Невинная. Насильно твоя

Глава 38

«— Ты умница, птичка, а я… я виноват перед тобой, девочка. Очень.

Наклоняюсь и целую Илану в висок, проводя рукой по ее волосам. Нежные, как шелк. Светлые. Эта девушка мне дочь сегодня подарила. Такую красивую, как и она сама, и чуть жизнь за нее не отдала. За моего ребенка.

Я знаю, Илана была готова к худшему. Она готова была пожертвовать собой ради ребенка. Свою жизнь отдать за наше дитя, которое я насильным путем ей сделал. Не по любви, а в жестокости, специально терзая ее тело так, чтобы ей было максимально больно. Но даже так она все равно любит малыша. Несмотря ни на что.

Всю ночь я сижу рядом с Иланой. Под дверью реанимации и так два охранника дежурят, но мне этого мало. Пока Быков на свободе, ей может угрожать опасность, да и после такой сложной операции я не хочу оставлять ее одну».

Невинная. В уплату долга

Я открываю глаза от пищания приборов над ухом, и первый, кого вижу, — мой муж. Роман сидит рядом на стуле и нервно щелкает зажигалкой.

Смертельно уставший, со щетиной на лице и в наброшенном белом халате на широких плечах с каплями моей крови.

Начинаю плакать. Как же я соскучилась по нему, и как мне хочется к Волку. Сейчас. Немедленно.

— Р… Роман, — сухими губами, продирая горло и жутко заикаясь, но я знаю, что и в прошлый раз так было. Мне потребовать около года, чтобы восстановить речь.

— Здравствуй, птичка моя, ты проснулась!

Роман улыбается, осторожно берет меня за руку и, подойдя ближе, целует в висок, а я плакать начинаю, замечая свою перебинтованную грудь. Не сон, не кошмар, а наша реальность.

— Покажи жестами, тебе пока сложно говорить.

— Я… что случилось? Где Анечка? Что с ней?!

— Чш, все хорошо, не бойся, все страшное позади, и Анюта в порядке.

Волк целует меня снова и снова, а я вцепляюсь в плечи мужа и тянусь к нему, прижимаюсь со всех сил.

— Птичка моя, как же я испугался!

— Чего ты испугался?

— Потерять второй раз любимую. Не надо было так делать, девочка. Зачем ты это сделала?

— Я не могла позволить, чтобы тебе было больно. Ты не заслуживаешь этого.

— Заслуживаю. Это была моя пуля, Илана. Почему ты рисковала жизнью ради меня, почему?

— Потому что я выбрала тебя. Я тебя всегда выбирала.

Сплетаем наши ладони, Волк поправляет мне волосы за ухо. Он всегда так делает. Уже привычка.

— Благодарить тебя за это будет слишком эгоистично, но спасибо. Я чуть не поседел! — усмехается, но в глазах боль огромная просто и тоска. Волчья.

— Что со мной?

— Пуля прошла навылет. Ты скоро поправишься.

Замечаю, что на его руке тоже пластырь.

— Что это?

— Ты потеряла много крови по пути. Я немного поделился, так что в тебе сила хищника уже течет, хоть мясо попробуешь, — усмехается и вытирает мои слезы.

— Не плачь, родная моя. Не плачь.

— Где наша дочь?

— Анюта в безопасности. Прошло несколько часов, все будет хорошо, Илана.

— А Захаров? Что с ним?

— Мертв.

— И Денис?

— Его уложили люди Захарова. Он не успел сбежать с награбленным. На два фронта у него не получилось работать.

— Прости, я не хотела, чтобы все так… Я не знаю, я просто испугалась.

— Я знаю. Ты действовала как мама, и Захаров этим пользовался. Ты хотела спасти ребенка от такого садиста, как я.

— Ты не садист! Я сделала ошибку, но, когда поняла, было уже поздно. Как Влад? Он жив?

— Да, конечно, бегает уже этажом ниже. Снотворного ему насыпали, но уже все прошло.

— Он сердится на меня?

— Нет, конечно. Ты не виновата. Это Денис предал меня, за что и поплатился.

— А ты сердишься? — спрашиваю с замиранием сердца, смотря в глаза мужа. Да, я знаю, что налажала, я доверилась не тому, и это привело к таким жутким последствиям.

Роман поднимается и идет к окну. Смотрит серьезно вдаль и по привычке достает сигареты, сжимая в руке.

— Я сержусь только на себя. Если бы я тогда не был помешан на мести, этого бы всего не случилось с тобой, девочка. Все твои беды от меня. Все несчастья я тебе принес, Илана. Я… я хотел бы вернуть все назад, но не получится. Хотел я заново все построить, чтоб ты не боялась меня, без всей этой грязи, но вышло еще хуже. Я старался, птичка. Делал все, чтобы не видеть страха в твоих глазах, но в итоге ты начала меня бояться больше прежнего. Ты хотела уберечь Анюту от такого отца, а себя от такого мужа.

— Я…

— Нет, подожди. Знаешь, я долго думал, пока тебя оперировали. Я ведь насильно тебя не только взял в первый раз, ребенка тебе сделал против желания, но и замуж выйти заставил. У тебя ко мне никогда не было ничего обоюдно. Ты и правда, видать, за дочь боялась все время и не любила меня, так что твое сознание, оставшись без памяти, буквально орало о том, что я тебе чужой.

Роман стоит ко мне спиной у окна, и я не вижу его глаз. Он словно намеренно их прячет, и только по его дрожащему голосу я понимаю, что он едва сдерживается, чтобы не выдать волнения.

— Илана, я когда-то уже потерял жену и нерожденного ребенка. Хоронил их и знаю, что это такое. Ты меня живым снова сделала, дала шанс на жизнь, вот только я украл этот шанс, когда тебя похитил. Не было его у меня, да и не за что его получать, собственно.

Волк поворачивается, и мы встречаемся взглядами. Его глаза красные, блестят от слез, и у меня, уверена, все точно так же.

— Не надо, Ром. Пожалуйста, не надо.

— Я принял решение и уже вызвал юриста. Он разведет нас по-тихому, и не бойся, на этот раз дочь будет с тобой, как ты всегда и хотела.