Огненная льдинка (СИ)

Глава 18

Ночные визитёры — похитители девичьих сердец

— Адептка! От боевого пламени нужно уворачиваться, а не стоять столбом.

Уворачиваться — как же! Рассерженно откинула мокрые пряди со лба и тут же, отвлёкшись, ощутила жар заклятия, пролетевшего в опасной близости. И как, скажите на милость, тут не отвлечься? Вытащили ранним утром из тёплой постели под проливной дождь и заставили не только грязь месить, но и полосу препятствий проходить. А теперь ещё и это... Выстроив нашу группу в одну измученную, заспанную линию, мой зеленоглазый кошмар собственной персоной, нагло усмехаясь и подтрунивая над промокшими до нитки студентами, решил добить нас магией. Языки пламени срывались с его пальцев и пульсирующими сгустками огня мчались прямо на нас.

— Приготовились, — хорошо поставленным командным голосом приказал декан кафедры боевых искусств.

Изи шумно сглотнула рядом. Когда в нас впервые без предупреждения запустили чарами, она в ужасе упала в обморок. Несколько наигранный, правда, но попрекать её за это я точно бы не стала. Однако все сантименты оказались чужды мужской половине нашей группы: сердобольные студенты тут же помогли ей подняться, услужливо похлопали по щекам и даже напутствий ругательных добавили. Никому не хотелось оставаться один на один с нашим мучителем — все понимали, что победить в этих вышибалах попросту невозможно. А так больше шансов остаться невредимым. Поэтому стояла теперь соседка обваленная в грязи с ног до головы и пыталась прикинуться безобидной ветошью, кустиком или, на худой конец, деревцем. Я бы с удовольствием последовала её примеру, но мои белоснежные волосы были прекрасным ориентиром в нашей разношёрстной толпе.

Справа от меня напряжённо замер тот самый инкуб, которому мы мешали пройти на лекцию господина Октупуса. Его длинные чёрные ресницы слизало магическое пламя и опалило кожу, придавая ей красноватый оттенок.

— Я сказал — приготовились!

Вместе с рассерженным рыком нахала и садиста в меня полетел очередной огненный сгусток энергии. Вскрикнув от неожиданности, в последнее мгновение каким-то чудом увернулась от боевого заклятия второго уровня. Запахло палёной тканью. Ойкнула и поспешно потушила тлеющий рукав. Да такими темпами я и до второго семестра не доживу. Он что, издевается?

И, встретившись взглядом с прищуренными изумрудными глазами мага, поняла, что издевается. Причём с особой извращённостью и жестокостью, требуя моей немедленной капитуляции. А вот кукиш ему без масла! Татуировка на правом запястье тут же зачесалась, возмущаясь моим ненадлежащим поведением.

Стоит здесь весь такой распрекрасный и даже ливень ему ни по чём. Ни одна капелька не коснулась его чёрного плащя — для себя чар на воздушную оболочку, понятное дело, мерзавец не пожалел. А мы, между прочим, скоро вытесним русалок и водяных с их природного ореола обитания, если так и дальше пойдёт.

— Признаться, я не полагал, что всё настолько плохо. Да ведь даже умертвия двигаются быстрее вас, — продолжил распекать нас чародей.

Вот тут он, кстати, сильно ошибается. На прошлом занятии по некромантии я с такой скоростью убегала от призванного мертвяка, что, если бы меня не остановили, запросто умчалась за пределы Академии. Госпожа Селин, глядя на это безобразие, возмущённо требовала упокоить умертвие недавно пройденным заклятием, но над книжкой бубнить — это одно. А вот мертвячного тролля заговаривать — совсем другое. И, запустив ему в лицо снежком — единственным "боевым" заклятием, доступным мне, верно рассчитала свои силы и силы соперника, и приняла наиболее верное стратегическое решение — поспешное отступление.

Боевые чары чуть было не зацепили зазевавшего студента в самом конце шеренги.

— Гордость нашей империи, не так ли? Вот кем вы себя возомнили? Да для каждого из вас было бы лучше остаться на этом полигоне, чтобы не позорить свою семью и не порочить статус придворных чародеев.

Заметила, как плохо скрываемая злость исказила лица большинства одногруппников — для аристократов честь рода весьма болезненная тема.

— Полагаю, что ваш бесценный дар всего-лишь пустышка, на которую мы зря тратим время.

А вот это уже камень в мой огород. Возмущённо нахмурилась и с вызовом встретила прожигающий не хуже флайеров взгляд Райана. Значит, трижды в неделю будем удостоены милости тренироваться с архимагом боевых искусств, да? Что же, если суженый хочет войну, то он её получит. Терять всё равно нечего.

Увернулась от обжигающей сферы и удивлённо моргнула. Показалось или чародей действительно усмехнулся мне в ответ?

А спустя три часа, когда мы с Изи отстояли очередь в душ и наконец-то смыли с себя присохшие куски грязи, соседка задумчиво качнула головой и сказала:

— Ведина, а ты заметила? Он на тебя так странно смотрел...

— Ты про кого?

— Про зеленоглазого монстра.

Миленько, однако.

Как можно более невозмутимо провела расчёсткой по ещё влажным волосам, делая вид, что никаких роковых красавцев не знаем и дел с сомнительными, тёмными личностями не имеем.

— Ну так вот, смотрел он на тебя так... убийственно что ли.

Нервно закашлялась. Так далеко моё актёрское мастерство не заходило.

Изи взволнованно посмотрела на меня.

— А вообще не бери в голову, подруга. Этот взбеленившийся маг на всех так смотрел. Заноза он ещё та, похоже. Хотя сложно не признать, что он невероятный красавчик.

Да, на белом коне с розами и нежным сердцем. Плавали — знаем.

— Ты совсем раскисла, — по-своему интерпретировала мой кашель соседка, — пойдём, выпьем чаю, что-то не хочу оставлять тебя в таком болезненном состоянии одну.

Отрицательно качнула головой:

— Даже и не думай из-за такой ерунды оставаться на выходные в Академии. Твоя мама чуть ли не каждый день зачарованного вестника к тебе отправляет, так что обязательно поезжай домой. А я как раз научные труды по нашему докладу поищу. Быстрее справимся.

— Ты просто чудо, — просияла Изабелла.

На что я громко и совершенно бессовестно чихнула в ответ.

К вечеру, внимательно вглядываясь в пятое издание тома мейстера Каллиаха Фивейского по исторической расологии, устало откинулась на спинку кресла. Заметок, сделанных мною, хватит и на три работы, благо нам этого не требовалось. Изабелла уже давно упорхнула домой, пообещав привезти перечные леденцы и строго настрого запретив скучать.

Шмыгнув засопливившемся носом, снова чихнула. В тишине моё "апчхи" прозвучало громогласным вестником простуды. Вот вечно так — ходишь в драных штанах, и никакая зараза к тебе не прилипает, а как только надеваешь тёплые вещи, спишь в комнате без сквозняков и сырости — тут же заболеваешь.

С трудом сгрузила с коленок увесистый фолиант и заинтересованно поглядела на остальную стопку книг. Внимание привлёк чёрный корешок с искусной золотистой гравировкой. Не без труда вытянула его из-под остальных изданий и осторожно открыла фолиант. На учебник это издание походило меньше всего: плотные желтоватые страницы были испещрены рукописным текстом. Аккуратные буквы складывались в слова, а те, в свою очередь, в неизвестные мне заклинания.

Очень странно, не помню такого в списке литератуы, который выдал Евстафий. Да и чары, скажем прямо, безобидными не были. "Проклятие пожирающей плоти требует минимальных энергетических затрат и обладает высокоэффективным результатом: объект без посторенного магического вмешательства погибает в течение трёх дней. След чар обнаружить фактически невозможно." Брр, ну и ужасы! Это же вообще запрещёнка какая-то, да и магические плетения странные. Совсем не похоже на то, что нам рассказывали на лекциях или на то что я по крупицам собирала из учёных сочинений.

Вспомнила таинственного библиотекрая, который разве что не мурлыкал от удовольствия, когда всучил мне стопку книг. Помогая с фолиантами Изи, я его больше не встретила. Вот если это был на самом деле какой-то старшекурсник или, чего уж греха таить, преподаватель, решивший так своеобразно надо мной подшутить, то буду совсем не удивлена. В Академии чародейства и сам повелитель хаоса не разберёт что к чему.

Снова оглушительно чихнув, с сожалением посмотрела на книгу. Опплевала заклятие переноса, просто великолепно! Голова немного кружилась, сил совсем не осталось. Ощущая липкую влажность пота, пропитавшего рубаху, поспешила снять её и облачиться в более лёгкую ночнушку. Нужно спать и набираться сил, а то в скором времени стану походить на чумное умертвие, разносящее простуду и жалостливо чихающее на парах.

И вот только я собиралась укутаться в одеялко и наконец-то посмотреть чудесные сны, как за окном что-то зашуршало. Зашуршало и глухо стукнулось. Мученически застонав, оглянулась, ища на всякий случай что-нибудь потяжелее. Ну какого лешего, спрашивается? Второй этаж как-никак. Не найдя ничего увесистее учебника господина Каллиаха Фивейского, перехватила талмуд поудобнее и подкралась к окну. Осторожно приоткрыла раму и уставилась на расчудесное зрелище: чертыхаясь и отплёвываясь, на плюще повис мой одногруппничек.

Инкуб отчаянно вцепился зубами в букет лавресий и методично карабкался наверх. Заметив меня, он дружелюбно хлопнул ресничками. Вернее, хлопнул бы, если бы достопочтенный декан их не спалил. А так на меня просто таращился парень, с нескрываемым отчаянием в глазах. Похоже, кто-то не рассчитал сил. До окон старшекурсниц ещё ползти и ползти, а он на втором этаже застрял, бедненький. Да ещё и бутылку какую-то в левой руке тащит. Как клещ вцепился, честное слово.

— А ты знаешь, что плющ ядовитый? — Улыбнувшись, поинтересовалась у ночного визитёра.

Мужчина что-то промычал и, бесцеремонно отпихнув меня в сторону, влез в окно. Вернее, грохнулся на пол, отплёвываясь от листьев изрядно изжёванных лавресий и тяжело дыша. Сложила руки на груди, запоздало сообразив, что мой весьма откровенный наряд мало располагает к приёму гостей.

— Вот всегда так, снежинка. Ради этих женщин шею готов свернуть, а они ничего не ценят. А ведь я жизнью рисковал, лез по отвесной стене да ещё и продирался сквозь ядовитые заросоли, — патетично воскликнул инкуб, переводя дух.

— А ты к кому-то конкретному карабкался или так, наугад? Покуда сил хватит? — Поинтересовалась, не сдержав ехидной улыбки.

Действительно, герой-любовник. И как такого мужчину не ценить? Готов за своей единственной хоть на край света, правда предел возможностей — второй этаж, и чесаться будет весь. Зато какой порыв!

— Да нет, — честно признался одногруппник, — хотел до третьего доползти. Там такая шикарная брюнеточка с лечебного факультета. Просто закачаешься! Фигурка точёная, глаза голубые... эх! А дотащился только до тебя. Кстати, ты чего одна? Где соседка?

— Домой уехала, — звонко чихнув, сообщила одногруппнику очевидную информацию.

И как-то нехорошо у инкуба глаза заблестели. Чувственные губы обольстительно изогнулись в любовном оскале. По-другому это кривляние никак и назвать нельзя было. Так... Видимо, только сейчас кто-то сообразил, что на сегодня его похождения закончатся на втором этаже.

— Если ты сейчас же не прекратишь гримасничать, то выйдешь из комнаты через окно. Спуск будет быстрым и болезненным. Это я гарантирую.

— Да ну почему на тебя не действует мой флёр? Ведьма что ли?

— А что, на ведьм не действует? — Переспросила заинтересованно.

— Действует, снежинка, — пожав плечами ответил одногруппник.

— Ведина.

— Да знаю я, эта горячая штучка на некромантии раз тридцать выкрикнула твоё имя, чтобы ты перестала круги наворачивать, давая дёру от умертвия. Кстати, быстро бегаешь и от заклятий лучше меня уворачиваешься. Цветы в вазу поставишь?

Печально оглянулась по сторонам. Вазы в комнате не наблюдалось. Придётся что-нибудь смастерить из подручных средств.

— Как чешется, дракон меня побери!

Ну вот что с ним делать, спрашивается? Вытащила из шкафчика оставшуюся склянку целебного эликсира и протянула одногруппнику.

— Держи. Через три часа должны полностью покраснения сойти и зуд прекратиться. Даже, может, ресницы отрастут.

Мужчина просиял и на радостях попытался меня обнять. Решительно отошла на пару шагов назад. Нет уж, обниматься с инкубами — дело опасное. Кто его знает, на каком расстоянии действует флёр. Лучше не рисковать. И вообще, одеться не помешает. А то пялятся тут некоторые.

С улицы повеяло холодным ночным воздухом. Зябко повела плечами и ещё раз чихнула.

— Снежинка, да у тебя жар. — Одногруппник молнией метнулся к окну и закрыл его.

— Ведина, — рассерженно фыркнув, поправила мужчину.

— Как скажешь, родная. Меня можешь звать просто Демиан.

Через мгновение я была укутана в тёплое одеяло и усажена в кресло. Никакие возражения и знаки протеста во внимание не принимались.

— Бокалы есть? Фрукты?

Непонимающе посмотрела на мужчину. Ему здесь ресторан что ли? Сейчас поднос схвачу и обслуживать пойду, ага.

— Ай, ладно, не парься. Сейчас сам что-нибудь придумаю.

И инкуб невозмутимо стал шариться по шкафчикам в поисках куржек и ещё чего-то. От подобной наглости я даже дар речи потеряла. Демиан откупорил бутылку и, разлив её по кружкам, нарезал ломтиками фрукты. От подобного кулинарного изыска скептически нахмурилась. Компот что ли хотел приготовить?

— Ты с рецептом ничего не напутал?

Но инкуб невозмутимо обхватил ладонями кружки, и из них сразу же повалил пар.

— Мог немножко перегреть, держи. Услуга за услугу.

Принюхалась к напитку. Самый обыкновенный глинтвейн, с щепоткой целебной магии. Попробовала вишнёвый напиток. На вкус совсем неплохо: запах фруктов смешался с лёгкой кислинкой.

— Слушай, а ты не против, если я обратно через дверь выйду?

— Главное больше не карабкайся через мои окна, потому что в следующий раз оставлю тебя на растерзание плющу.

Демиан изобразил трагическое восклицание:

— Ты бьёшь в самое сердце. Как это жестоко.

Затем мужчина подмигнул мне на прощание и выскользнул через дверь. На всякий случай закрыла её на замок и, допив глинтвейн, улеглась в постель, чувствуя лёгкое головокружение. Утро вечера мудренее, нужно высыпаться и набираться сил, потому что внутренний голос подсказывал, что самое сложное ещё впереди.