Никитич. Дело о потерянном муже

Глава 22

Кот взвился, выгнул спину, когти царапнули пластиковую обивку салона. Никитич замер.

Темнота за окном оставалась неподвижной, но интуиция Никитича уже орала благим матом.

Где-то шуршание. Потом осторожный шаг. И еще один…

За пределами машины что-то шуршало. Кто-то переступил с ноги на ногу. А потом…

– Тс-с-с, – прошептал коту майор, пытаясь приподняться.

Зеркала были настроены так, что со своего места он мог видеть, что делается вокруг машины. Но пока вокруг было пусто.

Никитич аккуратно перекатился на живот, мягко отжал замок пятой двери внедорожника, спустился, сначала на колени, потом на четвереньки…

Кот, выскочивший в приоткрытое окно минутой раньше, где-то завыл.

– Иди! Иди отсюда! – услышал майор сдавленный голос.

Кот завыл громче.

Майор тихо стукнул по кузову фургончика. Храп, раздававшийся оттуда, резко прекратился. Послышалось шуршание внутри…

И в это время заржал пони…

– Да черт! – проорал кто-то, уже не таясь.

Мелкий пес цвета мокрого асфальта, которого вообще-то в лагерь не звали, громко залаял и рванул в темноту!

И тут до мужиков донеслось громкое:

– А-а-а-а-а! Уберите собаку! Да что за ерунда! А-а!

– Это не собака, это кот, – буркнул Никитич, включая фары.

Колька с Евгеном к этому моменту уже успели выпрыгнуть из грузовичка и занять свои позиции на выходе из лагеря.

Ночной гость оказался в ловушке.

Диодный свет рампы внедорожника осветил удручающее зрелище: толстый лысый мужик с горем пополам пытался отбиться от кого-то, хватающего его то за ноги, то за спину…

Никитич пригляделся…

Пес и кот работали слаженно. Парой.

– Вы бы еще петуха завели! – проорал толстый мужик. – Бременские музыканты, блин!

Пони недовольно зафыркал!

– Ты мою лошадку не оскорбляй, – подал голос из темноты Колька. – Кто таков, чего тут делаешь?!

– Собаку отзовите! – завопил мужик, по-прежнему отмахиваясь.

– Да мы понятия не имеем, чья это собака, – почти довольно произнес Никитич. – Кота вот могу отозвать. Рыжий! – свистнул Никитич. – Ко мне!

Кот послушно отпрыгнул, еще раз оглянулся на пришельца, недовольно урча…

Серый мохнатый пес терьеристой наружности тоже, видимо, посчитал, что миссия выполнена. Отошел на пару метров, сел, довольно почесался за ухом.

– Ну давай, гастролер, – выдохнул Никитич, – рассказывай, зачем пожаловал!

– Да я просто мимо шел! – почти искренне провопил мужик.

– Прям через реку? – уточнил Евген, показывая на его вымокшие ботинки.

– Ну… эм… почти… Искал, где отлить, – выдал мужик, видимо, первое, что пришло ему в голову.

– И поссать решил строго в нашем лагере? – скрестил руки на груди Колька.

– Так во всей деревне канализацию смыло! – с достоинством выдал ночной гость.

– Ну конечно! Как мы сразу не догадались! – хмыкнул Никитич, перекладывая пистолет в удобную позицию. – Ну давай, рассказывай дальше. Туалет ты решил поискать именно около наших машин! Да?

– Да! – почти гордо ответил мужик.

– Угу, – кивнул Никитич, которому надоел этот театр абсурда. – Рыжий! Разберись! – обернулся к коту.

Тот победоносно завыл, готовясь к прыжку…

– Да блин! – нервно пискнул мужик. – Убери зверя!

– Ну убрал, убрал… – хмыкнул майор. – А ты давай рассказывай. Кто таков, зачем пожаловал?

Мужик шумно засопел, дернул подбородком, утер нос расцарапанной рукой…

– Вы сами скажите, кто такие! – вдруг взъярился тот. – Мы тут уже который год ездим бабло собираем! И тут ваша машина! Мы приехали с кошками, а нам вся деревня – вон уже волонтеры есть! Валите, дескать, отсюда!

– А-а-а! – радостно хлопнул в ладоши майор. – Кошачьих дел мастер! Ты-то мне и нужен!

– Чего-о? – не понял мужик.

– Ты мне тут не вопи! – хмыкнул Никитич. – Это мы еще коня не отвязывали…

Пони шумно фыркнул, тряхнул гривой и потянулся носом к мужику, вполне недвусмысленно показывая крупные зубы.

– А! – отпрыгнул от лошадки мужик. – Уберите эту тварь!

– Не оскорбляй лошадку, – мрачно заметил Колька. – Она нас всех кормит.

– Чем?! – в ужасе пискнул мужик.

– Верой в человечество, – философски добавил Евген.

Тем временем пес радостно кружил вокруг, думая, что его хозяева развлекаются, и даже сделал пару вежливых “гав!” в сторону ночного гостя. Кот уселся на багажнике внедорожника, словно ожидая, когда же ему разрешат действовать, а Никитич лениво почесался рукояткой пистолета…

Ночной гость нервно икнул…

.

***

– Нет, стоп! Я сейчас по фотографиям сверю!

Уже светало, когда Никитич решил проверить чужих кошек.

Все было до жути банально: мошенник, промышляющий сбором пожертвований, нашел на привычной стоянке другой экипаж волонтеров.

Решив, что надо насолить конкурентам, мошенник не придумал ничего лучше, как проколоть машинам колеса.

Да просчитался.

Никитич, поняв, с кем имеет дело, резво взял толстяка в оборот.

– Так, вот эта клетка, – всматривался он в фотографии, присланные ему его няней. – Вот эта, – Колька с Евгеном послушно снимали указанных кошек, полностью игнорируя позеленевшего от злости “зоозащитника”. – Вот эта, – животные сидели по трое, по четверо, в одну из клетей впихнули сразу пять несчастных, измученных дорогой кошек. – И из вот этой клетки серая вроде наша…

– Шеф, двадцать семь получается, – шмыгнул носом Евген, который гордился тем, что умеет считать.

– Да блин, – Никитич еще раз перелистнул фотографии. – Слушайте, да пофиг! Двадцать две, двадцать семь… Ты ж не против? – поднял он добродушно-угрожающий взгляд на своего ночного гостя.

Тот лишь скривился, прикрывая рукой наливающийся красным фингал…

Оружие мужики, конечно, не применяли. Так, объяснили что к чему… У Никитича была своя теория про сердобольных пожилых женщин и правильное отношение к их слабостям.

Больше всего возвращению своего прайда обрадовался Рыжий!

Он оголтело метался между клетками, где-то странно коротко мявча, где-то воинственно рыча… Но, в конце концов, залез в коробку с новорожденными котятами и, нервно дергая хвостом, успокоился.

– Э! – удивленно посмотрел на кота Евген. – Он их не подавит?

– Не должон, – нахмурился Никитич, наблюдая за происходящим.

Котята, попискивая, прижались к теплому боку рыжего кота, а мама кошка, словно с облегчением выдохнув, выпрыгнула из коробки и довольно потянулась.

– Иди накормлю, – поманил кошку Колька.

Трехцветная довольно засеменила к мискам, а Соколовский нахмурился.

– Эх, – потер шею он. – Как там сейчас моя Марийка?

А в дальней подмосковной деревне слезы лились рекой…

.