Охота на русскую Золушку

Глава 27

Марко

Что ж, надо признать мой подопечный принц, этот неопытный доходяга, меня переиграл. «Even the old hawk slips» («Даже старый ястреб промахивается» английская поговорка, аналог русской «И на старуху бывает проруха»).

Хотелось бы мне рассказать, что шок и ужас сковали меня в момент аварии и прочистили мозги. Но нет. К сожалению, так это не работает. Никакие эмоции, никакая сила воли не способны одержать верх над амфетаминами в крови. Услыхав тот страшный глухой удар, когда в ста метрах от меня машина врезалась в человеческое тело, я присел на корточки и расхохотался. Нет, гибель любви всей моей жизни вовсе не казалась мне смешной. Просто по-другому я тогда не мог выразить свои чувства. Сильные чувства, разрывающие мое сердце в клочья. Это экстази, детка. Так что вместо опоры и защиты Маша обрела в моем лице недоразумение, жалкого идиота, на которого даже смотреть противно. Я все это прекрасно понимал. Словно видел себя со стороны. Честное слово, блевать хотелось. Никогда я еще не казался себе таким ничтожеством.

— Марко? — я вздрогнул. Потому что никак не ожидал услыхать ее голос.

— Лизи? Что ты тут делаешь?

— Ну… — она закатила было глаза, но, приглядевшись ко мне повнимательнее и увидав на физиономии признаки употребления экстази, отмахнулась, — Тебе сейчас без разницы.

— Отвези меня в больницу. Умоляю.

— Вот уж дудки! Чтобы встрять в расследование по незаконному употреблению наркоты? Вставай, поедем к моему проверенному врачу.

— Там Маша, — я глупо хихикнул, — Кажется ее убили!

— В таком случае, мы ей уже ничем не поможем, — она подхватила меня под локоть и потянула с земли, ворча, — Не могу понять, что за дрянь ты на себя нацепил. Плащ с алой подкладкой? Серьезно, Марко? Ты забыл, что все еще джентльмен?

— Меня отчитывает стрекоза!

— Это костюм феи, идиот!

— Так почему ты здесь?

— Забей!

Проверенный врач жил в Лондоне. И Лизи, презрев мои многочисленные и бурные протесты, отвезла меня к нему на своей машине. Не уверен, что она села за руль трезвой, но это уже частности. Меня накрывало волнами еще часа три. Даже после того, как сонный и очень недовольный нашим появлением в его жизни врач поставил мне капельницу, я пытался флиртовать с плакатом, рекламирующим лучшее средство для здорового сна. Лизи сидела рядом. Вздыхала и ворчала, что я испортил ей праздник. К утру амфетамин, наконец, изгнали из моего организма. К тому моменту Лизи уже выяснила все о состоянии Маши.

— Она почти не пострадала, — сообщила моя подруга таким тоном, что не оставалось сомнений, она этому совсем не рада, — Ее спас какой-то придурок, который кинулся под колеса вместо нее.

Меня снова накрыла волна счастья. Но уже не химозного, а настоящего. Маша жива! Она даже не пострадала!

— Я должен поехать к ней!

— Ну… — пожала плечами Лизи, — Всю ночь возле нее дежурил Ал. И если ты хочешь его сменить, тебе придется его убить, я думаю.

— У них все серьезно? — я сжал кулаки, наплевав, что выгляжу жалким. Уж какой есть.

— Понятия не имею, — Лизи совершенно точно не нравился этот разговор, — Как может быть серьезно хоть у кого-нибудь из вас с русской безродной девчонкой? Она может это и не понимать. Но вы-то… а особенно Ал!

— Когда ты успела превратиться в великосветского сноба? — она меня удивила.

— Мы такие от рождения, Марко. Странно, что ты это забыл.

Я вздохнул и согласился:

— Не забыл.

И все же Ал сейчас рядом с Машей. Но в то же время ее руки все еще обнимали меня, а наши губы таяли в горячих ласках. Ее тело льнуло к моему, жадно требуя близости.

— Хочу провести расследование, — я решительно выдернул иглу из вены и сел на кровати.

Лизи тоже поднялась:

— В таком случае, я домой, — и оценив мой раздосадованный вид, возмущенно воскликнула, — Ты же не думал, что я буду играть при тебе роль доктора Ватсона?! Еще не хватало!

— Лизи, ответь мне, что ты делала на студенческой вечеринке в клубе колледжа?

Она замерла, глянула на меня исподлобья, проговорила с вызовом:

— Серьезно, Марко? Вообще-то я тебя спасла! Опять!

— И это ничего не меняет. Тебе совершенно нечего было ловить в Оксфорде в эту ночь! Да еще и в таком виде!

Я кивнул на ее прозрачный крылья, которые все еще торчали у нее за спиной. Она закатила глаза:

— Знаешь что, поговори с моими адвокатами. Я посылаю тебя, Марко! Ко всем чертям!

С этим она развернулась на каблуках и, взмахнув крылышками, вылетела из комнаты. Оставив меня ломать голову над всем, что произошло этой ночью. Случайной ли была авария или на Машу охотились? Как получилось, что враг, которого я подозревал во всех злодеяниях, спас Машу ценой собственной жизни? Ведь Иб кинулся под колеса машины. А именно от него я собирался спасать мою девушку. Именно его я увидел в толпе. На него из последних сил кинул ту пышногубую девицу. Получается, я ошибался с самого начала. Иб ни при чем? Как раз наоборот, он следил за Машей, чтобы подстраховать ее и не дать в обиду. Но тогда от кого он ее защищал? И почему решил, что он должен это делать? Я прекрасно понимал, что рыцарей в ниши дни совсем немного. И если парень подставляется за девчонку, то только по двум причинам. Первая, мне очень хорошо знакомая — чтобы ее впечатлить. Если ты герой в ее глазах, то закрутить с ней интрижку куда проще. Как правило, чтобы стать героем для современной девочки достаточно просто открыть перед ней дверь, ну или кофе ей купить. С точки зрения современного плейбоя, бросаться под колеса машины — лютый перебор. Даже сама дама такой порыв не оценит. А значит Иб действовал исходя из второй причины — он чувствовал себя виноватым. Но почему? Знал, что Машу обижают из-за него? Конечно, лучше бы расспросить самого Иба. Но он в коме. И вряд ли скоро из нее выйдет. А пока он не доступен, приходится рассчитывать только на свои силы.

3начит нужно просеять на мелком сите все связи Иба. Кто-то из его окружения, если не он сам, устроили уже не первое покушение на Машу. Но если до ночи Хэллоуина все это выглядело дурной, но шуткой, теперь хулиганы пошли вразнос. Машу хотели убить.

Сознание этого выбивало из колеи. Хотелось сгрести ее в охапку, уволочь подальше от суеты, спрятать от чужих глаз и охранять, как дракон свое золото, поджигая адским пламенем всякого, кто к ней приблизится. В моих мечтах я увозил ее в Нью-Йорк. А еще лучше в Майями. И плевать, что сейчас учебный семестр в разгаре. Безопасность важнее, разве нет? У меня и в мыслях не было, что Маша может быть против. Мне казалось, что она уже дала ответ поцелуями. Вчера за колоннами. Как жестоко я ошибся. По пути в больницу я заехал и купил цветы. Совсем небольшую, но очень красивую композицию из мелких розочек и фиалок. Она, наверное, с ума сходит от всего, что с ней приключилось. И наши поцелуи в топе ее переживаний. Я решил раскрыть ей правду. Несмотря на обещание, данное принцу. В конце концов, я оставил на него Машу. И каков результат? Этот балбес пустил все на самотек. Почему-то самоустранился, лишив ее охраны. Без него на нее уже дважды напали! Мне казалось, что я могу предъявить свои права на Машу. Уж что-что, а защитить ее я сумею. Да и она будет не против. Или я ничего не понимаю в женских поцелуях.

Примерно с такими чувствами и намерениями, я потянул на себя дверь Машиной палаты. Уже через несколько секунд я понял, что опоздал навсегда. Ал меня обставил. Не знаю, как у него получилось, но теперь все мои надежды, все планы осколками разлетелись на много миль. Этот долговязый придурок, этот недопринц целовал мою девушку. Любовь всей моей жизни! Вот она жестокая ирония судьбы. Много лет я беспечно разбивал чужие сердца, чтобы однажды мое собственное жестоко раздавил мой лучший друг. Наверное, это и есть высшая справедливость.

Я вышел в коридор, закрыл дверь, выдохнул. Собственно, на этом все. Мысленно я умер. Наяву, продолжал дышать, сердце стучало, ферменты в теле вырабатывались. Но, по сути, я уже превратился в ходячий труп. Впереди у меня маячили не слишком-то впечатляющие горизонты: бесконечная вереница тусклых дней, лишенных радости и солнечного света. Мне предстояло брести в сумраке до самой старости и сгинуть в небытие, так и не познавшим настоящего счастья. Как-то так. Жизнь без любви. Когда-то, очень давно, в начале этой осени, я считал это неплохим жизненным кредо. Как быстро человек меняет свои убеждения. Нежная цветочная композиция с чувством влетела в урну у входа в больничный корпус. Ну и черт с ней. Я постоял какое-тот время, пялясь в ранее утро с нерешительностью самоубийцы, балансирующего на крыше небоскреба. Что дальше? Самое правильное — вернуться в Нью-Йорк, выкинуть из головы все, что связано с Оксфордом и погрузиться с семейные дела. Отец в одиночку уже не справляется. Он хороший бизнесмен и руководитель. Но его империя разрослась. Одного управляющего ей мало. Да, покинуть Англию для меня самое правильное решение. Только вот, сможет дли Ал защитить Машу? Имею ли я моральное право бросить их сейчас? Увы, но ответ отрицательный. Я должен раскрыть это дело, найти преступника, обезвредить его и только после этого пойти и сдохнуть от тоски в подворотне. Потому что она выбрала не меня!

Я вернулся в свою конуру и открыл ноут. Просмотрел файл, в котором расписал все, что касается нападений на Машу. Я кожей чувствовал, что преступник крутится возле нее. И уже подобрался слишком близко. Или всегда был рядом. Этот гад кто-то из ее друзей или хороших знакомых. Кто? Я еще раз просмотрел глазами список:

Иб

Платон

Леха

Лизи

Берти

Все, кому Маша так или иначе нанесла душевную рану. Что у них случилось с Ибом я так и не понял. Для меня он возник возле Маши неожиданно и вел себя подозрительно. А потому заслужил мое особое внимание. Я приставил за ним одного из своих парней. И выяснил, что он натурально пытается следить за Машей. Околачивается возле ее дома, потащился за ней на вечеринку. Разумеется, я сделал вывод, что злоумышленник он и есть! Хотел прижать его к стенке в клубе колледжа и расспросить с пристрастием. Но все пошло не по плану. Да и подозрения с Иба теперь можно снять. Я выделил его имя в списке красным, зачеркнул, в общем. Надо бы ему цветы прислать в больницу. Как никому я благодарен этому парню. И все же, он знает, что Машу нужно оберегать. Чем он и занимался. Остается вопрос откуда ему это известно? И почему он не рассказал о своих подозрениях Маше? По-хорошему надо бы поговорить с самой Машей. Только вот это как раз не представляется возможным. Еще вчера я именно так и хотел поступить. Но теперь, когда стало очевидным, что у них отношения, я не могу подходить к ней.

Зато я мог поговорить с Мией. Я подобрал ее у колледжа.

— Мажорская машина, — не оценила она.

В эти дни я ездил на своем старичке Bugatti, чтобы особенно нет выделяться. Таких спорткаров в Оксфорде тоже не так много, но мой синий американец Tuatara вообще один на всю округу, и все знают, что он принадлежит мне. А светиться мне не хотелось. Для большинства меня вообще нет в Англии.

— А ты какие предпочитаешь? — вообще-то мне было плевать, но надо же было поддержать разговор.

— Я предпочитаю общественный транспорт! Если все откажутся от личных автомобилей и пересядут на автобусы и поезда, то воздух станет намного чище.

Я вздохнул. Мия не была дурой. Наоборот как раз. И все же этот левацкий бред о том, что ради спасения планеты надо отказаться от пластиковых бутылок, автомобилей и коров, каким-то образом разъел части ее мозга, отвечающие за здравый смысл. Призывы экоактивистов шли в разрез с логикой, с экономикой, да вообще с жизнью. Взять хотя бы их паразитирование на так называемом парниковом эффекте. Глобальное потепление. Оно наступает да, но, как и в прежние времена совершенно никак не связано с деятельностью человека. Это природное явление. Если бы все эти студенты, прыгающие как гамадрилы с плакатами «Откажись от говядины! Останови глобальное потепление!» потрудились хотя бы час провести в библиотеке, они бы узнали много интересного, о чем предпочитает молчать интернет. В старых книгах сохранились свидетельства о том, что подо льдами Гренландии нашли древние виноградники. Их высадили викинги, когда климат на земле был мягче. Потом снова похолодало и курорт под названием Гренландия покрылся толстым слоем снега. Не знаю, отказывались ли викинги от говядины, в отчаянной попытке остановить холода, но факт остается фактом. Что бы они там ни предпринимали, не сработало. И все эти потуги человека, желающего обуздать планетарные силы совершенно бессмысленны. В какой-то момент одна тектоническая плита слегка заденет другую, и разразившейся вслед за этим мировой катаклизм наглядно продемонстрирует человеку его место на Земле. И значение его жизнедеятельности для климата. Конечно, я мог затеять с Мией спор на эту тему, но не стал. Не для того мы с ней встретились.

— Как Маша? — наконец, спросил о чем хотел, когда официантка отошла от нашего столика.

Мия пожала плечами и, глотнув вина из бокала, оценивающе почмокала. У меня руки чесались, как хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть посильнее. Чтобы перестала выделываться. Знает же, что я на грани, что меня разорвать может в любую секунду, но нет, мучает.

— Мия! — я прорычал.

Она вздрогнула, поставила бокал на стол и стала донельзя серьезной. Как училка на тесте.

— Что ты хочешь знать, Марко? Хорошо ли ей с Берти? Уверена, что хорошо. Она такая… умиротворенная. Улыбается чему-то своему постоянно, и…

— Хватит! — я не хотел, из меня вырвалось. Не мог больше слушать. На языке стало кисло, — Я не про это спрашивал. Что она думает о нападениях?

Мия смерила меня изучающим взглядом. Сомневалась, конечно, но я изобразил на лице профи. В конце концов, я начальник службы безопасности. Отлично получилось. Она вроде как поверила. Надо и себе напоминать об этом почаще.

— Что она может думать? Она же не детектив.

— Ну а Иб? Какого черта он к ней прицепился в последние дни?

— А он прицепился? Откуда такие сведения?

— Уж поверь мне. Ходил за ней по пятам всю прошлую неделю.

Мия пожала плечами. Потом наморщила лоб, сразу повзрослев лет на десять:

— Маша как раз неделю назад встречалась с ним. Ну, ты же знаешь о том инциденте на встрече по проекту?

— Каком инциденте?

Мия вздохнула. Выдохнула. Я сжал кулаки.

— Ладно, ладно! Где-то с месяц назад Иб хотел Машу поцеловать. Неприятная вышла ситуация. Ну… он подумал, что она не будет против. А потом пришел Берти и, в общем, наверное, Ибу было не очень приятно…

— Ибу?!

— Да ладно тебе, Марко. Поставь себя на место парня, которого девушка приглашает на встречу по проекту, только вместо группы, он находит ее одну. И обсуждать им нечего. Ибу Маша нравилась, вот он и подумал, что она дала зеленый свет.

Логика была мне понятна, и все же… Хотя, о чем я, у меня самого рядом с ней крышу сносит. Стоит ли осуждать за то же других.

— Так зачем она встречалась с этим Ибом неделю назад? Решила повторить?

Ну да мне сейчас от меня самого блевать тянуло. Но что поделать, внутри меня бушевали ураганы. И выносили на поверхность не то, чтобы самое лучшее. Дерьмо выносили в общем. От одной картинки, как этот гад прижимает ее к стене, как лезет к ней своими мокрыми губами я сожалел, что тот автомобиль его придавил недостаточно. Надо было наверняка. Да и Маша хороша! Ведь осталась же с ним наедине. Зачем-то. Еще и встречаться потащилась! В самом деле!

Мия красноречиво фыркнула.

— Маша подумала, что Иб и есть тот обиженный тип, который подстроил оба нападения. Ну, просто других кандидатов не нашлось. Вот она и пошла к нему разбираться.

— Одна?!

— Так получилось. Слушай, мы же с Эльзой не ее охрана. Мы всего лишь соседки.

— Вы-то тут при чем? Почему она не попросила Ала… то есть Берти. Или хотя бы Платона?

— А почему она не попросила тебя? — парировала Мия, и тут же сама ответила, — Значит были у нее причины.

Ну да. И это все объясняет, конечно. Я решил не спорить.

— И что этот Иб?

— Они все выяснили. Он извинился за поцелуй. Но дело не в этом. Маша сказала, что они уже прощались, и тут к ним подошли двое. В одном Маша узнала того, кто заманил ее ночью в ловушку в Дувре. Он сыграл слугу, и привел ее к Западному выходу.

Я едва удержался, чтобы не подскочить со стула. Почему я об этом ничего не знаю?!

— Кому она рассказала?

Мия пожала плечами:

— Мне и Эльзе. Кстати, Эльза вычислила того парня по эмблеме колледжа. Он учится в Линкольне.

— Что?! — час от часу не легче. Выходит, я могу знать того, кто напал на Машу?!

— Подожди, — я ухватился за единственную нить, которая связывала всю эту историю с реальностью, — Зачем эти двое подошли к Ибу и Маше. Они были знакомы с Ибом?

— Именно!

— Получается, после этой встречи Иб стал ходить по пятам за Машей. С чего бы? С того, что тот приятель из Линкольн колледжа заподозрил, что она его узнала. И возможно, решил напасть на нее еще раз?

— Мы тоже так думаем. Ну, в смысле я, Эльза и Маша. Но, как ты понимаешь, прояснить это может только сам Иб. Думаешь, его скоро выведут из комы?

— Сначала врачи говорили, что одной недели вполне достаточно, но теперь хотят продлить на десять дней.

— В любом случае ждать не так долго. Как только он очнется, спроси его о том, кого он подозревает. Потому что этого парня на сайте колледжа мы не нашли. А мы искали. Эльза, знаешь ли, упертая сучка.

После Мии я оправился к Платону. Русский мажор вызывал у меня законные подозрения. Иб, может быть, и обижен Машей, но его уязвленное самолюбие не сравнимо с тем откровенным позором, который младший Каримов мог испытать на вечеринке в Дувре. Ну и потом тоже. Его заявленная невеста прилюдно целовалась с другим. А потом и вовсе дала ему отворот-поворот. Я знаю таких парней. Я сам такой и рядом с такими вырос. Мы не смиримся так просто, не примем отказ. Если у нас хотят отобрать что-то дорогое нашему сердцу, вряд ли отдадим это по первому требованию. А дальше каждый сам за себя. Кто-то будет выстаивать интриги вокруг объекта своих страстей, кто-то попытается задавить властью и деньгами, а кто-то не смириться с поражением настолько, что пойдет на самые отчаянные меры. Я не говорю, что это хорошо. Просто именно так обстоят дела. Кто может положиться, что среди нас не найдется маньяка, готового убить свою любовь, чтобы она вообще никому не досталась.

— Ты не по адресу, — Платон отмахнулся от моих вопросов, едва я начал их задавать.

Выглядел он, мягко говоря, так себе. Глаза водянистые, волосы не чесаны, недельная щетина, рубашка и брюки мятые. Одним словом, человек в длительном загуле.

— Я ее люблю. Но ты понимаешь, Маша — это для меня слишком сложно. Надо все время соответствовать. А ты же меня знаешь, я тусовщик. Жизнь — скучная штука, если не бухать и не трахаться.

— И что ты этим хочешь сказать?

— То, что после Дувра я ушел в отрыв. Сам посуди, на черта мне гоняться за Машей с пейнтбольным ружьем, если я праздновал наше расставание? Заметь, временное. Я может нагуляться хочу, пока меня не окольцуют.

Я попытался понять: он серьезно? Видимо мое удивление его немало позабавило. Он заржал веселым конем, потом пояснил:

— Наша с Машей свадьба дело решенное. Мы поженимся, хотим мы того или нет. Против моего отца ни у меня, ни у нее силенок идти не хватит. Так что эта наша свобода только иллюзия. Временная передышка. И я ее использую на полную. Да и Машка вроде тоже. Закрутила роман с твоим принцем. Ну, пусть поиграет, я не жадный.

Захотелось влепить ему кулаком промеж наглых глазенок. Но я не стал. Вряд ли пара тумаков выбьет из него уверенность, что его отец — хозяин мира, а он по этой причине Машин жених. В конце концов, мне от его мнения ни жарко, ни холодно. Как и Маше, я надеюсь.

— Но, если уж говорить о том, кому Машка досадила, так я бы ее подружку проверил.

— Мию? — удивился я.

— Нет, вторую. Немку эту бесноватую. Ты что забыл, ты же спал с ней?

А я думал, меня уже ничего удивить не может. А вот надо же! Прилетело откуда не ждали.

— Что ты несешь?!

— Ты приволок ее на мою вечеринку в прошлом году. В платье от Prada. В том самом, в котором Маша была в ресторане TheDorchester. Да там же и чпокнул.

Тут меня как током прошибли воспоминания. Как я мог забыть? Год назад Эльза выглядела немного по-другому — волосы короче, юбка короче, топик короче. Я наталкивался на нее повсюду: в коридорах колледжа, в библиотеке, на улице, на парковке. Словно она таскалась за мной попятам. И когда наши глаза встречались, застенчиво улыбалась, тупя в пол. Странная, навязчивая тихоня, что нужно — не ясно. Слишком сложная для девочки на один раз. К тому же совсем не в моем вкусе. Но как-то неправильно сошлись звезды в тот день, и я, опять натолкнувшись на нее в кафешке нашего колледжа, зачем-то позвал с собой на вечеринку к Платону. Я уже не помню почему не нашел кого-то поинтереснее. И на этом все. Кажется, я ее оставил в доме Платона, даже домой не отвез. А потом и вовсе выкинул из головы. В конце концов девчонка осталась не в накладе: такая серая мышка даже мечтать не могла, чтобы попасть на модную вечеринку в дом Каримова. К тому же я платье ей купил недешевое. В общем, вины я не чувствовал. И это было год назад. Не знаю, может я, наконец, повзрослел, может Маша на меня так повлияла, но теперь я так не поступил бы. Не подцепил бы рандомную студентку, не обольстил ее мнимой заботой и вниманием, не потащил в незнакомую тусовку, чтобы бросить там на произвол судьбы. Эльзе есть за что на меня зуб точить. Не спорю. Но…

— А при чем тут Маша? — праведно удивился я, — Хотела мстить, мстила бы мне.

— Ты дурак или притворяешься? — этот увалень оглядел меня с превосходством. Не вру, — За километр же видно, что Маша тебе дороже себя самого.

Это было откровением. Я воззрился на него соответственно.

— Да ладно тебе, не строй ты целку, бога ради! Когда ты ее видишь, на роже твой написано, что у тебя яйца горят. Тут к гадалке не ходи, понятно: причинить тебе максимальное зло можно только обидев твою дорогую Машу.

Слова его ударили так, что я едва на ногах устоял. Перед глазами на секунду поплыло. Пришлось сжать кулаки, чтобы вернуться в реальность. Вот же черт! И все же я попытался играть:

— Ты спятил?

— Ага, щас! — он ухмыльнулся, — Чего бы ты с морды-то спал?

— Я расследую преступление, — ну да, я пытался сохранить лицо, — Мне важно докопаться, кто покушался на девушку принца Альберта.

— А… — Платон многозначительно покивал, и я едва

удержался, чтобы не двинуть ему как следует, — Тогда извини. Но подружку эту немецкую все-таки проверь.

— Иди в жопу, Марко! — Лизи даже не думала казаться вежливой, — Не хочу говорить о вашей Маше. Противно!

— Чего ты на нее взъелась?

— На нее? Да кто она такая, чтобы я о ней думала! Я на вас взъелась, Марко. На тебя, на придурка Ала, даже на Платона за то, что вы слюни по ней пускаете. Это же отвратительно! Знаешь на что похоже? На то, что мясник влюбился в корову.

— Э… давай без таких вот аллюзий. И ты мне все-таки ответь на пару вопросов. Или можешь забыть о моей помощи и поддержке. В следующий раз, когда публично опозоришься, на меня можешь не рассчитывать.

— Это низко! Я тебе жизнь спасла! Дважды!

— Не помню такого. Оба раза ты затаскивала меня в свои норы, где я сам приходил в сознание.

— Неблагодарный тип.

— Ты не лучше!

— Вы так кричите друг на друга, как будто выросли в Румынии и женаты по меньшей мере пять лет, — мимо нас прошествовала Леди Кентская. За ней тащился старик-садовник с охапкой разноцветных хризантем.

А мы-то наивно полагали, что орем в пустом холле лондонского поместья родителей Лизи. Она тут же скривила презрительную гримасу:

— Фу!

Но матушка лишь смерила ее снисходительным взглядом и промурлыкала:

— Ну-ну…

— Она же не намекала? — Лизи мне подмигнула.

— Эй! Еще недавно ты сама говорила, что мы с тобой похожи, и из нас выйдет неплохая пара.

— Я и сейчас не спорю, — она поджала губки, — Ты здорово проигрываешь, отталкивая меня, Марко.

— Ты ведь не всерьез!

Она пожала плечами и уставилась в окно с таким задумчиво-печальным видом, словно я только что разрушил ее планы.

— Ладно, Лизи, ответь мне на пару вопросов, чтобы я закрыл тему, — я чувствовал дикую усталость. Хотелось поскорее закончить и с ней, и вообще с делом Маши. Избавить ее от преследователя и свалить подальше. Все это уже не было моей жизнью. И поэтому каждое слово, каждое движение в ее сторону высасывало из меня силы. Мне надо забыть, отвлечься… Мне, наверное, нужно переключиться на кого-то. Или на что-то…

— Я не вредила подружке Ала, если ты об этом. Нужны не было. Кто-то и без меня прекрасно повеселился. И я на его стороне, если что.

— Ты могла бы задавить девушку?

Она вздохнула, посмотрела на меня тем самым своим честным взглядом, с которым признавалась во всех пакостях и ответила:

— Увы, но на это я не способна. Но это не значит, что мне это не понравилось!

— Ты просто жестокая стерва!

— Эй, поосторожнее!

— Так что ты делала в клубе колледжа на вечеринке Хэллоуина?

— Пф! Развлекалась, разумеется.

— Ты? В таком месте?

— Я же не виновата, что кое-кому из моей компании нравятся подобные дешевые глупости.

Я отлично помнил ее костюм стрекозы и с трудом подавил улыбку. Сдается мне, этот кто-то стоял сейчас передо мной.

Тут она не выдержала паузы и закатила глаза:

— Ладно, я пытаюсь продвинуть кое-какой проект, понятно? Всем нам выгодный. И если будешь лезть в него своими копытами, все только испортишь.

— Лизи, мне это не нравится.

— А мне плевать! Главное, я никакого отношения к нападениям на вашу Машу не имею. И отвяжись от меня, бога ради.

— Бога не приплетай.

— Оба в жопу идите! Хотя… ты задержись на пару минут. У меня к тебе интересное предложение.

Честно говоря, предложение Лизи мне не понравилось. Я не стал ее разочаровывать отказом, и все же особых перспектив я в нем не видел. Хотя она красочно расписывала наши выгоды минут десять. Думаю, для отвода глаз. Что-то в ее этом секретном проекте было такое, чего она хотела от меня скрыть. И мне это не нравилось.

Однако наблюдение за ней, которое я поручил своим парням еще в Дувре, никаких результатов не дало. Мне каждый день докладывали, что ничего подозрительного она не совершала, не встречалась с маргиналами, и по банковским счетам ее не было движений в непонятные стороны. В общем Лизи как никогда вела не просто достойный, а респектабельный образ жизни. Что, конечно, тоже было весьма подозрительно. Так что я решил сам все перепроверить. Заехал в Лондонскую контору нашего бюро и потребовал отчеты по слежке за моей подругой детства. И, разумеется, тут же обнаружил косяк. Даже не думал, что мои парни настолько далеки от совершенства. Просто удивительно, а ведь я им доверял как себе!

— Что это за хрень?! — я ткнул пальцем в фотографию, на которой двое сидели за столиком в дешевой кафешке для студентов. Таких полно в центре Оксфорда. Одной из двух была Лизи, а вот вторым…

— Обычная встреча, — пожал плечами Роберт, один из моих лучших агентов, между прочим.

— Серьезно?

Я полистал портфолио задачи, быстро нашел нужное фото и показал ему.

— Вот черт, — озадаченно буркнул Роберт.

А мне осталось лишь сжать кулаки, чтобы удержаться от соблазна врезать ему как следует.

Выйдя на улицу, я задумался. Какой мой следующий ход? Лизи думает, что удача на ее стороне. Что мне ничего не известно о ее махинациях. Отчасти она права. Я действительно пока не понял, что она замышляет. Но зато я знаю, кто ее союзник. И теперь, я хочу держать ситуацию под контролем. Так что я набрал ее номер, и, услыхав в ухе ленивое «Ну?» отчеканил:

— Я согласен. Я в игре