Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

Глава 17, ржательная

Следующее после приема у леди Элинор утро для Тианы было рабочим, и потому накануне дамы долго не засиживались. Тиана заснула уставшей, но удивительно легкой, и сердце пело, и улыбаться хотелось просто так.

– Я точно влюбляюсь, – пробормотала она уже в полусне. – Так вот оно как ощущается, оказывается.

Проснулась Тиана от странного шума снаружи – как будто за воротами собралась ярмарка или происходили народные волнения. Она недоуменно посмотрела на часы – еще полчаса до подъема, покосилась на окно, занавески на котором были плотно закрыты, и весеннее солнышко едва-едва пробивалось меж полотен.

На трель звонка у кровати из воздуха соткалась Хильда, державшая в руках отглаженное рабочее платье Тианы.

– Я из замка, жених ваш проснулся, откушал и планирует лететь в академию, – доложилась она без вопроса, и у Тианы отлегло от сердца: признаться, она побаивалась, что Миль-Авентис опять начнет погружаться в вековой сон.

– Что это за шум? – спросила она, переодеваясь.

– Репортеры, молодая хозяйка, – ответила домовушка.

– Репортеры? – изумилась магистр, продевая голову в ворот с белым кружевным воротничком. И тут же спохватилась. – Пряха, я совсем забыла, что сегодня выйдет объявление о помолвке! И как же мне добраться до работы?

– Не волнуйтесь, Грегси и Стоун их сюда не пропустят, – деловито пообещала Хильда, споро застилая кровать, – и помогут вам сесть в таксо.

Ти чуть расслабилась. В шкатулке с домашними духами, которые подарила роду пра-прабабка-драконица, были не только хозяйственные домовушки, которыми руководила Хильда, но и духи-защитники, способные и дом, и хозяев оградить от злодеев. Правда, бабушка их использовала, чтобы перекопать огород и переставить мебель, но вот они пригодились и в первоначальном качестве наконец.

Когда Тиана спустилась вниз, шум стал еще громче, и в нем отчетливо стали различимы крики: «Пожалуйста, леди, всего одно фото!» и «Выйдите к нам, народ хочет все знать!».

Бабушка и мама завтракали, мама опять читала газету. Бабушка невозмутимо намазывала масло на теплый белый хлеб, который пах так сладко, что у Тианы слюнки потекли.

– Представляешь, – мама подставила щеку и ткнула пальцем в газету, – они раздобыли несколько фотокарточек с мероприятий Академии, и так как тебя там не очень видно, дорисовали твой портрет по своему разумению. Что за дилетант это делал?

Тиана заглянула и содрогнулась. Если Миль-Авентиса фотографировали часто и охотно, и он на развороте красовался во всей красе, то верхнюю часть Тианы взяли с общей фотографии преподавательского состава Академии, где она стояла в восьмом ряду, стиснутая орком Варшшухом и гномкой Эбигейл. Из-за мутности фото Тиане дорисовали пухлые губы и пышные волосы, а также весьма сдобную фигуру, ибо ниже плеч на академическом снимке ее уже не было видно.

«Чем же взяла леди Тиана самого завидного жениха мира?» – кричал заголовок, и художник явно и недвусмысленно показал, чем именно могла леди взять дракона.

– Я выгляжу аппетитнее себя самой раз в пять, – проговорила магистр и покосилась на свое скромное декольте. – Или в шесть.

– Садись завтракать, милая, нужно соответствовать, – невозмутимо ответила бабушка, но глаза ее смеялись.

Ти поцеловала ее и, сев, потянулась к паштету.

Таксо загнали прямо во двор особняка, за ворота, и пока домовые духи сдерживали репортеров, Тиана, ослепляемая вспышками, поспешила к паромобилю.

– Леди Риваль, один кадр!

– Как вы ухитрились приворожить дракона, у вашей семьи есть тайное средство?

– В чем причина такой спешки со свадьбой, леди?

Она, придерживая шляпку, нырнула в салон.

– Гоните в сторону академии! – крикнула она.

– Всю жизнь мечтал это услышать, – довольно крякнул водитель-гном. Паромобиль взревел и, выпуская клубы пара, понесся по булыжной мостовой, задорно подпрыгивая вместе с Ти и ее шляпкой. За ее спиной закрылись ворота особняка.

У Академического переулка, в конце которого никак было не развернуться машине, гном лихо затормозил, чуть не сбив мальчишку-продавца газет, который потрясал стопкой и кричал:

– Свежие газеты! Покупайте свежие газеты! Сенсация! Ректор Королевской Академии женится на наследнице рода Риваль! Покупайте газеты!

Тиана сглотнула, наблюдая за очередью к маленькому продавцу и за вереницей студиозусов и преподавателей, которые шествовали по переулку к воротам Академии, уткнувшись в газеты, и тихонько застонала.

– Нужно было взять выходной на пару дней! – сердито пробормотала она.

– Леди, вы будете выходить? – прервал ее страдания гном. – Время стоит денег!

– Да, конечно, – несчастным голосом проговорила Тиана, отдала гному несколько монет и, надвинув шляпку пониже, решительно распахнула дверь, нацепила на лицо вежливую доброжелательную улыбку и направилась к месту работы.

На нее стали оборачиваться, послышались восклицания. Люди и нелюди расступались, давая ей проход.

– Здравствуйте, магистр Риваль! Поздравляю, магистр Риваль! – неслось искреннее и доброжелательное со всех сторон, перемежаемое неискренним и недоброжелательным «чтоб тебя тролль унес!» вполголоса, а также парочкой проклятий (впрочем, не причинившим Тиане никакого вреда).

– Тиана, подожди, – окликнули ее сзади, и она с облегчением обернулась. Ее нагоняла пара Горни-Вудхаус, оставившая свой паромобиль у переулка: Эбигейл, залихватски подмигнув, подхватила Ти под руку, ее муж улыбнулся, как настоящий заговорщик, прикрыв леди с другой стороны.

– Спасибо, – выдохнула Тиана, не переставая улыбаться и кивать в ответ на поздравления.

– Мы должны прикрывать друг другу спины, – важно заявила Эбигейл. Она была ростом чуть выше локтя Тианы, как и все гномы, но, несмотря на это, рядом с мужем, тонким и высоким эльфом, смотрелась изумительно гармонично.

Они зашли за ворота – там, на лужайке перед главным корпусом, было раз в пять больше студентов, чем обычно с утра. Многие тоже были с газетами. Кое-где слышались рыдания. Когда все разглядели, что по дорожке к корпусу идет Тиана, молчание стало почти гробовым.

– Да что он в ней нашел? – громко прозвучало в этой тишине чье-то девичье возмущенное.

– Ну не скажи, – задумчиво ответил орочий бас, – в магистре Ти есть класс…

– А что, никому не надо готовиться к занятиям? – рявкнула Эбигейл так, что только выдержка леди не позволила Тиане подпрыгнуть и завизжать. – Так я сейчас всем найду задачи, шестеренки вы ленивые!

Лужайка перед корпусом почти мгновенно опустела.

– Что в ней нашел, что нашел… То же самое говорили и про меня, – проворчала Эбигейл. – Хотя Нату со мной ужасно повезло. Я и красивая, и умная, и сильная, и хозяйственная.

– Но больше всего я люблю тебя за скромность, наковаленка, – понятливо согласился Натаниэль, который явно уже постиг премудрости семейной жизни. Эби хмыкнула и, выглянув из-за Тианы, погрозила ему пальцем.

Ти невольно улыбнулась – эти двое всегда поднимали ей настроение.

На крыльце их ожидал русал Омиши, преданно выпрямившись в орочью стрелу.

– О, леди Риваль, – воскликнул он, запустил руки в мешочек на поясе и обсыпал Тиану серебристыми блестками. – Поздравляю! Вы блестящи, прекрасны, непревзойденны! Я буду служить вам так же, как и лерду ректору, а за двойную плату – еще и больше, чем ректору…

– Отливку тебе в глотку! – отмерев, изумленно выругалась Эбигейл, а Нат расчихался. Русал, побледнев, на всякий случай отступил, сунул руки в карманы и сыпанул в сторону троицы блестками еще.

– Это что, – недоверчиво спросила Тиана, взяв с плеча серебристый кружок, – рыбья чешуя?

– На счастье, магистр, на счастье! – крикнул тонким голосом русал, уже подозревающий, что его сейчас будут бить за добрый порыв. И от нервов, не иначе, широким жестом сеятеля высыпал остатки чешуи.

– Так, стоп, – выставил вперед руку Натаниэль, и салют застрял в воздухе. Русал удрученно прикрыл глаза.

– Спасибо, Нат, а то у меня это счастье уже в зубах завязло, как молот в грязи, – сплюнула гномка.

Тиана, слишком ошарашенная, чтобы что-то говорить, сняла шляпку, стряхнув с нее чешую, попыталась отряхнуть платье. Чешуинки застряли в волосах и на одежде, и попахивала теперь вся троица морской рыбой, к тому же не первой свежести.

– Давай-ка вот так, – пробормотала Эбигейл, крутанув рукой, и вся чешуя в округе собралась в большой ком, который завис перед гномкой. – Как раз будет мне на морские артефакты.

– Омиши, спасибо за поздравление, – тактично сказала Тиана. – А лерд Миль-Авентис на месте?

– Еще не прилетел, – интимно сообщил Омиши. – Вы, вероятно, хотите к нему зайти и подождать его. Сделать ему, – он сделал таинственное лицо, – особый сюрприз?

– У меня сейчас пара, – ледяным тоном отказалась леди, стараясь снова не покраснеть. – Зайду к обеду. Спасибо еще раз, Омиши.

На следующий день после посещения приема в честь помолвки Миль-Авентиса магистр Фрай продолжал пребывать в прекрасном настроении. В отличие от супруги. В этом случае помочь могли только два средства, и глядя на искры, которые сыпались от королевы, когда она зашла в семейную столовую на обед, магистр Корнелиус решил, что самое время использовать оба.

– Дорогая, кого мне превратить в лягушку, чтобы ты улыбнулась? – поприветствовал он Миррей. Та расстроенно дернула плечом, но лицо ее слегка расслабилось.

– Мама! – присоединился к нему принц Арден, подпрыгивая на руках у отца.

– Счастье моё, – королева взяла сынишку, пригладила светлые локоны, поцеловала в румяную щёку. Лицо немного смягчилось, но между бровями так и осталась сердитая морщинка.

– Плохи дела, – сказал Корнелиус мраморной орчанке-охотнице с арканом. Статуя в знак согласия промолчала.

– Я есть хочу! – сообщил трехлетний принц, выворачиваясь из рук матери и подбегая к столу. Орчанка мамушка Дамалис, нянчившая ещё старших принцев, сыновей давно почившего короля, которые ныне проходили службу в армии, подхватила малыша, усадила на стул с высокими ножками. Королева заняла свое место во главе стола, отец сел напротив сына и дал знак придворному виночерпию. Тот споро и аккуратно налил в чашу горного хрусталя красного мельтийского. На магистра он при этом старался не смотреть – ибо отличался своеобразным вкусом в выборе предметов воздыхания и несколько лет назад выбрал оным Корнелиуса, который был тогда придворным магом.

Магистр тогда от изумления обратил его на год в осьминога и чуть не оставил так навсегда, но королева попросила вернуть слугу в человеческий облик.

– Он превосходно разбирается в винах, – объяснила она, посмеиваясь, – а вдобавок обладает таким свойством к лести, что меня это очень веселит.

С тех пор придворный виночерпий боготворил королеву и тайком (о чем знал весь двор, а то и весь Веншиц) записывал ее изречения в сборник, чтобы потом издать. Ее величество как-то потребовала записную книжку, ознакомилась, посмеялась и пообещала, что спонсирует издание. С тех пор виночерпий обожал ее еще больше.

Миррей отпила одним длинным глотком почти половину и уже благосклонно смотрела, как виночерпий восполняет убыль.

Арден под присмотром няни с аппетитом ел суп, Корнелиус выжидал.

К концу обеда королева смягчилась настолько, что магистр все же спросил:

– Теперь, когда ты не начнешь швыряться посудой, расскажи, кто тебя так разозлил? Опять эльфы?

– Если бы, – вздохнула королева. – У меня с раннего утра была делегация пегасов. Опустились прямо во дворцовом саду, охрана чуть не нашпиговала их пулями и магическими заклинаниями. Благо начальник патруля оказался не совсем безмозглым и тут же отправил известие во дворец, а там уже доложили мне.

– Тебе стоило позвать на помощь меня, – нахмурился Фрай. Он с утра был на построении выпуска боевых магов в пригороде Веншица. – Или Миль-Авентиса, раз он для них чуть ли не святой.

В свое время для Миррей и Корнелиуса большим сюрпризом стало, что дракона знают все полуразумные волшебные существа по всему континенту.

– Я планировала, но Миля в университете и в замке не оказалось, так что вызвали чету Горни-Вудхаус.

Магистр кивнул – несколько лет назад его ученики, Эбигейл Горни и Натаниэль Вудхаус проходили испытание в Долине Пегасов и обрели статус членов стаи, так что позвать их было самым разумным решением.

– Они помогли провести переговоры, – продолжила королева. – Пегасы сначала наведались к пещере Миля, чтобы попросить у него помощи, но его там, разумеется, не оказалось, поэтому они полетели сюда. У них из Долины пропали два жеребёнка, и они обвиняют в этом Эринетту.

– На каком основании? – нахмурился магистр.

Пегасы, полуразумные волшебные существа, жили в Долине пегасов, что в Самоцветных горах. Формально это была территория королевства Эринетта, но племя пегасов никому не подчинялось и не признавало ничью власть, кроме своего вожака. Поскольку гривы пегасов обладали свойствами, необходимыми для левитирующих артефактов, магам всех королевств приходилось сотрудничать со своевольными крылатыми лошадьми ради того, чтобы получить пучок волос. Об испытании четы Горни-Вудхаусов в Долине и том, как им удалось добыть бесценные пегасьи волосы, до сих пор ходили легенды. Добытых тогда магистрами волос хватило на оснащение целого флота дирижаблей Эринетты, но запаса почти не осталось, и в скором времени планировалась новая экспедиция. И вдруг это чрезвычайное происшествие. Да, ярость королевы можно было понять.

– Потому что они полуразумные лошади, даром что волшебные и с крыльями, – сердито рыкнула королева. – Аргументация прекрасна: раз Эринетта к долине ближе всего, значит, и похитили их эринеттцы по моему приказу. И ничем их не переубедишь. Помимо того, что мой парк вытоптали злющие вальшеры, которые нехотя согласились дать нам несколько дней на поиски, меня нервирует сам факт похищения детёнышей, – стукнула кулаком по столу Миррей. – Сначала единорог, теперь пегасы. До этого еще с десяток пар юных полуразумных. Чую я, что это к добру не приведет, Корнелиус. Наша служба безопасности роет землю, Миль-Авентис уже несколько лет работает над этим делом, и ничего. Я не знаю, что еще сделать.

– Только продолжать расследование, – Корнелиус подошел, обнял ее сзади.

– Как ты уговорила их подождать?

– Благодаря этой парочке, Горни-Вудхаусам. У них же есть какое-то благословение от пегасьего первопредка, они считаются частью стаи. Послала за ними, и те заговорили пегасам зубы. Эльф включил всё своё обаяние, мэтрис Эбигейл была горяча и напориста, вдвоём они убедили жеребцов, что никто из людей и нелюдей Эринетты не имеет отношения к краже. А если кто-то совершил это гнусное преступление, то этот негодяй вне закона, – Миррей откинулась спиной на грудь мужа.

– Постой, – нахмурился Фрай. – А что же сам пегасий первопредок? Как его, Великий Жеребец? Он же вполне реален и приглядывает за своей стаей. Как он-то не разглядел, кто похитил детей?

– Магистр Натаниэль тоже задал этот вопрос. На что пегасы ответили, что в мае он на месяц уходит в гости к Великой Пряхе удобрить небесные яблони, чтобы они лучше плодоносили, – она фыркнула. – Прости, не могу говорить об этом с благоговением. Корнелиус, вот ты смеешься, а представь, каково мне было удерживать серьезное выражение лица? Я и так едва держалась. Дала слово, что будет проведено тщательное расследование и детеныши будут возвращены родным целыми и невредимыми. Пегасы улетели в свою Долину, но если в разумный срок мы не вернём жеребят, они придут снова. Я не хочу воевать с летучими лошадьми! – королева встала и прошлась по столовой. – У них нет шансов против нашей армии, но я не хочу быть посмешищем трёх континентов.

– Что они говорят о пропаже? – Корнелиус переждал, пока жена закончит извергать забористые оркские ругательства.

– А! – весь вид королевы выражал скепсис и разочарование. – Говорят, паслись на лужайке и просто растаяли в воздухе. Я связалась с Милем, он сам полетит в Долину, соберет показания, проведет расследование. Пусть осеняет их светом своей святости – к нему относятся с уважением, хотя бы не оборжут и не начнут махать копытами. А если и начнут – голова у него крепкая.