Неудачное попадание

Глава 36

Алан

Я стоял на границе, вглядываясь в горизонт, где должны были появиться похитители, но уже несколько часов ничего не происходило.

Мы знали, что опережаем их, примерно на полдня, но реальность оказалась сложнее. Прошло уже гораздо больше времени, а их всё не было.

Моя команда состояла из 15 человек, включая двух следопытов, которые, мягко говоря, не горели желанием заходить вглубь этих проклятых земель.

— Я вам сразу сказал, — проворчал один из следопытов, пожилой норк с короткими седыми волосами. — В глубь мы не пойдём. Там пропадают даже опытные охотники. Если они не вышли, значит…

Он не договорил, но мне было ясно, что он имел в виду.

Я сжал кулаки.

— Они должны выйти. Они не могли просто исчезнуть.

Мы проверили всё вокруг, разговаривали с местными жителями, которые жили неподалёку от границы ничейных земель.

Но никто не видел каравана с женской особью.

— Ты уверен, что они должны были выйти именно здесь? — спросил один из моих людей.

— Да, по расчётам это точное место. — Я медленно провёл рукой по волосам, чувствуя, как растёт беспокойство.

Мы ждали.

И ничего.

С каждым часом тревога только нарастала.

— Они могли погибнуть по дороге, — мрачно пробормотал второй следопыт, молодой, но уже опытный мужчина. — Их маршрут был рискованным. Мало кто выходит оттуда живым.

Я стиснул зубы.

Нет. Она не могла погибнуть.

Анриэль была слишком упряма, чтобы умереть в этих проклятых землях.

— Мы остаёмся здесь сколько понадобиться, — твёрдо сказал я.

Если они не выйдут…

Я даже не хотел об этом думать.

Я должен её найти.

Мы ждали где-то ещё больше часа, когда из тумана показалась высокая фигура.

Норк.

Огромный, покрытый кровью, в порванном плаще и кожаных доспехах.

Но не это заставило меня замереть.

На его плече безжизненно висело маленькое тельце.

Её тельце.

Я вздрогнул, осознавая это.

Анриэль.

Мои пальцы сжались до побелевших костяшек.

Чёртов ублюдок.

Кто он? Что он с ней сделал?

Я резко поднял руку, давая знак остальным приготовиться.

Но норк уже заметил нас.

Его тело напряглось.

Он резко достал меч и встал в боевую стойку, готовый драться насмерть.

Лицо скрывала страшная маска.

От одного её вида меня передёрнуло.

Я знал эти маски.

— Будьте наготове, — процедил я, медленно вытаскивая собственное оружие.

Проводники переглянулись, и один из них сдавленно пробормотал:

— Это же… Хант.

Я резко повернулся к нему.

— Кто⁈

— Лучший следопыт, которого мы когда-либо знали. Он проводит караваны через самые опасные пути.

Мои кулаки сжались ещё сильнее.

Он помогал этим ублюдкам.

— Тебя это не радует? — удивился второй следопыт. — Он мог её спасти!

Спасти?

Я медленно повернулся к Ханту.

Он держал её крепче, словно боялся, что мы её отнимем.

Только не я.

Я знал, что означала его маска.

Эти ублюдки называли себя «Орденом Прозревших».

Сектанты.

Они ненавидели женских особей.

Презирали их.

Причины у всех были разные, но цель одна — полностью подчинить женщин.

И этот ублюдок…

Он держал мою жену.

Он сжал её ещё сильнее, мрачно смотря на нас.

Я понял.

Убью.

Пусть он опытнее. Пусть он опасен.

Но он не уйдёт отсюда живым.

Хант не шевелился.

Его напряжённый взгляд скользил по нам, оценивая количество людей, оружие, расположение.

Он не собирался сдаваться.

Но я видел, как он дышит.

Тяжело. Глубоко.

Он был измотан.

Ранен.

Он мог быть лучшим следопытом, мог знать эти земли лучше всех, но его силы были на исходе.

Он понимал, что шансов мало.

Но не отпустил меч.

Не сделал ни шага назад.

Я видел, как крепко он сжимает рукоять, готовый драться до последнего.

Но тогда он сделал нечто неожиданное.

Он осторожно положил её на землю.

Бережно.

Так, как кладут самое ценное.

И только после этого поднял меч.

Я не выдержал.

Рывком снял с себя плащ и бросился на него.

Он принял бой.

Лезвия встретились с глухим звоном.

Я давил со всей силы.

Он отбил удар, но не сразу.

Я видел это.

Он был медленнее, чем должен был быть.

Если бы он был в своей лучшей форме, я бы уже лежал в пыли.

Но он был ранен.

Устал.

И это дало мне шанс.

Я нанёс второй удар.

Он уклонился.

Третий.

Он отбил, но потерял равновесие.

Четвёртый.

Я резко врезал ему в бок, выбивая воздух.

Он зашатался.

Но не упал.

Не отступил.

Всё ещё держал меч.

Я стиснул зубы.

Этот ублюдок не сдавался.

Но я тоже не собирался.

Я развернулся и нанёс финальный удар.

Лезвие выбило его меч из рук

Он упал на одно колено.

Сквозь прорези в маске я видел его глаза.

Упрямые. Тёмные. Опасные.

Но в них не было страха.

Я занёс меч, готовый закончить это.

Смотрел на него сверху вниз.

Хант стоял на одном колене, тяжело дыша.

Его меч валялся в пыли, а руки были в крови — его крови.

Я мог бы убить его прямо сейчас.

Одним ударом.

Но не сделал этого.

Я не мог.

Не потому что жалел.

Не потому что он заслуживал пощады.

А потому что слишком много вопросов крутились в моей голове.

Слишком много тайн.

И я не мог позволить себе убить того, кто знал ответы.

Я медленно опустил меч.

Но не убрал.

— Кто тебя нанял? — мой голос был холодным, как лезвие.

Он молчал.

Только смотрел.

Я не спешил.

Он ответит.

Ему придётся.

Потому что если он промолчит — я заставлю его говорить.

Я шагнул ближе, сжимая рукоять меча.

— Ты вёл их через эти земли. Ты видел, что с ней.

Я стиснул зубы.

Боялся задать следующий вопрос.

Но я должен был знать.

— Ты… — мой голос предательски дрогнул. — Ты тронул её?

Я был готов услышать что угодно.

Но не тишину.

Он не ответил.

Только поднялся на ноги.

Я увидел, как напряглись мышцы на его челюсти.

Как задёргались пальцы, будто он сдерживался.

Я понял.

Ответа не будет.

Но он уже ответил.

Я глубоко вдохнул, пытаясь заглушить накатывающую ярость.

Я убью его позже.

Когда узнаю всё.

Когда услышу имя заказчика.

А пока он будет жить.

Но не потому что заслужил.

А потому что я так решил.

— Свяжите его. — Я даже не смотрел в его сторону.

Двое из наших бросились выполнять приказ, а я уже шагал к Анриэль.

Мои руки дрожали.

Я даже не пытался себя контролировать.

Как только я опустился на колени рядом с ней, то мгновенно подхватил её в объятия.

Такая лёгкая.

Такая хрупкая.

— Жива? — мой голос был слишком тихим.

Рядом уже был Лорен — единственный в нашей группе, кто хорошо разбирался в медицине.

Он присел рядом, коснулся её шеи, нащупывая пульс.

Я не дышал.

— Жива, но пульс слабый, — серьёзно сказал он. — Надо срочно в лечебницу.

Я сжал зубы.

— Как скоро мы сможем добраться?

— Если поедем без остановок — через пару часов.

Каждая минута казалась вечностью.

Я поднялся, прижимая Анриэль к груди.

Она не шевелилась.

Не открывала глаз.

Только её слабое дыхание касалось моей шеи.

— Отправляемся сейчас же!

Мужчины не стали спорить.

Мы двинулись в путь, а я впервые по-настоящему осознавал, насколько я беспомощен.

Я не знал, что с ней сделали.

Что она пережила.

Но я сделаю всё, чтобы она вернулась.

Ко мне.

К нам.

Прошла неделя…

Город Халдо, приграничный и шумный, был словно другой мир после ужасов ничейных земель.

В его центре, в лучшей лечебнице, всё так же без сознания лежала Анриэль.

Её мужья были рядом.

Раненые, измотанные, но не покидали её почти ни на минуту. Проделали долгий путь, чтобы быть рядом с ней.

Эрик хромал на одну ногу — раненое бедро ещё болело, но он лишь раздражённо отмахивался от врачей, когда те предлагали ему больше отдыхать.

Дрейк, несмотря на глубокую рану на плече и сотрясение, выглядел чуть лучше остальных — но только потому, что пытался держаться.

Алан…

Его рука была в бинтах, но по сравнению с остальными он чувствовал себя почти целым.

Он не отходил от Анриэль, сидел рядом, сжимая её руку, надеясь, что она хоть немного ответит.

Но ничего.

Её губы были сухими, кожа — бледной, дыхание — ровным, но слишком слабым.

Они ждали.

Ждали, когда она проснётся.

Тем временем в подвале особняка…

Пленник молчал.

Его держали в подвале их временного дома, связанного и закованного в кандалы.

По всем законам он должен был быть передан властям.

Но мужья Анриэль не собирались этого делать.

Не сейчас.

Не раньше, чем выбьют из него всю правду.

Не раньше, чем узнают, что он с ней сделал.

А может, и не раньше, чем убьют его собственными руками.

Хант молчал.

Не отвечал ни на вопросы, ни на угрозы.

Только смотрел на них через прорези своей чёртовой маски.

Спокойно.

Будто сам решал, когда говорить.

И снова в лечебнице…

— Когда она придёт в себя? — голос Эрика был напряжённым.

Лекарь снял очки, потер переносицу.

— Я не знаю. — В его голосе было чистое, искреннее сожаление. — Она истощена, её тело на пределе. Ей нужно время.

Время.

Но сколько ещё?

Они уже потеряли её однажды.

Второго раза не будет.

Подвал особняка спустя почти месяц… Приезд Ар Герцога.

Запах крови и сырости висел в воздухе, тяжёлый и удушливый.

Хант сидел, прочно связанный и закованный в цепи. Его маску сорвали, оголив лицо с бледной кожей и шрамами, но выражение оставалось таким же — непроницаемым.

Перед ним стоял Дарион, отец Эрика.

Его руки были в крови.

Он был опытен в подобных допросах. Знал, как заставить говорить даже самых крепких.

Но этот… молчал.

— Говори, ублюдок! — голос норка гремел по подвалу. — Ты думал, мы остановимся? Ты не представляешь, через что прошла моя семья!

Хант молчал.

Дарион занёс нож и резким движением провёл по груди пленника.

Кровь тонкой линией стекала вниз.

Ни крика.

— Ты что, немой⁈ — рявкнул Дарион, отступая на шаг, чтобы взглянуть ему в глаза.

Хант поднял взгляд.

Его губы слегка раздвинулись.

Ни звука.

Только немой шепот и движение губ.

Дарион нахмурился, бросил нож и резко повернулся к стражнику.

— Приведи лекаря! Сейчас же!

Прошло несколько минут, пока в подвал не спустился пожилой лекарь.

Он осмотрел Ханта, проверяя горло, и молча отступил.

— Ну⁈ — Дарион терял терпение.

— Его голосовые связки повреждены. — Лекарь говорил тихо, словно извиняясь. — Он действительно не может говорить. Возможно, уже давно.

Молчание в подвале стало оглушающим.

— Чёрт… — Дарион сжал кулаки. — Но он же издавал звуки во время боя! — Он посмотрел на стражника, словно ища подтверждения.

— Нет. — ответил тот. — Он дрался молча. Даже когда его ранили.

Дарион тяжело выдохнул, проводя рукой по лицу.

— Ладно… Если он не может говорить, мы найдём другой способ. — Он посмотрел прямо в глаза Ханту. — Ты расскажешь нам всё. Пусть даже кровью.

Хант…

Улыбнулся.

Беззвучно, но вызвав дрожь у всех присутствующих.

Он словно знал, что сможет выжить.

Или, что его молчание важнее жизни.

Анриэль

Я открыла глаза. Было уже утро…

Мир плыл передо мной, словно я смотрела сквозь мутное стекло. Голова гудела от боли, тело казалось слабым и чужим. Я попыталась пошевелиться, но мышцы не слушались.

Светлые стены, запах трав и лекарств, приглушённые шаги за дверью. Я в лечебнице… жива.

Сердце сжалось. А они? Пришли?

— Анриэль? — голос дрогнул рядом, будто кто-то боялся поверить своим глазам.

Я медленно повернула голову. В поле зрения попала знакомая фигура — Алан. Его серо-голубые глаза блестели, губы дрожали. Он выглядел истощённым, лицо бледное, а под глазами залегли глубокие тени. Волосы — белые, чуть удлинённые — были растрёпаны, будто он провёл здесь не одну ночь.

— Алан… — я прошептала еле слышно, но он тут же опустился на колени рядом с кроватью, склонившись ко мне.

— Ты очнулась… — его голос дрожал от эмоций. Он взял мою ладонь в обе свои руки, сжимая бережно, словно боялся причинить вред. — Мы думали, что потеряли тебя…

Я хотела что-то ответить, но в этот момент дверь распахнулась.

В комнату почти одновременно ворвались Дрейк и Эрик.

Дрейк выглядел уставшим — волосы спутаны, глаза покрасневшие от недосыпа. Он остановился на мгновение, словно не верил, что я действительно очнулась, а затем бросился к кровати. Его сильные руки обняли меня за плечи, осторожно, чтобы не навредить.

— Анриэль… ты с нами… — он выдохнул, прижимая лоб к моему виску.

Эрик шёл медленнее — он сильно хромал и опирался на трость. Но, несмотря на боль, его лицо светилось от облегчения. Он подтащил стул к кровати и сел рядом, взяв мою вторую ладонь в свою.

— Ты не представляешь, как сильно мы тебя ждали, — прошептал он, сжимая мои пальцы.

Я не могла сдержать слёз.

— Вы… вы живы, — всхлипнула я, глядя на них сквозь слёзы.

Алан прижал мою ладонь к губам, сдерживая эмоции.

— Мы здесь. Все. И мы тебя больше не отпустим.

Дрейк снова наклонился ко мне, его фиолетовые глаза полны любви и боли.

— Мы нашли тебя. И больше никто тебя не тронет, — сказал он, голос сорвался от накативших эмоций.

Эрик кивнул, глаза его светились теплотой и решимостью.

— Мы все думали, что потеряем тебя. Но ты сильная. Ты справилась.

Я всхлипнула громче, слёзы текли по щекам.

— Я вас так люблю… — прошептала я, сжимая их руки, чувствуя, как они меня окружают, защищают, будто создавая непробиваемый щит.

Дрейк, Эрик и Алан склонились ближе, обняв меня. Я чувствовала тепло их тел, их дыхание, их любовь.

И тогда я поняла — я с семьей.

Прошло три дня с того момента, как я очнулась. За это время я чувствовала, как силы медленно возвращаются, хотя тело по-прежнему оставалось слабым. Мышцы почти не слушались, и даже повернуться в постели самостоятельно было подвигом. Мужья старались не отходить от меня, окружая вниманием и заботой. Они буквально дежурили у моей кровати по очереди, не позволяя мне оставаться одной.

На третий день они решили, что мне нужно немного подвигаться — совсем чуть-чуть, чтобы мышцы снова начали работать. Я видела в их глазах тревогу, но и понимала, что оставаться в постели слишком долго тоже опасно.

— Пора попробовать встать, милая, — тихо сказал Алан, подойдя к моей кровати. Его голос был мягким, но настойчивым. — Тебе нужно размять мышцы, хотя бы немного.

Я попыталась подняться сама, но руки дрожали, и я бессильно опустилась обратно на подушки. Сердце сжалось от разочарования, но прежде чем я успела произнести хоть слово, рядом оказался Дрейк. Он обнял меня за плечи и аккуратно приподнял, сажая так, чтобы я могла опереться спиной о подушки.

— Мы поможем тебе, не волнуйся, — его голос звучал так нежно, что я едва сдержала слёзы. — Мы рядом.

С другой стороны ко мне подошёл Эрик, осторожно взял меня за руки.

— Ты справишься, мы будем держать тебя.

С их помощью я медленно свесила ноги с кровати, чувствуя, как они дрожат. Я сделала глубокий вдох, пытаясь набраться храбрости. Алан встал рядом и обхватил меня за талию.

— Готова? — спросил он.

— Не знаю, — прошептала я, чувствуя, как в груди растёт страх, — но давайте попробуем.

С их поддержкой я медленно встала на ноги. Слабость была невыносимой, и если бы не их руки, я бы тут же упала. Ноги дрожали, а сердце билось где-то в горле. Но я стояла.

— Ты умница, Анриэль, — сказал Дрейк, гордость звучала в его голосе. — Смотри, ты стоишь.

— Пока что только благодаря вам, — прошептала я, но не смогла сдержать улыбки. Это было маленькой, но важной победой.

Они подвели меня к креслу возле окна, где падал мягкий свет. Я села, ощущая, как мышцы горят от непривычного напряжения.

— Отдохни здесь, а мы подготовим ванную, — сказал Алан, опустившись рядом со мной на колени. — Тебе нужно немного расслабиться.

Через некоторое время они вернулись и снова помогли мне встать. Дрейк аккуратно поднял меня на руки, как будто я весила совсем немного, и понёс в ванную. Там уже наполнили тёплую воду, запах трав и масел разносился по комнате, успокаивая.

— Ты готова? — спросил он, опуская меня на край ванны.

Я кивнула, и они с осторожностью помогли мне снять больничную рубашку. Щёки загорелись от стыда, но мужчины смотрели на меня с такой нежностью и уважением, что смущение быстро ушло.

Дрейк опустил меня в воду, и тёплые волны тут же расслабили напряжённые мышцы. Я выдохнула, чувствуя, как тело наполняется лёгкостью

— Это так приятно, — прошептала я.

Эрик взял мягкую губку и начал осторожно омывать мои плечи и спину. Его движения были нежными, ласковыми. Я закрыла глаза, позволяя себе расслабиться.

— Мы так скучали по тебе, — сказал он тихо.

Я слабо улыбнулась.

— Я тоже скучала.

Когда я устала сидеть в ванне, Дрейк снова аккуратно вынул меня из воды и завернул в мягкое полотенце. Алан уже ждал рядом с тёплой одеждой. Они осторожно вытерли меня насухо, не оставив ни одного мокрого пятнышка.

— Скоро ты наберёшься сил, я обещаю, — сказал Алан, гладя меня по щеке.

Они помогли мне вернуться в постель, уложили так, чтобы мне было удобно, и обложили мягкими подушками. Эрик принёс тёплого чая с мёдом и помог сделать несколько глотков.

— Спасибо вам, — прошептала я, слёзы наполнили глаза.

Дрейк взял мою руку и сжал её.

— Мы всегда будем рядом.

И я знала — так и будет.

За эти три дня, что я провела в лечебнице, никто из них ни разу не задал мне вопроса о том, что со мной произошло. Они окружили меня заботой, любовью, стараясь помочь восстановить силы, но молчание о событиях, что произошли со мной, давило сильнее, чем слабость в теле. Я понимала — они боялись услышать подробности или, возможно, не хотели меня тревожить, но для меня это молчание становилось невыносимым.

Ещё больше меня беспокоило то, что никто не говорил о Ханте. Где он? Что с ним? Почему все делают вид, будто его не существует? Каждый раз, когда я упоминала о нём, Алан буквально напрягался, и лицо его мгновенно мрачнело, словно его душили нераскрытые слова. Но он упрямо молчал, игнорируя мои вопросы, отводя взгляд.

После тёплой ванны и нескольких глотков чая я почувствовала себя немного сильнее. Эрик уложил меня обратно в кровать, а Алан поправил одеяло, заботливо прикрывая меня. Но я больше не могла держать это в себе.

— Где Хант? — спросила я, глядя прямо на Эрика. — Почему вы молчите о нём?

На мгновение повисла неловкая тишина. Алан сжал кулаки, его челюсть сжалась, как будто он сдерживал ярость. Дрейк нахмурился, отвернувшись к окну. Но Эрик, казалось, был готов ответить.

— Он жив, — тихо сказал он. — Но ты его больше не увидишь.

Я резко поднялась на подушках, игнорируя всплеск слабости.

— Что значит — не увижу⁈ — воскликнула я, голос дрожал от волнения и злости. — Вы должны были привезти его сюда! Он спас меня, рисковал жизнью, а вы просто отмахнулись от этого⁈

Эрик сжал губы, глаза его потемнели.

— Мы не обязаны держать рядом с тобой мужчину, который тебя похитил, — холодно произнёс он. — Да, он спас тебя, но не забывай, с кем он был изначально.

— Вы не понимаете! — голос мой сорвался, я чувствовала, как к глазам подступают слёзы. — Он помог мне! Если бы не он, я бы не выжила. Вы хотя бы спросили у него, что произошло? Почему он это сделал? Или вам проще ненавидеть и обвинять⁈

Алан подошёл ближе, его глаза метали молнии.

— Я видел, как он тебя нёс, — сказал он сквозь зубы. — И я видел кровь на твоём платье. Ты правда хочешь, чтобы я слушал его оправдания?

Я отшатнулась от его слов, сердце сжалось от боли. Они не знали… Или не хотели знать.

— Вы даже не дали ему объясниться… — прошептала я, больше не в силах сдерживать слёзы. — Он заслуживал этого.

Эрик тяжело вздохнул, отводя взгляд.

— Возможно. Но теперь это уже не важно.

Я уткнулась лицом в подушку, сдерживая рыдания. Они не понимали. Никто не понимал.

— Анри, ты не понимаешь… — голос Алана дрожал от сдерживаемых эмоций. — Он один из ордена, он фанатик! У него точно не было добрых намерений в твоём адрес.

Я вскинула на него глаза, не в силах поверить в то, что он говорит. Сердце сжалось. Неужели Хант действительно был кем-то, кто хотел мне навредить? Всё внутри противилось этой мысли.

— Какой орден? — прошептала я, пытаясь сохранить самообладание.

Эрик вмешался, его лицо было мрачным, словно он говорил о самой отвратительной мерзости в мире.

— Орден Прозревших, — выдохнул он. — Эти ублюдки… Они ненавидят женщин. Для них вы — либо объекты для размножения, либо рабыни. Они видят в женщинах нечто низшее, дикое. Их идеология построена на подчинении.

Я почувствовала, как по коже пробежал холодок ужаса. Но всё же что-то не укладывалось в голове.

— Но… он спас меня, — я упрямо повторила, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. — Он не был похож на фанатика. Он заботился обо мне.

Алан усмехнулся, но в его улыбке не было ничего весёлого.

— Ты видела его маску? — с отвращением проговорил он. — Эта маска — их символ. Те, кто её носят, принимают их идеологию, дают клятвы. Он мог обманывать тебя. Играть роль спасителя. Эти ублюдки мастера манипуляций.

— Но… — я сжала одеяло на груди, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку. — Я видела его глаза. Они не лгали. В них не было ненависти. Он рисковал жизнью ради меня. Разве фанатик стал бы так поступать?

— Иногда они ломаются, — тихо вставил Дрейк, который всё это время молча наблюдал за разговором. — Может, он начал видеть в тебе что-то большее, чем просто «объект». Но это не делает его невиновным. Он участвовал в твоём похищении, Анри. Не забывай об этом.

Эти слова были как удар в грудь. Я знала, что они правы. Но внутри что-то протестовало. Мне хотелось верить, что Хант не был чудовищем. Что за этой маской и идеологией скрывался тот, кто действительно хотел меня защитить.

— Где он сейчас? — спросила я, уже не скрывая дрожь в голосе.

Эрик мрачно ответил:

— В подвале особняка. Мы держим его там. Живым. Пока.

— Пока? — я резко вскинула голову. — Вы собираетесь убить его?

— Анри… — Алан подошёл ближе, его лицо было напряжённым. — Мы не знаем, на что он способен. Мы не можем рисковать твоей безопасностью.

Я не могла поверить в то, что слышу. Сердце разрывалось от противоречий.

— Я хочу с ним поговорить, — твёрдо заявила я.

— Нет. — Эрик отрезал резко и жёстко. — Мы не позволим тебе рисковать. Ты ещё не оправилась, а он может быть опасен.

— Я обязана это сделать. — я посмотрела ему в глаза, не отводя взгляда. — Он спас мне жизнь. Я хочу узнать правду.

Алан сжал кулаки, в глазах у него металась буря эмоций. Но он ничего не ответил. Только молча отвернулся, давая понять, что этот разговор пока закончен.