Crux Untamed

Глава четырнадцатая

Ковбой

Солнце разбудило меня, его яркие лучи заставили меня вздрогнуть. Я застонал, мое тело ныло от последних нескольких дней, а мой желудок урчал, требуя еды и кофе. Теплое тело прижалось к моему боку. Улыбнувшись, я приоткрыл глаза и посмотрел на голову на моем плече. Сия все еще спала, положив руку мне на грудь, и ее дыхание дуло мне на шею. Я посмотрел на часы на столе рядом со мной. Черт. Мы проспали весь вечер и всю ночь. Вот что сделает с тобой гребаное похищение в Мексике.

Я оглянулся, чтобы проверить, не спит ли Хаш. Я нахмурился, когда увидел, что его нет. Странное чувство поселилось в моем животе из-за того, каким он был вчера, из-за того, каким он казался после того, как мы оба забрали Сию. Брата явно что-то беспокоило. То, как он торчал у двери спальни, пока Сия плакала, вместо того, чтобы пойти в постель и убедиться, что с ней все в порядке.

Осторожно сняв с себя руку Сии, я выскользнул из кровати. Она застонала, почти просыпаясь, но затем снова устроилась на простынях. Моя грудь чертовски расширилась, наблюдая за ней. Не в силах удержаться, я наклонился и поцеловал ее в плечо. Следы от ножа на ее нижней части шеи заживали. Но цифры были все еще видны, как в тот момент, когда их вырезали. Мои тоже.

Как и на большинство вещей в жизни, мне было пофиг. Ублюдок думал, что сможет опозорить нас этими унизительными числами Ку-клукс-клана. Я собирался носить это дерьмо как чертову военную медаль.

С чертовой гордостью.

Я натянул джинсы и пошёл на кухню. Ничего не было включено. Я проверил кофейник, в котором мы варили цикорийный кофе. Он был холодным. Нахмурившись, я пошёл в спальню Хаша. Там было пусто, покрывала на кровати даже не тронуты. Я начал отворачиваться, но потом заметил, что его тумбочка была немного открыта. Я оглянулся, чтобы убедиться, что Хаша нет поблизости. Всё было тихо, если не считать тихих звуков спящей в моей кровати Сии.

Половицы скрипели под моими ногами, когда я шел к ящику. Я открыл его, и огромный чертов ком застрял у меня в горле, когда я увидел, чего не хватает. «Его фотография», — сказал я себе... а потом мое сердце рухнуло, как чертов камень, когда я увидел его лекарства.

Я выскочил из комнаты и быстро проверил остальную часть дома. Ничего. Черт! Я выскочил из двери и побежал в гараж. «Блядь!» — закричал я. Его велосипед уехал. Сердце колотилось, я полетел обратно вверх по лестнице. Сиа шла из спальни, завернувшись в простыню.

«Ковбой? Что это?» — спросила она, бледная и протирая глаза от сна. Я не винил эту суку. Она побывала в аду и вернулась за последние несколько недель.

«Он ушел». Я пробежал мимо нее в свою спальню. Я накинул рубашку и порезался. Сиа последовала за мной.

«Ушла?» — спросила она, и на ее лице отразилось замешательство.

«Тише». Я бросился в спальню Хаша и схватил его лекарства. Я засунул их в свой порез. Я вошел в коридор и увидел, как Сиа одевается.

« Шер », — сказал я. «Я отвезу тебя к Ки. Мне нужно пойти за Хашем». Потому что я точно знал, куда он пошел. Единственное место, куда, как я знал, он пойдет без меня. Наш гребаный дом. Я всегда знал, что однажды он вернется. Он слишком долго держал в себе слишком много. Сколько может выдержать гребаный брат, прежде чем взорвется? Он никогда не говорил о своих родителях. Или о той ночи. Держит все это в своей голове, позволяя всему этому накапливаться и накапливаться, пока не станет слишком много.

Я заметила бренд Sia «23/2». Лед пронзил меня, словно меня бросило в Срединную Атлантику. Я видела, как он смотрел на наши раны. Я заметила, как он сжимал кулаки, как бледнело его лицо, когда он смотрел на них.

Началась паника. А что, если он сделал что-то действительно глупое?

«Я иду», — сказала Сия, отрывая меня от моей головы. Я сосредоточился на ней. Я открыл рот, чтобы возразить, но она добавила: «Если он ушел. Если он ранен». Она поморщилась, как будто одни эти мысли, черт возьми, убивали ее. «Тогда я иду». Сия взяла меня за руку. «Мы команда. Ты, я и Хаш. И я не собираюсь сидеть на скамейке запасных, потому что у меня есть киска». Мои губы дернулись. Она поцеловала меня в щеку. «Я люблю его. Я люблю тебя. Мне нужно быть там... куда бы мы ни пошли».

Я схватил ключи от своего Chopper и руку Sia. «Надеюсь, ты сможешь поехать, cher . Потому что это будет чертовски долгая поездка. И я не собираюсь останавливаться».

Она потянула меня за руку, заставив остановиться. «Я байкерская сука, Бро. Я каталась на велосипедах до того, как научилась ходить». Я подмигнула, смеясь над дерзостью, которой так долго не хватало, и вытащила ее из квартиры. Я выехала из многоквартирного дома и срезала дорогу. Сиа крепко держалась.

У нас было чертово свидание с Луизианой.

*****

Я молнией пронесся по старым улицам. Закусочная, в которой я обедал каждый день. Тату-салон, где я сделал себе первую татуировку... белая сила. Я стиснул зубы, просто вспоминая это. Вспоминая, как Хаша и его отца выгоняли из закусочной, словно на дворе были шестидесятые, и черное с белым не смешивалось. Я предполагал, что этот город — место, которое время забыло. Застрял в прошлом. Узкие умы и еще меньшая терпимость ко всему, что выходит за рамки нормы.

Сиа сжала мою талию сильнее, как будто знала, что я воюю сам с собой. Я был как летучая мышь из ада, когда я рванул по асфальту и выехал на проселочные дороги, которые вели туда, где, как я знал, должен был быть мой брат. Земля была мокрой. Мы только что пропустили налетевшую бурю. Мое тело напряглось, увидев знакомые деревья неподалеку.

«Это оно?» — спросила Сиа, приблизив губы к моему уху.

Я кивнул. Впервые я не мог, блядь, говорить. Все, что я видел, были призраки той ночи. Видел оранжевое свечение от пламени, которое разрывало мир моего лучшего друга, когда он сидел рядом со мной в грузовике. Это я отвез его на гребаное родео в тот день. Если бы я не... если бы он остался...

Тогда я бы его потерял .

Я покачала головой. Потому что, как бы я ни любила его родителей, я видела, что с ним сделала их потеря... Я бы не справилась с его потерей. Он думал, что зависит от меня. Я бы лишилась гребаной конечности, если бы его не было со мной.

Ужас охватил меня, когда я свернул на дорогу, по которой раньше сворачивал каждый день. Внезапно стало холодно. Когда я ехал по дороге, моя кожа покрылась шишками, а по позвоночнику потек лед. Снова почувствовав это, Сия поцеловала меня в затылок... прямо над цифрами, которые причинили Хашу столько боли.

Я затаил дыхание, когда мы вошли на территорию Дюранда. Первое, что я увидел, была куча дров, которая раньше была их домом. Руки Сии сжались на моем порезе. Мои руки сжались на руле. Сбоку стоял грузовик.

Затем я заметила знакомую пару ботинок у стены дома. Я спрыгнула с велосипеда; Сиа быстро последовала за мной. Мои ноги замерли, когда я завернула за угол.

Чертов поток слез навернулся на мои глаза, когда я увидел эту сцену. Тишина, на полу, избитый и, блядь, покрытый грязью, дрожащий... между двумя самодельными крестами.

Любовь не различает цвета...

Я на секунду отвернулся и провел рукой по волосам. Я боролся с гребаным железным кулаком, который только что врезался мне в грудь и схватил мое сердце мертвой хваткой.

«Тише», — закричала Сиа, ее голос был чертовски болезненным шепотом. «Боже, детка, что ты наделал?» Она наклонилась и провела руками по его избитому лицу. Ее слезы брызнули на его щеки. Затем она замерла. Я проследил за тем, что привлекло ее внимание. В руке Хаш держал фотографию. Единственную фотографию, которую нам удалось спасти из-под обломков, прежде чем мы сели на попутный грузовик и убрались из города.

Я услышал, как у Сии перехватило дыхание. Она взяла фотографию из рук Хаша и поднесла ее к груди. Ее глаза закрылись, когда она плакала. Плакала о паре, которую никогда не знала. Ее трясущиеся руки надежно убрали фотографию в карман.

Она почти уничтожила меня, блядь. Потому что Дюраны любили бы ее. Они бы, блядь, приняли ее так же, как и меня. Она бы тоже обрела их как свою семью.

И ей бы они понравились.

«Тише», — прошептала она и поцеловала его в губы. Нога Хаша двинулась. Я подошла ближе, ожидая, что он снова двинется. Моя кровь застыла в жилах. Пожалуйста, черт возьми, проснись. Пожалуйста . «Тише?» — снова попыталась Сия. Тихий стон вырвался из уст Хаша. Он был весь в грязи. Его губы посинели. Я не была уверена, было ли это из-за побоев, которые он получил, из-за холода или и того, и другого. Гнев пронзил меня, когда я стояла, когда я думала о том, кто мог причинить ему вред. Мне было интересно, искал ли он Джейса и остальных придурков. Затем...

«Сия?» — прохрипел знакомый голос.

Это было как возвращение домой, черт возьми.

Сиа кивнула, не в силах говорить сквозь слезы. Она положила его голову себе на колени. Я перевела взгляд с брата на кресты, вбитые в оскверненную землю. Чертов болезненный звук вырвался из моего горла, когда я увидела, что он вырезал. Мама. Папа.

Он никогда не был на могиле своей мамы. И мы понятия не имели, что сделали с его папой. Его бросили вместе с другими людьми, у которых не было никого, кто мог бы заявить на них права.

«Что с тобой случилось, детка?» — прошептала Сиа. Глаза Хаша были открыты. Налитые кровью, тусклые и чертовски уставшие.

Он попытался встать, но ему пришлось держаться за ребра. Сиа оглянулась на меня, ее потрясающее лицо было поражено горем по моему сломанному брату. Мои ноги медленно несли меня вперед. Я упал в жижу грязи, в которой он лежал. Его голубые глаза нашли меня, затем он сломался. Сиа прижала его крепче. Брат даже не жаловался, что она причиняет ему боль. Вместо этого он висел на ней, как будто она была единственным, что держало его в живых. Сиа плакала, держа его. Держала его в месте, которое было его гребаным адом на земле.

Потом ко мне протянулась рука. Закрыв глаза, я потянулся и схватил Хаша за руку и, черт возьми, просто держал.

Хаш наконец отстранился от Сии. Он отпустил мою руку. Я подошел к нему сзади и помог ему сесть. Не было ни одной части его тела, которая не была бы покрыта грязью. Дыхание Хаша было поверхностным и болезненным. Его дезориентированные глаза внезапно начали осматриваться вокруг.

Его фотография.

«Сия получила это», — сказала я и продолжала смотреть на него. Он вздохнул с облегчением.

«Нам нужно тебя вымыть и высушить», — сказала Сиа.

Тишина встретилась с ее глазами, но его взгляд был пустым. Мертвый... это чертовски меня напугало.

Я присел рядом с Сией. «Вал». Его голубые глаза уставились на меня. Так близко я мог видеть состояние его лица. Все его тело было избито и в синяках. «Нам нужно переместить тебя».

Чертовы слезы потекли из глаз Хаша. Он снова посмотрел на кресты. «Мне некуда идти».

Сия замерла, сжимая его руки. Она посмотрела на меня, широко раскрыв глаза в явной тревоге. Я подошел ближе. Хаш просто смотрел на кресты. «Вал...»

«Я видел фотографии». Он подавился рыданиями. «Они были повсюду. Окружали их. И мама...» Он втянул воздух, воздух с хрипом вырывался из его груди. «Она была в окне». Он указал туда, где раньше было окно. «Она видела их...» — прошептал он. «Она наблюдала за ними с их горящими факелами и знаками, которые говорили ей, что она не должна быть с моим папой... что она никогда не должна была иметь меня».

«Тише», — надломленно сказала Сиа.

Он моргнул. Затем посмотрел на меня. «Джейс... Пьер... Стэн... Давид... это было их посвящение в Ку-клукс-клан». Моя кровь застыла в жилах, когда то, что он говорил, наконец, дошло до меня. Я покачал головой, но Хаш не закончил. Он посмотрел мне в глаза. «Они пришли за мной и моим папой». Он попытался пошевелиться, как будто ему нужно было убежать от слов, которые он пытался выдавить из себя. Сия отступила и позволила ему двигаться. Он подобрался к крестам, сжимая тот, который сделал для своей мамы. Его руки пробежались по ее имени и вырезанной им надписи. «Но у меня был этот чертов припадок», — продолжил он. «И она осталась... и заняла мое место». Он закричал. Чертовски заревел в воздух. Снова и снова, пока его горло не охрипло. «Это должен был быть я», — прошептал он и рухнул у подножия креста.

Сиа подползла вперед и обняла его сзади. Он поднял глаза. «У меня никого нет. Никакой семьи». Моя грудь чертовски треснула, когда он произнес эти слова. Потому что у него были мы.

Он нас имел .

Рев мотоцикла заставил меня посмотреть на дорогу. Я вытащил пистолет из-за пояса. «Оставайся с ним», — сказал я Сиа. Харлей прогрохотал к дому. Я поднял пистолет, гадая, кто бы это мог быть.

Мотоциклист остановился и слез с мотоцикла, и в поле зрения появилось хорошо знакомое мне лицо. «Ворона?» — сказал я, чертовски сбитый с толку. Он подошел ко мне и увидел Хаша на земле, Сиа защищала его своим телом, словно щитом.

«Слава богу!» — выдохнул Кроу. «Я думал, что найду его мертвым». Он покачал головой. «Он почти хорошо справился с этим с Титусом».

Я почувствовал, как мое лицо побледнело. «Что?»

«Вошел в клуб и кинул кулак в президента». Кроу покачал головой в недоумении. «А потом просто позволил Титусу выбить из него дерьмо. Я оттащил Хаша и отвез его к себе. Я...» Он странно посмотрел на меня. «Я узнал кое-что о том, как погибли его предки». Он провел рукой по лицу. «Должен был знать, что он не в своем уме, чтобы услышать это. Я был в дерьме. Прежде чем он добрался до клуба, мы пили весь чертов день. Я лег спать, оставив его со всей информацией о его прошлом. Проснулся несколько часов назад и увидел, что его и моего грузовика нет. Я примерно помнил, где он жил, и ехал как сумасшедший, чтобы добраться сюда. Черт возьми, проезжал мимо этого места несколько раз, прежде чем понял, что это было место, где он жил».

Я оглянулся на Хаша. Он сидел. Но его глаза все еще были потерянными. Черт возьми, лишенными какой-либо жизни. Это напугало меня больше всего. «Это был его дедушка», — сказал Кроу. Я резко повернулся к своему старому вице-президенту. «Это он заставил Ку-клукс-клан начать пожар». Он подошел еще ближе, понизив голос. «Он хотел, чтобы он и его отец умерли». Кроу колебался, странно посмотрел на меня, затем сказал: «Твои люди тоже знали, чувак. Они не были в этом тесно замешаны... но они знали, что что-то происходит. Просто подумал, что ты должен знать».

Кровь хлынула из моих ушей, как поток. Мои руки тряслись по бокам.

«У Хаша есть список тех, кто был здесь. Кто зажег это место». Слова Кроу повисли между нами. Я понял, что он говорил громко и ясно. Они не будут долго ходить по этой земле. Код брата Палача. Кроу указал большим пальцем на юг. «В соседнем городе есть мотель. Забирай своего парня и...» Он посмотрел на Сию.

«Сиа», — сказал я. «Наша старушка».

Кроу кивнул, но его темные глаза остановились на мне, словно он пытался что-то прочитать в моих глазах. «Она понимает клубную жизнь?»

Я рассмеялся, хотя в этом был какой-то гребаный юмор. «Она сестра Кая».

Глаза Кроу расширились от удивления, а затем упали на Сию, которая внимательно наблюдала. Я знал, что она могла слышать каждое слово. «У Кая есть сестра? С каких пор?»

«Долгая история».

«Он знает, что ты взял его сестру в жены?»

«Да, он знает», — заговорила Сиа. «И этой сучке наплевать, что думает о нас ее брат».

Кроу улыбнулся. Чертова редкость для садистского брата. «Теперь я вижу семейное сходство». Кроу положил руку мне на плечо. «Я собираюсь провести разведку. В этом городе есть несколько придурков, которые привлекли мое внимание». Его рука скользнула в карман. Я знал, что он играет в кости. «Доберись до мотеля. Приведи его в порядок. У меня в грузовике есть джинсы и всякое дерьмо, можешь забрать. Я зайду позже».

Когда он снова сел на свой велосипед, я сказал: «Зачем ты нам помогаешь? Если Титус узнает, он тебя убьет».

«Я позволю твоему брату просветить тебя». Кроу уехал. Я подошел к Хашу. Я поднял его с земли и обнял его за шею. Сиа подошла к нему с другой стороны, повторив мои действия. Я знал, что он не хотел идти, но это было тяжело. У него была семья. У него были люди, которые его чертовски любили.

И пришло время ему это осознать. Потому что мы никуда не собирались идти.

По крайней мере, туда, куда он не приедет.

*****

Я держал Хаша в душе, пока Сия шла с ним, смывая кровь, грязь и пепел с его тела. Он дрожал, его ноги с трудом удерживали его в вертикальном положении. Я заставил его принять лекарства, как только мы вошли в номер мотеля. Хаш обмяк в моих руках, пока Сия мыла его, сопровождая каждое движение мыльной мочалки поцелуем кожи там, где она только что мыла. Это заняло больше времени, чем обычный душ, но в конце концов он был достаточно чист, чтобы его можно было вытащить. Его кожа была порезана и в синяках, особенно на ребрах. Я схватил запасную одежду Кроу из грузовика и надел ее на Хаша; они с Кроу были примерно одного размера. Я положил его на кровать, а Сия легла рядом с ним. Глаза Хаша мгновенно закрылись. От брата несло виски. Ему нужно было спать.

«Я собираюсь достать нам еды», — объявил я, когда Сия прижалась к нему. Брат, возможно, боролся с этим — быть с нами, с Сией — всеми силами, но его тело знало лучше. Когда Сия прижалась к нему, его рука обняла ее и притянула ближе. Его губы были на ее лбу, и я наблюдал, как эта сучка улыбнулась, закрыла глаза и тоже заснула.

Я некоторое время смотрел на них. Двое людей, у которых в жизни не было ничего, кроме дерьма. Сиа, которая жаждала, чтобы кто-то — или несколько людей — любили ее. И Хаш, который всех прогнал, потому что все, что он когда-либо видел, это как двое влюбленных людей были уничтожены, потому что люди думали, что они сделали неправильный выбор.

Я увидел параллели. Нас трое. Смесь белого и черного. Двое мужчин и одна женщина. У многих были бы с нами проблемы, не только из-за цвета кожи. Я не мог заставить себя беспокоиться. Но я знал, что он будет. Брат заслужил право быть просто чертовски счастливым. А не сражаться с придурками, которые считали, что это их Богом данное право судить людей за то, кого они любят.

Вздохнув, я проскользнул в дверь, заперев ее за собой. Я моргнул, увидев свой Chopper, стоящий спереди. Я знал, что каким-то образом это сделал Crow. Мне нужно было почувствовать ветер на своем лице, поэтому я выбрал свой мотоцикл вместо грузовика и просто поехал, черт возьми. Я ехал целую вечность, прежде чем заскочил в бургерную. Я отвез еду обратно в мотель.

Когда я вошел в дверь, я замер. Хаш не спал, уставившись на Сию, пока гладил ее длинные светлые волосы. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я встретился с ним взглядом. В прошлый раз они были пустыми и отсутствующими. Теперь они были наполнены такой чертовой болью, гневом и печалью, все в одном, что я удивлялся, как он не развалился на части до сих пор.

«В грузовике». Он указал наружу. Я не понял, что он имел в виду, но я положил еду и все равно пошел к грузовику. Я обыскал салон, пока не нашел папку, засунутую в бардачок. Я забрал ее обратно в дом. Тишина не двинулась с места.

Я сел за стол и начал его рыться. Я никогда не думал, что человек может чувствовать столько ярости и ненависти, когда я переворачивал и читал каждую страницу... изучал каждую картинку. К тому времени, как я прочитал раздел о моих родителях, я хотел разорвать что-то — или кого-то — на куски. Моро сказал им, чтобы они увезли меня от Хаша той ночью. Не стали, блядь, задавать вопросы. Просто следовали, как чертовы набожные ублюдки, которыми они и были.

Пизды.

Я поднялся на ноги и провел руками по волосам, схватив пряди и почти вырвав их из своей чертовой головы.

Когда я снова смог дышать, Хаш встретился со мной взглядом. Его плечи поникли, и он отвернулся, в сторону окна. Шторы были задернуты. Он не смотрел ни на что. Я отнес ему еду. «Ешь». Хаш выглядел так, будто собирался поспорить, но ему нужно было есть. Из-за его эпилепсии. К счастью, Хаш взял у меня бургер и картошку фри и начал есть.

Сиа проснулась и улыбнулась Хашу, потом мне. Хаш снова погладила ее по волосам, прежде чем поцеловать ее в губы. Сиа молча ела свою еду. Мы все так и сделали. Когда все было съедено, я лег на кровать позади нее. Ее рука лежала на груди Хаша, кончики пальцев пробегали по его татуировкам.

Первым заговорил Хаш. «Я никогда не пойму, почему кого-то волнует, кого кто любит». Сиа напряглась под моей рукой. Я прижал ее крепче. Голос Хаша почти пропал, слишком много стресса за последние несколько дней лишило его энергии и звука.

«Тише», — успокоила его Сиа и положила руку ему на щеку.

Хаш положил свою руку на ее, чтобы остановить ее. «Я не хочу для тебя жизни, в которой тебя будут судить за то, что ты со мной. Это может произойти не сегодня или завтра, но кто-то где-то что-то скажет, однажды. Это может быть даже больше, чем слова. Я...» Он покачал головой. «Я не могу сделать это с вами обоими».

«Мир меняется», — утверждает Сиа.

«Недостаточно быстро».

«Тогда мы создадим свой собственный мир», — вызывающе сказала она и встала на колени, лицом к нему. Грустные глаза Хаша опустились на нее, и она сжала его руку.

Затем она схватила меня за руку.

«В нашем доме. Это будет наш мир. Нам не придется беспокоиться о тех, кто снаружи. Я вас обоих так чертовски люблю». Она встретилась взглядом с Хашем. «Ты знаешь это?»

«Да», — сказал Хаш дрогнувшим голосом.

Лицо Сии расслабилось, плечи опустились. Она наклонилась вперед и поцеловала его в синяках в губы. Он отстранился, прижавшись лбом к ее лбу. «У тебя есть семья», — прошептала она. Она поднесла мою руку к губам. « Мы семья». Она выдохнула. «Клуб...» Она помедлила, затем неохотно добавила: «Они тоже наша семья». Она провела рукой по лицу Хаша. «Ты не один. Но ты должен впустить нас». Улыбка расплылась на ее губах. «Я знаю, что ты «Хаш». Твое дорожное имя подходит тебе, потому что ты никогда не открывался мне, не позволял мне быть ближе». Она посмотрела на меня, затем снова на Хаша. «Я даже не уверена, что ты действительно впустил Ковбоя».

Он этого не сделал. Не полностью.

«Годами я ждал, чтобы проснуться однажды и увидеть, как тебя нет», — сказал я. Хаш не смотрел на меня. Его глаза стали потерянными, когда он невидящим взглядом уставился в простыни. «Я всегда знал, что есть часть тебя, которая закрыта. Никогда не разбирался с...» Я ненавидел это говорить, но... «твои родители. Как они умерли». Я посмотрел ему прямо в глаза, пока у него не осталось выбора, кроме как ответить на мой взгляд. «Это была не твоя вина, Вэл. Действия этих расистских придурков никогда не могут быть возложены на твои ноги. Жертвы никогда не отвечают за свои собственные убийства. Это те злые ублюдки, которые их покончили, ответственны». Я взял его за руку и чертовски сжал. «Пора тебе простить себя. Потому что, как я это вижу, у нас впереди действительно чертовски хорошая жизнь». Я улыбнулся. «Нам просто нужно это принять».

Сия прижалась к нему поближе. «Мне все равно, что о нас думают. Даже мой собственный брат. Я хочу этого... Я хочу этого так сильно, что это причиняет боль». Она поцеловала его раненые ребра. «Мне это нужно... Я никогда не знала, насколько, пока мы не подумали, что потеряли тебя». Она приподнялась на локте. «Какое значение имеет то, как это выглядит, или кто в этом участвует? Если это любовь, мы должны хвататься за нее обеими руками». Ее глаза опустились. «У меня нет родителей. Ты тоже одинок, Хаш». Она поцеловала мои пальцы. «А ты, Ковбой, — свет, который прогоняет самую глубокую тьму внутри нас, когда она начинает подкрадываться».

Тишина молчала так долго, что я думала, он будет спорить. Но потом он посмотрел на меня. «Я должен отпустить это», — признал он, и я увидела, как его лицо исказилось. Он опустил голову. «Это удушает. Я не могу... Я не могу дышать, когда это так тяжело на мне». Когда он снова поднял глаза, я поняла, чего он хотел.

Ему нужно было отомстить тем больным ублюдкам, которые отняли у него семью.

Я кивнул. Он знал, что я буду рядом с ним.

Мы легли обратно в тишине, пока не раздался стук в дверь. Я открыл ее и увидел Кроу. Он вошел в комнату, и Сия встала с кровати. «Я собираюсь принять ванну», — сказала она.

«Ты ему говоришь?» — спросил Кроу у Хаша. Хаш покачал головой, а затем рассказал мне о подозрениях Кроу относительно Титуса.

«Все, что тебе нужно», — сказал я Кроу. «Все, что нужно, чтобы привлечь эту пизду к ответственности».

Ворона хлопнула меня по спине. «Ну и что? Когда ты нанесешь визит доброму старому дедушке?»

Я посмотрел на Хаша. Он встал с кровати. Я видел, как на его лице отразились гнев и решимость. «Сегодня вечером», — сказал Хаш. Я кивнул. «А потом мы приведем остальных».

Кроу покачал головой. «Нет, брат. Я их получил». В его глазах загорелась искра, которую носил только он. Никогда не знал никого, кто получал бы такой гребаный кайф от убийств, как Кроу... кроме разве что Флейма. Эти двое вместе были бы чем-то вроде гребаного фильма ужасов.

«Они мои, и я должен о них заботиться», — утверждал Хаш.

«Ты получишь кукловода. Оставь его марионеток мне», — сказал Кроу. Хаш покачал головой. «Мы семья, Хаш». Глаза Хаша расширились, а губы приоткрылись. Не думаю, что за все годы, что мы были с Палачами, он когда-либо позволял себе по-настоящему чувствовать, что они наша семья. Дерьмо Титуса не помогло. А теперь Кай угрожал нашим участкам из-за Сии. Но даже несмотря на то, что все это было болью в яйцах, Палачи были нашей семьей. Хаш никогда не был один. Я всегда был там, но больше, чем его братья... братья, которых он никогда не впускал.

Пришло время ему начать.

«Ты пойдешь убивать и рискуешь попасться». Ворон поднял свой телефон. «У меня подкрепление. Ты поймаешь дедушку. Мы зачистимся». Он улыбнулся самой ебанутой улыбкой, которую я когда-либо видел. «А потом кости Аида и я, мы пойдем и немного повеселимся...»

«Ладно», — наконец согласился Хаш. Я увидел, как что-то, какое-то невиданное ранее выражение, появилось на его лице. Принятие. И, может быть, немного облегчения.

Кроу поднялся на ноги. «Я буду ждать твоего звонка». Он вышел из номера мотеля, а из ванной вышла Сия. На ее лице было написано беспокойство. Я знал, что она подслушивала.

«Нам нужно выйти на некоторое время», — заявил я. Сия кивнула. Хаш встал с кровати и поцеловал Сию в губы. Он накинул на себя порез, затем я подошел к Сии. Ее глаза умоляли нас вернуться в целости и сохранности. «Мы скоро вернемся, cher », — заверил я ее и поцеловал в губы.

Я открыла дверь, Хаш последовал за мной, когда он внезапно остановился и повернулся к Сии. «Меня зовут Хаш не потому, что я тихая, а потому, что я была «тихой» девочкой. Никто меня не хотел». Он улыбнулся, но улыбка была натянутой. «Кроме моих родителей. Остальные члены моей семьи отказывались признавать мое существование».

Сия осталась на месте, но глаза ее сияли. «Спасибо», — прошептала она. «Спасибо, что впустили меня». Хаш вздохнул, и я увидел, как еще один кирпич с его высоких стен упал на землю.

Когда мы сели в грузовик Кроу, я понял, что после сегодняшней ночи целый участок стены превратится в щебень. Хаш выдохнул и кивнул. Приняв это за сигнал, я выехал с парковки мотеля и направился к Моро.

У дедушки Моро была назначена встреча с Аидом.

*****

Ворота в большое поместье были открыты, когда мы выключили свет и медленно двинулись по дороге к особняку. Я не спускал глаз с прислуги, охраны, кого бы они там еще ни наняли. Но ничего не было. Я видел, как Хаш ищет то же самое. Брат продолжал проверять свой Глок и нож в ботинке, ожидая, что кто-то подойдет к нам. Допросит нас. Все, что угодно.

Когда мы спрятали грузовик под прикрытием деревьев, место, похожее на город-призрак, я произнес односложное объяснение: «Ворона». Хаш кивнул, уставившись на большой белый особняк. Он выдохнул. «Ты в порядке?» — спросил я.

«Она выросла здесь». Хаш указал на дом. Он покачал головой. «Как она могла быть счастлива в нашей хижине?»

«Потому что у нее были ты и твой папа». Я посмотрел на белые колонны и крыльцо. «Я знал твоего дедушку», — сказал я. Я вспомнил множество ужинов в этом месте. Душевное отношение, расистские разговоры... и как его бабушка всегда молчала. У Хаша было больше общего с ней, чем он мог знать.

«Ты готов?» — спросил я, осознавая, что нахожусь здесь слишком долго. Кроу не мог удерживать людей так долго. Один звонок в полицию, и они за секунды расползутся по всему этому месту. Открытие Хашем двери грузовика было всем нужным мне ответом. Он хромал, наклоняясь в сторону из-за боли в ребрах. Но в его глазах была стальная решимость. Черт, с огнём, смотрящим на меня, он мог бы сойти за самого Аида.

Я шла рядом с Хашем, когда мы поднялись по ступенькам и ворвались в парадную дверь. В ту минуту, когда мы вошли туда, мы были не Хашем и Ковбоем, мы были Обином и Валан, которые пришли сделать то, что должно было быть сделано много лет назад.

Дом был похож на музей, когда мы шли по коридорам. Пока мы не завернули за угол в библиотеку... и не обнаружили старого мистера Моро, сидящего за своим столом. Он выглядел пораженным, когда мы заполнили дверной проем, стоя бок о бок. Его глаза расширились. Он попытался нажать что-то под столом — может быть, сигнализацию? Но звука не было.

Мне было за что поблагодарить Кроу.

Я улыбнулся и шагнул вперед. Тишина застыла на месте. «Мистер Моро». Я сел на стул напротив него и закинул ноги на стол. «Вы меня помните?»

Он некоторое время смотрел на меня, а затем его рот открылся. «Обен Бро?»

Я приподнял переднюю часть своей шляпы. «К вашим услугам».

Затем его глаза хлопнули по Хашу, стоявшему прямо позади меня. Старик сглотнул. «И я — мерзость», — холодно сказал Хаш. Он важно шагнул вперед, чтобы встать рядом со мной.

Я не спускал глаз с руки Моро, на всякий случай, если он попытается схватиться за пистолет. Как и ожидалось, его рука исчезла под столом. Я вытащил пистолет и направил его прямо в голову ублюдка. «Руки, чтобы я их видел, придурок». Когда он не сделал того, что я требовал, я снял предохранитель. Его руки в одно мгновение распластались на столе. «Вэл?» — позвал я, давая слово Хашу.

Хаш не стал терять времени. Просто перешел к сути. «Ты приказал убить моего папу и меня своим друзьям из Ку-клукс-клана». Моро побледнел, но ублюдок держал голову высоко. Он не говорил. Он не мог этого отрицать. «Но вместо этого ты убил ее . Убил их обоих за то, что они любили друг друга».

Моро хрустнул, его челюсть напряглась. «Она опозорила эту семью», — прошипел он. «Никогда, за триста лет, эта семья не была осквернена, а потом она приводит его домой ». Взгляд, который Моро бросил на Хаша, был пронизан отвращением. «А потом у них появился ты». Он рассмеялся. «Она даже не была моей биологически, но она была идеальной арийкой и носила мое имя. Ее погубил тот человек, которого ты называешь отцом». Он откинулся на спинку сиденья. « Ты должен был быть там, а не она. Я хотел, чтобы она была подальше от влияния твоего отца, от тебя». Он пожал плечами. «Но оглядываясь назад, я понимаю, что это не помогло бы». Холодный чертов блеск победы вспыхнул в его глазах. «Теперь я считаю счастливой ошибкой то, что она тоже умерла. Позор имени Моро умер вместе с ней».

В одну секунду его губы шевелились. В следующую — раздался выстрел, и пуля пролетела между его глаз. Я откинул ноги на пол, а кровь растеклась по столу. Когда я встал, Хаш смотрел на своего мертвого дедушку. Он быстро выдохнул, затем посмотрел на меня. Его глаза были широко раскрыты. Я собирался заговорить, когда услышал вздох из дверного проема.

Мы оба обернулись и увидели пожилую женщину с седеющими светлыми волосами и голубыми глазами... точно такими же, как у Хаша. И, как и у Хаша, на одном из них красовался синяк.

«Привет, миссис Моро», — поздоровался я. Она удостоила меня взглядом, но ее глаза хотели только «Тишина». Я почувствовал, как напрягся мой брат, и я понял, что он видит. Он видел свою мать, какой она была бы в более старшем возрасте. Миссис Моро вошла в комнату. Ее походка была трудной, результат ее инсульта много лет назад. Ее рот с одной стороны слегка наклонился вниз. Но это не помешало ей добраться до своего внука.

Рука Хаша, все еще державшая пистолет, дрожала. Он медленно опустил ее. Как раз в тот момент, когда он это сделал, рука миссис Моро двинулась к ее рту, и из ее горла вырвался слабый всхлип. Она остановилась у ног Хаша, глядя на него снизу вверх. Она была маленькой женщиной; он возвышался над ней. Слезы текли по ее щекам. По реакции Хаша я не думал, что он был далек от того, чтобы сломаться.

«Валан?» — прошептала она, ее шведский язык без усилий овладел этим именем.

Рот Хаша приоткрылся. Он кивнул. Я посмотрел на ее голую руку и увидел синяк за синяком. Похоже, Моро был еще большим пиздюком, чем мы думали.

Рука миссис Моро выпала из ее рта и двинулась к щеке Хаша. Ее рука дрожала, как и ее голос, когда она сказала: «Ты выглядишь точь-в-точь как она». Ее пальцы прошлись по краю его ушибленного глаза. Она даже не упомянула, что мой друг был избит и в синяках. Все, что она могла видеть, был Хаш, а через него — ее дочь.

«Он забрал ее у меня», — прошептала она, и ее голос оборвался. «Он никогда не говорил мне, жив ты или мертв». Ее глаза зажмурились. Когда они открылись, она сказала: «Мне никогда не было все равно». Взгляд Хаш расширился. «Мне было все равно, за кого она выйдет замуж... Я просто хотела, чтобы она была счастлива». Она всхлипнула и отвернулась. Когда она взяла себя в руки, она сказала: «И я так и не увидела своего прекрасного внука». Она улыбнулась, ее рука все еще лежала на лице Хаш, как будто она не могла ее отнять.

Хаш была неподвижна, как статуя, пока он не поднял руку и нежно не взял ее за запястье. «Приятно познакомиться... Мормор ».

Миссис Моро развалилась, услышав эти слова, и обняла Хаша. Она казалась крошечной, прижимаясь к талии Хаша. Глаза Хаша закрылись, затем он обнял ее в ответ. Его щеки дернулись, губы сжались... затем я увидела, как по его щеке скатилась слеза. Он прижал ее крепче, и я видела, как он изо всех сил старается не сломаться окончательно.

Я встала у стены, следя за любым движением в доме. Я оглянулась только тогда, когда миссис Моро сказала: «Я знала, что ты однажды вернешься. Это судьба. Нельзя сделать что-то настолько отвратительное и не получить обратно». У меня сложилось впечатление, что она говорила не только о пожаре. Она посмотрела на мужа, и на ее лице появилось ледяное выражение. «Но ты должен уйти». Она провела рукой по лицу Хаша. «Вошел злоумышленник, пытаясь проникнуть в наш сейф». Она поправила волосы. «Я была наверху, когда он выстрелил в него. Я пряталась, потом спустилась и нашла его здесь, мертвого».

Хаш сделал несколько судорожных вдохов, затем кивнул в знак одобрения. «Нам лучше идти», — настаивал я. Хаш не мог оторвать глаз от бабушки. Он был заперт в этом моменте. «Вал?»

Наконец он посмотрел на меня и кивнул. Когда он прошел мимо бабушки, она сказала: «Когда все это закончится... Я бы очень хотела тебя увидеть».

Хаш замер, сделал глубокий вдох, затем обернулся. «Я бы хотел этого». Моя грудь, блядь, треснула из-за него.

«И ты должен вернуться и увидеть свою мать», — сказала она. Тишина затихла. Из глаз миссис Моро снова потекли слезы. «Она в нашем саду». Тишина кивнула, но я знала, что он не сможет говорить, зная, что ходит по той же земле, что и его мама. Как будто этого было недостаточно, чтобы брат услышал, она сказала: «И я также отведу тебя к твоему отцу».

Хаш медленно повернулся. «Что?» — прошептал он в недоумении.

Его бабушка шагнула к нему. «Он так и не узнал», — уверенно сказала она, указывая на Моро, рухнувшего на стол. «Но я заплатила коронеру за его спиной. У меня были сбережения, о которых он никогда не знал». Она грустно улыбнулась. «Я копила в тайне, чтобы вернуться в Швецию... надеясь найти Айю, твоего отца и тебя в первую очередь, и забрать вас всех с собой. Чтобы начать новую жизнь вдали от него. Но...» Она замолчала. Мы все знали конец. «Когда его останки были найдены, а мой муж отказался предоставить ему могилу, я тайно заплатила за нее». Ее дыхание прервалось, а голос стал хриплым. «Я знала свою дочь, и я знала, что она любила этого человека больше самой жизни. Их следовало похоронить вместе, но я не могла... он бы...»

Она опустила голову, несомненно, от стыда, но Хаш в мгновение ока пересек комнату, прижимая старуху к груди. «Спасибо», — прошептал он, затем сказал ей что-то по-шведски, чего я не понял. Миссис Моро всхлипнула и прижала к себе внука. «Мне так жаль, Валан», — воскликнула она. «Мне так жаль, что он сделал то, что сделал. Я скучаю по своей девочке... Я так сильно по ней скучаю. Как будто у меня отняли половину сердца». Она отстранилась и слабо улыбнулась. «Но увидев тебя сегодня... как ты на нее похожа... это вдохнуло жизнь в мою душу». Она рассмеялась. «Ты такая красивая, gullunge ».

В конце концов Хаш отстранился, поцеловав бабушку в лоб. Она вздохнула. «Теперь иди. Уезжай из города туда, где ты сейчас живешь. Уезжай подальше и не оглядывайся. Я не позволю тебе быть наказанной за то, что ты вполне заслужила».

Я схватил Хаша за локоть и вывел его из дома. Мы побежали, Хаш оглянулся и увидел свою бабушку на крыльце, наблюдающую за нами. Мы вернулись в грузовик, и я быстро выехал на подъездную дорожку. Хаш наблюдал за домом и бабушкой, пока они оба не скрылись из виду.

«Ты в порядке?» — спросил я, когда мы выехали на дорогу, которая должна была привести нас обратно в Сию.

Хаш сделал долгий выдох. Я всегда думал, что Хаш сделал глубокий вдох, когда умерли его родители. Думаю, я не осознавал этого до сих пор, с тяжелым вздохом сорвавшись с его губ, он так и не выдохнул.

Хаш повернулся ко мне, дорожный фонарь осветил его лицо. «Пойдем за нашей Сией». Он улыбнулся, откинувшись на сиденье. Он уставился на дорогу впереди. «Я хочу домой». Но затем нахмурился, явно что-то все еще вертелось у него на уме. «А как насчет твоих предков?»

Ненависть, густая и чистая, бежала по моей крови. «Они мертвы для меня», — сказал я и увидел, как Хаш на мгновение закрыл глаза. Когда они снова открылись, я подмигнул ему и своей фирменной широкой улыбкой приподнял переднюю часть своего стетсона и сказал: «Давай вернемся домой, mon ami ... давай вернем эту мать домой».