться.

Наклонившись, он укрыл Элли одеялом.

— Отдохни пока. Мы поговорим об этом позже.

Он так долго ждал. Что значил еще один или два дня в грандиозном плане их жизни?

Был почти полдень, когда Элли вышла из своей спальни.

Впервые в жизни ей не хотелось просыпаться. Она была убаюкана чудесными, наполненными клевером снами о закатах и восходах солнца, когда на нее смотрели мягкие бархатистые глаза. Она не хотела, чтобы они заканчивались.

Молодая горничная в черной шапочке, которая так привыкла к тому, что ее хозяйка по утрам всегда уже бывает одетой и готовой спуститься к завтраку, была, несомненно, поражена, обнаружив, что она все еще спит, а под одеялом на ней почти ничего не надето.

Элли открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как горничная подняла желтое платье с изножья ее кровати и нахмурилась, увидев влажный подол.

— Я… э-э-э… пошла прогуляться рано утром… Потом решила вернуться в постель.

— О, мисс Элоди! — встревожилась Генриетта, ее светлые брови сошлись над веснушчатым носиком. — Вам не следует бродить в одиночестве, когда поблизости никого нет. Никогда не знаешь, какие неприятности могут с вами приключиться. Ведь через несколько дней деревенский фестиваль будет в самом разгаре. В прошлом году к нам приезжала труппа карнавалистов.

Последнее она произнесла едва слышным шепотом, широко раскрыв глаза, как будто боялась, что они прячутся за шторами, готовые выскочить и начать жонглировать яблоками и ножами.

— Спасибо тебе за заботу. В будущем я буду осторожнее.

— Я надеюсь, мисс. Его светлость не хотел бы, чтобы с вами что-то случилось.

При одном упоминании Брэндона сердце Элли бешено заколотилось, а щеки залил румянец. Она отвела взгляд и решила, что лучше всего встать и как можно быстрее приступить к своим обязанностям. К сожалению, резкое движение привлекло ее внимание к болезненным ощущениям в местах, о которых она раньше не подозревала.

И не только это, у нее заурчало в животе. Громко.

Генриетта хихикнула.

— Я уверена, его светлость настоит на том, чтобы из кухни прислали поднос для вас, раз уж вы проспали завтрак.

— Это было бы весьма кстати, — сказала она, положив руку себе на живот, чтобы заглушить очередное громкое бурчание. — И, если вас не затруднит, я бы хотела еще принять ванну.

Горничная вопросительно наклонила голову и снова посмотрела на мокрый подол. Но прежде чем Элли успела понять, промелькнуло ли в ее взгляде подозрение, Генриетта присела в реверансе и, сказала:

— Я сейчас же прикажу ее принести.

Немного погодя Элли погрузилась в горячую ванну, напрочь забыв о своем разговоре с Генриеттой. Откинувшись на спину, она прислонилась затылком к изогнутому бортику и закрыла глаза, чувствуя, как горячая вода успокаивает ноющую боль в интимных местах.

Она с удивлением обнаружила, что ее мысли устремлены в будущее — будущее в Кроссмурском аббатстве. Новые рассветы с Брэндоном. Прогулки рука об руку среди бесконечных садов и лугов. На мгновение она даже представила себе звонкий смех детей с бронзовыми кудряшками и глазами цвета мха. И это была такая прекрасная мечта, что у нее защемило сердце.

Но ее внутренний голос встревожился, задаваясь вопросом, было ли это чувство тоской или неуверенностью?

Как ни странно, первым человеком, с которым Элли захотела поговорить о своем замешательстве, был Брэндон. Возможно, это было ответом само по себе.

Выйдя из спальни в свежем розовом муслиновом платье, она направилась по коридору к кабинету Брэндона. Ее мысли были заняты другими вещами, в них смешались надежда, любовь и чувство вины. Элли не знала, как сказать Джорджу, что все изменилось и что жизнь, о которой она всегда мечтала, теперь…

— Вот ты где! — воскликнула Мэг, внезапно появляясь из-за угла.

Сдавленный вскрик застрял в горле Элли.

— Мэг! Ты напугала меня до смерти.

В то же мгновение Мэг сказала:

— Я искала тебя повсюду.

Прежде чем Элли успела спросить о причине, Мэг быстро увлекла ее в ближайшую гостиную и, прежде чем закрыть дверь, оглядела коридор в обе стороны.

— Где ты была? — спросила она с упреком в голосе.

Щеки Элли мгновенно вспыхнули при воспоминании о каждом мгновении, проведенном с Брэндоном. За этим последовал новый приступ вины, на этот раз из-за того, что она хранила так много секретов от своей подруги.

— Я была… как в тумане сегодня утром. Никак не могла прийти в себя.

Взяв ее за руку, Мэг с беспокойством посмотрела на нее, понизив голос до шепота.

— И это все?

Элли сглотнула.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Я только что услышала разговор слуг. Очевидно, ходят слухи о том, что у тебя мокрый подол и ты гуляешь по парку в ранний час… — Мэг прикусила нижнюю губу и посмотрела искоса, как будто ей было больно заканчивать. — Просто, пожалуйста, скажи мне, что ты не была с лордом Незерсоулом.

— С лордом… Что? Нет! Конечно, нет.

Ее собственная тревога, должно быть, рассеяла страхи подруги, потому что Мэг вздохнула.

— Хорошо. Не могу передать, какое это облегчение. Я подслушала разговор о том, что он тоже ушел рано утром, что совсем на него не похоже, по словам слуг в охотничьем домике, которые говорят, что он редко встает раньше полудня. И не только это, но и то, что Гамлет исчез из конюшен.

У Элли участился пульс. Сегодня утром Брэндон оседлал Самсона, держа ее, свернувшуюся калачиком, у себя на коленях. Однако вместо того, чтобы поехать в конюшню, он остановился у дома, чтобы отвести ее внутрь, оставив жеребца привязанным. Так что она понятия не имела, проснулся ли Джордж в такую рань, когда позаимствовал лошадь… или видел ли он Элли и Брэндона вместе.

— Я сожалею, что доставила беспокойство. Для этого нет причин, и я уверена, что Джордж в кратчайшие сроки вернет Гамлета в конюшню. Я не могу себе представить, что он мог задумать в такой ранний час.

— Я слышала и кое-что еще, — добавила Мэг. — Одна из судомоек сказала, что за последний год она несколько раз видела лорда Незерсоула в деревне. И не только это, но и… его видели разговаривающим с мисс Торогуд.

Элли нахмурилась. За последний год? Это было невозможно. Он, конечно, должен был ей что-то сказать.

— Горничная, должно быть, ошиблась. Лорд Незерсоул всего несколько недель искал здесь недвижимость. Хотя, само собой разумеется, что, когда он встретил знакомую, с которой познакомился через меня, он почувствовал себя обязанным поприветствовать ее. Я уверена, что в этом ничего такого нет.

И все же, он никогда не упоминал о встрече с Прю. Как и ее подруга, если уж на то пошло.

— Когда ты это говоришь, это кажется совершенно невинным. Полагаю, когда до тебя доходят слухи от обслуживающего персонала, все кажется довольно пикантным.

Мэг печально усмехнулась, а затем улыбнулась.

— Мне следовало бы знать лучше. Я имею в виду, что, в конце концов, ты проводишь гораздо больше времени с Брэндоном, чем с Незерсоулом.

Элли снова попыталась подавить чувство вины, но оно, казалось, застряло у нее в горле.

— Твой брат был достаточно любезен, чтобы помочь мне преодолеть мои страхи.

— Тогда, должно быть, ты ему очень доверяешь. Возможно, он тебе даже нравится?

Плечи Элли опустились, как пустые волынки. Это было бесполезно.

— О, Мэг. Мне так жаль. Мне действительно нравится твой брат. На самом деле… он мне очень нравится.

— Нет причин извиняться, глупышка, — сказала Мэг, закатив глаза. — Кроме того, я с самого начала знала, что между вами что-то есть. Мой брат никогда не был так груб, как с тобой в тот первый день, и все же, то, как он смотрел на тебя… Ну, скажем так, я никогда не видела, чтобы он так смотрел на какую-либо другую женщину. А что касается тебя, то ты всегда краснеешь, когда он рядом или даже когда мы говорим о нем. Вот как сейчас. Так скажи мне, — Мэг взяла ее за руку и игриво покачала из стороны в сторону, — ты любишь его?

Она глубоко вздохнула и кивнула.

— Боюсь, что безумно люблю.

— И ты собираешься за него замуж?

— Мэг!

— Ну так что?

Она улыбнулась без тени раскаяния.

— В конце концов, самое меньшее, что может сделать настоящая подруга, чтобы загладить свою вину за то, что влюбилась в моего брата, — это стать моей сестрой.

— Значит, ты не злишься и не разочарована мной?

— Конечно, нет. Единственная причина, по которой я могла бы сердиться на тебя, — если бы ты разбила ему сердце. — Мэг с нежностью сжала ее пальцы, ее голубые глаза сияли от счастья. — А ты бы никогда этого не сделала.

После разговора с Мэг Элли решила прогуляться по окрестностям, вместо того чтобы искать Брэндона. Ей нужно было подумать о будущем, не отвлекаясь ни на что другое.

Он появился в ее жизни так неожиданно, что она до сих пор не совсем понимала, как все это произошло. Как могло столкновение с ним в саду привести ко всему этому?

Это поражало воображение, и на страницах ее книги это выглядело не слишком правдоподобно. Она была уверена, что ее первоначальный план — раскрыть тайны джентльмена, склонного к браку, и использовать эти знания, чтобы жениться на Джордже, — значительно улучшил бы успех книги. В конце концов, как она могла заявлять о своих знаниях по предмету, которого до сих пор не понимала?

Во всем виноват Брэндон. Благодаря ему все казалось простым, от ухаживаний до преодоления ее страхов. На самом деле, слишком простым.

Ее внутренний голос тревожился, не слишком ли быстро она влюбилась. Могла ли она доверять этому всепоглощающему чувству?

Для сравнения, ее любовь к Джорджу всегда вселяла в нее уверенность. Она была устойчивой, непреходящей и строилась на прочном фундаменте лет, проведенных вместе. Целая жизнь. Он был ее первой любовью. Она всегда думала, что он будет ее единственным. Последним. У них были своего рода планы. И он надеялся, что она будет рядом, когда он будет готов.

Так как же она собиралась сказать ему, что планы на всю жизнь и уверенность, которую они находили друг в друге, исчезли?

Погруженная в эти размышления, она обнаружила, что идет среди клевера, а вдали маячит беседка. И в этот момент она увидела Джорджа, пересекающего поле.

Она побледнела, почувствовав угрызения совести.

Заметив ее, он помахал рукой и замедлил шаг, поравнявшись с ней.

— Приятно видеть тебя здесь. Я как раз думал о тебе.

Ее губы изогнулись в непроизвольной улыбке в ответ на его приветствие, но внутри у нее все сжалось от чувства вины.

Затем, вспомнив новость, которой поделилась Мэг, она вдруг задумалась, думал ли Джордж о ней, потому что видел ее с Брэндоном этим утром… в беседке… в пруду… на одеяле…

Не зная, свидетелем чего он мог стать, она решила притвориться невинной.

— Да?

— Да. Мне просто интересно, почему кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я видел тебя в последний раз, — сказал он, спрыгивая со своего коня, не замечая облегчения, которое он только что принес ей. — Я имею в виду, что вот мы здесь, практически живем под одной крышей, и все же почти не проводим времени вместе. Если бы я был ревнивым, я бы подумал, что ты проводишь время с Халлуортом, а не со мной.

У нее перехватило дыхание.

— Я… ну… на самом деле…

— Но это нелепо.

Он рассмеялся, прервав ее прежде, чем она смогла начать объяснять

— Я имею в виду, ты моя Элли, и все это знают.

Хм, — подумала она, — возможно, не все.

— Итак… Что заставило тебя встать сегодня так рано? Договаривался со своим управляющим о доме, который ты планируешь снять?

— Как ты узнала, что я рано встал?

— Слуги болтают, — сказала она, пожав плечами, чтобы смягчить обиду, прозвучавшую в его тоне. Они отвернулись от беседки и направились в сторону конюшен.

— Там также упоминалось, что одна из судомоек видела тебя в деревне раньше. Было даже высказано предположение, что ты, возможно, случайно видел мою подругу Прю.

Он, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль.

— Возможно, но я смутно это помню.

Значит, все было так, как она и думала. Эти встречи не могли иметь никакого значения, если ни он, ни Прю не подумали упомянуть об этом.

— Несомненно, если бы ты увидел ее, то почувствовал бы себя обязанным поздороваться. И больше ничего.

— Именно так, — согласился он, и его улыбка вернулась.

Решив это, она решила идти к своей цели.

— Конечно, в жизни человека бывают моменты, когда он или она встречает кого-то совершенно случайно, и вдруг…

— Именно так я на днях случайно встретился со своим старым приятелем лордом Бьюли, — перебил ее Джордж. — Сегодня утром мы отправились на охоту. Я, конечно, настрелял птиц больше, чем положено. Я говорил тебе, что именно его дом я решил арендовать? Но это неважно. Я хочу сказать, что собираюсь использовать этот дом в качестве охотничьего домика. В конце концов, каждому мужчине нужна своя территория, место, где он может заниматься своими делами, давать волю своим страстям. Что касается тебя, моя Элли, то тебе просто придется организовывать кружки кройки и шитья и женские чаепития в двух других домах.

— На самом деле, — настаивала она, хотя и осторожно. — Со времени нашего последнего разговора мои мысли о будущем изменились.

Он протянул руку и поправил ленту на ее шляпке.

— Это невозможно. Я слишком хорошо тебя знаю. И если в жизни и есть что-то определенное, так это то, что люди никогда не меняют своей сущности.

Элли собиралась повторить попытку, но слова застряли у нее на языке. Впервые в жизни она услышала Джорджа. Прислушивалась ли она когда-нибудь по-настоящему к тому, что он говорил? Нет. Она так не думала. Вместо этого она потратила слишком много времени, пытаясь найти в его словах какой-то скрытый смысл, какой-то секретный ключ, который мог бы открыть доступ к их долгожданному счастью.

Это было странное осознание. И все же, не совсем поразительное.

Его главными интересами всегда были собственные удовольствия и цели. Его любимой темой для разговоров был он сам. И она не могла себе представить, чтобы он опустился на одно колено на вечеринке в саду и посвятил ей свое сердце и душу.

О, она ему очень нравится. Возможно, он даже любит ее по-своему. И она всегда будет любить его по-своему. Но не так, как она любит Брэндона.

— И у меня есть кое-какие новости, которые тебя заинтересуют, — продолжил он, не обращая внимания на то, что взгляды Элли на прошлое, будущее и все, что между ними, полностью изменились. — Сейчас проходит подготовка к фестивалю. Я случайно услышал, что в гостинице остановился человек с воздушным шаром Монгольфье. Как ты думаешь, может, мне попросить Халлуорта пригласить его на ужин и заставить его поднять нас в воздух в своей корзинке?

Она побледнела, ее прежние мысли на время утонули в ледяном ужасе.

— Ни в коем случае. Я бы не хотела, чтобы кто-то, кто мне дорог, попал в одну из этих смертельных ловушек.

— Так я и думал.

Он нежно потрепал ее по подбородку.

— Но, знаешь, в один прекрасный день тебе придется преодолеть свои глупые страхи.

— Некоторые страхи, например, страх выпасть из корзины, зависшей над землей, вполне разумны, — проворчала она, недовольная тем, как часто он поддразнивает ее по этому поводу. Он ни разу не попытался ей помочь. — И, кстати, тебе не следовало брать лошадь Мэг, не спросив разрешения.

Он просто улыбнулся ей в ответ.

— Ты уже закончила меня ругать? Если это то, что ждет меня всю оставшуюся жизнь, то, может быть, я все-таки не женюсь на тебе.

Он снова рассмеялся.

— О, Элли! У тебя такое комичное выражение лица. Как будто я приговорил тебя к жизни старой девы.

Затем он взял ее за руку и поднес к своим губам для быстрого поцелуя.

— Не бойся, девочка моя. Когда придет время, ты узнаешь об этом первой.

— Что именно она узнает первой?

Услышав за спиной голос Брэндона, Элли, вздрогнув, обернулась. Ее широко раскрытые глаза встретились с его грозным взглядом, когда он бросил быстрый взгляд вниз, туда, где все еще оставалась ее рука.

Внезапно она вырвала ее из рук Джорджа и неловко скрестила руки на груди.

— Мой… мой лорд, что привело вас сюда?

— В самом деле, Халлуорт. Я удивлен видеть вас вдали от кабинета в середине дня. У вас закончились бухгалтерские книги и чернила?

Джордж с сардоническим смешком продолжил, прежде чем Брэндон успел ответить.

— Если будете проводить столько времени за письменным столом, к сорока годам превратитесь в горбуна. Возьмите пример с меня, старина, и научитесь получать от жизни больше удовольствия. Вы скоро поймете, что любое поместье в конечном счете управляется само по себе.

Брэндон посмотрел на него с непроницаемым выражением лица. Затем, не сказав Джорджу ни слова, он повернулся к Элли.

— Меня привела сюда моя сестра, — сказал он. — Некоторое время назад она зашла в мой кабинет и застала меня совершенно рассеянным, что-то нацарапывающим на полях. Фактически, она обвинила меня в том, что я витаю в облаках.

Джордж недоверчиво усмехнулся.

Но сердце Элли затрепетало при мысли о том, что она может застать Брэндона мечтающим, с рассеянным взглядом. Очарованная представшим перед ней видением, она почувствовала, как уголки ее губ приподнялись.

— И что вы на это ответили?

— Я сказал ей, что не делал ничего подобного и что мои мысли были заняты предложением чрезвычайной важности.

От нее не ускользнул выбор слов. Он балансировал на грани между тем, чтобы дать ей время уладить дела с Джорджем, и тем, чтобы поторопить ее. Она предупреждающе покосилась на него, и он сверкнул нераскаянной улыбкой, прежде чем добавить:

— В конце концов, я знаю из достоверных источников, что некоторые речи требуют правильной формулировки, ради потомков и путеводителей для будущих поколений.

Он был не только высокомерен и властолюбив, но и неисправим. В лучшем смысле этого слова. Ей следовало бы разозлиться на него, но вместо этого ей хотелось посмеяться над его дерзостью.

— И этот авторитет, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе прозвучало неодобрение, — вероятно, сказал бы вам, что правильное время также имеет первостепенное значение.

При этих словах он выгнул бровь, и его взгляд метнулся к беседке.

— Значит, этому авторитету никогда бы не пришло в голову самому сделать спонтанное заявление, а?

Что ж, в его словах был смысл, подумала она. Но, конечно же, он не собирался делать ей предложение здесь и сейчас. Не так ли?

Джордж что-то проворчал от скуки, запрокинув голову к небу.

— Что бы это ни было, звучит так, будто это требует слишком больших усилий. А все, что требует такой тщательной подготовки, того не стоит.

Брэндон напрягся, все хорошее настроение исчезло с его лица, когда он бросил взгляд на Джорджа.

— Если вы закончили кататься верхом на сегодня, Незерсоул, я уверен, что конюх будет рад возвращению лошади моей сестры. Хотя, на будущее, мы с мистером Уортоном были бы признательны, если бы вы предупреждали заранее, прежде чем брать лошадь в столь ранний час.

Джордж ухмыльнулся, как будто этот вопрос не имел большого значения, а Элли съежилась от дурного предчувствия, когда он открыл рот, чтобы заговорить.

И, прежде чем он успел что-либо сказать, она вставила:

— Звучит как великолепная идея. Джордж, почему бы тебе не отвести Гамлета обратно в конюшню, и тогда мы с тобой сможем закончить нашу беседу.

— Не могу, Элли. Я слишком устал от охоты. И меня пригласили поужинать с Джерболдом позже. Итак, как насчет того, чтобы я завтра взял тебя с собой на прогулку, а? Мы прогуляемся по деревне. Что скажешь?

— Что ж… — Она неуверенно посмотрела на Брэндона и на то, как подрагивает у него челюсть. — Думаю, еще один день не повредит.

— Хорошо, — согласился Джордж и, прежде чем она успела подготовиться, наклонился и поцеловал ее в щеку. — До скорого, моя Элли. Хорошего вам дня, Халлуорт. Постарайтесь не слишком усердствовать, иначе скоро станете самым неуловимым горбуном Лондона.

С этими словами он снова вскочил на коня и поскакал к конюшням.

Когда она снова повернулась к Брэндону, он протягивал ей носовой платок, выражение его лица было жестким и непреклонным. Она взяла салфетку и послушно вытерла щеку, борясь с желанием закатить глаза.

— Тебе не нужно ревновать. В конце концов, ты прекрасно знаешь, что у нас с Джорджем никогда… ну, ты понимаешь.

Она покраснела.

— А чего ты ожидал от меня?

Он выхватил сложенный вчетверо платок и сунул его в карман.

— Я сожгу это для тебя.

— Я не об этом, а о Джордже, — сказала она со вздохом. — Я собираюсь поговорить с ним завтра.

— И ты возьмешь компаньонку.

— Брэндон, ты… — Она замолчала, стиснув зубы. — Какое у тебя второе имя?

— Кристофер, — четко произнес он.

— Брэндон Кристофер Стредвик, ты ведешь себя нелепо, — возмутилась она. — Я знаю Джорджа всю свою жизнь. Мы, безусловно, можем побеседовать без сопровождения.

— Ты должна радоваться, что я не предлагаю вместо этого вооруженную охрану. Не говоря уже о том, что мне требуется вся моя сила воли, чтобы не перекинуть тебя через плечо, не отнести в аббатство и не запереть нас в моей спальне на следующие пятьдесят или шестьдесят лет, — прорычал он, придвигаясь ближе, раздувая ноздри.

Но в его взгляде она увидела не гнев и даже не раздражение. Он смотрел на нее так, словно хотел проглотить, прямо здесь и сейчас.

Как ни странно, его примитивная мужская манера поведения вызвала в ней трепет и неожиданный прилив женской силы. Протянув руку, она вложила свою ладонь в его и услышала, как у него перехватило дыхание, когда его пальцы переплелись с ее.

Не сводя с него взгляда, она договорила:

— Твой экипаж. Твой кучер. Без сопровождения. Завтра я поговорю с Джорджем. А после поговорю с тобой.

После долгой паузы он кивнул. Взяв ее руку, он приложил ее к своей груди, она почувствовала, как тяжело бьется его сердце.

— Еще один день.

Его слова были произнесены с такой решимостью, что она задумалась, идет ли он на уступку… или планирует подождать двадцать четыре часа, прежде чем запереть ее в своей спальне.