Неудачное попадание

Глава 17

И о чём я сейчас думала, чёрт возьми? Этот мир сведет меня с ума! У меня два мужа! Два! А я думаю сейчас не пойми о ком, ещё и при таких обстоятельствах! Стиснув зубы, я постаралась отогнать ненужные мысли и сосредоточиться на том, что действительно важно.

На ужине царила мрачная атмосфера. Обычно шумная и оживлённая столовая, полная смеха и разговоров, теперь напоминала заброшенное место. Звук металлических вилок, осторожно царапающих тарелки, казался единственным нарушением гнетущей тишины. Все сидели за своими столами, молча и без особого аппетита ковыряясь в блюдах. Даже самые болтливые из нас избегали заводить разговоры, и каждый был погружён в свои тревожные мысли.

За нашим столом царило напряжение. Вивьен, обычно такая яркая и громкая, выглядела непривычно тихой, её взгляд блуждал по столу. Хили сидела рядом, опустив голову, и, казалось, даже не пыталась притронуться к еде. Она всё так же избегала встречаться с кем-либо взглядом, её лицо было бледным, а руки дрожали, когда она поднимала бокал с водой.

Алан сидел справа от меня, его пальцы методично стучали по краю стола. Я чувствовала, как от него исходила напряжённая энергия, хотя он и старался не выдавать свои эмоции. Эрик, напротив, выглядел мрачным и задумчивым, его сильные руки скрещены на груди, а взгляд был прикован к коменданту, стоявшему у стола.

Когда все наконец собрались, комендант поднялся, привлекая к себе внимание. Его высокий и статный силуэт возвышался над толпой, а тяжёлый взгляд словно пытался пробиться сквозь наши мысли. В зале воцарилась абсолютная тишина, все ждали, что он скажет.

— Пока идёт расследование, — начал он громким и твёрдым голосом, перекрывая напряжённый шепоток, который только что витал в зале, — никто не будет посещать занятия. Покидать комнаты можно только по необходимости и с разрешения. Мы должны обеспечить порядок и безопасность, пока следователи работают.

Его слова повисли в воздухе, как камень, брошенный в тихую воду, вызывая круги беспокойства. В зале слышалось тяжёлое дыхание, и я заметила, как несколько девушек обменялись тревожными взглядами. Некоторым, казалось, стало хуже — одна из них даже уткнулась лицом в руки, сдерживая рыдания.

Я украдкой посмотрела на Хили. Её руки крепко сжимали край салфетки, которую она теребила так, что ткань грозила разорваться. Её бледное лицо и напряжённые плечи говорили о том, что она всё ещё находится в каком-то своём личном аду. Вивьен, сидящая рядом, осторожно коснулась её плеча, пытаясь как-то её успокоить. Но Хили даже не подняла голову.

Я почувствовала, как Алан нежно сжал мою руку под столом, пытаясь поддержать. Эрик же сидел абсолютно неподвижно, его взгляд был сосредоточен на коменданте, как будто он пытался прочитать что-то между строк. Но я знала, что внутри него бурлили эмоции, которые он старался держать под контролем.

Мы все вернулись к своим блюдам, но аппетита не было ни у кого. Каждый кусок казался сухим и безвкусным, словно отражая наше внутреннее состояние. Ложки и вилки звенели о тарелки в унисон со звуком приглушённых вздохов. Казалось, сама атмосфера ужина вытягивала из нас последние силы.

Разговоры если и начинались, то затихали так же быстро, как и зарождались, уступая место тягучей тишине. Никто не хотел обсуждать произошедшее открыто, но взгляды, полные недоумения и тревоги, говорили громче слов. Тишина становилась таким же участником ужина, как и каждый из нас.

Ужин тянулся бесконечно, и каждый мечтал скорее вернуться в свою комнату, чтобы попытаться справиться с нахлынувшими мыслями и тревогами.

Ночь прошла в тревогах. Мысли о произошедшем и допросе крутились в голове, не давая покоя. Я ворочалась на кровати, пытаясь найти удобное положение, но ощущение, что что-то страшное и неизвестное стоит за дверью, преследовало меня. Однако усталость и моральное истощение в конце концов взяли своё. Сон пришёл, но он был беспокойным и прерывался ночными кошмарами, которые тут же ускользали из памяти.

Утро началось неожиданно. Едва я успела открыть глаза, как в дверь постучали. Постукивание было громким и чётким, что заставило меня вздрогнуть. Я села на кровать, пытаясь понять, что происходит, и кто мог прийти так рано.

На пороге стоял один из помощников следователя. Его строгое лицо и бесстрастный взгляд сразу дали понять, что пришёл он по делу.

— Вас вызывают на допрос, — коротко сообщил он.

Не успев толком собраться с мыслями, я поспешно накинула халат и тапочки и пошла за ним, чувствуя, как тревога вновь начинает захватывать меня.

Идя по коридору, я пыталась стряхнуть остатки сна и собрать мысли. Шаги помощника были тихими, но уверенными, как будто он точно знал, куда ведёт меня, и что нас там ждёт. Меня терзал вопрос: спали ли вообще следователи этой ночью? Их работа казалась бесконечной, и в их действиях ощущалась непрерывная энергия и настойчивость.

Войдя в кабинет, я снова увидела старшего следователя. Он сидел за тем же столом, что и в прошлый раз, его фиолетовые глаза внимательно следили за каждым моим движением. Этот взгляд был похож на свет прожектора, выискивающий любую деталь, которую я могла бы скрывать. Его серо-графитовая кожа мягко поблёскивала в свете ламп, а удлинённые волосы обрамляли лицо, придавая ему почти гипнотический вид.

— Доброе утро, — сказал он, его голос был твёрдым, но не грубым. — Нам нужно уточнить несколько деталей. Присаживайтесь, пожалуйста.

Я кивнула и заняла своё место, чувствуя, как напряжение снова начинает нарастать. Это место, этот взгляд — всё напоминало мне о вчерашнем допросе. Я уже знала, что каждое моё слово будет тщательно проанализировано.

— Нам поведали, что у вас два мужа, Эрик и Алан, и вы обычно спите на выходных втроём в вашей комнате. Но вчера вы остались одна. Назовите мне причину этого, — следователь склонил голову набок, внимательно изучая мою реакцию.

Я сглотнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. Собравшись с мыслями, я начала говорить:

— Вчера у меня сильно болела голова, — начала я, стараясь говорить четко. — И я переживала за свою подругу Хили, которая сбежала с бала заплаканной. Я пыталась найти её в комнате, но не смогла. Поэтому я осталась одна.

Следователь кивнул, принимая мой ответ, но его взгляд не смягчился, а стал ещё более пристальным.

— Почему вы удалялись с бала на продолжительный срок? — продолжил он, делая пометки в своём блокноте. — И с кем вы общались на террасе?

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и начала вспоминать события прошлой ночи.

— Я ушла с бала следом за Хили, — ответила я. — Пыталась её найти и успокоить, но она куда-то исчезла. А перед этим я вышла на террасу, чтобы немного развеяться и проветриться. Я встретила нашего преподавателя боевых искусств, Каллема. Мы немного поговорили, но о содержании разговора я распространяться не хочу. Это было личное.

Следователь записывал мои слова, практически не отрывая от меня глаз.

— Хорошо, — сказал он. — Мы проверим эту информацию.

Следователь внимательно выслушал мои слова, его лицо оставалось непроницаемым. Он сделал несколько заметок, затем поднял голову и задал новый вопрос:

— То есть вы утверждаете, что ваша подруга Хили вчера вечером исчезала и была чем-то расстроена? — его голос был холоден и строг. — Знаете, Анриэль, я обычно так не делаю, но хочу вам дать совет. Не нужно мне врать и переводить стрелки. Именно ваша подруга мне рассказала, что вы вели себя странно, а теперь вы тоже самое говорите о ней.

Я была ошеломлена. Неужели Хили действительно сказала это обо мне? Я не удержалась от колкости.

— Вы же обещали держать разговоры в тайне, а теперь рассказываете мне о словах Хили, — ответила я, чувствуя, как растет раздражение.

Следователь пристально смотрел на меня, но не ответил. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

— Я не пытаюсь наговорить на подругу, — продолжила я. — Я просто рассказала, как всё было. Хили действительно была расстроена и сбежала с бала. Я ушла следом за ней, чтобы попытаться её найти и успокоить. Это смогут подтвердить другие люди, видевшие нас.

Следователь немного смягчил свой взгляд, но продолжал пристально наблюдать за мной.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мы проверим эту информацию. Вы можете быть свободны, но не покидайте свою комнату без разрешения.

Я встала и направилась к выходу, чувствуя смесь облегчения и напряжения. В голове крутились мысли о том, что же на самом деле происходило и почему Хили сказала то, что сказала.

Возвращаясь в свою комнату, я понимала, что это расследование только начинается и мне предстоит еще многое узнать.

Никого больше не пустили в столовую. Еду теперь приносили прямо в комнаты, и это только усиливало чувство изоляции и тревоги. Когда мне принесли обед, я почувствовала, что мои нервы на пределе. С каждым часом напряжение нарастало, и я больше не могла держать это в себе.

— Ну и наглость! — воскликнула я, бросив ложку в тарелку. — Принял меня за преступницу, подумать только!

Я начала ходить по комнате, выплёскивая свои эмоции.

— Кто он вообще такой, чтобы обвинять меня без доказательств? — продолжала я, представляя себе строгий взгляд следователя и его фиолетовые глаза. — Придумал, что я что-то скрываю! А сам, конечно, безупречен!

— Думает, что если он такой проницательный и важный, то может обращаться со мной, как с подозреваемой, — бурчала я. — Как будто я недостаточно переживаю из-за всего этого кошмара.

Я остановилась у окна, глядя на улицу и пытаясь немного успокоиться.

— И что теперь? Мы заперты в своих комнатах, как в клетках. Никакого общения, никакой нормальной жизни, — пробормотала я, опираясь на подоконник. — А ведь всё, что я хотела, это помочь и рассказать правду.

Мой монолог продолжался еще некоторое время, пока я не выговорилась и не почувствовала некоторое облегчение. Пусть я не могла изменить происходящее, но мне нужно было хоть как-то выплеснуть свои эмоции. В глубине души я знала, что мне предстоит ещё много испытаний, и нужно было сохранять силы и спокойствие для дальнейших допросов, а то что они будут я не сомневалась.

Уже стемнело, и тишина в комнате была нарушена стуком в дверь. Я вздрогнула, отложив учебник по истории, который пыталась читать, чтобы отвлечься. Встала и, подойдя к двери, открыла её.

На пороге стоял главный следователь. На этот раз его вид был совсем иным — он выглядел очень уставшим. Его фиолетовые глаза были тусклыми, а плечи опущены, как у человека, который долгое время несёт тяжелую ношу. На мгновение я почувствовала к нему жалость.

— Добрый вечер, — тихо сказал он, и в его голосе ощущалась усталость. — Могу я снова вас побеспокоить для нескольких уточнений?

Я кивнула, пропуская его внутрь. Мы сели за стол, и он вытащил свои записи.

— Прошу прощения за поздний час, — начал он, облокотившись на стол. — Но есть несколько вопросов, которые требуют уточнения.

Я внимательно смотрела на него, и мне захотелось поддержать его хоть как-то.

Несмотря на все мои эмоции и раздражение, он тоже был человеком, выполняющим свою работу в сложных условиях.

— Понимаю, — сказала я, стараясь быть вежливой. — Что вам нужно узнать?

Он снова взглянул на свои записи.

— Мы получили подтверждение, что вы действительно пытались найти свою подругу Хили и общались на террасе с Каллемом. Но есть ещё несколько моментов, которые хотелось бы прояснить. Например, у вас есть догадки, почему Луиза могла быть в опасности? Кто мог её недолюбливать?

Я задумалась, обдумывая его слова. Вспомнила всё, что знала о Луизе и её поведении.

— Луиза… она умела создавать напряжение вокруг себя, — начала я. — Она была известна тем, что старалась привлечь внимание мужчин, и это вызывало ревность у некоторых женских особей. Но конкретных врагов я назвать не могу. Она всегда казалась мне… слишком уверенной в себе, чтобы действительно боятся кого-то.

Следователь кивнул, записывая мои слова. Затем он устало вздохнул и поднял взгляд на меня.

— Ещё один вопрос, — сказал он. — Когда последний раз проверялась комната Хили во время бала?

— Ее проверили Вивьен с мужьями сразу после бала, это было около двенадцати часов ночи, — ответила я, вспоминая подробности.

Следователь кивнул, делая последние заметки, затем закрыл блокнот и поднялся. Я тоже встала, и в этот момент наши руки случайно соприкоснулись. Я почувствовала лёгкий разряд, словно от статического электричества, и мгновенно отдёрнула руку. Следователь тоже выглядел смущённым, но быстро вернул себе самообладание.

— Спасибо за вашу помощь, Анриэль, — сказал он, отводя взгляд. — Мы постараемся разобраться в этом деле как можно скорее. Вы можете вернуться к своим делам.

Я проводила его до двери, чувствуя, что наш разговор был более человечным и менее формальным, чем раньше. Ещё несколько секунд я смотрела ему вслед, прежде чем закрыть дверь, ощущая лёгкое смущение и неожиданное тепло от случайного прикосновения.

На утро меня разбудил стук в дверь. Я с удивлением обнаружила, что это следователь, и на этот раз он пришёл не один — он принёс завтрак для нас обоих. Этот жест был неожиданным, и я смущённо поблагодарила его, принимая поднос с едой. Мы сели за стол, и я начала есть, ощущая некоторое напряжение от его присутствия, но в то же время удивлённо наблюдая за ним.

— Нам нужно поговорить, — начал он, взяв себе чашку кофе. — Есть новости по делу.

Я кивнула, продолжая есть, но ощущая, что его слова предвещают что-то важное.

— Главный подозреваемый — ваша подруга Хили, — сказал он, и его слова поразили меня словно гром среди ясного неба.

— Хили? — прошептала я, чувствуя, как в груди сжимается сердце. — Это невозможно…

— Мы выяснили, что она постоянно пыталась выставить вас преступницей, — продолжил он, и его слова окончательно выбили меня из колеи.

Вилка выпала из моей руки и со стуком упала на пол. Я замерла, чувствуя, как меня начинает трясти. Слёзы подступили к глазам, и я изо всех сил старалась успокоиться, но слова следователя эхом звучали в моей голове.

Видя моё состояние, следователь неловко поднял вилку с пола, протёр её салфеткой и аккуратно положил обратно на стол.

— Прошу вас, не волнуйтесь так, — сказал он мягким голосом, положив руку на моё плечо в попытке успокоить. — Мы ещё не знаем всех деталей. Мы продолжим расследование, но мне нужно было предупредить вас.

Я кивнула, стараясь осмыслить услышанное. Его прикосновение было неожиданным, но от него веяло теплом и заботой. В комнате повисла тишина, лишь звуки нашего дыхания и утреннего света, проникающего через окно, заполняли пространство. Я не могла поверить, что Хили могла так поступить, и эта мысль не давала мне покоя.

Следователь мягко погладил моё плечо, пытаясь хоть как-то облегчить моё состояние.

— Это не может быть правдой, — прошептала я, стараясь восстановить дыхание. — Почему она так поступила? Мы были подругами…

Следователь выглядел сочувствующим, но твёрдым.

— Мы ещё не знаем всех деталей, — сказал он. — Но ваши показания и её поведение наводят на такие мысли. Мы будем продолжать работать над этим делом. Если у вас появятся мысли или информация, не стесняйтесь сообщить нам.

Я снова кивнула, и он встал, но прежде чем уйти, он нежно сжал моё плечо, как бы обещая, что всё будет хорошо.

— Спасибо за завтрак, — сказала я, чувствуя, как дрожь постепенно уходит, и пытаясь снова взять себя в руки. — И за то, что предупредили меня.

Он кивнул и вышел, оставив меня наедине с моими мыслями и разбитым доверием к подруге. Его забота и поддержка немного успокоили меня, и я почувствовала, что, возможно, у меня есть союзник в этом трудном деле.

День прошел уныло, полным тревог и непонимания. Как Хили могла так поступить со мной? Неужели она пыталась таким образом спасти свою шкурку? Эти мысли не покидали меня, заставляя снова и снова прокручивать все события в голове.

Вечером, когда сумерки начали окутывать комнату, в дверь снова постучали. Я открыла её и снова увидела следователя. На этот раз он пришел с ужином на двоих. Я удивлённо улыбнулась про себя — оказывается, он был романтиком.

— Добрый вечер, — сказал он, входя в комнату с подносом. — Я подумал, что вы, возможно, не хотите ужинать в одиночестве.

Он старался быть серьезным, но его резкие, иногда неловкие движения выдавали его с головой. Он был смущен не меньше моего и пытался даже ухаживать, что выглядело одновременно мило и неловко.

— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — сказала я, принимая поднос. Мы сели за стол, и я заметила, что его руки слегка дрожали, когда он разливал напитки.

Мы начали ужинать, и он пытался завести разговор, но каждый раз его серьёзность прорывалась сквозь внешнюю неуклюжесть. В какой-то момент я не выдержала и тихо засмеялась.

— Простите, я просто не ожидала такого жеста от вас, — сказала я, чувствуя, как напряжение немного спадает.

Он посмотрел на меня, его фиолетовые глаза смягчились.

— Иногда работа требует слишком много ответственности, — ответил он, слегка улыбнувшись. — Но мы все остаёмся людьми, даже в таких условиях.

Мы продолжили ужин в более расслабленной атмосфере. Его попытки ухаживать за мной, пусть и неловкие, были искренними, и это придавало мне сил. Несмотря на все трудности и тревоги, я ощущала, что в этом норке есть что-то настоящее и доброе.

Следователь, немного поколебавшись, наконец решил рассказать мне, зачем он на самом деле пришёл.

— У меня есть план, — начал он, откладывая в сторону пустую тарелку. — Хили сейчас вся на нервах, и я хочу воспользоваться этим, чтобы спровоцировать её.

Я смотрела на него с удивлением и любопытством. Каков интриган!

— Завтра я разрешу всем обедать вне комнаты, — продолжил он. — А вам нужно будет найти графа Говарда Шельда и постараться попасть на глаза Хили вместе с ним.

Мы сидели в моей комнате, куда следователь вошёл с аккуратно накрытым подносом для ужина. Ароматы тёплого хлеба и мятного чая слегка разрядили напряжение, царившее между нами. Я нахмурилась, пытаясь уловить логику его плана, и мысленно перебирала варианты, к чему именно он может привести. Следователь устроился напротив, поставив поднос на край столика, и наблюдал за моей реакцией, будто ждал, одобрю ли я его задумку.

— Почему именно граф? — спросила я, слегка сдвинув брови. Вопрос прозвучал твёрже, чем я ожидала сама от себя.

— Мы знаем, что Луиза танцевала с ним на балу, — пояснил он, легко кивнув, и в голосе послышался отзвук уверенности. — Это могло спровоцировать ревность у Хили. Важно, чтобы она увидела вас вместе, и тогда у неё в душе может вспыхнуть буря эмоций. После этого постарайтесь устроить скандал наедине с ней. Нам нужно, чтобы она призналась в своих действиях, а мы подслушаем ваш разговор.

Я сжала кулаки, обдумывая перспективы. План казался рискованным, но это мог быть наш единственный шанс вывести её на чистую воду. В груди нарастало непривычное тепло: смесь азарта и страха.

— Это очень рискованно, — произнесла я, стараясь говорить ровно, хотя внутри всё сжималось. — Что если она ничего не скажет?

Следователь плавно кивнул, соглашаясь с моей тревогой. В полутёплом свете комнаты я увидела, как в его глазах мелькнула тень сомнения.

— Мы понимаем риски, — ответил он, тихо отводя взгляд куда-то в сторону, словно тоже примеривал на себя все возможные исходы. — Но это может оказаться единственным способом выпытать её истинные мотивы. Вы справитесь?

Я сделала глубокий вдох, отмечая, как тишина между нами вплотную резала слух. Вся обстановка словно сжалась вокруг, ожидая моего ответа.

— Я попробую, — выдавила я наконец, чувствуя, как волнение сталкивается с решимостью. — Если это действительно поможет докопаться до истины, я готова рискнуть.

Следователь отрывисто кивнул и улыбнулся — лишь лёгкое движение губ, но в его глазах вспыхнула короткая искра одобрения, будто он наконец поверил в меня.

— Отлично, — сказал он ободряюще. — Я буду рядом, отслежу каждый ваш шаг. Мы вместе это провернём, и всё прояснится.

На миг в комнате повисла напряжённая тишина, наполненная нашими несказанными мыслями и мыслями о том, какая опасность ждёт меня впереди.

После ужина он помог мне убрать посуду и на мгновение задержался у двери.

— Завтра будет ещё один трудный день, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но я хочу, чтобы вы знали, что я здесь, чтобы помочь вам.

Я кивнула, чувствуя благодарность и лёгкое тепло от его слов.

— Спасибо вам, — ответила я. — Это многое значит для меня.

Он улыбнулся и вышел, оставив меня с ощущением, что, несмотря на все трудности, я не одна в этой борьбе.