Невыносимая шестерка Тристы

Двенадцать

Оливия

–Ты думала, я не узнаю об этом?

Я проглатываю маленький кусочек перца чили и постукиваю деревянной ложкой по краю кастрюли, а потом кладу ее на стол. Мэйкон подносит к моему лицу телефон, и я смотрю на экран. На нем включено видео со мной и Меган, Айрон, Арми и Даллас окружают нас, чтобы тоже посмотреть.

Арасели сидит на табуретке, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди, и очень заинтересована тем, о чем говорят парни, потому как просто наслаждается зрелищем. Уверена, это она показала его им.

Я выключаю плитку и достаю миску.

— Что ты собираешься с этим делать?

Я не пыталась это скрывать. Это же я снова выложила его, не так ли? Я всего лишь не рассказала ему об этом. Я много о чем ему не рассказываю.

— Поэтому ты ушла из школы? — вмешался в разговор Арми.

— Я все еще учусь там.

Наложив себе полную миску, я закрываю кастрюлю крышкой. Добавив немного устричных крекеров, достаю из шкафа ложку и иду в гостиную.

— Ты позволила им остаться безнаказанными, — рявкает Мэйкон. — А теперь ты позволила им выгнать тебя.

— Посмотри, что они сделали с домом, — добавляет Арасели, взмахнув рукой, будто я не заметила разгрома, который учинили Святые, когда пробрались к нам в субботу вечером. Вся семья винит меня, потому что именно я пригласила их за рельсы.

— Хорошо, что это не твой дом, — отвечаю ей.

Арасели бросает свирепый взгляд на Мэйкона, словно он каким-то образом заставит меня уважать ее.

Усевшись на диван, я упираюсь локтями в колени и наклоняюсь над миской, стоящей на кофейном столике.

— И я не позволяла им остаться безнаказанными, — поднимаю взгляд на Мэйкона. — Я лишила их развлечения. Я выиграла.

— Они думают по-другому.

Мэйкон заходит в гостиную и приближается ко мне, но я отворачиваюсь и вылавливаю ложкой чили. Так, значит, дело в его гордости. Понятно.

— На этот раз мы это так не оставим, — сообщает мне Даллас.

— И ты вернешься в школу, — добавляет старший брат.

— Вряд ли, — отвечаю я и дую на еду.

Мэйкон подходит еще ближе, бросает свой телефон на стул справа от меня, но Трейс опережает его.

— Просто оставь ее в покое.

— Заткнись, — рычит Мэйкон.

Я кладу в рот ложку, не обращая внимания на огонь в глазах братьев. Всех, кроме Трейса, потому что он всегда принимает мою сторону, и Айрона, потому что он никогда не злится на меня.

Арми берет телефон Мэйкона и снова просматривает видео.

— Это помощница тренера? — спрашивает он, вглядываясь в меня.

Я продолжаю есть, глаза и уши всех в гостиной устремлены на меня, и я так уже устала тушить пожары, которые устроила не я. Да чтоб ее.

— Это она? — задает тот же вопрос Мэйкон, когда я не отвечаю.

Я качаю головой, раскусывая бобы, смешивая чили и крекеры.

— Не надо.

— Ливви…

— Оставьте меня в покое! — кричу я, посмотрев на них. Боже! Это не обязательно должна быть чертова семейная встреча, Мэйкон. Я бросаю на него грозный взгляд, я устала от тех, кто изводит меня. Даже дома теперь мне не удается почувствовать себя в безопасности.

Они понятия не имеют, каково мне было. Каким дерьмовым казался каждый день в этом городе. Я приняла решение. Просто поддержите меня. Пожалуйста!

Мэйкон удивленно моргает. Последний раз я накричала на него, когда в возрасте десяти лет билась в слезах. Он обнимал меня до тех пор, пока я не могла больше причинять себе боль.

Когда он, наконец, говорит, его тон становится мягче.

— Ты единственная, кто однажды выберется отсюда, — отмечает Мэйкон. — Думаешь, я никогда не понимал этого? У тебя осталось три месяца. Если ты позволишь им выиграть, это будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

Я вылавливаю еще немного чили.

— Через шесть месяцев Клэй Коллинз не почувствует, что выиграла что-то.

— Клэй Коллинз, — повторяет Мэйкон. — Вот кто это сделал.

Он снова поднимает телефон, брат достаточно умен, чтобы понять, что кто-то должен был снять видео со мной и помощницей тренера.

Я игнорирую вопрос.

— Я боец, — сообщаю ему. — Но я скажу тебе кое-что, чего ты никогда не понимал. Не все стоит борьбы. Разве меня должно волновать, что они подумают обо мне через двадцать лет? Я не буду вообще о них вспоминать.

— Что ж, это просто замечательно, — парирует он, бросая телефон. — Потому что, как обычно, все крутится вокруг тебя.

— Напротив, наконец-то хоть что-то крутится вокруг меня, — возражаю я и пристально смотрю на него. — Я не должна оставаться в обществе, где меня ненавидят. И я не должна терпеть все это.

— Тогда кусай в ответ!

Я качаю головой. Тогда в душевой я укусила в ответ, и мне понравилось видеть, как она этого хотела. Мне очень понравилось. В этом и была проблема.

Укус в ответ может причинить больше боли, чем она сама. А я так не могу.

Так что пошло оно все. Я вышла из игры. Мне восемнадцать. Я уезжаю в Дартмут. Все, что мне сейчас нужно, это закончить школу, и на самом деле не имеет значения, как и откуда. Если бы Мэримаунт решил выгнать меня после того, как я ушла на этой неделе, я бы поступила в государственную среднюю школу на последние несколько месяцев, и все равно поехала бы осенью в Дартмут. Чтобы жить своей жизнью. Свободной. Счастливой. Так что победа за мной.

Раздается звонок в дверь, и Трейс направляется ко входу, а мы с Мэйконом все еще сверлим друг друга взглядами. Я возвращаюсь к еде, отказываясь играть с ним в гляделки.

Я знаю, о чем он говорит. И часть меня соглашается с ним. Часть меня переполнена гордостью, и мне ненавистно, что Клэй Коллинз и ее друзья испытают удовлетворение от того, что прогнали меня, но я не ответственна за их обучение. Оправляться после них не входит в мои планы. Да пошли они.

— Какого черта? — доносится до меня ворчание Трейса.

Мы все поворачиваем головы, когда дверь широко открывается, и я вижу, как в дом заходит Крисджен в форме для лакросса, ее волосы заплетены во французские косы.

Мои браться пристально смотрят на нее, точно зная, кто она такая. Ее дедушка — судья, который всегда рассматривает дела Айрона и которому не терпится вынести ему приговор, если состоится третье судебное заседание.

— Очень храбрая или очень тупая, — удивленно произносит Трейс. Он поворачивает голову ко мне. — Есть идеи, Лив?

— Она не храбрая, — отвечаю я, зачерпывая еще еды и пригвоздив Крисджен взглядом. — И не умная.

Просто глупая.

— У тебя есть двадцать секунд, — обращаюсь я к ней.

Она нервно оглядывает комнату и при этом выглядит так, словно боится озвучить то, что должна сказать перед всей моей семьей, но какая мне разница.

— Сегодня игра, — произносит Крисджен.

— И?

— Машина заведена. — Она вздергивает подбородок, собираясь с духом. — У меня твоя форма. Пожалуйста.

Я тихо смеюсь.

— Уходи.

Кусаюсь в ответ, все остальные молчат.

Но Крисджен не отступает.

— «Гиббон Кросс», Джэгер! Я не могу победить их.

— Я больше не в команде.

— Ты все еще ученица, — возражает она. — Ты по щелчку пальца можешь вернуться в команду.

Я качаю головой.

— Я же сказала, уходи.

— Это просто игра. — Она приближается, нависая надо мной. — Это и твоя команда тоже. Ты месяцами работала над этим.

И ради чего? Я смотрю в тарелку, не поднимая взгляд. «Гиббон Кросс» — команда, которую нужно обыграть, и я мечтала это сделать, потому что победа над ними была бы сладкой на вкус. Но вступление в команду никогда не имело ничего общего с лакроссом. Я по глупости думала, что понравлюсь людям, когда они узнают меня получше. Я бы подружилась с девушками из команды. Меня бы уважали одноклассники, и я стала бы частью их мира. Администрация школы ценила бы меня и относилась бы ко мне соответствующе, чего я, впрочем, и заслуживала.

И все, что я в итоге получила, — это дерьмо за свои старания. Пусть они на собственном горьком опыте узнают, какую ценность я представляю для них.

— Почему она должна пошевелить пальцем, чтобы помочь вам? — спрашивает Даллас. — Вы все равно вернетесь к тому, чтобы обращаться с ней, как с дерьмом, как только выиграете благодаря ей.

— Да пошли они, — Арми складывает руки на груди. — Пусть проиграют.

Снаружи раздается автомобильный гудок, и я не знаю, то ли это ее мама, то ли, может, Клэй послала ее сюда сделать всю грязную работу.

Я встречаюсь взглядом с Крисджен.

— Передай Клэй, что она может ехать ко всем чертям.

— Клэй даже не играет, — сообщает она мне.

Я останавливаюсь и смотрю на нее.

— Она на скамейке запасных, — продолжает Крисджен.

Опустив взгляд, смотрю в миску и рассеянно помешиваю ложкой, пока мысли кружатся у меня в голове. Клэй не играет. Будет ли она вообще там? Что, черт возьми, произошло?

Я признаю, что перспектива не встречаться с ней на поле очень заманчива. Но, если я сыграю сегодня, они просто попытаются заставить меня участвовать и в следующих играх, а она, в конце концов, вернется.

Я покончила с Мэримаунтом.

Крисджен стоит и ждет моего ответа, но, когда я ничего не говорю, она сдается: вздыхает и направляется к двери.

— Знаешь, я сожалею об этом. — Она останавливается, положив руку на ручку двери. — Нашему поведению нет оправдания.

Я снова опускаю взгляд на миску и сжимаю челюсть.

— Но есть причина, — добавляет Крисджен. — Всегда есть причина, почему люди так себя ведут. Даже у Клэй.

Мое горло сжимается, и я слышу, как она открывает дверь, выходит из дома и захлопывает ее за собой.

— Это требовало храбрости, — раздается голос Арми.

— Или глупости, — добавляет Даллас.

Возможно, и того и другого. Или, возможно, это просто покорность. На Крисджен легко повлиять, но я всегда знала, что она не была бы такой без вмешательства Клэй и Эми, без их давления. В таком случае, она могла бы стать хорошим человеком.

Айрон подает голос:

— Я не буду прилично вести себя, если эти мелкие придурки снова пересекут рельсы, Мэйкон. Без Лив в Мэримаунте у нас нет причин поддерживать мир.

— Ты будешь делать и не делать то, что я скажу, — огрызается Мэйкон.

— Как Лив, — смеется Трейс. — Ты так легко заставляешь ее делать то, что ты хочешь.

— Что… — удивляется Мэйкон. — Я рад, что она отказала ей. Мне в любом случае не нравилось, что она вступила в эту команду. Такая пустая трата времени.

Арасели смеется, сидя на табурете у стены, а я слышу, как снаружи заводится двигатель, и бросаю ложку обратно в миску, сжимая кулаки.

Только одних людей я хочу разозлить больше, чем Клэй Коллинз, и это люди, которые любят меня и наслаждаются тем, что их младшая сестра потерпела неудачу. За четыре года Мэйкон пришел только на одну игру. Одну. По крайней мере, у меня нет никаких ожиданий от Клэй. Все, что волнует Мэйкона, — это мое будущее. И никогда — счастье. Он никогда меня не слушает.

Оттолкнувшись от дивана, я надеваю кожаную куртку, хватаю ключи и ботинки и перекидываю сумку через плечо.

— Лив! — кричит Мэйкон.

Но я не оборачиваюсь. Выбежав из входной двери, я вижу, как рейнджровер мамы Крисджен выезжает на грунтовую дорогу, и, добежав до него, стучу в заднее стекло.

Машина останавливается, и они открывают дверь.

Я запрыгиваю на заднее сиденье машины.

— У меня есть запасная зубная щетка, — говорит Крисджен с водительского сиденья, с улыбкой глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я сажусь рядом с Руби, Эми на переднем пассажирском сиденье, и захлопываю дверь.

— Я не останусь на ночь.

Только на игру.

***

Стадион в Гиббон Кросс похож на аквариум с омарами, окруженный мясниками, которые ищут идеальный экземпляр для сегодняшнего специального блюда. Он маленький — меньше нашего, — так что, независимо от того, идет ли речь о футбольном матче или о мини-футболе, трибуны всегда кажутся заполненными болельщиками, поддерживающими хозяев поля. На трибунах не осталось ни одного свободного места, скамейки переполнены ликующими родителями и учениками, не потому что кто-то здесь особенно интересуется лакроссом для девочек, им просто нравится выигрывать у Сент-Кармена. В частных школах учатся подростки, привыкшие получать все по щелчку пальцев за определенную цену, поэтому, когда что-то остается на волю случая, это вызывает стресс. И волнение. Они приходят сюда именно за этим.

Мы бежим трусцой к боковой линии, все на поле разминаются и разогреваются.

— Ты опоздала! — в панике кричит тренер Крисджен. — Я бы посадила тебя на скамейку, если бы не нуждалась в игроке.

Мы останавливаемся напротив Кумер, и я вижу Клэй в форме, сидящую на скамейке слева, когда тренер бросает на меня взгляд.

— Она все еще ученица, — объясняет ей Крисджен. — Я слишком медленная для этой команды. Пожалуйста.

Тренер осматривает меня, вероятно, удивляясь, почему я так резко передумала после того, как вошла в ее кабинет в понедельник утром, сказала, что ухожу, и вышла, избежав дальнейшего разговора. Я прыгаю на носочках, вытягивая руки над головой, потому что у нас нет времени на разминку перед началом игры.

— Я не собираюсь уговаривать тебя, Джэгер, — предупреждает меня тренер. — Ты хочешь быть здесь?

— Нет.

Крисджен бросает на меня свирепый взгляд.

— Я хочу, чтобы вы заплатили за пиццу в честь победы, — вместо этого говорю я.

Тренер невольно улыбается и поворачивается обратно к полю.

— Надевай защиту.

Кумер всегда ведет нас на ужин после того, как мы выигрываем, но я всегда отказывалась от этого. Я шла домой.

Но сегодня я пойду, и мне плевать, если кто-то этого не хочет. Мы выиграем благодаря мне.

Надев форму и защиту, я выбегаю на поле, Крисджен присоединяется и занимает свою позицию, защищая наши ворота. Я смотрю налево и направо, между двумя другими полузащитниками.

— Не расслабляйтесь, — напутствую я. — Следите за мной!

Они кивают и поднимают стики, а я прижимаю свой к траве и смотрю в глаза другой команде.

— О, ура, — хихикает Эль Коста из команды соперников. — Я уже почти разочаровалась, что это будет слишком легко.

— Я не могла подвести тебя, детка.

— Сегодня без Клэй? — спрашивает она, бросая взгляд на скамейку.

— Не беспокойся, — с улыбкой отвечаю. — Тебе будет чем заняться.

Судья бросает мяч, и я врезаюсь в Эль, мои ноги наполнены энергией, и я не знаю, откуда она взялась, но я должна признать, скучала по этому.

Завершать школьное обучение дома одиноко, и последнее, что мне нужно на этой неделе, — это больше времени с Мэйконом, но у меня было много дел, хотя брат все же был прав. В некотором смысле мое решение отступить имело смысл, но я также чувствовала, что упустила возможность.

Мэримаунт не единственная проблема, с которой я столкнусь в жизни. Что случится в следующий раз? Большинство людей, как он однажды сказал мне, не совершают великих поступков, потому что великие поступки не кажутся великими, когда ты их совершаешь. Мне не следовало убегать от них. Мне стоило научиться у них.

Я бросаю мяч Родригес, которая передает его Синклер, и мчусь вперед, прикрывая ее, когда она передает его Эми. Эми прыгает, ловит мяч и замахивается, ударяя в штангу, и мяч отскакивает.

— Все нормально! — кричу я и беру инициативу на себя, так как наш капитан занят тем, что греет свою задницу на скамейке.

Игра продолжается, присутствие Клэй ощущается справа от меня, но я отказываюсь смотреть на нее. Я удивлена, что она вообще появилась, но, видимо, ей пришлось это сделать на случай, если кто-то пострадает. Какого черта ее посадили на скамейку запасных?

Дина Лейстер из «Гиббон Крос» ловит мяч и бежит к нашим воротам, но я налетаю на нее и выхватываю его. Затем я сразу же бросаю мяч Эми, бегу вперед, чтобы она передала его обратно, и я смогла сделать финальный бросок. Задерживав дыхание, я наблюдаю, как он катится прямо в их ворота.

— Да! — кричит Крисджен, наша команда радуется.

Эми размахивает своим стиком, как дубинкой, и вся будто светится, а я трачу две секунды, чтобы почувствовать сияние, прежде чем бегу обратно, чтобы снова вступить в игру.

Время летит быстро, «Гиббон Кросс» забивает один гол, а мы забиваем еще два во втором периоде.

Я стучу палкой по земле.

— Эми! — зову я.

Она сверкает на меня глазами, ударяет по мячу как раз в тот момент, когда кто-то ударяет ее локтем по голове, отчего Эми падает на землю. Я хватаю мяч, забрасываю его в сетку, и с трибун раздается еще больше свиста.

Я улыбаюсь, но не праздную, а подбегаю к девушкам. Не раздумывая, толкаю Косту, и все отвлекаются от игры, наблюдая, как она приземляется на землю рядом с Эми, получив по заслугам. Это уже третий раз, когда она делает это с одной из нас, и судьи этого не замечают. Или притворяются, что не замечают.

Я поднимаю Эми на ноги.

— Спасибо, — благодарит она.

Я бегу обратно по полю, протягивая руки судье.

— Вы собираетесь что-нибудь с этим делать? — кричу я.

— Джэгер! — останавливает меня тренер, потому что я осмелилась дерзить судье.

Да пошло оно все. Они играют грязно. Мы не выиграем, если не опустимся на их уровень.

Я оглядываюсь и вижу, что Клэй встала и скрестила руки на груди, на ее лице читается беспокойство или напряжение.

Я возвращаюсь в игру, Руби кидает мяч Крисджен, а Крисджен быстро передает его дальше.

— Лив! — кричит она, бросая его мне.

Проходят второй и третий периоды, и я вытираю пот со лба, волосы, выбившиеся из хвоста, щекочут шею. Мы забили два гола, но все устали, а «Гиббон Кросс» не всегда сначала выпускает на поле своих лучших игроков. У них вот-вот откроется второе дыхание.

Я на мгновение задумываюсь, а затем подхожу к тренеру.

— Выпустите Клэй — обращаюсь я к ней. — Руби выдохлась.

Но тренер качает головой.

— Я уже все решила. Возвращайся в игру.

Я не отступаю, собираясь спорить с ней, но команда уже нападает.

Снова выбегая на поле, я рычу на Клэй:

— Что, будешь просто сидеть здесь весь вечер?

Заставь ее вернуть тебя в игру. Ты можешь сделать что угодно, верно?

Но Клэй сидит, упираясь локтями в колени, и наблюдает за мной. Она не двигается, словно уже сдалась.

«Кросс» снова забивают гол, и мы почти проигрываем, несмотря на все наши усилия. Я тяжело дышу, так сильно желая победы. Не хочу, чтобы они говорили, что я вернулась, но они все равно проиграли. Я бы ни за что не проглотила свою гордость.

Энг бросает мяч. Я ловлю его, рядом со мной оказывается игрок «Кросса», и я издаю вопль, бросая мяч и наблюдая, как он проходит мимо вратаря и попадает в сетку.

— Да!

— Ура!

Кто-то хватает меня за плечо, и около пяти человек обнимают меня. Мы обыгрываем на два очка, я смотрю на часы: осталось девять минут.

Я возвращаюсь на позицию и оглядываюсь на Клэй.

— Все нормально, — с сарказмом говорю я. — Мы отлично справляемся. Не нуждаемся в тебе.

Я улыбаюсь, отвожу взгляд, продолжаю играть, но спустя минуту я слышу свисток. Тренер убирает Руби с поля, и я вижу, что Клэй надевает защиту.

Она направляется прямо ко мне, задевая меня по пути плечом.

— Товарищи по команде не значит команда.

— Дружелюбный не значит друзья, — отвечаю я.

— Просто, для ясности.

Черт, да. Между нами все ясно. Помоги мне забить, тогда будешь полезной. В противном случае ты зря вышла на поле.

Мы играем, ритм нашей игры возвращается в привычное состояние, и когда я оглядываюсь, то вижу, что Клэй всегда рядом, когда она мне нужна. Она предугадывает мои действия, и я думаю, что это из-за того, что мы так долго играли вместе, хотя у меня нет такого взаимопонимания с остальными девушками. Я пробегаю мимо, она ловит. Она бежит, и я прикрываю ее.

— Сюда! — кричу я.

Она не мешкает. Она передает мне мяч, и я бросаю его Эми, Клэй бежит вперед, забирает мяч и забивает гол.

Все ликуют, в то время как люди на трибунах освистывают, а Клэй улыбается, ее друзья прыгают на нее.

Я прохожу мимо нее.

— Хорошая работа, — обращается она ко мне.

Я сплевываю, слюна приземляется в дюйме от ее туфли.

Она смотрит вниз, затем на меня, ее улыбка гаснет.

— Ты разгромила мой дом, — говорю я, когда все возвращаются на свои позиции. — Ты осквернила наш флаг.

Клэй не пытается защитить себя, а мне и не нужно, чтобы она это делала. Я просто напоминаю ей, что мы не команда.

— Лив! — зовет кто-то.

Мы с Клэй поворачиваем головы и видим Меган, стоящую рядом с тренером, ее светлые волосы выбиваются из-под бейсболки, а взгляд в ее глазах предупреждает меня не нарываться на неприятности.

Клэй машет кому-то, я следую за ее взглядом и замечаю Каллума с его друзьями, сидящими на капоте его машины по другую сторону забора за сеткой, на парковке. Он наблюдает за нами с таким выражением, которое напоминает мне, каково это — чувствовать непереносимость лактозы, когда выпил молока.

— Ты не чувствовалась так, как он, — шепчет Клэй, придвигаясь ближе, когда вокруг нас начинается игра. — Ты не чувствовалась сильной.

Он чувствовался сильным? Он поимел ее? Я останавливаюсь и пристально смотрю на нее. Думаю, я не должна удивляться, что они уже переспали. Не знаю, почему думала, что она не зашла так далеко. Может быть, потому что Клэй Коллинз такая ханжа, что не стала бы пачкаться.

Она переводит свой взгляд на меня.

— Ты не можешь сделать со мной то, что может он.

— Я могу сделать все, что он, — рычу я. — Хочешь меня внутри себя?

Наблюдаю, как ее взгляд опускается на мой рот, намекая на мой язык.

— Хочешь прокатиться на мне? — предлагаю я. — Мне по силам сделать все, что ты захочешь.

Я могу сделать все, что может сделать с ней мужчина.

— Но я никогда не прикоснусь к тебе, — продолжаю я, бросая взгляд в сторону Меган. — Она мне нравится. И она готова.

Глаза Клэй сужаются, в них внутри вспыхивает огонь.

— Ты непримечательная и скованная, скучная и стервозная, — усмехаюсь я. — Хорошо, что неважно, богатый ты или нет, эти вещи можно исправить.

Ее собственные слова, брошенные после того, как она написала на мне маркером, и осознание того, что я хорошо проведу время с кем угодно, кроме нее, заставляет ее глаза покраснеть. Она рычит, толкает меня в грудь, и я смеюсь, сжимая в кулаке ее рубашку и потянув ее за собой на траву.

Мы катимся, раздаются свистки, и толпа сходит с ума, схватка, которую они ожидали от двух соперничающих команд, принимает неожиданный поворот.

— О, так ты хочешь быть сверху, да? — поддразниваю я, когда Клэй садится на меня сверху.

Она кричит, еще сильнее раздражаясь, а я просто смеюсь, едва замечая, как все вокруг пытаются нас разнять.