Невинная для палача

Глава 25. Валид

Сука.

Хочется взять нож и себе в башку встромить.

Мозги плавятся, там колокола разыгрались. Рвёт сознание так, что готов всем подряд закидываться, хоть на секунду приглушив боль.

А звонкий голос Александры делает только хуже.

– Не буду я! – возмущается, пыхтит рассерженно. – Я вообще тебя спасаю.

– Я об этом просил? – интересуюсь лениво, прикрыв глаза. Так лучше, мир перестает на карусели кружить. – Сама вызвалась, красавица. Пытаешься играть в благородство – готовься, что прилетит ответ. Благодарность не моя сильная черта.

– Угу, Америку мне открыл. Колумб, блин.

Александра что-то бурчит себе под нос. Ворчит как старушка, проклинает меня пару раз в минуту. И это она жаловалась, что я дохрена матерюсь, когда ранен.

У девчонки язычок ещё более грязный.

Перед глазами темнота, но представляю, как девушка хмурится. Дует губы, её грудь вздымается.

Кровь вытекает из раны, но её все ещё достаточно, чтобы член дернулся.

Плечо ноет, блядь.

Стреляет болью раз за разом.

А я думаю про то, как бы девку натянуть.

Причем не любую, не просто, сука, желание пар спустить. Наверстать упущенное за это время.

А одну конкретную девчонку с охуенными глазами.

– Чем протереть? – спрашивает, касаясь пальчиками моей спины. – Каким-то раствором? Или отваром? Здесь есть ромашка. О, и какой-то спиртовая настойка.

– Вот её возьми и нахрен выбрось. Не вздумай меня этой дранью поливать.

Ещё не хватало, чтобы бедовая меня спиртом отработала.

Плечу и так пиздец, а Александра добавит.

Морщусь, веду рукой. Проверяю насколько все хреново.

Хорошо задело, глубоко.

Расслабился я за время в тюряжке, потерял сноровку. Не почуял засаду, пока не стало слишком поздно.

А теперь вместо того, чтобы отрубиться на полчаса, поднабраться сил – прислушиваюсь к шагам девчонки. Напрягаюсь, готов в любую секунду отразить нападение.

Понимаю, что Александра хрен что сделает.

Но инстинкты зудят.

Как в диком мире.

Нельзя показывать слабость, ведь раненых зверей свои добивают.

– Возьми полотенце, – сдаюсь. – Смочи теплой водой, выкрути, протри рану.

– Ага, поняла. Сейчас.

Александра – метеорит.

Двигается быстро, моментом реагирует на приказ.

Только вода шумит в ванной.

Силы вытекают вместе с кровью. Отрубаюсь ненадолго.

В голове туманы, в ушах – звон.

Щас отдохну, на пару минут отключиться нужна. И тогда с зарядом новой энергии буду решать. И с ранением, и с темы суками, которые это устроило.

Но планам не суждено

Только проваливаюсь в вату сна, как тут же рана вспыхивает болью.

Словно кто-то кочергу раскаленную прижал.

Александра, бля.

– Больно? – спрашивает испуганно. – Прости, я не хотела. Буду меньше надавливать. Так лучше? – переходит на шепот, поглаживает мою руку, будто утешает. Охуеть. Меня утешает. – Валид? Нормально?

– Терпимо, - киваю, упираюсь лбом в подушку. – Вытирай нормально, лапуль. Не сахарный, не растаю.

– Ты… Эм…

– Знаешь, для журналистки ты пиздец как плохо слова подбираешь. Спрашивай нормально, не укушу. Пока что.

– Как это случилось? Тебя вычислили или ты своей работой занимался?

– И то, и другое.

Нужно было встречу провернуть, решить дела, которые копились столько времени. Пришлось окольными путями выбираться, полдня гнать в другой город, чтобы не проследили.

Но какая-то крыса сдала.

Делаю ставку на то, что именно место встречи слили. Иначе бы меня здесь подловили, намного проще убрать, когда охраны меньше.

Но итог простой.

Заказчики – мертвы, встреча сорвана, а я с огнестрелом валяюсь.

Есть три простых правила, если хочешь выжить в теневом бизнесе. Простых, сука, и понятных. Мозгов много не нужно, но даже тут у некоторых не получается следовать.

Не подставляешь своих.

Не нарушаешь правил.

Не пытаешься грохнуть тех, кто сможет грохнуть в ответ.

Но нет, блядь, нельзя же меня без работы оставлять. Нужно обязательно грязи развести, чтобы мне подкинули заказ.

Я же не соврал Александре, моя работа простая. Убрать бардак за теми, кто не может жить по принципам. Если не я, так кто-то другой этим займётся. А так я могу проследить, чтобы хоть в этом деле было без косяков.

И попыток наебать, подсунув в качестве смертника – невиновного.

Я сначала проверяю, а потом уже стреляю.

Если косяка не было, то заказчики идут нахуй, а жертва – чаще всего – получает личное предупреждение, что нужно держать ухо в остро.

– Прости, прости, прости, – девчонка шепчет, едва касаясь раны. – Я почти закончила. Боже, столько крови. Тебе не плохо?

– Солнце…

– Что? – спрашивает настороженно.

– Прекрати трещать. Голове трындец.

– О… Прости. Но я не знаю, что делать дальше. Нельзя ведь оставлять рану открытой.

– Поищи внимательно, должен быть медицинский клей. Зальешь, зажмешь края, подержишь.

– Как держать?

– Вазу разбитую склеивала? Вот тут же самое.

Александра задышала чаще.

Коснулась моей кожи – почувствовал её дрожь.

Горячка у меня, а лихорадка у девчонки началась.

Сцепил зубы, когда холодный гель коснулся раны. Что-то зашумело, нечто шершавое коснулось спины.

– Ты, бляха, на меня инструкцию положила? – усмехнулся. – Серьезно, зай?

– Серьезно. Я читаю всё. Вдруг отравлю тебя? Жалко спасать, чтобы убить. Тебе не больно?

– Нет, – выдавил, проглатывая стон боли. – Быстрее сделаешь, Александра, быстрее потрахаемся.

– Такая себе мотивация. А тебе вообще постельный режим прописан. И… Забудь и ничего не говори! Все свои шуточки оставь при себе.

Длинный пальчик упёрся в мою руку. Девчонка пару раз ткнула, словно это подействовать должна.

Смышлёная. Быстро поняла, что у меня на всё есть ответ.

Слишком уж Александра интересно реагирует. Блядские губы свои распахивает в смущении.

Красивая.

Сочная.

Охуенно…

Сквозь сжатые зубы выдавливаю воздух.

Охуенно жестокая эта девочка.

Царапнула ноготками, зажимая края раны.

– Я, кажется, всё, – неуверенно бормочет, ведет пальчиками по чернильным линиям моих тату. – Я заклеила сверху, но тебе лучше не переворачиваться. И нужен нормальный врач.

– Знаю. Стоять, – рявкаю, когда девчонка начинает подниматься. – Куда пошла, лапуль? Рвалась ко мне? Теперь здесь оставайся.

– Я… У меня все руки в твоей крови и… Валид…

Зовёт сорванным голосом, сжимает мою ладонь.

Слышу гул мотора.

Теряю сноровку, если раньше не заметил.

– Там кто-то подъехал, – озвучивает очевидное. Подскакивает к окну, пока я поднимаюсь. – Это не твои люди. Я их не знаю.

– От окна отошла.

Цежу, девчонка отскакивает подальше.

Сука, ну почему умные девки – всегда в таких моментах тупят?

– Если не мои, то что им мешает стрелять?

Рявкаю, желая объяснить простые истины.

А если бы реально шмалить начали? По лапуле.

Рывком поднимаюсь на ноги.

Кожу на лопатке стягивает, пиздец.

Отвык уже от таких ранений. И возраст дает своё, и навык потерялся где-то.

Двигаюсь к окну, отодвигаю штору в сторону.

Всматриваюсь в ночную темноту, под свет фар попадает один из гостей.

Узнаю его.

Черт, совершенно забыл, что должны приехать знакомые.

Александра своими ручками волшебными совершенно другие планы рисовала.

– Можешь здесь посидеть, – предлагаю. – Мои знакомые. Выйду, перетрем, они уедут. Не задержаться надолго, красавица.

– О, – выдыхает, прислонившись затылком к стенке. Прикрывает глаза. – Ясно. Хорошо. Это хорошо.

– Ты слишком бледная, сладкая. Меньше напрягайся из-за пустяков.

– Серьезно? Ты весь в крови, вот-вот умереть можешь, кто-то непонятный приезжает! Добавь к этому то, что я вообще заложница. Думаешь, у меня нет поводов волноваться?

– Думаю, ты себе их придумываешь.

Ступил к девчонке, огладил острый подбородок.

Зыркнула на меня, поджала губы. Словно в приглашении, поманила за собой.

Провожу пальцем по контру, надавливаю на нежную сочную губу.

Вцепиться хочется.

Силком, чтобы шрам остался.

Отметину, которая всегда с ней будет. Мой след на этой красивой девочке.

– Я не собираюсь помирать, – усмехаюсь, прижимаюсь ближе. – Так легко мне не грохнуть. А если получится – ты автоматом свободная. Побежишь к своему папочке. Чего тебе переживать?

– Незачем, – фыркает, пронзая стальными взглядами. – Надо было вообще тебя оставить умирать в одиночестве.

– Надо было.

Киваю.

Девчонка хмурится ещё сильнее.

– Валид.

Пищит, но это не спасает. Я уже набрасываюсь. Пробую её треклятые сладкие губы.

Будто сделаны специально для меня, по личному заказу.

Целовать и кусать.

Слушать хриплое дыхание, впитывать тепло девчонки.

Цепляется ладошками за мои плечи, выгибается навстречу.

– Валид, – бормочет между поцелуями, стонет, когда скольжу языком внутрь. – Боже… Стой. Ты ранен. Тебе нельзя.

– Можно, блядь. Если бы не гости, я бы показал, что в полном порядке. Но для этого будет ещё время.

– Ты даже врачу не показался, – отворачивается, губы скользят по её длинной шее. – Он запретил бы тебе, прописал покой и…

– А если врач разрешит, то всё норм? Чьим-то словам доверяешь больше, чем моим?

– Да.

– Понял. Пошли.

Тяну растерянную девчонку за собой. Александра даже не сопротивляется, только сверлит взглядом между лопаток. Напрягается, слыша мужские голоса.

Сама сжимает мою ладонь, виснет на руке.

Боль в ране пульсирует, но игнорирую.

Позволяю красавице принять меня за защитника.

Не тому ты доверяешь, маленькая.

Но мне же лучше.

– Говорила же, что такого не убить, – рыжая девушка усмехается, а хватка Александры становится сильнее. – И ради это меня выдернули со свидания, Валид?

– Тебя выдернули, потому что давно стоило найти замену, – закатываю глаза. – Подготовила бы пару врачей, которые бы занимались подобным. Не пришлось бы самой таскаться.

– Не умничай. Я приехала только потому, что за тебя очень просили. Тебе повезло, что мы с Пулей были рядом. Вера, – спохватившись, представляется Александре. – А теперь, Хасанов, дай я тебя осмотрю.

– Да всё уже в порядке. Клеем залили, рана стянулась. Нечего осматривать.

– Тогда зачем тебе я? Давай. Я приехала с целью шить. Если для этого мне нужно будет кого-то порезать…

Ржу.

Вера – жена одного знакомого.

Слишком острая на язык, наглая и смелая.

Но врач она не плохой. И часто приходит на выручку, хотя любит мозги выебать.

А я бы предпочел, чтобы это мужу делала, а не всем.

Но зашивает умело.

Лучше тех мясников, которые за наличку спасали.

Приходится терпеть.

Разворачиваюсь спиной, демонстрируя раны.

– Хм, – тянет, задумавшись. – А действительно, неплохо помогло. Клея хватит, чтобы сдержать рану. Судя по всему, глубокая была?

– Царапина, – отмахиваюсь. – Водой зальюсь, и заебись. Крови немного потерял.

– Он врет.

Александра вздёргивает подбородок, скрещивает руки на груди.

Недовольно смотрит то на меня, то на Веру.

Её лицо: полотно красочных эмоций.

Красивая девчонка.

И злость у неё охуеть какая прекрасная.

– Крови было много, – отчитывается, игнорируя мой предупреждающий взгляд. – Не знаю сколько во время ранения потерял, но здесь тоже прилично. Вся футболка была пропитана, кровотечение не останавливалось.

– Интерна себе нашел? – Вера усмехается, натягивая медицинские перчатки. – Ну хоть кто-то правду говорит. С тобой, Хасанов, работать невозможно.

– Именно поэтому я и не таскаюсь к тебе просто так.

Врачиха осматривает рану, Александра крутится рядом.

Внимательно следит, будто знает побольше нас.

И с каждой минутой мрачнеет всё больше.

Игнорирую предупреждение Веры, закидываюсь порцией виски.

Сжимаю челюсть, когда та начинает орудовать иголкой.

Лучше зашить, чтобы не разошлось.

Хотя я бы с удовольствием предоставил лечение Александре. Она отлично справилась с клеем, не растерялась.

Лапуля тоже мозги ебет.

Но как-то…

По-другому. Терпимее.

Приятнее.

– Я бы попросила не напрягаться, но ты вряд ли послушаешься, – Вера закатывает глаза. – Поэтому просто не угробь мою работу, договорились? Я со швами старалась.

– Посмотрим. Все рекомендации я помню.

– Ой ли?

– Трахаться поменьше, отдыхать побольше.

– Верно.

Врачиха кивает.

А моя девочка начинает краснеть, сигнализируя всеми способами, чтобы эти слова забрали обратно.

Но факт есть факт.

Трахаться мне врач разрешил, Александра не отмажется.

– Ты, Хасанов, невыносим, – девчонка копирует интонации Веры, когда все сваливают. – Почему ты сразу не сказал, что должен приехать врач? Я бы тогда не беспокоилась!

– А ты беспокоилась? – облокачиваюсь здоровым плечом о спинку дивана, постукиваю по бедру. – Иди ко мне, малышка.

– Тебе отдыхать нужно, – настаивает на своем, но подбирается ближе. – Хотя бы сегодня.

– В гробу отдохну. Пока я не собираюсь терять время с охуенной заложницей. Покажешь, маленькая, насколько сильно беспокоилась?

– Могу показать, с каким удовольствием я бы тебя добила.

– И это покажи.

Тяну девчонку к себе.

Заставляю упасть на меня, врезаюсь новым поцелуем.

Хочу её так, что в паху давит.

Если от потери крови не подохну, то больше Александра от меня не уйдет.

Времени на отдых было предостаточно.

Теперь хочу брать ту, что так удачно попала в мои руки.