Нежный плен

Глава 22

Глаза Дункана потемнели, когда он поднес слиток к лицу Бет. В ее глазах он заметил смущение и вместе с тем — вызов. Он поднял слиток еще выше.

— Что это? — спросил он.

Бет вздернула подбородок. Она вовсе не считала, что сделала что-то дурное, и все же почему-то — она совершенно не понимала почему — у нее было такое чувство, будто она поступила с ним недостойно, несправедливо. Но ведь она не хотела его обидеть. И это золото не имело никакого отношения к тому, что произошло между ними прошлой ночью.

— Это деньги, чтобы выкупить, если это потребуется, моего отца.

Дункан снова положил слиток в самодельную сумку. Его глаза впились в ее лицо.

— Ты хотела скрыть это от меня? — Он еле сдерживал ярость. — Боялась, что я оберу тебя в дороге и брошу?

Бет видела, что Дункан оскорблен до глубины души, и что-то кольнуло ее в сердце. Она не хотела его обидеть, но и не желала подвергать его искушению.

— Но ты же сам говорил, что был капером, что грабил чужие корабли, — произнесла она с вызовом.

Дункану хотелось как следует потрясти эту женщину за плечи, но он сдержался и сказал с горечью:

— Я им был, Бет, был. И я рассказал тебе, почему мне пришлось вести такую жизнь. Потому что у меня не было выбора. А теперь у меня есть выбор, и я живу по-другому. Временами мне кажется, что такая жизнь не по мне, что она слишком уж спокойная, но я выбрал ее сам. — Он показал рукой на графский дом. — Здесь я могу найти все, что только пожелаю. — Лицо его помрачнело. Ее слова причинили ему куда больше боли, чем выстрел ранившего его разбойника. — Я никогда не был жадным, Бет. Только когда я смотрю на тебя, я становлюсь жадным. Вспомнив о том, как они провели ночь, он слегка ослабил руки, стискивавшие ее плечи. — Мною овладевает жадность только тогда, когда я хочу тебя. — Он прошелся взглядом по ее лицу и понял, что погиб. И что он глупец. — Потому что тобой, Бет, невозможно насытиться. С каждой минутой я еще больше и больше становлюсь твоим пленником. — Опомнившись, он встряхнул ее за плечи и проговорил с обидой: — А ты смела подумать, что я смогу тебя обокрасть! Так мне и надо, дураку!

Повернувшись, Дункан направился к конюшне, даже не взглянув на Бет. Испугавшись, что он никогда не простит ее, она крикнула:

— Подожди, Дункан!

Он остановился, прекрасно понимая, что опять выглядит идиотом. Вопреки своему намерению уйти, он вдруг замер на месте, но все-таки не повернулся, чтобы не видеть лица Бет.

— Зачем?

Бет отчаянно пыталась найти слова, которые бы объяснили ему ее мотивы и вместе с тем не оскорбили бы его. Она понимала, что обидела его и что была неправа. Если бы он хотел отобрать у нее золото, он сделал бы это сейчас вместо того, чтобы отшвырнуть его в сторону и уйти прочь.

— Попробуй хоть на секунду очутиться на моем месте. — Бет судорожно вздохнула. — Представь себе, что ты женщина. Хоть и не «обыкновенная» женщина, — повторила она ему его же слова, натянуто улыбнувшись, — но тем не менее все-таки женщина.

Бет увидела, что Дункан несколько расслабился, и поспешно продолжила:

— Женщина, у которой осталась единственная, самая последняя возможность спасти от смерти своего отца. — Она облизнула губы, вспомнив, каким он был прошлой ночью. — И вдруг на горизонте появляется золотоволосый экс-пират, мастерски заговаривающий зубы: его слова как мед, а в глазах — дьявольский огонь… — Бет вспомнила, какая ее сжигала страсть, вспомнила вкус его губ. — Этот человек сводит тебя с ума, заставляя сгорать от желания, ты таешь от одного его прикосновения. Но ты о нем не знаешь ничего, кроме того, что рассказывает он сам, — и все это может оказаться ложью. Сможешь ли ты тогда доверить ему жизнь своего отца?

Дункан медленно повернулся к ней. Его гнев внезапно остыл, словно горячее железо, брошенное кузнецом в ведро с водой.

— Но ты уже доверилась мне, отдавшись.

Он сделал шаг навстречу, и она проглотила застрявший в горле ком.

— У меня не было выбора.

Неужели она и в самом деле так думает? Вчера их сердца соединились, пусть и ненадолго. Неужели она не может прочесть то, что так ясно написано в его сердце?

— У тебя всегда был выбор. Даже в самом конце.

Бет не очень-то разбиралась в мужчинах, но кое-что о них слышала. Что же за человек Дункан, если он так не похож на всех остальных? Она подняла бровь:

— Правда?

Он нежно прикоснулся к ее рукам и спросил:

— Неужели ты думаешь, что я овладел бы тобой силой, как какой-нибудь пастух, охваченный похотью, если бы ты сказала «нет»?

Она печально улыбнулась:

— Что толку было говорить «нет», когда ты меня раздел. После этого не смог бы устоять ни один мужчина.

Дункан взял ее за запястья:

— Ты всегда могла бы сказать «нет».

Бет изумленно посмотрела на него и спросила:

— А ты бы меня послушался?

Он тихо рассмеялся:

— Очень возможно, что я начал бы рвать на себе волосы и ругаться на чем свет стоит. Но я бы послушался.

Бет посмотрела ему в глаза и поняла, что Дункан говорит правду. Он действительно был необыкновенным мужчиной, и она почувствовала к нему безграничную нежность.

— Прости меня, Дункан. Мне следовало довериться тебе.

Теперь, когда она поняла, что была не права, он позволил себе посмотреть на все происшедшее ее глазами.

— Нет, ты была права! Ведь ты и в самом деле не знаешь обо мне ничего, кроме того, что сказал я сам.

— Я заметила, что твои люди смотрят на тебя как на божество.

Притворные похвалы всегда вызывали у него подозрения. А когда его хвалили искренно, он чувствовал себя неуютно. Дункан пожал плечами:

— Но ведь они тоже бывшие морские разбойники.

Бет покачала головой:

— Но ведь о тебе хорошо говорят и женщины и старики. — Сцепив руки, она продолжила: — Прости, что я обидела тебя, но по натуре я недоверчива, и я боюсь за жизнь отца. Я в смятении и не знаю, что мне делать.

Дункан протянул ей руку, и она подала свою.

— Будешь делать то, что скажу я. А я знаю, что нам надо делать. Давай разделим груз.

Подойдя к своему коню, Дункан похлопал его по черной морде.

— Мне рассказывали ужасные вещи про то, что происходит сейчас во Франции. Я не хотел бы обижать твоих бывших соотечественников, но эти французские крестьяне как с цепи сорвались. Кричат о свободе и при этом отнимают ее у всякого, кто им не нравится.

Открыв свои сумки, Дункан переложил туда несколько слитков, остальные оставил на месте.

Перекидывая сумки через седло своего коня, он взглянул на Бет. Его сердце забилось чаще.

— Но ты в самом деле уверена, Бет? Ты по-настоящему уверена во мне?

Бет бодро улыбнулась ему и кивнула. Для нее не было пути назад.

— Да.

Он и не ожидал от нее другого ответа. Бет была упрямой, честной и отчаянной — эта смесь всегда взрывоопасна! О таких людях хорошо читать в книгах, в обычной жизни с ними не бывает легко.

Дункан обнял ее за плечи.

— Ну что ж, тогда мы отправимся через час. — Он вывел ее из конюшни. — Мне осталось уладить еще несколько дел. Эми собирает для нас провизию. Вряд ли мы сможем охотиться в пути. А во Франции, быть может, будут охотиться за нами.

В этот момент в конюшню с радостными возгласами влетел Джейкоб. На плече у него болталась седельная сумка. Казалось, он тоже собрался в путь.

Подскочив к лошади, которую оседлал для него конюх, парень перебросил свои сумки через ее круп.

— Я взял все, что ты просил, Дункан.

Бет вопросительно посмотрела на Дункана:

— Разве Джейкоб тоже поедет с нами? Ты ничего мне об этом не говорил.

Дункан кивнул, беря своего коня за поводья.

— Нам нужен еще один клинок. И еще один пистолет. Хотя ты мне и говорила, что ты меткий стрелок, я еще не видел, насколько хорошо ты стреляешь.

Бет действительно была метким стрелком, но ей вовсе не хотелось целиться в живого человека.

— Возможно, этого и не потребуется, — прошептала она.

Джейкоб, услышав голос девушки, оглянулся и в недоумении уставился на Бет:

— Это вы, мисс?

Вид у него был такой, словно он увидел привидение.

Бет расхохоталась, увидев, как лицо парня вытянулось от изумления. Его замешательство объяснялось ее теперешней одеждой. Для долгого пути верхом на лошади юбки были бы неудобны, и Бет позаимствовала у Томми рубашку и штаны. Он был вис себя от счастья, получив за свою поношенную одежду золотую монету, и с радостным криком побежал к матери, чтобы показать ей свою добычу.

— Ну конечно, это я, Джейкоб.

Джейкоб медленно обошел ее кругом, словно хотел удостовериться, что это и впрямь она.

— А почему на вас одежда Томми?

Бет видела, что глаза Дункана смеются. Когда она вошла в конюшню, он ничего не сказал, всем своим видом показывая, что ее одежда ничуть его не удивляет. Хотела бы она знать, что он обо всем этом думает. Дома ее обычно бранили, когда она так одевалась. Но ей мужская одежда нравилась.

— Юбки годятся для гостиных и долгих прогулок в лунные ночи, а не для быстрой верховой езды, когда приходится подолгу не слезать с коня, — ответила она Джейкобу.

Дункан окинул взглядом ее фигуру. Штаны в обтяжку смотрелись на Бет очень соблазнительно.

— О твоем новом наряде можно много чего сказать, — усмехнулся он.

От взгляда Дункана ее охватил такой жар, что она отвернулась, опасаясь, как бы Джейкоб не догадался о том, о чем ему не следует знать.

Выведя лошадей во двор, они увидели, что там собралось много народа.

Заплаканная Сильвия поцеловала Бет на прощание и тотчас поспешила укрыться в объятиях Сэмюеля.

— Поручаю вам заботу о ней, — сказала Бет Сэмюелю. Тот в ответ рассмеялся довольным смехом.

— Клянусь вам, что она не останется на меня в обиде, — пообещал он, заглядывая в лицо Сильвии.

Бет уже хотела вскочить на коня, но заметила Джона, который тоже пришел проститься с ними, и спросила:

— Как здоровье вашей жены и ребенка?

— Благодаря вам с ними все в порядке. — Джон сжимал в ладони какой-то маленький предмет. — Вот, возьмите.

На ладони у нее оказался маленький, изящно вырезанный золотой крестик на тонкой и длинной золотой цепочке. Подняв глаза на фермера, Бет сказала:

— Я не могу принять этот подарок. — И попыталась вернуть ему крест. Но Джон оттолкнул ее руку.

— Прошу вас, мисс! Чем еще я могу отблагодарить вас за все то, что вы для нас сделали? Надеюсь, этот крестик защитит вас в путешествии. — Джон истово перекрестился. — Мы будем за вас молиться…

Бет с благоговением повесила цепочку на шею.

— Спасибо, Джон.

— Это я должен вечно благодарить вас, — ответил он и отступил с поклоном.

Пора было отправляться в путь. До наступления темноты им предстояло преодолеть немалое расстояние. Бет ловко и грациозно вскочила на коня.

Дункан посмотрел на нее с гордостью. Это была великолепная женщина, и горе тому мужчине, который попытался бы укротить ее.

Он скомандовал:

— В путь.