Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

Глава 25, разговорная

– И как Миррей тебя отпустила? – проговорил дракон, глядя на магистра Корнелиуса Фрая, который появился в его кабинете, когда до полуночи оставалось еще несколько часов. Секретарь Омиши понятливо принес еды, кофе и чая для того, чтобы маленький отряд смог подкрепиться, и ушел.

– Моя королева умна и знает, что мужчину нужно выпускать проветриться, иначе он начинает тухнуть, – невозмутимо ответил легендарный боевой маг, обвешанный амулетами как новогоднее дерево. – Это вносит огня в наши отношения.

– Хорошо, что Натаниэль считает так же, – заметила Эбигейл Горни-Вудхаус, к магической экипировке которой добавилась секира и пара пистолетов с серебряными пулями. Ее муж тонко улыбнулся и так скучающе посмотрел на заостренные ногти, будто они на светский раут собрались, а не в драку.

Орк Варршух, успевший доползти до своего бестиария, чем-то там накачаться восстанавливающим и дойти обратно, отмалчивался, но глаза его мрачно блестели.

– Итак, раз все собрались, пришла пора рассказать, кто такой Аль-Бергис, – проговорил дракон. – Он – полукровка, сын моего приятеля Аль-Касаниса, который заснул около двухсот лет назад. Мы не оставляем рядом с собой детей-полукровок, как бы ни любили их, – жизнь драконов не для них, они не умеют летать и оборачиваться, жизнь их конечна, и они должны уметь жить среди обычных людей.

– Это очень печально, – вздохнул Натаниэль.

– Не представляю, если бы мне пришлось отказаться от своих детей, – поддержала его жена.

– У нас тоже рвется сердце, но полукровкам так лучше, – проговорил Миль-Авентис. – Однако мать Бергиса погибла, и Кас оставил ребенка себе. Очень полюбил его. Драконье пламя в груди Бергиса было необычайно сильно, он легко освоил часть заклинаний, которые могли использовать только драконы. Он бывал на всех наших встречах, знал всех драконов в лицо – и его знали. После того, как Кас ушел в вековой сон, следы Бергиса потерялись. Я думал, он давно умер – а он всплыл здесь. И, судя по всему, Кас от большой любви дал ему не только множество даров, хотя принято дарить всего три, но и доступ к старым знаниям. А Бергис повернул это не во благо.

– Мне все еще не верится, – прошептала Эбигейл. – Магистр Фрай, вы же тоже учились у него? И сколько вы работали с ним?

– Я знаком с ним больше сорока лет, – скупо ответил боевой маг, – и тоже потрясен. Сейчас я понимаю, что он ведь почти не старел. Нет, внешне появлялись новые морщины, увеличивалась седина. Но его тело двигалось так же, как сорок лет назад, а несмотря на магическую подпитку и замедление старения, мы все равно дряхлеем.

– Видимо, – мрачно резюмировал Варршух, – его цель стоила пррритворррства.

– Вы должны понимать, что, как полукровка, он сильнее вас и быстрее, поэтому ваша задача – вывести Тиану, а не сражаться с ним. Как только вы все будете вне опасности, я смогу скрутить Аль-Бергиса. Все всё поняли? Варршух, у вас на спасение волшебных существ будет совсем немного времени. Вас я учитывать не буду, не маленький, сумеете защититься сами.

– Сумею, – буркнул орк.

– Но как нам войти внутрь, если Бергиниус ждет только Миль-Авентиса? – вопросил Натаниэль.

– Есть у меня мысль, – хмыкнул дракон и похлопал себя по карману.

– У него может быть такая защита, что почует нас, – проговорил Корнелиус Фрай.

– Не почует, – ответил Миль-Авентис. – Это я могу обеспечить. Главное, чтобы он не увидел вас до того, как вы освободите Тиану и уйдете вместе с ней.

– А ты уверен, что кольцо Бергиниуса не убьет тебя и не отравит? – въедливо поинтересовался Фрай, у которого был большой опыт подготовки боевых операций.

– Уверен, – Миль-Авентис подбросил кольцо Бергиса на ладони и поймал его. – Это колечко простенькое, формирующее путеводную нить, которая активизируется, когда носитель переступает указанную границу. Ничего больше на нем нет. Нет, Корнелиус, я нужен Бергису.

Сизая гора была ничем не примечательным пиком, скромно притулившимся где-то в середине Самоцветных гор, – не высоким и не низким, со множеством уступов, довольно пологим: наверх можно было подняться пешком. Снизу ее покрывал буйный северный лес, а сверху – пятна лишайников и мхов.

Миль-Авентис опустился за час до полуночи не прямо у Сизой горы – мало ли какие наблюдательные артефакты есть у Бергиса, – а парой пиков левее. Дал товарищам прийти в себя, напиться и перекусить, выпить укрепляющих и стимулирующих зелий.

А затем направился к горе. Уже один, одетый в простой камзол поверх обычной рубахи – вечерами в горах бывает свежо.

У Сизой горы он надел кольцо, присланное ему Бергисом, и тут же увидел туманную светящуюся нить, ведущую вперед и вверх. За ней он и пошел.

То и дело по пути дракон проходил щиты: один – заставляющий кружить случайных людей, второй – навязанного страха, который отпугивал подошедших слишком близко, третий – плотный морок непроходимости, который заставлял самых бесчувственных к внушениям отступать. Нить вела все выше и выше, за уступы и заросли, а под ноги стелилась вполне себе удобная дорожка, явно сглаженная магически, но невидимая простым людям, да и чувствовалась вокруг некая ухоженность, свойственная только местам, за которыми присматривает хозяин. И больше всего дракон недоумевал, как он, столько сотен лет летавший здесь, не заметил внизу этих щитов.

– То ли постарел, то ли стал слишком самоуверенным, – проворчал он. Раздался тихий короткий смешок, очень похожий на смех принца-консорта.

Магический фонарик Миль-Авентис не зажигал – он прекрасно видел в темноте. Туманная нить вела его вверх прямо по дорожке.

Наконец он остановился. Нить уходила в скалу, и дракон, усмехнувшись, шагнул в нее. Прошел последний щит, призванный внушить нечаянному путнику, что перед ним – глухая скала, сделанный так искусно, что не имеющий достаточно сил, чтобы его пройти, попросту разбил бы голову, наткнувшись на него.

За скалой обнаружилась… драконья пещера. Все драконы делали свои пещеры на свой вкус, переформируя внутренности горы так, как считали нужным. Кто-то выплавлял в камне огромные прихожие, кто-то маленькие, кто-то вовсе обходился без них.

– Значит, ты сделал себе свою пещеру, как настоящий дракон, – пробормотал Миль-Авентис с пониманием.

Здесь все было аскетично, без намека на роскошь: просто тепловой полог, шкафы по стенам, теплый пол. Из прихожей вел единственный проход, и в нем, придерживая открытую полукруглую дверь, стоял Аль-Бергис, полукровка. Смотрел он спокойно, торжествующе и чуть-чуть насмешливо, будто знал, что без каверзы Миль-Авентис не придет.

Сейчас в нем не было ничего от слегка блаженного, погруженного в зелья и целительство, ворчливого и очень добродушного магистра Петрика Бергиниуса.

– Старейший Миль-Авентис, – сказал он ровно. – Приветствую тебя в своем скромном жилище.

– Где Тиана? – не поддержал обмен вежливостями дракон.

– Сейчас ты ее увидишь, – полукровка отодвинулся, пропуская Миль-Авентиса в дверь.

– И не боишься, что ударю. Подстраховался?

– Конечно, – ответил Бергис. – Я связал нас с Тианой Зеркальными путами.

– Логично, – отметил Миль-Авентис, внутренне выругавшись. Зеркальные путы отражали любое заклинание, направленное на одного из связанных, на другого. И пусть на Ти не действует магия – но она действует на пространство вокруг. Если вокруг будет огонь, вода или лед, если под ней разверзнется земля, она вполне может погибнуть. Разве что молнией можно врага шибануть…

– А если я погибну, то некому будет дать ей противоядие от яда, который я ей ввел, – словно угадал его мысли Бергис. – Немагического, как ты понимаешь.

– И через сколько он подействует?

– Через час после полуночи она будет мертва, если ты не сделаешь то, что нужно мне.

– Не терпится узнать, ради чего ты затеял все это и предал заветы Пряхи драконам.

– Все очень просто, – сдержанно улыбнулся Бергис. – Потому что я не дракон, Миль-Авентис.

Миль-Авентис остановился, глядя на него.

– То, что ты задумал, невозможно, Бергис.

Тот тонко улыбнулся.

– Помнишь пир у Энь-Кольеза больше двухсот лет назад? Мы пили с тобой вино. И ты сказал, что нет ничего невозможного. Его и правда нет, Миль-Авентис. Есть только магия, пламенный дар Пряхи и… математика.

Они прошли через череду пещер, вполне обжитых, проследовали из библиотеки в каменный коридор: на полах – ковры, на стенах – картины, в воздухе витал приятный травяной запах, кое-где суетились домовые духи, было светло.

– О, – скупо похвалил Миль-Авентис, проходя мимо одного из проемов, – ты и сокровищницу себе уже обустроил. Велика же твоя жажда, Бергис.

За аркой виднелась гигантская пещера, заполненная золотом. Поменьше, чем у самого Миль-Авентиса, но для отдыха дракона бы хватило.

– Ты даже не представляешь насколько, – ответил полукровка, тоскливо посмотрев на золото. – Дальше, Миль-Авентис. Скоро ты увидишь свою невесту. И, надеюсь, ты понял, что не нужно делать резких движений? Я знаю тебя и знаю, что даже при том, что ничего опасного при тебе не обнаружено, ты все равно не мог прийти без сюрпризов. Я понимаю, что ты постараешься разрушить мои планы и остановить меня. Но и ты должен понимать, что я не беззащитен. И если я умру, то утяну за собой и тебя, и твою невесту, и все, что есть здесь.

Зал, в который они прошли, даже нельзя было назвать лабораторией – таким огромным он был. У дальней стены пылал камин, там стояло три кресла. И в одном из них, недвижимая, связанная по рукам и ногам, с заткнутым ртом сидела бледная Тиана.

Бергис поймал нехороший взгляд Миль-Авентиса и пожал плечами.

– Я бы и хотел деликатно оглушить ее магически, но ты уже должен знать, что на нее не действует магия. Пришлось грубым способом.

Дракон подошел к невесте. Глаза Ти были сухи и злы, она вся была напряжена. Вокруг нее сверкал гранями кристаллический щит, не дающий подобраться ближе.

– Отдашь мне то, что надо – отдам тебе ключ к ее клетке. Нападешь – у милой Тианы в кристалле тут же кончится воздух.

– Как ты, дорогая? – спросил Миль-Авентис, склонившись как можно ближе.

Она замычала что-то негодующее.

– Ты скоро будешь на свободе, – пообещал он. – Потерпи еще немного.

Он заставил себя отойти от Тианы и спокойно сесть в соседнее кресло. Осмотрелся.

Напротив камина, у далекого окна на большом столе сверкали хрустальные шары с замершими зверятами. А с обеих сторон от окна по стенам шли бесконечные полки под потолок и длинные рабочие поверхности. У одной стены воздух гудел от выставленных артефактов, аккуратно подписанных, защищенных магически. Полки напротив были заполнены множеством колб, склянок, коробов и бочонков с травами, зельями, ингредиентами для них и амулетов, а на длинной рабочей поверхности мерцали стеклянные бока реторт и алхимические инструменты.

Но самое интересное находилось прямо посередине гигантской лаборатории.

На массивном, по пояс человеку, черном лавовом камне из Долины Пряхи, который истекал синим холодным пламенем, расположился маленький, с два кулака, котел, в котором медленно крутилось зеленоватое зелье. Пахло молодой травой и летним клеверным лугом. К зелью тянулись, свиваясь в воронку, тысячи золотистых нитей от кусочков слюды из Долины Пряхи, выставленных на ступенчатые стойки вокруг. Миль-Авентис прикинул – более двух тысяч кусочков размером с полкулака. И в каждом из них золотом мелькала крошечная искра.

– Вот зачем тебе нужны были запирающие жизненную энергию травы, – принюхался Миль-Авентис. – И драконья слюда. Как же много сил ты потратил на это, мальчик.

Бергис сел в кресло напротив.

– Вина? – спросил он.

– Не откажусь, – кивнул Миль-Авентис, и к им обоим в руки приплыли бокалы вина.

– Не отравлено, – любезно сообщил Бергис.

– Это было бы слишком примитивно, – усмехнулся дракон и сделал глоток. – Приступим сейчас или тебе еще нужно время?

Бергис кинул взгляд на зелье. На часы.

– Еще семнадцать минут. И приступим. Ты хочешь о чем-то спросить?

– Конечно, – проговорил дракон. Ти следила за ними расширенными глазами. – Я понял, зачем тебе были нужны пары волшебных зверей. У маленьких вальшеров много жизненной силы, а в паре она увеличивается во много раз. Ты тянул ее, омолаживаясь и замедляя старение. Но зачем тебе я?

Не то, чтобы Миль-Авентис уже не понял этого. Разговора это не отменяло.

– Все за тем же, старейший, – откликнулся Бергис. – За твоей силой. Отец ведь рассказал мне, что в каждом из драконов есть Искра от пламени Пряхи. Я пытался вынуть ее целиком, но это невозможно, да и нет такого накопителя, который выдержит Искру целиком.

– Но можно взять крошечную часть Искры. Совсем маленькую, да? – с пониманием кивнул Миль-Авентис и кинул взгляд на золотистые искры в слюде.

– Именно, – кивнул в ответ Бергис. – Благодаря дарам моего отца и знакомству с вами я беспрепятственно проходил во все пещеры. Я разработал ритуал, в ходе которого я брал у спящего дракона немного крови, а в ней долгие годы сохранялась часть Искры.

– Твой отец все-таки слишком слепо любил тебя, – вздохнул Миль-Авентис. – Я так понимаю, что драконьей вербеной ты пытался усыпить не только меня?

– Мне удалось усыпить многих, – признался Бергис. – Не только вербеной, есть еще способы. Но что для дракона сон? Даже если вы проспите около полутысячи лет, ваша Искра рано или поздно восстановится сама собой, и вы все равно проснетесь. А в это время в мире уже буду я.

– Но при чем тут математика? – полюбопытствовал дракон.

– Я рассчитал, сколько крови нужно, чтобы воссоздать мощь Искры одного дракона целиком, с учетом, что половина крови во мне от отца все же есть, и что драконья слюда выдерживает лишь малую часть Искры. И вышло, что мне нужно взять кровь всех живущих ныне драконов. В том числе и твою.

– Да, твоя жажда к бессмертию велика, – с уважением сказал Миль-Авентис.

– Не только, – тяжело ответил Бергис. Глаза его начинали лихорадочно поблескивать. – К полету, который иногда мне снится, но недоступен. К могущественному знанию, которое я по хрупкости человеческого тела не могу принять. К возможности изменить мир.

Миль-Авентис отпил еще вина.

– Ты получил многие знания, Бергис, но не уяснил, что за возможностями всегда следует как ответственность, так и запреты. Драконам запрещено идти против друг друга. Мы можем недолюбливать друг друга, но никогда не нанесем вреда соплеменнику. Мы могли помогать человеческим королевствам, но, если они шли войной друг на друга, мы оставляли их. А ты нарушил уже несколько заповедей Пряхи. Разве о них тебе не рассказывал отец? Ты недостоин стать драконом.

– Возможно, в вашем мире просто нужна свежая кровь и новые правила, – огрызнулся Бергис. – Не зря же Пряха позволила мне родиться, вырасти и почти выполнить свой замысел?

– Замысел твой гениален, – признал Миль-Авентис. – Но почему ты не признался в нем отцу? Он бы никогда не предал тебя, но он бы смог тебя убедить не делать этого.

– Я говорил с ним, – скупо ответил Бергис. – Он сказал, что печалится о том, что моей крови не хватает для оборота куда больше меня. Но он не может идти против порядка вещей, потому что Пряха знает, кому какую жизнь прожить. Так бы ответили и все драконы. И ты.

– Верно, – согласился Миль-Авентис. – Но мы бы по крайней мере подумали об этом. И возможно, через какое-то время решили бы эту задачу другим способом. Без вреда вальшерам, без отсекания части Искры. А может, – признал он, – и не решили бы.

– У вас есть много времени думать, но у меня его нет, – покачал головой Бергис. – Я взял свою судьбу в свои руки.

Тиана, слабая и дезориентированная, с бешено колотящимся сердцем, которое оживилось при виде Миль-Авентиса, следила за разговором. Грани кристаллического щита, в который ее заключили, периодически переливались, напоминая о себе, и ей с каждой минутой казалось, что становится все труднее дышать.

Она смотрела на Миль-Авентиса, стараясь не разрыдаться, – он пришел за ней, значит, точно спасет! И глубоко, тяжело вдыхала, задерживала дыхание – вдруг именно в этот момент Бергиниус откачает весь воздух? – а затем снова быстро и шумно вдыхала, боясь, что ей в этот раз не хватит кислорода.

Глубокое дыхание тоже вызывало головокружение, и ей было очень страшно. С того самого момента, как она очнулась уже в этой пещере несколько часов назад, и Бергис, заметив это, сразу направился к ней.

– Вам же будет проще ждать, милая магистр, – сказал он голосом старого Бергиниуса, участливо погладил ее руку и вновь вонзил в нее иглу. Второй раз проснулась она совсем недавно, уже в кристалле. Все тело затекло, хотелось в туалет и желудок урчал от голода.

Бергис деловито варил свое зелье, доливая туда остро пахнущий травой экстракт. Услышал, что она пошевелилась, обернулся.

– Очнулись, магистр? Немного ждать осталось, – он бросил взгляд на часы, – около сорока минут. Если ваш дракон окажется умен и поможет мне, то вы уже через часок-полтора окажетесь дома. Хотя… Миль-Авентис никогда не играет по чужим правилам. Но и я подготовился.

Сейчас Тиана слушала разговор Бергиса и Миль-Авентиса, а в глазах расплывалось от тревоги. Но она успела увидеть, как волосы жениха сзади над воротом рубахи зашевелились, словно жили своей жизнью, пряди раздались, и по волосам, лежавшим на спинке кресла, словно пробежали маленькие ножки. Раздался шорох, будто мышки прыгнули на пол. И все затихло.

Потом в какой-то момент едва заметно дернулся окружающий ее кристалл. Ти скосила глаза на пол – и не увидела ничего. Стенки кристалла дернулись еще раз, и Ти разглядела крошечную, размером с полпальца, почти прозрачную Эби, которая сосредоточенно, что-то бормоча, подсовывала под стенку кристалла какой-то артефакт. Тиана прикрыла глаза, чтобы не выдать отчаянную гномку, которая выглядела как куколка, и заметила еще и мелкого прозрачного Натаниэля, и магистра Фрая, который, встав далеко от нее и вне поля зрения Бергиса, делал какие-то пассы.

Чтобы не выдать друзей и наставника, которые пытались ее спасти, она перевела взгляд за кипящий котел и стойки с драконьей слюдой, затем – на далекое окно, рядом с которым стоял стол с хрустальным шарами. И с удивлением заметила, что шары один за другим пропадают. Всмотревшись до рези в глазах, она увидела маленькую тень, кажется, с крошечным мешком? – которая бегала от шара к шару, заставляя их исчезать.

От напряжения у нее потекли слезы, и она невольно всхлипнула. Миль-Авентис и Бергис повернулись к ней, и она замерла в ужасе, что привлекла внимание к себе и тому, что творится вокруг.

– Ну-ну, магистр, не плачьте, – сочувственно сказал Бергис. – Хотите, я вас усыплю снова? Проснетесь, когда все уже закончится, и я дам вам противоядие.

Тиана яростно замычала и замотала головой.

– Ну нет так нет, – сказал он добродушно. – Тогда прошу вас потерпеть. У нас осталось, – он снова взглянул на часы, – чуть больше десяти минут.

– Потерпи, милая, – нежно попросил Миль-Авентис. – Я обещаю, совсем скоро ты будешь дома.

Ти шмыгнула носом и опустила голову. Мужчины еще пару секунд посмотрели на нее и вернулись к разговору.