Невеста из картины. Верни меня откуда взял!

Глава 14

Меня разбудила музыка. Такая нежная и приятная. Незнакомая. Но удивительно красивая. Какие-то колокольчики, пение птиц и тоненькая дудочка. Ноты были совсем не тревожные, и просыпаться под них было одно удовольствие. Я сладко потянулась, зевнула и раскрыла глаза.

Сквозь окна струился чистый солнечный свет. Я встала и, обнаружив аккуратно сложенный на кресле возле постели пеньюар, накинула его поверх ночнушки.

Прошлепала в ванную, где долго плескалась под бодрящими струями воды, приводя себя в порядок. Волосы высушила и уложила простеньким бытовым заклинанием, которое успела подсмотреть в одном из учебников в процессе своей учебы.

После переоделась в платье, в котором была вчера и вышла в коридор. Было немного боязно, вот так ходить по чужому особняку. Дурацкое чувство, как будто бы я делала что-то противозаконное. Такое обычно бывает, когда ходишь по музею и боишься лишний раз дотронуться до витрины с экспонатом, а вдруг это запрещено?

Я прошлась вперед, заметив впереди большую веранду, которая была больше похожа на оранжерею. Это было помещение, полностью остекленное, наполненное чистым утренним светом. Здесь было много цветов и зеленых растений. А еще стояли удобные диванчики и кресла. Наверняка здесь было очень здорово отдыхать, читая какую-нибудь увлекательную книгу.

Я засмотрелась на растения. Какие-то из них мне были знакомы, у меня мама обожала возиться с землей и цветами, поэтому дома на подоконниках у нас много чего росло. А какие-то я видела впервые. Особенно, диковинные, с листьями, на которых сверкали искорками бриллиантовые капли.

– Доброе утро, Сэй.

Голос Яль-Таэра, раздавшийся сзади, заставил меня вздрогнуть и обернуться.

– Доброе утро, профессор Наэрин, – ответила я, и заметила, как на губах у мужчины появилась легкая усмешка.

– Урок первый, Линдсэй. Перестань называть меня вот этим “профессор Наэрин”. Будет странно, если невеста будет обращаться так к жениху.

– Да, согласна! – сказала я. – Но если не так, тогда…

– Яль.

Кивнула.

– Хорошо, Яль.

Это было довольно неловко, и все же, на губах у мужчины заиграла улыбка.

– Отлично. У нас совсем немного времени. Давай позавтракаем, а после поедем тебе за платьем.

Кивнула.

– Хорошо.

Завтрак проходил в так называемой малой гостиной. Это была округлая комнатка, обставленная просто и уютно, хотя, конечно же, эта “простота” была весьма изысканной и очень дорогой. Высокие потолки, дорогая мебель, лепнина на стенах. Здесь было много фисташковых, теплых кремовых тонов и оттенков темного дуба.

Для завтрака был сервирован круглый столик по центру комнаты. И, стоило мне только разглядеть еду на нем, как сразу же в животе заурчало. Ароматные блинчики, джем, фруктовый салат, икра, овощи… Я думала, что Яль-Таэр сначала присядет сам, а после него уже занять противоположное место, но мужчина вместо этого подошел ко мне, а после отодвинул стул.

– Прошу. Присаживайся.

Он находился так близко, что у меня даже сердце застучало сильнее. Не часто кто-то вот так возмутительным образом нарушал мое личное пространство.

Когда заняла свое место, незаметно выдохнула. Яль-Таэр оказался напротив, и теперь нас разделял стол. И все же, я даже завтракать стеснялась в его присутствии. Слишком внимательным, слишком цепким и изучающим казался его взгляд. Поэтому, стараясь хоть немного разрядить напряжение, воцарившееся между нами, я спросила про комнату.

– А кто автор дизайна гостевой комнаты, в которой меня поселили?

Яль-Таэр улыбнулся.

– Я.

– Вы?

Если честно, ответ был неожиданный. Не может быть, чтобы у нас настолько совпадали вкусы! Это же просто невероятно!

– Ты, – поправил меня мужчина. – Будет лучше, если ты будешь обращаться ко мне неформально, я уже говорил. Не забывай, что можешь себя легко выдать.

Кивнула.

– Ты, – повторила послушно я. – И все-таки? Разве тебе интересно было придумывать интерьер?

– Почему нет, если это интерьер моего дома, – усмехнулся мужчина. – И все же, если тебе интересно, то скажу, что я…м-м-м-м…подглядел его кое-где.

– Где?

Слова Яль-Таэра все больше меня волновали. Теперь, пожалуй, даже сильнее, чем его пристальный взгляд.

– М-м-м… Это что-то вроде сна.

– Вроде сна?

Мужчина мягко улыбнулся, а после пододвинул ко мне тарталетку с икрой.

– Ешь. У нас мало времени.

Я поняла, что таким образом он или намекнул на мою излишнюю болтливость, или же просто решил уйти от этого разговора. И если первое было вполне понятно, мы действительно торопились, то второе… Почему он не хочет рассказать подробнее? Это что-то личное? Или речь идет о какой-то запрещенной магии?

Я настолько увлеклась собственными мыслями, что машинально сделала глоток кофе и поперхнулась. В отчаянной попытке не захлебнуться, я закашлялась, но на помощь пришел тот, кто отчасти явился виновником моего несчастья. Он всего-то лишь участливо постучал меня по спине, вдруг оказавшись рядом, а я, откашлявшись, поняла, что его рука все еще соприкасается со мной. И от нее по телу разливался странный, смущающий меня жар.

– С-спасибо! – я улыбнулась как можно более доброжелательно. – Я уже все. Откашлялась.

Рука с моей спины исчезла.

– Рад, что тебе легче. Сэй… – его голос стал чуть более приглушенным. – Я расскажу тебе все. Обещаю. Но позже. Время нужно не столько мне, сколько тебе.

– Ты о чем? – тут же спросила я, но Яль-Таэр ничего не ответил, лишь усмехнувшись и вернувшись к трапезе.

А я тоже не стала его ни о чем расспрашивать больше, уделяя внимание завтраку. Впереди был длинный и явно не самый простой день.

В жизни я была швеей. Это по-простому, если обозвать мою дизайнерскую специальность. Поэтому я прекрасно знала толк в тканях и в закройке. А потому, когда мы с Яль-Таэром пришли в модный салон, то я почти сразу же наметила себе несколько нарядов. Единственное, в чем была проблема – так это в модных традициях местных дам. В академии практически все ходили в ученических мантиях, и посмотреть на то, во что были одеты местные леди я могла лишь на улице. Но там, увы, почти все скрывали пальто и шляпки.

– Ах, дорогуша! Никогда прежде не видела тебя у нас! – к нам выбежала женщина лет тридцати пяти, надушенная терпкими, если не сказать, что удушающими духами, в пестром платье со множеством рюшей. – Я так понимаю, что нужна помощь?

Я кивнула.

– Да, я была бы не против, если бы вы помогли мне определиться. Я наметила для себя несколько нарядов, но… Плохо разбираюсь в моде.

– Как интересно! Что же вы выбрали?

Я показала платья, которые меня заинтересовали прежде. Зеленое и пышное, но строгое. Розовое и нежное, из струящейся шелковой ткани. Еще одно – цвета корицы, просыпанной на снегу, А-силуэта и укороченное синее.

На это синее платье, к слову, мадам Жоклин, как она себя назвала, засмеялась, прикрывая маленький рот ладошкой и пачкая край своего пестрого платья алой помадой.

– Что же вы, леди Лингон! Это платье для подростков-девушек, но никак не для сформировавшейся барышни.

Почти сразу же, к моему удивлению, ее осек профессор Наэрин.

– Моя невеста не из этих мест, мадам Жоклин. Попрошу вас немного сдержанней проявлять ваше удивление. Я не хочу, чтобы ваши, конечно же, не преднамеренные слова, могли ее задеть или обидеть.

Я с удивлением и благодарностью посмотрела на мужчину, устроившегося в кресле возле журнального столика с чашкой кофе в руках.

А модистка побелела и, повернувшись ко мне, извинилась.

– Прошу меня простить, леди Лингон! Прошу меня простить, лорд Наэрин! Я знаю, что вы… Очень влиятельный человек. Моя ошибка непростительна!

Влиятельный человек? Разве лорд Наэрин не простой профессор? Нужно будет уточнить у него, ведь мое незнание может сыграть с нами злую шутку сегодня. В этому случае профессор может просто оказаться опозоренным.

– Ничего страшно, я совсем не переживаю из-за этого. Это моя ошибка, и хорошо, что вы обратили на нее внимание.

Мадам Жоклин приложила кружевной белоснежный платочек к краешку глаза.

– Благодарю… Так, вы хотите узнать, какие платья из выбранных вами соответствуют местной моде?

Я кивнула.

– Верно.

Женщина еще раз прошлась взглядом по нарядам, какие я выбрала.

– Вы выбрали платья из очень качественных тканей… Это достойно похвалы! Что ж… Из того, что не носят сейчас, пожалуй, лишь розовое не соответствует моде. Такие простенькие струящиеся наряды – пережиток прошлого. Сейчас царствуют силуэты немного пышнее. Не через чур, но… Если вас интересует мое мнение, я бы остановилась на вот этом образе… Белое с корицей. Очень свежо, соответствует веяниям, и цвет прекрасно подходит под ваш оттенок волос.

Я улыбнулась.

– Мне это платье тоже приглянулось больше всех.

– Ну вот видите. Его модельер – Анна Кирбсли. Слышали о ней?

Я покачала головой.

– Нет.

– Ох, ну как же! О ней писали в газетах буквально несколько дней назад. Ну хоть вы, лорд Наэрин, скажите, знаете ли данную особу?

– Она завершает свою карьеру, – сказал мужчина, допив свой кофе и отставив чашку в сторону. – Анна Кирбсли, к сожалению, подверглась покушению. Она была сильно искалечена и теперь не может работать.

Я погрустнела.

– Зря вы мне рассказали эту печальную историю.

– Вовсе нет! Теперь все платья с фамилией этой женщины стоят баснословно. Но для лорда Наэрина я сделаю исключение!

Мне хватило одной примерки, чтобы понять, что это именно то, что нужно. Платье сидело великолепно, и действительно очень мне подходило, выгодно оттеняя глаза и гармонируя с моим цветотипом.

Яль-Таэр уточнил стоимость. Если честно, то у меня, уже ознакомившейся с местными ценами, брови полезли вверх. На эту сумму в нашем мире можно было бы купить недорогую машину.

– Может, не нужно? Я могу выбрать что-то другое, – привстав на цыпочки я шепнула это мужчине на ухо.

А он слишком резко развернулся, притягивая меня вдруг к себе и шепча на ушко в ответ:

– Я сам решу, нужно или нет, хорошо? Платье прекрасное и очень тебе подходит. А значит – берем!

– Л-ладно… – я все же отстранилась, чувствуя, как щеки заливает краска.

А вот Яль-Таэр, заметив мою реакцию, засмеялся.

– Не обиделась, надеюсь, что настоял? Платье действительно тебе очень подходит.

Чуть дернула плечом.

– Нет. Не обиделась.

И все же, я не стала говорить, что эти мои эмоции было вызваны совсем другими чувствами. Симпатией! Яль-Таэр Наэрин все больше нравился мне. И, если честно, я совершенно не знала, что с этим теперь делать.