Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка

Глава 26. Неожиданности бывают разными

Я сидела в беседке в саду, пила послеобеденный кофе и смотрела на разросшиеся кусты роз. Нужно поторопить Алекса с поиском садовника, а то милый и уютный садик около дома скоро превратиться в дикие заросли, через которые не каждый сможет продраться.

Алекс…

Его не было в поместье уже больше двух недель, и я поняла, что скучаю. Сильно. Хотя и не смогла до конца отпустить ту ситуацию. Понимала, что это глупо. Зачем держать на душе камень, когда все действовали правильно. Но легко так рассуждать, когда твое горло не сжимали холодные пальцы призрака, когда не смотрел в глаза своему убийце и не ощущал пустоту под ногами, зная, что внизу камни, на которых уже однажды разбилась другая девушка. А общем, как когда-то писала в своем статусе в соцсетях моя внучка, все сложно.

Нам бы поговорить с Алексом, обсудить произошедшее, но после того разговора нам так и не удалось больше остаться наедине. Сначала мы до утра давали показания, потом я, смертельно уставшая, ушла спать, а утром узнала, что Алекс уехал в столицу — повез туда своего брата. На того и в самом деле воздействовал старинный артефакт подчинения — серебряная цепочка, которую ему подарила Лара на какой-то праздник после свадьбы. И если на горничную ее артефакт воздействовал редко и точечно, то виконт проходил с ним долго, и неизвестно, как часто Лара пускала его в ход. А потому нужно было как можно скорее понять глубину вмешательства артефакта в личность Леона и исправлять нанесенный вред. И справиться с такой задачей мог только придворный ментальный маг. Алекс написал мне об этом перед отъездом и передал письмо через дворецкого.

А от следователя я узнала, что Алексу нужно отчитаться о произошедшем в королевской Тайной канцелярии. Все же в данном деле фигурировали знатные фамилии королевства, и история грозила стать резонансной. Сокрытие направленности дара, неподконтрольный необученный некромант, применение запрещенных ментальных амулетов и, как вишенка, — убийства.

Мрак… Представляю, как трясли теперь всех фигурантов дела. Похоже, семье Лары тоже не поздоровится. Где-то же она брала такие редкие амулеты. Да и началось все с того, что ее отец скрыл ее дар. Страшно представить, что будет, если и Алекса уличат в подобном… Не хотела даже думать об этом.

Я вздохнула и постаралась переключиться.

Запись Эштайна — еще одна сенсация в этом деле. На суде она будет главным вещественным доказательством злодеяний Лары, и только благодаря записи меня после нескольких допросов оставили в покое.

С этой камерой вообще вышла интересная история. Изначально полиция ведь даже не догадывалась, на что способно это устройство, и просто не обратила на него внимания. В тот вечер за Ларой следили и догадывались, что она собиралась всех в доме усыпить. Чтобы притупить ее бдительность, слугам ничего не сказали, и они благополучно уснули. Меня опаивать Лара не планировала, иначе бы Диана не смогла меня разбудить для ночного рандеву.

А Эштайн сообщил вечером, что ночь проведет вне поместья графа, и попросил налить ему с собой воды и дать пару бутербродов. Он, вдохновленный моими словами о падающих звездах и о том, что здорово было бы их запечатлеть, пошел ловить наилучший ракурс. И оказался у дерева над обрывом — там он мог снять не только звездопад, но и его отражение в озере. Романтик, как и все изобретатели. В какой-то момент он попил воды, в которую ему добавили снотворное, и крепко уснул. А утром посмотрел запись и поделился ею с миром. Теперь ему точно не уйти от большой славы. Ведь его изобретением уже заинтересовались в столице, и несколько дней назад после письма Алекса Эштайн спешно поехал к нему в столичную резиденцию.

— Элис! Кажется, отец возвращается! — вбежал в беседку Жорик.

— Что ты здесь делаешь?! — возмутилась я, а у самой сердце подскочило и забилось с утроенной силой. — Ты же сейчас должен спать!

— Меня Колян разбудил! Он летал над дорогой, разрабатывал крылья, и у видел карету отца! Пошли встречать! Я страшно соскучился! Как думаешь, он привез мне подарки?

Но ответа на этот вопрос он и не ждал — побежал вперед.

Я подскочила, пригладила волосы, поправила в пучке любимые шпильки с розочками, которые когда-то подарила мне госпожа Гу и которые с тех пор я носила постоянно, и поспешила за Жориком в обход дома к главному входу.

Мы успели вовремя и стояли на пороге и ждали, когда Алекс выйдет из машины. Мне даже пришлось придержать мальчика, чтобы он, желая поскорее обнять отца, не бросился под колеса.

— Стой, подожди, пусть он выйдет, — прижала я Жорика к себе.

Машина остановилась, но Алекс не торопился из нее выходить. Через лобовое стекло я увидела, как он положил подбородок на скрещенные на руле руки и смотрел на нас. Смотрел и не мог насмотреться, как человек, вернувшийся в родной дом после долгой разлуки.

— Мам, а почему он не выходит? — внезапно спросил Жорик и, задрав голову, посмотрел на меня.

Мама, он назвал меня мамой… И сделал этот так, будто обращался ко мне так постоянно, и дело это для него совершенно привычное.

У меня перехватило дыхание. Я не знала, как на это реагировать, ведь я не имела никакого права так называться. Я всего лишь няня для этого ребенка и не стану кем-то большим, ведь няни не становятся женами графов. Это жизнь, а не сказка, как бы ни хотелось обратного. Общество не примет такой мезальянс, а пострадает от этого в первую очередь Жорик. И все же на душе потеплело… нет — стало горячо.

— Мама? — переспросил Жорик и смотрел так наивно и пронзительно, что у меня ком встал в горле.

Маленький хитрец. Все-то он понимал, все осознавал. И специально подобрал момент.

И я… не смогла сказать, что не его мама. Дети, сами того не замечая, завоевывают наши сердца, селятся в душах и нет никаких сил не ответить на такое доверие, а со стороны Жорика это обращение означало невероятное доверие, но мне придется настоять на том, что я его няня, а не мама. Но… Сделать это прямо сейчас — выше моих сил. Мне придется это сделать, но позже, когда соберу мысли в кучу и подберу правильные слова. А сейчас мои мысли и эмоции скакали, как бешеные сайгаки.

— Жорик, — вздохнула я и потрепала его по русой макушке, — иди к папе. Похоже, он так устал, что не в силах даже открыть дверь.

Мальчик кивнул, расплылся в широкой улыбке и побежал к машине.

Алекс отмер, вышел, поймал сына и подкинул его вверх. Жорик счастливо засмеялся. Алекс усадил сына на локоть и пошел ко мне.

— Наконец ты приехал! А мы с Элис знаешь как тебя ждали?! — заявил этот маленький хитрец, обняв отца.

— Ждали? — поравнявшись со мной, спросил Алекс и пытливо заглянул мне в глаза.

Теперь я точно знаю, у кого Жорик научился выбирать моменты для неудобных разговоров.

— Пойдемте в дом, господин граф, — вздохнула я и усилием воли отвела взгляд. — Вы наверняка устали и хотите отдохнуть и перекусить.

— Не откажусь. А балунчики будут? Я по ним соскучился, — внезапно заявил Алекс.

И тут Жорик сделал большие глаза и громким шепотом ему сообщил:

— Папа, представляешь, Элис умеет делать шарылопку, но пообещала ее испечь только осенью. Представляешь, сколько еще ждать?! А я хочу попробовать сейчас. Попроси ты Элис испечь. Она тебе точно не откажет!

— Шарылопку? — удивленно посмотрел на меня Алекс, сдерживая улыбку.

Я рассмеялась и пояснила:

— Шарлотку. Правильно говорить шарлотку, но Жорику больше нравится шарылопка, и тут уже ничего не поделаешь.

— А почему ее можно приготовить только осенью? — заинтересовался Алекс.

— Потому что для нее нужны яблоки, а их сезон — осень.

— Для такого дела я выпишу яблоки из столицы. В королевских садах их выращивают круглый год.

— Вижу цель — не вижу препятствий, — улыбнулась я и покачала головой.

— Это, можно сказать, девиз нашего рода, — улыбнулся в ответ Алекс, но при этом так посмотрел мне в глаза, что я поняла, что сейчас он имел в виду далеко не пироги.

В голове тут же завертелись не совсем приличные мысли. Под таким взглядом они просто не могут оставаться приличными!

Жорик завозился на руках отца, выворачиваясь, и Алекс опустил его на землю.

— Я в кухню! Скажу, чтобы Анария приготовила тебе твой любимый кофе! — и унесся в дом.

— Элис… — начал Алекс, шагнув ко мне еще ближе, обволакивая своей энергетикой и мужской харизмой.

У меня даже мурашки побежали по телу, а сердце снова сумасшедше забилось в груди.

В этот момент я отчетливо поняла, что если и дальше останусь в этом доме, то у нас с Алексом все будет. Абсолютно все. Я и раньше понимала, что стоит разобраться с проклятием, и я не устою перед обаянием этого мужчины. А как устоять? В нем есть все то, что я ценю в людях и в мужчинах — особенно. А еще рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему красивой и желанной.

Что мне еще нужно-то? Но… Жорик только что назвал меня мамой, а женой Алекса мне не стать. Это значит, что я буду его любовницей. Эка невидаль! Но простой интрижки у нас с ним не получится — не те чувства бушуют между нами. И нужно ли мне все это? Наши дети будут незаконнорожденными и относиться к ним будут соответственно. Да и я сама никогда не смогу быть с Алексом на равных, сопровождать его на официальных мероприятиях, даже просто общаться с его друзьями и их семьями. Для них это будет унижением. Аристократия-с.

В итоге я стану обычной содержанкой, которую прячут ото всех, как неприятный грешок. А я уже не смогу разорвать этот порочный круг, потому что… Жорик. Возможно потом, когда он вырастет и его магическое развитие перестанет зависеть от меня, я смогу уйти и начать жизнь заново, если к тому времени сама не рожу детей. Но кому как не мне знать, как быстро летит время, уходят годы…

Я так ярко себе все это представила, что сама удивилась. Сглотнула, прикрыла на мгновение глаза и снова посмотрела на Алекса. Как же хотелось поверить, что все, что пронеслось у меня в голове, — пустое, надуманное. Что все будет совсем не так! Что я еще плохо изучила реалии этого мира. Может, стоит отключить свой жизненный опыт и, раз уж стала снова молодой, быть ею. Просто жить этим мгновением, не думая о будущем, набивать новые старые шишки, любить, быть любимой, счастливой, юной!

Но смогу ли я так? Ведь все равно буду знать, чем все закончится, и ждать этого. Легко быть женщиной в годах, смотреть на молодежь, видеть, как они совершают предсказуемые ошибки, и качать головой. А когда сама молода, когда сердце горит огнем, все не кажется таким уж очевидным.

Внезапно Алекс рвано выдохнул, шагнул ко мне в плотную, обнял и крепко прижал к себе.

— Не надо, Элис. Все не так. Все будет не так!

Я сама крепко-крепко вцепилась в него, словно сейчас, в эти мгновения, решалась наша судьба.

— А как? — спросила, прижимая голову к его груди и слушая, как бешено стучит его сердце. — Как будет?

— Не так, как ты представила!

Я подняла голову и с недоумением посмотрела на Алекса.

— Твой дар, похоже, шалит. Я увидел все, что ты себе придумала.

Я на мгновение застыла, осознавая услышанное. Сильно же меня штормит. За последнее время я уверилась, что научилась контролировать свой дар и его проявление, а тут новая грань.

— А я не права? — грустно улыбнулась.

— Нет. Я не позволю, чтобы все было именно так. Мне плевать на мнение окружающих. Не поверишь, я столько лет был изгоем, что мне это понравилось, — он пожал плечами и усмехнулся. Но потом нахмурился еще больше. — Конечно, я не хочу, чтобы и ты вместе со мной испытала все это. Я сделаю все, чтобы…

— Не надо, — я положила ладошку на его губы. — Это непростой разговор, а ты только-только приехал. По-моему, мы с тобой торопимся. Будто у нас совсем нет времени…

Внезапно сонную послеобеденную тишину поместья разрезал резкий звук клаксона. Мы повернули головы и увидели, как невдалеке пылит по дороге какой-то автомобиль.

Отчего-то, глядя на него, у меня неприятно засосало под ложечкой. Я с тревогой посмотрела на Алекса. Он хмурился. И неудивительно. В последнее время к нам не приезжали с дружескими визитами.