Онлайн - связь

Глава 13

В поезде меня окончательно отпускает. В моем купе, к счастью, не оказалось больше ни одного человека, и я несколько часов лежу, пялясь в потолок, на котором мелькают тени из окна. Обрывочный теплый свет фонарей, тени лесных верхушек. Мерный стук колес и покачивание вагона вводят в транс.

Колесников вместе с его скотской попыткой ко мне пристать был заткнут в дальний угол сознания, и любые усилия мозга вытащить их на поверхность, чтобы снова пережить и почувствовать ужас, жестко подавлялись. Просто блок.

Не хочу больше думать о нем, тем более в голове созрел план на дальнейшее будущее. Работать на прежнем месте я больше не могу и не хочу. К черту больного Колесникова и занятого Лелеса. У мужиков чем больше денег и власти, тем меньше совести.

Захар не ведет себя как скот, но его попытки сблизиться со мной при наличии невесты все равно выглядят отвратительно.

Какое-то время придется плотно поработать на Алекса, параллельно попробую поискать новый вариант нормальной работы. Опыта у меня в двух компаниях год. И там и там занималась продажами. Так что посмотрим, может быть, что-нибудь стоящее и появится.

В сумочке на столе вибрирует мобильный, я вынимаю его, жмурясь от яркости экрана.

Захар Лелес.

Перевожу телефон в беззвучный режим и блокирую. Разговаривать с ним не хочу, противно. В отличие от своего альтер эго Адель, я совсем другая. Не люблю полутонов и серую мораль не приемлю. Странно и причудливо звучит, но как есть.

Это в той развратной комнате я делаю вид, что совсем другая. Придумываю себе несуществующее прошлое, добавляю привычки и склонности, которых нет. Словно леплю другого человека — индивидуального персонажа под каждого клиента. И они довольны, именно за этим и возвращаются.

Из всех пробиться внутрь меня смогли только Максим — но это потому что я была совсем зеленой и неопытной, — и Ройс. А вот он не знаю почему. Наверное, просто понравился, зацепил.

Но с ним тоже все неясно. Ройс может быть женат и иметь семью, ну вот так же, как сволочь Колесников. Днем быть с ними и притворяться любящим мужем, а ночью отпускать себя с Адель. И где гарантия, что только с Адель? Таких, как я, у него может быть вагон, так что лучше не питать иллюзий.

Однако встречу он хочет и готов заплатить. Мне бы деньги сейчас не помешали, конечно. Минус зарплата и нерегулярные заработки у Алекса. А на мне съемная квартира, помощь родителям и содержание себя любимой. И если на себе можно и сэкономить, то на родителях и жилье не получится. С моей фобией опять в коммуналку, где все общее, нельзя, точно сойду с ума. Да и лекарства отцу помогают только самые дорогие и заграничные. Теперь их еще и достать непросто.

Вся проблема в том, что себя придется как-то перебороть.

Словно почувствовав мои мысли, на экране начинают мигать сообщения.

Ройс: «Как ты, сладкая?»

Ройс: «Хочу тебя услышать и увидеть»

Бросаю телефон обратно в сумочку и отворачиваюсь. Для меня Ройс равно секс. А после столкновения с Колесниковым как-то не до секса вообще.

Приезжаю домой без предупреждения почти в четыре утра, но родители очень рады. Уверены, что все дело в том, как сильно я скучаю. Не переубеждаю их, просто тону в объятьях и любви, и окончательно выветривается все плохое, что было в голове.

Мы вместе идем к врачу, чтобы услышать окончательный диагноз. Поддерживаю папу и маму, когда все оказывается не так радужно, как они думали. Операция нужна.

Подробно уточняю насчет всех этапов: подготовка, сама операция, восстановление. Врач убеждает, что в этот раз она последняя. У них какой-то новый метод, который он изучал на стажировке за границей. Все пройдет идеально, главное, не завалить последующее восстановление.

Я киваю и в мозгу прокручиваю свои финансы. Кое-что отложено, и если уволиться от Лелеса, то у Алекса можно будет взять новых клиентов. Не хотелось бы, слишком эмоционально выматывает игра в развратную дурочку. Но, похоже, выбора не останется.

Сами выходные проходят идеально. Жаркая погода и каркасный бассейн, что родители установили в прошлом году, очень этому способствуют.

Лежу на солнышке, потягивая прохладный лимонад, позволяю своей коже приобрести легкий золотистый оттенок и без умолку болтаю с мамой. Отец все больше времени проводит в доме за книгой и много отдыхает.

Готовим вместе с мамой полезную еду, обсуждаем местные новости и много смеемся. Узнав, что я так и не хожу больше на свидания, она всерьез угрожает устроить мне через выходные смотрины с еще одним сыном подруги. Тот вернулся из армии, и мое фото его заинтересовало.

— И откуда у незнакомого мне парня мое фото? — приподнимаю я бровь и смотрю на маму с осуждением.

— А что? — она пожимает плечами и невозмутимо нарезает салат. — Я переслала Маше, а она Ванечке.

— Ясно, — тяжело вздыхаю, но на маму это не действует.

— Мы с папой внуков хотим, — твердо заявляет она, и отец с дивана утвердительно кивает, отвлекшись от телевизора.

— Мне пока не до детей, — складываю руки на груди в защитной позе.

— Это потому что мужчины рядом подходящего нет. А вот появится, сама же маленького захочешь. Мы когда с Димой поженились, я сразу захотела. И вон какая красотка, глаз не оторвать. Но слишком скромная, — мама вздыхает, — и откуда ты такая в современном мире? Все девочки на свиданки, а ты шарахаешься. Не съедят тебя мальчики, а Ванечка так точно. Он Машина гордость.

— Я подумаю, мам, — откашливаюсь и опять лезу в телефон, где меня ждут звонки и сообщения.

Ройс, Лелес и Давид. Вот пожалуйста, мам…. от желающих отбоя нет. Твоей непутевой дочке осталось только выбрать.

Никому так и не ответив, переключаюсь обратно на родителей. Мы редко видимся, и побыть вместе хочется по максимуму.

Они дружно провожают меня на поезд в воскресенье ближе к вечеру и требуют, чтобы выбралась снова через пару недель. Слезно обещаю, душу обоих в объятьях и запрыгиваю в вагон. На душе становится легче, даже несмотря на предстоящую папину операцию.

До дома добираюсь ближе к полуночи и звоню в дверь Давиду. Насколько я помню, он любитель работать по ночам, так что разбудить не должна.

— Привет, — его глаза зажигаются, стоит ему меня увидеть. Не последнюю роль тут играет легкое белое платье с запахом и легкий загар, — отлично выглядишь. Как родители?

— Хорошо, — забираю из его рук ключи. — Спасибо за дверь. Как будто ничего и не было.

— Зайдешь?— он прислоняется к косяку и потирает пальцами заросший щетиной подбородок. — Поболтаем. У меня есть вино.

— Нет, — мотаю головой, — завтра утром на работу.

При мысли о ней хорошее настроение тут же улетучивается. Опять придется столкнуться с этой тварью Колесниковым лицом к лицу. Чтоб его!

— Удачи, — Давид как-то напряженно всматривается в мое лицо, — будут проблемы, скажи.

— Хорошо, — улыбаюсь ему на прощанье и заваливаюсь в квартиру. Еще не включив свет, вдыхаю потрясающий аромат, что появился в комнате, и удивленно щелкаю выключателем.

— О боже.

В гостиной на столе огромный букет белых роз. Такой же в спальне и на кухне.

Щеки начинает заливать румянцем. Мне никогда не дарили таких букетов. Прикасаюсь к упругим бутонам и не могу не улыбаться, слишком приятно и неожиданно.

Это, конечно, Давид. Больше вариантов нет. Только зря он это… мое отношение к нему чисто дружеское. Придется как-то это объяснить, чтобы парень не питал иллюзий. И обидеть не хочется — он так помог на самом деле, выслушал и поддержал.

Жаль будет, если обидится и мы больше не будем общаться.

С таким сумбуром в голове отправляюсь в постель и долго не могу уснуть. Вот как так моя жизнь свернула в никуда?

Двадцать четыре, а я все еще одна. И даже мысли о том, что с мужчиной у меня может что-то сложиться, не проскакивает. А дети? Этот вопрос вообще не про меня.

Откуда-то приходит мысль, что вообще-то можно сделать ЭКО и получить ребенка. А что такого? Я смогу накопить. Это перед мамой я хорохорилась, что ребенка не хочу. А на самом деле иногда о детях думаю, особенно когда Мила начинает показывать фотографии своего счастливого семейства.

Всегда так светло на душе и возникает желание понюхать макушку малыша. Говорят, она как-то особенно пахнет.

Даже сажусь на кровати, когда сердцебиение учащается, и начинаю кусать губы. Возможно, для меня это единственный выход — получить хоть какую-то цель в жизни и не прожить ее зазря. А родители смирятся. Скажу, что роман был быстротечным и он меня бросил. Вот так, воспользовался и умотал. Бросил меня беременную.

— Ну ты, Верунчик, даешь, — со смехом утыкаюсь в подушку и подбираю под себя одеяло. ЭКО… м-да, фантазерка.

Утром просыпаюсь, как всегда, по будильнику и, шаркая тапочками, направляюсь в ванную. Перемещаясь по квартире, то и дело прикасаюсь к бутонам роз. Слишком они красивые, свежие и потрясающие. Даже делаю несколько фото на память. Когда еще столько надарят? Наверное, никогда.

Жалко, что я не могу как Адель — жить просто, ярко и без оглядки. Пользуясь мужчинами для своего удовольствия.

Раскрыв шкаф, долго смотрю на вешалки с одеждой. От безвкусных костюмов, что ношу на работу последнее время, тошнит. Надоело выглядеть как пугало. Прав был Давид, мне не идет. Никому не нравится, и на Колесникова тоже не подействовало. Поэтому выбираю простое бежевое офисное платье с пиджаком и туфли на каблуке. Не что-то сверхъестественное, но просто и со вкусом. Наношу нюдовый макияж и пару капелек моих любимых духов на запястье.

Потом отправляюсь на кухню. Кофе, омлет и немного свежих овощей составляют мой нехитрый завтрак. Параллельно просматриваю новостную ленту в телефоне и чуть не давлюсь, получая новое сообщение.

«Доброе утро. Заеду за тобой через десять минут. Захар»

Лаконично и доходчиво, но нервирует.

Вот зачем прямо с утра? Я с этим обманщиком вообще пересекаться не планировала.

Подрагивающими руками мою посуду, затем складываю заявление на увольнение и убираю его в сумочку. На выходе еще раз осматриваю себя в зеркале. Решаю убрать слишком вольно рассыпавшиеся по плечам волосы. Делаю хвост и критически на себя гляжу. Кусаю губы и опять снимаю резинку.

Глупо это, что я хочу ему понравиться. Особенно в свете новых обстоятельств.

Подхватываю с банкетки ключи, сумочку и надеваю выбранные туфли. В лифте еду с нарастающим напряжением.

Выйдя из подъезда, сразу натыкаюсь на Захара. Он припарковался совсем рядом и стоит, прислонившись к боку машины.

— Доброе утро, — роняю тихо и несмело подхожу.

— Доброе, — Захар медленно осматривает меня с головы до пят. Дергает бровью, явно заценив новый образ и загар. — Хорошо отдохнула? Как отец?

— Отцу все же потребуется еще одна операция, — стараюсь улыбнуться как можно более нейтрально, — но прогнозы самые оптимистичные. Врач на этот раз использует какую-то передовую методику.

— Рад слышать, — он отрывается от машины и идет к пассажирской двери, чтобы открыть ее от меня.

— Спасибо, — вежливо киваю, — я бы и сама добралась, тут рядом на метро.

— Знаю, — он вздыхает, будто я только что сболтнула очередную глупость. — Ты не отвечала на звонки.

— Не до телефона было, — краснею и бормочу сбивчиво. В салон забираюсь быстро, стараясь на Лелеса не смотреть. Не нравится мне его взгляд, слишком напряженным становится.

В салоне вдыхаю парфюм Захара, смешанный с запахом кожаного салона, и жду пока он займет место за рулем.

— Это тебе, — кивает на заднее сиденье, где лежит воздушный букет крокусов в крафтовой бумаге, и достает его для меня.

— Очень мило, — осторожно принимаю цветы и втягиваю тонкий аромат, — не нужно было, правда.

— Почему? — Захар немного безразлично принимается крутить радио и настраивает кондиционер с моей стороны на комфортную температуру. — У тебя кто-то есть?

— Да, — кладу букет на колени и смотрю на него украдкой. Хорош, очень по-мужски привлекателен. И манеры как я люблю — ненавязчивые и приятные. Жаль, занят.

— Ты не говорила, — ладони обхватывают руль слишком напряженно, и оплетка скрипит.

— Ты не спрашивал, — отворачиваюсь к окну и затихаю. Так действительно лучше, чем все эти выяснения отношений вроде «ты меня обманываешь», «женишься, а меня на свидания зовешь» и так далее. Разборки, фу, не люблю такое.

— Понял, тогда извини, — Захар сдерживается, но вижу, как ему неприятно. Черт, мне тоже, когда я думаю о том, что он на два лагеря старается. — Но написать хотя бы смс ты могла. Я беспокоился, — мужчина сводит брови и качает головой, — у вас в отделе беда.

— Какая? — нахмурившись, оглядываюсь на него профиль.

— С твоим начальником случилось несчастье.