Невинная для палача

Глава 3

Задыхаюсь паникой, она окутывает плотным коном. Коленки дрожат, подгибаются. Я понимаю, что мне никто не поможет. Пытаюсь отвернуться, но Валид останавливает.

Сжимает моё лицо, с силой вдавливает пальцы в щеки. Кожа немеет от этой грубой хватки. Могу только запрокинуть голову. Смотреть в бездну. Тонуть в ней.

Будто в черную дыру затягивает.

Есть только холод и тишина.

И страх.

– Я предупреждаю раз, – выдыхает в мое лицо. – Будешь создавать проблемы – будет больно. Очень. Попытаешься сбежать – выебу там, где поймаю. А потом отдам ребятам. Поняла?

– Я… Я не буду создавать проблем.

– Какая умница.

Хасанов треплет меня по щеке, как маленького ребенка. Мне хочется вытереть кожу от его касаний, но я сдерживаюсь. Не отталкиваю, когда ладонь мужчины опускается на мою талию.

Я стараюсь абстрагироваться.

Меня здесь нет, всё происходит с другой девушкой.

Главное не реагировать, не злить Палача.

Когда-то отец водил меня на лекции к полицейским, которые рассказывали всё о похищении. Как вести себя, если взяли в заложники. Тогда я отмахивалась, не понимала чрезмерной защиты папы. А теперь эти советы могут спасти меня.

Не злить. Не провоцировать. Не сопротивляться.

Ждать.

Если Валид собирается использовать меня в качестве гарантии, то ничего со мной не сделает. И отец обязательно узнает, где я, сделает всё, чтобы я вернулась к нему невредимой. Нужно лишь немного подождать.

– Палач, – незнакомый мужчина зовёт. – Тормози. Нам время валить. Потом со своей новой игрушкой развлечешься.

– Ты прав, Мурад.

Валид делает шаг назад, у меня снова получается дышать. Он будто живой транквилизатор. Стоит мужчине оказаться рядом, как я тут же теряю контроль над телом. Впадаю в анабиоз, пока меня не отпускают.

Мужчина – Мурад – протягивает ему ключ. Хасанов легко справляется с наручниками, потирает запястья. А после звенит ими, перебрасывает из ладони в ладонь.

Смотрит на меня. Усмехается.

– Руки вперед, лапуль, – я тут же выполняю требование. – А ты надрессированная. Зачёт.

Проглатываю это оскорбление. Морщусь, когда хомуты застегиваются на моих запястьях. Плотно обхватывают, словно вторая кожа, только стальная. Металл нагрет теплом Валида. Кажется раскаленным до предела.

Я смотрю на мужчину в ожидании новых приказов. В очередной раз ужасаюсь, насколько он огромный. Современный викинг. Действительно – палач. Я привыкла считать себя высокой, но Валид… Рядом с ним я совсем мелкая.

– Обувь твоя где? – мужчина опускает взгляд на мои босые ступни.

– Я сняла за столом.

– Понял. Мурад.

Валид кивает мужчине, и тот понимает без лишних слов. Достает пистолет, протягивает его Хасанову, а после направляется к столу. За моими туфлями?

Дергаюсь, когда Палач пальцами поддевает короткую цепочку, тянет меня за собой. Я послушно следую. Страх и боль от того, как наручники впиваются в кожу, лучшие мотиваторы.

В коридоре пусто, но громко – звук долетает издалека, гулкая стрельба, которая не останавливается ни на секунду. Каждый выстрел отдает вибрацией внутри.

– Проверим, Александра, насколько ты удачливая, – мужчина шепчет, губами задевает моё ухо. Простреливает ударами тока. – Поймают нас или нет? Если начнут стрелять, тебя заденут.

Боже…

Неужели Хасанов будет использовать меня в качестве живого щита?

– Вы попадете? – паникую. Насколько я нужна Валиду? Вдруг он пожертвует мной прямо сейчас… – Или охранники?

– А хуй его знает. Поэтому будь умницей, держись позади меня.

Мужчина резко толкает меня себе за спину, идёт первым. За его широкой спиной ничего не видно. И я не хочу смотреть! Ещё бы глаза прикрыть, но слишком страшно.

Я на секунду оборачиваюсь назад, осматриваю пустынный коридор. Я могу сбежать. Броситься прочь. Спрятаться где-то, а Хасанов не будет тратить на меня время.

Если буду быстрой…

Если…

Кусаю губу до крови. Металлический привкус заполняет рот. Ускоряю шаг, следуя за мужчиной. Потому что я не знаю, что сейчас происходит в колонии. Где его люди, где охранники.

В меня могут выстрелить, случайно. Могу нарваться на заключенных, если они не в камерах. Опасность поджидает везде. Хасанов хоть уже есть рядом, а если я сбегу… Кто знает, насколько тогда плохо будет? Особенно, если мужчина меня поймает.

Через пару секунд окно возможностей закрывается. Я оборачиваюсь на тяжелые быстрые шаги, вижу догоняющего нас Мурада. Тот грубо пихает мне в руки мои туфли, даже не смотрит в мою сторону. Прижимаю обувь к груди, стараясь не отставать от Хасанова.

– Налево, – мужчина подсказывает. – А после…

– Я, блядь, эту тюрягу лучше тебя знаю, – Валид огрызается. – За девкой лучше следи. Здрыснет – шкуру спущу.

Я молчу про то, что бежать не собираюсь. Лучше вообще молчать, пока всё не закончится. Дуло автомата иногда задевает мою спину, настолько Мурад близко ко мне. Серьезно взялся за выполнение приказа.

Закрываю рот губами, когда выстрелы совсем рядом с нами. Что-то тяжелое падает, слышится мат. А после на нашем пути появляется двое мужчин. Тоже вооруженные.

Люди Палача.

Обмениваются кивками. После – идут впереди нас.

Всё происходит очень быстро.

События друг за другом.

Поворот за поворотом.

Пока в глаза не бьет яркий солнечный свет. Прикрываю лицо ладонью, жадно глотаю свежий воздух. Я словно вечность в темнице провела. Отвыкла от улицы.

Визжу от страха, когда идёт долгая автоматная очередь по земле перед ногами, гравий летит во все стороны. Пыль поднимается в воздух, заполняет лёгкие.

Смотрю вперед и застываю.

Вокруг – толпа в форме, с оружием. Несколько людей лежат лицом в землю, на их руках наручники. У полиции численное преимущество в десяток раз.

Четыре преступника ничего не сделают против этой толпы.

Мы в окружении.

Побег Валида провалился.

Я спасена!

Папа учил меня, что во время штурма нужно спрятаться за чем-то, не приближаться к дверям и окнам. И главное – быть как можно дальше от преступников.

Но мне некуда деваться. Справа каменная стена, спереди и сзади эти самые преступники. Могу только влево бежать, но это вряд ли мне поможет. Какой шанс, что меня случайно пристрелят, попадут по двигающейся цели?

Или, ещё страшнее, если Валид меня дернет обратно. Успеет как-то навредить до того, как его закуют в наручники.

– Хасанов, – один мужчина в полицейской форме выходит вперед, поднимает вверх рупор. – Сложите оружие, толкните к нам. Лицом в землю. Руки за спиной. Тогда никто не пострадает.

– Вряд ли, – тот качает головой. Я не вижу его лица, но уверена, что Валид улыбается. – А если я не согласен? Что тогда?

– Мы будем открывать огонь на поражение. Нет нужды умирать. Твои люди обезврежены, дороги перекрыты. Сдавайся. У вас нет шанса уйти живыми.

– Думаю, я попытаю удачу.

– Я считаю до трех. Раз.

Никто не шевелится с места. Но и не стреляет. Будто замерли во времени. Я даже не дышу. Надеюсь, что желание жить у Хасанова сильнее, чем убить пару полицейских.

Пожалуйста.

Я не хочу умирать так глупо. На заднем дворе забытой Богом колонии. Прижимая обувь к груди, со слезами на глазах. Из-за глупого интервью, которое должна была брать не я.

– Два…

– А с ниточкой будет? На волосинке? – Валид будто ничего не боится, откровенно нарывается. – Я помогу, начальник. Три.

Сам заканчивает счет. Таким самодовольным голосом, что у меня в голове нервы лопаются. Он самоубийца. Псих! Он действительно готов умереть, лишь бы не вернуться в тюрьму?

От грубого толчка моя спина начала жутко ныть, боль расползлась под кожей. Я не смогла устоять на месте, врезалась в Хасанова. А тот воспользовался шансом.

Завёл руку назад, ловя моё запястье, а после потянул на себя. Выставляя вперед. Прижал к своей груди, надавил ладонью на мой живот, удерживая на месте.

Меня касается что-то твердое, холодное. Спустя секунду я понимаю, что это пистолет. Дуло скользит по шее вверх, пока не упирается в мой подбородок. Я пытаюсь уйти от прикосновений, но Валид надавливает сильнее.

– Заложница! – кричит полицейский, поднимая вверх руку со сжатым кулаком. – Хасанов, не дури. Я советую…

– В жопу свои советы засунь. У меня и так пожизненное. Смертной казни нет. Что ты мне сделаешь?

– Твоим людям грозит восемь лет. Нет нужды всем садиться на пожизненное. Предлагаю договориться.

– Предлагаю дать нам уйти. Иначе её мозги будут долго отмывать со стены.

Я всхлипываю, горячие слёзы стекают по лицу. Меня колотит от того, что главный среди полицейских или охраны… Или кто там они… Но он не выглядит убежденным! Ни один мускул на его лице не дергается, нет страха за мою жизнь.

Будто…

Будто жизнь заложника не настолько важна, как поймать преступников. Меня не будут спасать ценой свободы Палача. Это так явно, что я начинаю плакать сильнее, задыхаясь.

– Шшш, – Хасанов совсем не боится происходящего. Мягко касается моих волос, убирает их с лица. Почти ласково, если бы не происходящее. – Не реви. Это никого не разжалобит. Нормально всё закончится.

– Вы… – произношу сквозь всхлипы. – Вы не знаете. Пожалуйста.

– Лапуль, – его губы касаются моего виска, обжигают. – Всё схвачено. Но тебе придётся покричать для меня.

– Что?

– Назови им своё имя. Только четко.

– Александра! – говорю как можно громче. – Я Александра Лащенова!

Охрана переглядывается между собой. Перешептываются, на их лицах мелькает удивление и сомнение. Имя моего отца на слуху. Он давно на своей должности, закрыл очень много громких дел.

Это заставляет всех сомневаться. А я надеюсь, что моего имени будет достаточно, чтобы они начали делать хоть что-то! Как можно не думать о спасении заложников?

– Про папашу не забудь, – подсказывает Валид.

– Дочь Олега Лащенова, – добавляю послушно. – Прокурора.

И это… Будто из безымянной девчонки я превратилась в звезду, которую теперь все узнают. Мужчина, которого Хасанов назвал «начальником», стремительно бледнеет.

Оглядывается на свою команду, показательно сдвигает пальца с курка автомата вверх. Делает всё медленно, отслеживая реакцию Валида. Что-то говорит в рацию, ему отвечают.

Начальник с каждой секундой становится всё более хмурым. Впивается в меня взглядом, изучает. Будто ищет сходство с отцом, а я впервые жалею, что похожа на маму.

– Валяй, – разрешает Хасанов. – Фоткай.

Начальник тут же поднимает вверх телефон, наводя объектив на нас. Мелькает глупая мысль, что я выгляжу ужасно. И папа наверняка расстроиться от того, какая я заплаканная. Переживать будет.

Какой бред лезет в голову, когда я в шаге от смерти.

– Блядь, – я читаю по губам, как ругается мужчина. А после делает шаг назад. – Спокойно, Хасанов, без глупостей. Давай обсудим…

– Мы уходим. Все, – кивает на своих людей, лежащих на земле. – Пушки, так и быть, оставьте себе. Финансирование у вас дерьмо. Будет подарком.

– Александра…

– Девчонка идёт со мной. Нас не преследуют, никаких игр. Мы уходим спокойно. Тогда с Александрой ничего не случится. Попробуете наебать меня – будете собирать её по кускам. Лащенов не оценит.

– Нам нужны гарантии, что вы её отпустите и с девушкой ничего не случится.

– У своего Бога гарантии попроси. А тут придётся довериться. Другого выхода у вас нет. Так чё, начальник, расходимся или стреляемся?

Минуты тянуться вечностью, голова начинает кружиться. Жара бьет по голове волнами, я уже ничего не различаю. Кажется, Валид даже говорит мне что-то, но я не слышу его.

Будто отключаюсь.

Ни эмоций, ни сознания.

Только ноги затекают без движения, а ещё стопу колит мелкими камешками. Рубашка начинает липнуть к телу, часто дышу, но это не помогает. Ощущение, что Хасанов сжимает не моё плечо, а сразу горло.

– Хорошо, – громко оповещает начальник. – Я дам вам телефон, будем поддерживать контакт. Когда отъедете на безопасное расстояние, скажете, где забрать Александру.

– Готова, лапуль? – Валид чуть отодвигает оружие от моего лица, проводит пальцами по подбородку. Будто залечивает место, где остался след от дула. Шепчет так, чтобы только я слышала: – Прокачу тебя с ветерком. И не только на машине.

– А на чём тогда…

О, Боже!

Он же не подразумевает…

Оборачиваюсь к мужчине и понимаю, что именно это он имел в виду.

– Обкатаешь сегодня мой член, лапуль. Не переживай. Обещаю. Тебе понравится.