Невинная для палача

Глава 4

Всё напоминает какую-то сцену из сериалов про полицейских. Сейчас должна появиться группа захвата. Спасти меня. Вот выйдем за ворота, а там Валида быстро арестуют.

Выходим. Там действительно ждёт полиция. Но все сотрудники отходят в сторону колонии, никто не препятствует. Хасанов с его людьми словно по красной дорожке ступают. Их никто не останавливает.

Нет. В сегодняшней серии главный герой – жестокий бандит. И ему всё позволено.

Крупная ладонь лежит на моей талии. Жжет, такое чувство, что раскалённое железо приложили к коже. Дергаюсь, но мужчина прижимает меня ближе, не позволяет уйти.

Я задыхаюсь. Или дышу слишком много? Но голова идет кругом, ничего реальность воспринимается урывками. Автоматом передвигаю ногами, не понимаю, в какой момент оказываюсь в машине.

В нагретом солнцем салоне душно, платье задирается, отчаянно пытаюсь его одернуть. С каким-то безразличием замечаю, что на заднем сидении мы с Валидом вдвоем. Впереди водитель и тот мужчина со шрамом. Мурад?

Я никогда не считала себя глупой. Не самая умная на потоке, с ядерной инженерией не разберусь, но не тупая. Но сейчас узнаю, что в мозгу есть кнопочка «выкл».

И Палач на неё нажал, выключил все мыслительные процессы своими словами.

Прокачу. На члене. Обещаю.

Нет! Это не со мной. Нет-нет-нет. Невозможно, что он действительно выполнит угрозу. Это просто угроза, попытка заставить вести себя прилежно. Он же не станет…

Я гарантия его безопасности.

Я нужна ему в полном порядке.

Да?

– Пиздец, – выдыхает Мурад, оборачиваясь на Палача. – Я думал, что они не согласятся. Упустить тебя… За это погоны полетят на всех уровнях.

– За эту красавицу погоны полетят быстрее, – мужчина оборачивается ко мне. Тянет ко мне свою лапищу, касается моего лица. Заправляет прядь за ухо, пальцами проходит по шее. Не дышу. – Правда, Александра?

Дергаюсь, когда Хасанов двигается в мою сторону. Он такой крупный, занимает всё пространство. Телом, запахом, мощной энергетикой, от которой всё внутри вибрирует.

Смотрю на свои руки, стянутые наручниками. Боюсь поднять взгляд на мужчину. Словно так спровоцирую голодного зверя на нападение.

– Когда я спрашиваю, ты отвечаешь. Ещё не уяснила?

Чеканит, нажимая пальцами на шейный позвонок. Быстро киваю, слыша довольную усмешку. Пусть. Смеётся, издевается. Главное, чтобы это поскорее закончилось.

– Музло вруби, – приказывает. – А то тишина, как на похоронах.

– Нужно обсудить дела, Палач. Уехать из колонии не равно сбежать. Надо ещё раз проверить, что всё по плану. И никакая крыса не ливнула к ментам.

– Потом.

Одного слова хватает, чтобы Мурад замолчал и отвернулся. Тон Валида спокойный, почти дружелюбный. Но при этом там сквозит такая сталь, что прошибает любого. Не спорить и не отказывать.

Папа учил, как вести себя с похитителями. Но никогда не рассказывал, что нужно делать, когда сбежавший зэк будет пальцами выстукивать ритм песни на моем колене.

Валид сидит слишком близко ко мне, наши бедра соприкасаются. Жарит как в печке, хотя в салоне работает кондиционер. А мужчина ещё и окно открывает.

Крутит в пальцах телефон, выданный начальником. Невольно взгляд прилипает к его ладони, исчерканной чернилами. Длинные линии сливаются в непонятный узор, уходят под рукав робы. Валид делает резкий взмах, а после телефон отправляется в окно.

– Зачем вы это сделали? – слова вырываются быстрее, чем я успеваю их обдумать. – Вы ведь должны были связаться с полицейскими!

– Чтобы меня мусора пасли по геолокации? Не, солнышко, такого не будет.

– Но…

Замолкаю, неозвученный вопрос повисает в воздухе. Поворачиваюсь к мужчине, в его темной бездне глаз – довольные огоньки пляшут. Мы оба понимаем происходящее.

Без этого телефона – никто никогда не узнает, где я и что со мной случилось.

Валид улыбается, мне плакать хочется.

Кожу лица неприятно стягивает, понимаю, что это из-за слёз и потекшей косметики. Выгляжу, наверное, ужасно. В наручниках неудобно двигаться, но я стараюсь вытереть лицо.

Я и так показала Валиду всю свою слабость. Больше не подарю ему такого удовольствия. Вжимаюсь в дверцу, хоть как-то увеличивая расстояние между нами.

Но мужчина лишь двигается вслед за мной, зажимая всё сильнее. Смотрит в экран своего телефона, не обращая на меня никакого внимания. Только ладонь на моем бедре напоминает, что Валид не забыл о моем существовании.

– Менты пасут, – Мурад отчитывается, а я глушу в себе надежду. Пора осознать, что быстро меня не вытащат из этой передряги. – На расстоянии, парни выиграли нам минут десять отрыва.

– Успеваем? – безэмоционально поинтересовался мужчина, все ещё не отрываясь от телефона. – Ускоряйтесь давайте.

– Успеваем. До точки две минуты, потом меняем транспорт, проскочим. Если осечек не будет.

Я чувствую две пары глаз, направленных в мою сторону. Сжимаюсь, мечтая стать невидимой. Не собираюсь я ничего делать. Прокручиваю слова папы в голове.

Не злить. Не провоцировать. Не сопротивляться.

Боже, папа меня точно убьет! Сначала спасёт, пожалеет, а после прибьет. И странно боятся отца больше, чем преступника под боком. Но Валид это временное неудобство, а папа будет вспоминать всю жизнь.

Я только недавно доказала, что уже взрослая, совершеннолетняя, мне не нужны няньки в виде охраны, которые преследовали на каждом шагу.

Нужно было слушать подругу, отказаться! Ну почему я поехала в эту тюрьму? Лучше лишиться работы, чем жизни. Как же всё отвратительно, не вовремя совпало…

Машина резко тормозит, упираюсь в подголовник впереди. То, как действуют мужчины, дает понять, что побег не спонтанный. Всё готовилось давно, отработано.

Все выбираются на улицу без лишних слов. Валид не церемонится. Охватывает пальцами цепочку наручников, тянет за собой. Едва поспеваю за его широким шагом.

Мы где-то посреди леса. Тонкие веточки неприятно впиваются в ноги через тонкий капрон чулок. Пробираемся через густые деревья, никто не оглядывается, не ищет дороги. Работа настолько слаженная, что я не удивлюсь, если где-то уже тут выкопана могила.

Для меня.

– Не трусись, детка, – Хасанов усмехается, отпуская меня. Теперь его рука по-свойски обнимает меня за плечо, направляя. – С кем бы ещё такие приключения получила? Будет тебе путешествие высшего класса. Премиум, мля, отпуск.

В гробу я такой отпуск видала – этот ответ проглатываю.

Вскоре мы оказываемся возле другой проселочной дороги. Там уже стоят несколько стареньких машин. Я ожидала… Точно не этого. Не представляю, как широкоплечий Валид собирается устраиваться на узких сидениях. Вокруг много новых людей, несколько мужчин сидят на прицепе.

– Какие люди, – один из них спрыгивает, приближаясь. – Думал, тебя грохнут ещё в камере. Жаль. Ставку проиграл.

– Грохнут ещё можно. Тебя, – скалится, но при этом пожимает руку. – Что с колёсами?

– Всё на низком старте. Арсенал тоже есть, между людьми распределил. Но выбери, что себе хочешь. Твои вкусы просечь не получается. Слишком часто меняются.

– Люблю новое пробовать.

Они разговаривают, никуда не спешат. Валид двигается к одной из машин, открывает багажник. Содержимого я не вижу, но и не нужно. Мужчина поочередно достает оружие, рассматривает его.

Будто спешить не нужно, не страшно, что поймают. Разбираются в своих вопросах, а я прислушиваюсь к тишине. Сирен не слышно, вряд ли их вообще включать будут.

Мурад сказал – десять минут.

Половина уже прошла…

Я стаю поодаль, на меня никто даже не смотрит, увлечены. Даже не оглядываются, когда я делаю шаг назад. Ещё один, крошечный, никем не замеченный.

Можно броситься обратно, по заученному маршруту. Если бежать быстро, то успею вернуться к месту, где мы высадились. Туда наверняка совсем скоро приедет полиция. И я окажусь в безопасности.

Смотрю на Хасанова.

На тропинку леса.

Бежать?

Нет?

У меня уже был выбор в колонии! И если бы я решилась, то могла бы давно сидеть в участке, давать показания. В окружении полицейских и охраны отца. Тогда я струсила.

Сейчас есть шанс всё переиграть…

Валид не будет в меня стрелять, я все ещё нужна в качестве гаранта. Его угроза живет в памяти, впивается клыками, впрыскивает парализующий яд. Но Палач сможет наказать меня только если поймает. А если я смогу…

– Золотце, – резко поднимаю голову от этого обращения. Валид смотрит прямо на меня, будто почувствовав сомнения. – Ко мне, – пауза. – Подойди.

Звучит как команда дрессированной зверушке. Хочется вскинуть средний палец и сказать, куда бы я отправила этого монстра. Но послушно шагаю в сторону мужчины.

По поляне разносятся короткие смешки, скрытые за кашлем. От этого лицо покрывается красными пятнами, смущение душит. Но всё резко прекращается, стоит Валиду окинуть всех тяжелым взглядом.

Приподнимаю подбородок, держу осанку.

То-то же. Не одна я тут приказы выполняю, нечего смеяться.

Со мной это временно, а эти уголовники всегда будут подчиняться Палачу, беспрекословно слушаться его команд. А я… Я обязательно выберусь из этой ямы.

В третий раз я сомневаться не буду!

Если ещё раз подвернется шанс сбежать от Валида, то я им воспользуюсь.

– Рядом будь, – бросил кратко, положил пистолет на крышку багажника. – И не дури.

– А не боитесь… Вдруг я сейчас оружие схвачу и стрелять начну?

– И? Меня грохнешь, тебя сначала по кругу пустят, потом здесь же прикопают. Оно тебе надо?

Поджимаю губы, качаю головой. Валид одобрительно усмехается, поглаживая мой подбородок. Хочется отвернуться, но жду, сцепив зубы. За что получаю улыбку ещё шире.

– Подо мной такой же послушной будешь? – так запросто спрашивает, вставляя пули в магазин, будто о погоде говорит. – Сделаешь всё, что прикажу? По щелчку пальцев раздвинешь для меня ножки, да?

– Не надо, – прошу, сгорая со стыда.

– Ты права, – кивает. – Сначала на колени встанешь. Давно мне такие сговорчивые девки не попадались.

Если бы Палач не держал меня в заложницах, я бы никогда не стала слушать подобное. А тем более смотреть на такого мужчину. Он же гора. Раздавит собой.

И страшный, особенно со своей бородой.

Естественно, ему сговорчивые девушки не попадаются.

Кто с таким захочет спать?

Боже, а мне придётся? Нет! Нет-нет-нет, ни за что.

От пристального взгляда мне не по себе. Валид будто раздевает меня, не прикасаясь, рассматривает мою грудь. Тяну края рубашки, желая прикрыться, но из-за оков не получается.

– Можно их снять? – прошу, решившись. – Я не буду ничего делать, честно. С ними не удобно.

– Как ты там говорила, лапуль? – постукивает по подбородку, как будто вспоминает. – Точно. Пусть останется в наручниках. Это ведь не запрещено.

– Я боялась вас не просто так.

– Дура потому что. Я и в наручниках смог с тобой разобраться.

– Я…

– Была бы умная, к зэку не поперлась бы. Но моя удача.

Не удача и не совпадение. До меня постепенно начинает доходить, что это всё было спланировано. Мой приезд в день побега, то, что Хасанову на встрече попалась дочь прокурора.

Я не представляю, как он смог это провернуть, но никаких сомнений нет. Валид ждал именно меня. С первой секунды нашей встречи забавлялся, точно зная, что я окажусь в его руках.

– Палач, время вышло. Нужно двигать, – Мурад указывает в сторону леса. – Едем?

– Да. По местам. Пошли, журналистка, дам тебе приватное интервью.

Железо скрипит, когда кто-то открывает створку прицепа. Хасанов толкает меня в его сторону, а после вдруг сжимает мою талию и поднимает вверх. Мой вскрик тонет в мужском смехе.

– Смехуечки нахуй, – Валид бросает, не оборачиваясь.

Я бы хотела обладать такой же силой. Чтобы сказать что-то, не повышая голоса, а все остальные слушались. Но в этот момент крик возмущения царапает горло.

Мужчина проводит руками по моим ягодицам, усаживая в прицеп. Похлопывает, заставляя кровь бурлить в венах. После Валид сам забирается ко мне. Давит на плечи, безмолвно приказывая лечь.

Кто-то из его людей разворачивает тент, скрывая нас от чужих взглядом. Лежу на твердом металле, вокруг становится темно. Только несколько лучиков солнца проникает через небольшие отверстия в полиэстере.

Я ахаю, когда меня резко тянут к себе. Валид ловит мои запястья, тянет их вверх. Через секунду я против воли обнимаю мужчину за шею. Из-за наручников я не могу убрать руки. Плотно прижимаюсь к мужчине, всем телом, теперь практически лежу на нём.

– Нам предстоит длинная дорога, лапуль, – он губами задевает мою кожу. Сквозь мышцы будто проходят разряды электричества. – Угадаешь, как мы скоротаем время? Даю подсказу: я давно не трахался. Планирую исправить это прямо сейчас.