(не)ваша девочка

Глава 7. Капризные мальчики

Прикладываю влажную и холодную салфетку к щекам, а затем ко лбу. Я бы хотела думать, что я не ханжа, но поцеловаться с бывшими одноклассниками с перерывом в пару секунд — чересчур. Нет, если бы кто-то со мной поделился подобным в разговоре за чашечкой чая, то я не стала бы никого осуждать. Я бы удивилась, однако самой пережить такой опыт на танцполе среди толпы… Одной холодной салфеткой тут не обойтись. И не к лицу ее надо, конечно, прикладывать.

— Чья будешь, куколка?

Отвлекаюсь от салфетки и ледяного напора воды. К стену у двери уборной привалилась грудастая блондинка в коротком платье, которое едва прикрывает ее промежность. Потирает пальцами кончик носа и надувает из жвачки. Он лопается, и незнакомка несколько раз громко чавкает.

— Ты глухая?

Голос режет высокомерием и легким презрением. Вроде, улыбается, но от ее улыбки очень неуютно.

— Простите? — выжимаю влажную салфетку и выключаю воду.

Туфли жмут и икры ноют. В уборной царит интимный полумрак и по полу бежит слабая вибрация от музыки, что играет за дверью.

— Я спрашиваю, чья будешь?

Я не понимаю, чего от меня эта стервозная блондинка хочет. Почему она ко мне пристала? Это невоспитанно с таким нахрапом лезть к незнакомому человеку, который пытается собрать мысли в кучу.

— Уточните, пожалуйста, вопрос, — вежливо улыбаюсь.

— Под чьей крышей? — она вскидывает бровь. — Кто курирует? Я тебя тут раньше не видела и не припомню среди других девочек. Новенькая, что ли?

От вопросов веет чем-то грязным и липким.

— Расслабься, — она улыбается, — мне просто любопытно, кто угодил этим двум охламонам. Ни одна из девочек их не удовлетворила.

— Простите?

— Ой ладно тебе, — она заливисто смеется, — я своя. В эскорте года два, — она задумчиво поднимает глаза к потолку и опять на меня смотрит, — два с половиной.

Выплевывает жвачку в урну и подходит к одной из раковин. Осматривает отражение и косит на меня глаза:

— Только не говори, что ты в первый раз и тебе не повезло сразу с двумя клиентами, — усмехается, — два члена для такой милашки будет многовато.

У меня нет слов, чтобы выразить свое негодование, и я просто молчу и моргаю. Вот за кого меня можно принять? За эскортницу? Но с другой стороны, кто будет двумя мужчинами откровенные танцы танцевать, а потом целоваться.

— И скольких ведь забраковали, — печально вздыхает и ноготком поправляет ресницы, поддавшись к зеркалу. — И типаж требовали один и тот же, но все им не так было.

— Какой типаж? — сипло спрашиваю я и боюсь услышать ответ.

— Твой, — разворачивается спиной к зеркалу, приподнимается на носочках и оценивающе оглядывает в отражении на попу. — Только посмотрят и сразу в отказ. Не то и все тут. Им и целок предлагали, а они носы воротили, но, — поправляет узкий подол и хитро мне подмигивает, — за такие деньги мальчики могут и покапризничать, да?

У меня одно желание забиться в угол или просочиться в слив раковины.

— Ты хоть поделись секретом, — подплывает ко мне вплотную и осматривает сверху вниз, — что их интересовало?

— Сгинь, — вздрагиваю от злого и холодного голоса Ромы за спиной.

Незнакомка меняется в лице. Расцветает очаровательная улыбка, веки томно прикрывает и грациозно дефилирует прочь походкой от бедра. Я удивленно провожаю ее взглядом. Секунду назад она была беспардонной грубой нахалкой.

— Хорошего вечера, Роман, — воркует сладким голоском и покидает уборную, как молодая королева.

— И что тебя вечно тянет в туалеты, Анюта? — Рома буравит меня пристальным взглядом и прячет руки в карманы брюк.

Я в ответ швыряю ему влажную и мятую салфетку в лицо. Я зла. Одно дело одноклассницу принуждать к близкому общению, а другое искать мою копию среди эскортниц. Уворачивается от снаряда, и салфетка шлепается на пол.

— Я вам не проститутка.

— Что ты, Анюта, — скалится в надменной улыбке, — у нас с тобой лишь сделка. Упустим, что она касается денег.

— Я ведь просила в долг… — с укором смотрю в его колкие глаза.

— И долг мы с тебя требуем, как считаем нужным, — распахивает дверь. — И сейчас мы желаем поразвлечься и хорошо провести время. На выход, Анюта. У нас еще целая ночь впереди.