Невинная для палача

Глава 27

– Так что с тобой произошло? – спрашиваю, бросая взгляды украдкой. – Упал в лесу и распорол плечо?

– Каждая твоя версия, кис, недалека от правды.

Валид лежит на животе, его рана перед глазами. Перекатываюсь на бок, сдержав в себе стон. Боже, всё тело ноет. Каждая клеточка дрожит от усталости. Каждая!

Сбрось на меня фуру – было бы милосерднее. Потому что Палач беспощадный, беспринципный и очень умелый любовник. По крайней мере, мне кажется, что умелый. Вряд ли есть кто-то, кто может сделать ещё лучше.

И так на грани с остановкой сердца.

Сильнее натягиваю простынь, словно личную броню. Я не знаю, что делать с мужчиной, как вообще с ним разговаривать. То, что происходит, должно закончиться! Это ошибка, оплошность.

Мания.

А мне срочно нужны лекарства.

– Нравлюсь? – Валид хмыкает, поворачивая голову ко мне. – Ты палишь, ягодка.

– А ты всё ещё придумываешь мне разные прозвища. Ещё будут очевидные факты?

– Ага. Кто-то нарывается на порку.

– Нет, никакой порки. Я запрещаю.

Мужчина громко смеётся, уткнувшись в подушку. Ообиженно поджимаю губы, сдувая прядь с лица. Я понимаю, что прав у меня немного, но Валид мог хотя бы притвориться.

Ни капли жалости к растерзанной заложнице.

– Александра, – моё имя в его исполнении звучит сродни «бедовая». – Попробую учесть твои запреты.

И снова ржет. Придурок. Боже, ему четвёртый десяток идёт, а ведёт себя как подросток. Вокруг глаз вырисовываются глубокие морщинки, когда мужчина жмурится от смеха.

Невольно залипаю на Валиде, рассматриваю его. Если забыть о его ужасных поступках... Он кажется красивым. И не таким уж страшным.

Скорее мужественным. Есть в нем мощная внутрення энергетика, которая прошибает остальных. Вызывает невольный трепет.

Восхищение, которое возникает против воли.

– Так нравлюсь или нет, лапуль? – Валид дёргает уголком губ, переворачиваясь на бок. – Не стесняйся. Могу дать тебе погонять балду, в любое время. Я щедрый.

– Не сомневаюсь.

Говорю аккуратно, не зная, что имеет в виду мужчина. Судя по похотливой улыбочке – там совершенно не невинные идеи. Очередная пошлость в его стиле.

Но любопытство сильнее:

– И что это значит?

– Подрочить мне можешь, – хмыкает, а я толкаю его в плечо. – Не зарывайся, Александра.

– А ты не… Прекрати мне говорить такие непотребства.

– Непотребства, – снова смеётся надо мной. – Ты где таких пуританских слов набралась, зай?

– Неважно. В общем, Валид… Фильтруй базар.

Мужчина смотрит на меня внимательно несколько секунд. На его лбу прорисовывается глубокая морщинка, добавляющая пару лет. Валид словно весь замирает. В статую превращается.

И я тоже не двигаюсь, прикусив губу. Подрагиваю от смятения, волнение клубочком сворачивается в груди. Я сказала лишнее.

Палач молчит. Долго. После сдавленно произносит:

– Блядь, Александра…

Громкий смех бьет по ушам. Обиженно хмыкаю, пока Валид падает на спину, не затихая. Маты слетают с его губ вперемешку с новой порцией смеха. Красивого, хриплого смеха, от которого у меня мурашки собираются на загривке.

В эту секунду Валид не кажется ни опасным преступником, ни похитителем. Привлекательный мужчина, с которым я оказалась в одной постели.

Это ощущение живёт всего мгновение, но в груди что-то дёргается.

А после Палач всё портит. Резко садится, чуть морщится. Наверняка задел рану, когда падал на спину. Забылся, а теперь глушит в себе любые признаки боли.

Слова беспокойства почти вылетают, но я вовремя проглатываю их. Молча наблюдаю, потому что не должна сочувствовать Палачу.

И, черт бы всех побрал, не из-за того, что просто ненавижу Хасанова и мне плевать. А потому что он сказал мне так не делать.

– Что там я должен? – опасно невинно интересуется мужчина. Растерянно смотрю на него. – Ты начала выдвигать мне условия, красавица.

– А? – всё ещё не могу собраться, ухватить ускользающую нить разговора. – А-а-а… Ты про базар? Ну… Валид!

Вскрикиваю, когда меня резко опрокидывают на постель. Валид – опасный хищник. Грациозный, быстрый, сильный. Действует так стремительно, что я ничего заметить не успеваю.

Вспышка.

И я снова под мужчиной.

Его жадный взгляд проходится по моему телу. И тонкая простынь – ничего не скрывает. Будто Валид и так всё запомнил, знает идеально.

Сглатываю, чувствуя, как внизу живота собирается возбуждение. Как естественная реакция на близость мужчины. Заученный рефлекс. Нет. Нет! Этого вообще не должно происходить.

– Нет, – повторяю вслух, упираясь ладонями в грудь Валид. – Стой. У меня там всё болит. Не как в первый раз, но для меня такое непривычно. Может… Может, ты вообще меня порвал? Ты не слишком нежничал.

– А ты была не слишком против.

Это будто пощечина моим принципам. Всему, во что я верила. Потому что – против я была не слишком. Такое мизерное слишком, что сейчас тошнить начинает.

Пытаюсь выбраться из-под Валида, но тот не позволяет. Давит ладонью, прижимая к постели, а после начинает спускаться вниз. Сдёргивает с меня простынь, губами задевает мои тазобедренные косточки.

Ещё немного, и его лицо будет прямо напротив лона.

Он же не собирается… Он хочет…

– Что ты делаешь? – растерянно бормочу.

– Проверяю, – усмехается, раздвигая мои ноги в стороны. – Ты жаловалась, что я мог тебе что-то повредить. Проверять буду, лапуль. Чтобы не свистела. Клевета нам не нужна, так ведь?

– Но…

– Тс, – шикнул, и кожу свело горячим дыханием. – Ты побыла моим доктором, теперь мой черед. Расслабляйся, конфетка, буду тебя осматривать.

– Валид, не надо.

Мужчина снова шикает, и я замолкаю. У меня кожа вот-вот расплавится от жара, ладонями закрываю лицо. Он ведь… Боже, Валид прямо туда смотрит. Я чувствую его дыхание, взгляд.

Прикосновения.

Я сжимаюсь, стоит подушечке пальца коснуться моей дырочки. Надавливает, проталкиваясь внутрь. Я свожу колени, пытаясь…

Защититься? Сохранить последние осколки гордости?

В любом случае Валид этого не позволяет. Давит ладонью на моё колено, прижимая его к кровати. Поглаживает, а пальцами другой руки – надавливает изнутри.

На волшебные кнопочки, которые запускают возбуждение по крови. Происходящее будоражит. Чувства обостряются. Россыпь иголок под кожей. Каждая колет, поочередно. Неуловимым ритмом.

И всё лишь из-за одной мысли.

Валид смотрит.

Валид так близко.

Если ещё немного наклонится, если подастся вперёд…

Его губы коснуться моего лона.

Палач будет ласкать так же, как и целует? Напористо, резко? Толкаясь языком по губкам, раздвигая их всё сильнее…

Стоит представить, как меня прошибает дрожью. Это кажется таким неправильным, развратным. Грязным. И при этом… Таким притягательным.

Мне умереть хочется оттого, что смазка стекает по моим бедрам, пачкает пальцы Валида. Её становится только больше, стоит представить будущую ласку. А мужчина всё это чувствует.

Я не вижу его реакцию, но уверена – улыбается.

Гад.

– Мы говорили, – вздыхаю, пытаясь ухватить последний шанс. – О ранении и… Другом. Продолжим?

– Продолжим, лапуль. Обязательно продолжим. Позже.

Тихий писк скрывается с губ, глушится ладонями. Всё ещё прячусь, не смотрю на мужчину. Почему-то страшно. И к черту то, что журналисты должны быть смелыми.

К зэку на интервью я смогла поехать.

А вот смотреть, как этот зэк целует меня между ног – нет.

Чувства обостряются без зрения. Звуки оглушают. Кожа в сто крат сильнее реагирует на прикосновения. Любое колыхание воздуха волнами ложится на тело.

Всхлипываю. Мужчина двигает пальцами, по кругу ласкает клитор. Я вспыхиваю словно сухая трава летом. Только я не сухая. Я, блин, полный антипод.

Ненавижу Хасанова за то, что он со мной делает.

Возненавижу ещё сильнее, если он сейчас остановится.

– Какая ты, блядь, красивая, – выдыхает, когда я подаюсь навстречу бедрами. – И жадная. Пиздец жадная, золотко. А говорила, что больше не сможешь. Смотри как ты завелась. А ведь я ещё ничего не сделал.

– Так сделай что-то. Хватит издеваться!

Тело, непривычное к там нагрузкам, дрожит от усталости. Каждое движение Валида – ощущается острее и сильнее. Желание то ли ласкает, то ли разрывает.

Кажется, если мужчина сейчас не доведёт всё до конца, то я долго не выдержу. Мне нужно быстро и резко, пока возбуждение не начало причинять боль.

– Пожалуйста, – сдаюсь, прошу. Растерянно моргаю, когда мужчина отстраняется. – Что ты…

– О, лапуль, – приподнимает брови, нависая надо мной. Наши лица так близко, а лоно ноет от потери чужого внимания. – Ты ведь не решила, что я собираюсь тебе отлизать?

– Я… – хочу умереть от стыда.

– Не, Александра, таким я не занимаюсь. Я ебу членом, не языком.

Валид переворачивает меня на живот, прижимается стояком. Секундная вспышка разочарования меняется новой дозой предвкушения.

Я дрожу от того, как член Палача скользит по моему лону. Пульсирующая головка задевает клитор. Каждый удар – новый разряд по нутру.

В самый центр желания бьет.

Запускает сладостные спазмы по телу.

Под кожей – разбросанные угольки. Жевреют, поддерживают полымя. Всё для того, чтобы шея покрывалась мурашками, когда Валид прикасается губами.

Целует плечи, сжимает подбородок, заставляет запрокинуть голову. Ловит мои губы, и в этот момент делает первый толчок, входя меня на полную.

Вибрация проходит от моей дырочки до самых губ, как мощные удары тока. Стону в поцелуе, прекрасно чувствую, как это действует на мужчину.

Он твердеет, толкается сильнее.

Я будто слышу, как его самообладание трещит. Понимаю, что всё это время Валид сдерживается. Куда менее активный, чем мог бы быть.

Страшно и волнительно от мысли, насколько он дикий без какого-либо контроля.

Провожу языком по пересохшим губам. Охаю от ощущений, когда Валид повторяет этот жест. Посасывает их, кусает и зализывает. Боль сменяет наслаждением.

Валид подхватывает меня под грудью, прижимает к себе. Откидываюсь на него, выгибаюсь. Теряю ошмётки совести, полностью отдаваясь этому уголовнику.

Дрожу от его касаний.

Получаю кайф от его укусов-поцелуев.

Его хочу.

Удовольствие томится в груди, нарастает постепенно. Сдавливает лёгкие, сиропом разливается по венам. Нейроны перерезает. Теряю связь с телом.

– Ты всегда такая готовая? – спрашивает, обхватывая моё горло пальцами.

– Я… Нет.

– Давай, скажи, лапуль. Скажи, что только от моего хуя так течешь.

Валид держит крепко. Он может легко причинить мне боль, но я чувствую лишь ласку на его кончиках пальцев. Своеобразная неправильная нежность.

Пульс зашкаливает, сердце с ума сходит. Мужчина это всё чувствует. Знает. И чем сильнее я реагирую, тем хаотичнее становятся его толчки.

Мы вдвоем с ума сходим от этого.

– Сука, – рычит на ухо, сильнее сжимает. Неистово врывается в моё тело. – Что ты за дурь, Александра? Какого хрена от тебя оторваться нельзя?

Не знаю.

Не представляю.

Просто если это дурь – то Валид такая же.

Нейротоксин.

Паралитик столь мощного действия, что никто не спасёт.

Рядом с ним ничего не могу.

Теряюсь, замираю.

Лишь принимаю то, что он даёт.

Меня уносит. Вверх. Всё выше, сильнее удовольствие. Глаза слезятся от искрящего напряжения, мышцы подрагивают. Я вот-вот…

Меня бросает вниз. Расшибает о твердую землю, размалывает. Каждую клеточку разрывает удовольствием. Наполняет диким желанием и свободой.

Падаю. Раз за разом. Лечу и падаю. Содрогаюсь. Кончаю оттого, что Валид срывается на нетерпеливый ритм. Чем делает мой оргазм только сильнее.

Падаю. Снова. Но в этот раз – на смятые простыни. Затравленно дышу, не в силах ухватить кислород. Бедра обжигает горячей жидкостью. Она стекает по коже, пачкает лоно.

Валид ведёт пальцами по моей пояснице, оглаживает косточки позвоночника. Я жмурюсь, позволяя себе впитать каждую капельку этой редкой нежности.

Мне нужно в ванную. Нужно сбежать подальше от Палача, пока он полностью не отобрал мою душу. Но когда Валид укладывается рядом, притягивая меня ближе – я не противлюсь.

Слушаю, как его сердце громко бьётся под ребрами. Частит. Меня колышет на его груди, из-за сорванного дыхания.

Лучшее снотворное.

– Отдыхай, куколка, – усмехается, видя моё состояние. – Завтра много дел.

– Фото отцовские снова?

Я бормочу, не в силах сложить правильные слова. Как же хорошо. Я будто пьяна, до краев наполнена наслаждением.

– Нет, не фото для твоего отца, – отвечает, убирая волосы с моего лица. – Прогуляемся.

– Лес?

– Нет. Небольшая вечеринка с друзьями.

– А если я сбегу? – приподнимаюсь, упираясь руками о грудь мужчины. Разглядываю его лицо. – Не боишься?

Я не хочу куда-то идти. Знакомиться с такими же бандитами, чувствовать себя в опасности. И даже если Хасанов защитит меня, то… Нет, не могу.

Вот только желания заложницы редко слушают. Поэтому пытаюсь действовать хитростью. Или её подобием, которое рождается в сонном мозгу.

– Я даже позволю, – обещает, сжимая мои ягодицы. – Без вопросов.

– Позволишь сбежать? – сглатываю горькую слюну.

– Конечно. Ты ведь помнишь, Александра? Где поймаю – там и выебу. Дай мне повод натянуть тебя посреди леса.

– А если не поймаешь?

– Тебя, бедовая, я поймаю всегда.