– Что она натворила? – спрашивает Игорь у стражи.
– Это личный приказ короля.
О-о, личный приказ. Значит, убить меня у него не вышло, теперь решил заточить. Вот это мужчина. Закатываю глаза и покорно удаляюсь с грозными стражниками.
Тесная камера. Вместо кровати сено. Пахнет сыростью. Зябко. Перед поим носом захлопывают камеру. И звон двери еще долго отзывается у меня в ушах.
– Нравится тебе твоя новая комната? – из темноты звучит вкрадчивый голос короля.
– Безумно.
Слышу шаги. Медленные, осторожные. Ненавижу эти шаги.
– Зачем пришел, Александр? – бросаю я. – Неужели, соскучился?
– Еще чего.
Король наконец-то выходит из тени, стоит у решетки, смотрит внимательно.
– Я страдаю, – говорю. – Разве тебе не больно смотреть на мои страдания?
– Пока нет.
– Скоро будет больно. Здесь водятся мыши? А я ведь до смерти боюсь мышей. Как увижу мышь, так и до сердечного приступа недалеко.
Ухмыляется. Не верит.
– Раз уж убить тебя я не могу, – продолжает король. – И нельзя оставить твой поступок безнаказанным, остается только… – скалится. – Посадить тебя в клетку.
– Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Король разворачивается, чтобы уйти.
– Еще я боюсь темноты, – говорю я. – Очень боюсь. Если оставишь меня здесь одну, то я могу и не пережить эту ночь… Умру от страха и сырости…
Уходит.
– Твоя любимая может умереть, а ты просто так уйдешь?!
– Любви нет, – бросает король. – А ты проклятая ведьма не стоишь моего сострадания.
Короля хватило на три часа. Совсем скоро он возвращается и смотрит, как я сплю. Точнее смотрит на то, как я притворяюсь спящей. Щелк. Открывает железную дверь. Шаги ближе. Не решаюсь открыться и показать себя бодрствующей. Александр опускается рядом, берет меня за руку. Мурашки по коже. Сложно понять, я просто замерзла или это от прикосновения. Король ласково отводит взлохмаченные волосы с моего лица, гладит шершавым большим пальцем по щеке. Щекотно.
– Виктория, – шепчет он. – Что ж ты сделала со мной…
Легко касается губами лба.
– Виктория, – выдыхает. – Сумасшедшая девчонка, ты лишила меня сна.
А потом король наклоняется, все ближе и ближе… и целует. На самом деле целует. Теплые губы. Мягкие. Нежные. Я распахиваю глаза и таращусь на Александра.
– Не спишь значит, – отстраняется он.
– Что творишь? – сажусь резко, отползаю к стене.
– Ты разве не этого хотела? – король притягивает меня. – Вот он я, привороженный, целую тебя во сне.
– Конечно, не этого. Ваше Величество, как вам не стыдно!
Дракон скалится, взгляда от меня не отводит.
– Чего пришел? – ворчу я. – Совесть замучила?
– У меня нет совести.
Закатываю глаза. Ну за что мне все это!
– Я предлагаю тебе сделку, – говорю, собрав все силы в кулак. – Сниму приворот, а взамен ты… дашь согласие на свадьбу со своим сыном.
– Нет-нет, дорогая, ты, видно, что-то напутала. Ты снимешь приворот, иначе проведешь остаток жизни за решеткой.
– Ты не вынесешь моего заточения.
– Я и не такое выносил.
– Ты и суток не вытерпел, пришел.
– А знаешь, ты права, – кивает король и хватает меня на руки.
– Эй, пусти!
– Ты будешь заточена в другом месте, – он уносит меня из камеры. – В моих покоях.