Онлайн - связь

Глава 31

Следующие две недели работы я бессовестно пропустила. Как ни крепилась, но нервное и физическое истощение дали о себе знать. Поэтому Захар настоял, а я подчинилась.

Внеочередной отпуск был потрачен на сон, спа и секс. Захар не просто не давал спать ночами, он еще заезжал в обед, чтобы «расслабиться и перекусить». И для себя я четко поняла, что жить с мужчиной — это круто. Особенно если этот мужчина Захар Лелес. Старые страхи стали казаться мне совсем пустыми и глупыми, а мир вокруг постепенно опять становился безопасным.

Утром понедельника, облачившись в новый офисный костюм цвета морской волны, я терпеливо ждала Захара, который начинал решать свои дела по телефону еще до наступления рабочего дня.

— Тиран, — поправив на нем ворот рубашки и галстук, я оставила легкий поцелуй на его губах.

— Подчиненные должны бояться, иначе начнется анархия. Доброе начальство в своем кресле долго не сидит.

— Угу, выживают только акулы, — клацнула я зубами и направилась на выход.

— Хватит и того, что меня не боишься ты. Смотри, не растрепи своей Милке, какой я дома белый и пушистый.

— Ты не белый и не пушистый, — ударяю ладонь Захара, которая бесцеремонно лезет мне под юбку в лифте. С нами никого, но это не отменяет камеры под потолком.

— Но тебе все равно нравится, — он вжимает меня в стену и заводит руки за голову. Колено вклинивается мне между ног. Пытаюсь возмутился, но требовательный поцелуй быстро закрывает рот. К отказам Захар не привык, это я давно поняла.

— У меня нет выбора, — облизываю губы, на которых не осталось ни грамма помады. Дергаю кистями, показывая, что можно отпускать. Вообще-то мы на первом этаже, и консьерж в открывшуюся дверь лифта наблюдает за нами довольно пристально.

— Нет, — он ослабляет захват и поправляет мою юбку, — хорошо, что ты это понимаешь.

Не знаю, когда началась эта наша с ним игра во властного господина и его любимую и единственную наложницу. И игра ли это вообще, я тоже не знаю, но мне нравится. Ощущение полной защищенности имеет свою цену, и я готова ее платить. Даже охранник, который таскался за мной эти две недели и возил везде, не раздражал. С ним легко можно было перекинуться парой слов или сплавить тяжелые пакеты с покупками в магазине.

— Волнуешься? — Захар помогает мне выбраться из автомобиля на глазах наших кумушек из экономического.

— Нет, — притворно улыбаюсь и незаметно обтираю влажные ладони о юбку, — это же всего лишь сплетни. Я сплю с генеральным. Ну что тут такого?

— Не просто так спишь, — он многозначительно поднимает бровь. — К тому же эта новость вряд ли затмит остальные.

— Какие? — поворачиваюсь я к нему на лестнице с прищуром.

— Оставлю самое жареное Милке. Уверен, она преподнесет намного интереснее меня.

— Ладно, — напрягаюсь, когда он целует в губы и выставляет меня из лифта на этаже моего отдела. Сам, соответственно, едет выше.

Краснея, киваю свидетелям нашего с боссом лифтового распутства и спешу на рабочее место. Плюхнувшись в свое кресло, быстро включаю компьютер и вешаю сумочку на спинку стула. Подавляю желание снять с пальца помолвочное кольцо или хотя бы отвернуть неприлично большой камень в сторону ладони.

Да, Захар сделал мне предложение. И было это эпично. Даже тут умудрился выпендриться со своим тотальным контролем.

Проснувшись вчера утром, я долго нежилась в него в сонных объятьях, а потом отправилась в душ первой. Хотелось быстро привести себя в порядок, а потом порадовать Захара завтраком в постель. Оказалось, ему он очень нравится.

Войдя в ванную, выкрутила комфортную температуру в душе и забиралась под воду. Подставила лицо под упругие струи и плеснула на ладонь немного геля для душа с персиковым ароматом. В последние дни я почему-то подсела именно на этот запах. Вспенила, растерла по всему телу, и глаз зацепился за вещицу, которой еще вчера на мне не было.

— Захар, это что такое? — выскочила в комнату прямо так — в пене и со стекающей по телу водой.

— Доброе утро, малыш, — он перевернулся набок слегка помятым после сна и удивленно осмотрел меня с ног до головы, отдельно задерживаясь взглядом на ковре, который в данный момент впитывал всю влагу, что падала с меня, — у нас проблемы с душем?

— Не смешно, — выставила вперед руку с кольцом.

— Не понравилось? — он прикусил губы, пытаясь спрятать улыбку.

— И как давно я помолвлена, можно узнать?

— Со вчерашнего вечера, — откашлялся Захар со смехом.

— А тебе не говорили, что вот такие вещи делаются немного по-другому. Захар, о таком женщину спрашивают. Потом она думает. И, может быть, если действительно повезет, мужчина получает положительный ответ.

— Ну-ну, — он взбил подушку и подложил себе под голову, — не в твоем положении думать, Верунчик. Так что я и не спрашивал.

— В каком таком положении? — я повысила голос и сложила руки на голой груди.

— У тебя задержка уже четыре дня. Тебе это ни о чем не говорит?

— Задержка? — заторможено смотрю на Захара. — Ты что, в курсе моего цикла?

— Тебя три недели назад проверяли в связи с покушением на меня в числе остальных, кто был рядом со мной эти дни, так что паранойю оставим. Я тогда смотрел твой телефон, на котором иконка женского приложения была в верхнем углу, рядом с ярлыком контакта «Ройс», вот я и полюбопытствовал.

— Задержка...

Меня словно кипятком ошпарило. Дыхание стало шумным и поверхностным, ладони сами сползли на плоский живот и принялись его тихонько ощупывать.

Захар кивнул.

— Мне нужен тест, — все еще же в мыле бегу в гардеробную, чтобы одеться и тут же нестись в аптеку в соседнем доме.

— Там его точно нет, — доносится со смехом из спальни.

— Шутник, — хмыкаю себе под нос и срываю с вешалки платье.

— Лучше в ванной поищи. Я в полку под раковиной три штуки положил. Ну так, на всякий случай. Купил еще тогда, когда ты огурец медом намазывать стала.

— Да при чем тут огурцы? — бросаю платье на пол и топаю ногой. — С медом действительно вкусно. Вот поедем к моим, убедишься. Моя мама так любит, особенно когда огурцы свои, с грядки.

— Да, Верунчик, конечно. Как скажешь, — начинает откровенно ржать. Не верит. Ну и ладно.

Быстро бегу в ванную, чуть не поскользнувшись на луже, которую сама же и сделала. Ойкаю и матерюсь, хватаясь за дверь.

— А ты чего такой спокойный? — оборачиваюсь на Захара, который все там же и в той же позе.

— Рожать не мне, так что смысл переживать.

Бесит! Как же он меня иногда бесит!

Хлопаю дверью и вытаскиваю из шкафчика несколько тестов. На них писать нужно, насколько я знаю. Только куда тут писать?

— Захар, куда писать? Ты инструкцию читал? Я не понимаю, тут два, и оба странные.

— Пописай на самый простой, там тонкая полосочка. До красной линии и подождать три минуты, — доносится до меня бубнеж через дверь. — Остальные потом освоишь.

Хорошо, что взглядом через дверь нельзя убивать, а то я бы сейчас этого умника в горку пепла превратила.

Выхожу из ванной, быстро завернувшись в халат, и бросаю Захару на кровать тест.

— Сам смотри, я не могу, — сжимаю халат на груди и начинаю мерить шагами комнату. — Да как так? С первого раза. Блин, Захар.

— Я к детям готов, — пожимает он плечами и размахивает тонкой полосочкой у себя в пальцах, — тридцать пять на носу. Отец меня вообще в двадцать два сделал.

— Ну что там? — прерываю его речь.

— Ничего нового, малыш. Две полоски.

— Капец!

Вот так я и оказалась одновременно беременной и с кольцом. Фееричный виток в моей личной жизни, особенно если учесть, что месяц назад я к живому мужчине даже прикоснуться боялась.

— Привет, пропажа, — Милка вырывает меня из воспоминания, прикоснувшись к плечу, и с интересом сверлит своими любопытными глазками, — ты где была?

— Да так, — решаюсь и кладу руку с кольцом на стол. Скрывать смысла нет, Захар точно не оценит, а еще и злиться будет. Ну да, жених же у меня не абы кто, гордиться надо.

— Офигеть, — Милка приземляет свою объемную попку на мой стол и хватает ладонь. Долго и придирчиво изучает кольцо, меня взволнованную, опять кольцо. — Спекся властный пирожок, так, что ли?

— Мила, — забираю ладонь и прикрываю улыбку, — и вот с чего ты взяла, что пирожок?

— Ты что, забыла? — она складывает руки под объемной грудью и закатывает глаза. — Я его тебе нагадала. Ну, на кофейной гуще. Зонт помнишь?

— М-да.... — тяну я.

— Он тебя сегодня привез, — сдалась Милка, — я из окна подсмотрела. И Света мне написала, что видела, как вы в коридоре при всех целовались.

— Понятно, — к моим щекам приклеивается легкий румянец.

— Но ты у нас не одна невеста в отделе теперь, так что не зарывайся.

— Вот как, — осматриваю девчонок за соседними столами, — и кто эта счастливица?

— Женечка Гаврилова, — губы Милы кривятся.

— Быстро Ибрагимов подсуетился, — бросаю на нее беглый взгляд.

— Не угадала.

— Не поняла, — удивленно округляю глаза. — И кто счастливчик?

— Пошли, а то рухнешь тут со стула, потом поднимай тебя, — Милка соскальзывает со стола и тянет за собой в комнату отдыха, где заваривает мне и себе кофе. — Хорошо дружить с невестой босса, Мельников даже не пикнет.

— Он вместо Колесникова?

— Да, — подруга вытаскивает из кармана сникерс и протягивает мне половину.

— Спасибо, так на сладкое тянуть стало, что страшно. Ночью торт снился. Шоколадно-черничный. На миндальной муке.

— М-м-м, — Мила откусывает шоколадку и отпивает кофе, — надо будет такой испечь.

— Круто. И мне кусочек принеси, — откусываю сникерс и прикрываю глаза. — Кайф.

— Угу.

— Давай, рассказывай, кто там жених у нашей Женечки.

— Колесников.

— Что? — давлюсь кофе и начинаю откашливаться. На подругу смотрю во все глаза. — Ты шутишь?

— Знала, что у тебя такая реакция будет, — Мила поднимается из-за стола и приносит мне бумажные салфетки и стакан воды. — Тут все в шоке.

— Она что, спятила? За этого урода?

— Ну, этот вопрос не ко мне, — Мила подбирает щеку ладонь. — За тебя я в сто раз больше рада, чем за нее.

— Вообще, по слухам, Женька к нему в больницу с самого начала таскается. Он же теперь один остался, — она невесело усмехнулась.

— Захар говорил, что жена и дети уехали в Израиль. Он им с переездом помогал.

— Вот, — тянет Милка, — а большой дом, машина и еще кое-какое имущество осталось. Впереди суд, что там будет с ним, непонятно, так что я полагаю, Женька подсуетилась.

— Черт, — откидываюсь на стуле и с силой растираю виски, — но он же. Ну блин...

— После нападения у него там ничего не работает, это всем известно. У Жанки, нашего главбуха, в больнице, где Колесников лежит, сестра работает главной медсестрой.

— Вот откуда слухи, значит.

— Да... Так что старое мурло в этом смысле теперь безобидный, как одуванчик.

Прикрываю глаза, вспоминая, кто сделал Колесникова калекой и по какой причине. Это из-за меня, получается. Но мне, черт возьми, все равно его не жаль. Пусть я плохой человек, но не жаль. Скольким он нервы портил, скольких к стенке прижал вот таких, как Вероничка, которой вовремя повезло. Если бы не Давид, какой бы она сейчас была? Смогла бы легко забыть? Она почти ребенок ведь, светлая девчушка такая. К черту, мне Вероника и все, кто в его лапы не попался, дороже.

— Совет да любовь, — поднимаюсь на ноги, — если Женю устраивает...

— У нее двое детей. Близнецы, Вера. В этом году в школу идут. Живут в двушке вместе с бывшим мужем, который не просыхает. Говорят, еще и агрессивный. А тут смотри за калекой, ну максимум он ее теперь за коленку погладит. Зато дети вот это все видеть не будут, — Мила поджимает губы. — У меня тоже двое. Не дай бог рядом с таким, как бывший Женьки жить. Ну его, Вера. Я ее не осуждаю. Мудак конченый Колесников, но двоих детей поднял. Фиг он их уже увидит теперь, правда, так что на Женьку молиться будет.

— Ну посмотрим, — забираю кружки и мою. С кофе пора завязывать, беременным нежелательно.

Мы с Милой расходимся по своим рабочим местам, и я пытаюсь как-то заново вникнуть в работу. Получается не очень. Мысли так и роятся вокруг Колесникова. Везучий гад, после всего получит еще и жену молодую. Вот как так?

— Поднимитесь, пожалуйста, в кабинет Захара Петровича, — голосок секретарши биг босса по телефону прозвучал совсем сахарно.

— Сейчас буду, — вешаю трубку и поднимаюсь.

— Жених соскучился? — цокает Милка.

— Да по работе, — делаю я важный вид и зажимаю под мышкой первую попавшуюся папку.

— Ну-ну, — она пошло играет бровями, — расскажи ему о наших продажах, товарообороте и индексе Доу Джонса тоже на всякий случай.

— Всенепременно, — прячу улыбку и спешу в кабинет начальства. Я тоже соскучилась.

Хлопнув дверью за собой и оставив любопытную секретаршу ни с чем, смотрю через кабинет на Захара. Любуюсь.

Он склонился над бумагами и наверняка пишет там что-то важное. Заметив меня, откидывает свою дорогую ручку в сторону и смотрит. Ох как смотрит. Коленки подгибаются сразу, а горячая волна истомы ползет по телу. Прямо с ног, куда он посмотрел сразу, и дальше за его взглядом, замирающим на губах. Ничего не могу поделать, сразу улыбаюсь.

— Пользуешься служебным положением? — перекатываюсь с носка на пятку и обратно.

— А ты шифруешься? — он не без иронии указывает на папку у меня в руках.

— На работе мы просто коллеги. Ты начальник, я подчиненная, — подхожу ближе. Папка оказывается в кресле для посетителей, — так что говори, зачем звал.

— И часто ты с начальством на «ты»? — в глазах появляются смешинки.

— Вы, Захар Петрович, Вы... Так и что Вам нужно от рядовой сотрудницы отдела продаж?

— Черт, Вера, ты просто чистый секс с этим своим «Вы». Продолжай в том же духе.

— Захар, — я упираю кулачки в талию и поднимаю глаза к потолку, — Петрович. Нам нужны границы.

— Продолжай, — он отъезжает в своем кресле и похлопывает по коленке, — отсюда мне будет лучше слышно.

— Да ты… да Вы, — тыкаю в него пальчиком, — у тебя там секретарша. А если войдет? А я на коленках.

— Не войдет, — Захар вздыхает, видя, что по направлению к его коленям я не двигаюсь, и подъезжает обратно к столу, складывает на нем руки домиком, — но если такое вдруг случится, то быстро выйдет и забудет, что видела.

— Забудет, — качаю я головой, — ну конечно.

— Ты моя невеста, — Захар вдруг проводит ладонью по столу и прикусывает губу. Чувственно. С легким стоном.

Сразу вспоминаю наш с Ройсом разговор, в котором мы выяснили, что своих сотрудниц он на рабочем месте никогда не трахал. Но вот если бы этой сотрудницей была я, то он обязательно сделал бы исключение.

Краснею от воспоминаний, и Захар это видит.

— Иди сюда, — сверкает своими порочными глазами.

— Даже не думай, — неуверенно делаю шаг назад.

— Не могу не думать об этом, — Захар поднимается из кресла и направляется ко мне. Медленно, гипнотизирующе смотрит прямо в глаза, словно лев перед прыжком на добычу. — У меня тут в верхней полке твои трусики. От них до сих пор пахнет шампанским.

— Верни, — вздрагиваю, когда оказываюсь у него в объятьях, — у меня и так два любимых комплекта теперь без трусиков.

— Поцелуй, — дразняще облизывает губы.

Захару невозможно не подчиниться, особенно когда он говорит своим командным, низким с хрипотцой голосом. Тембр резонирует внутри моей груди и плавно спускается ниже, заставляя сжать бедра.

Веду ладонями по рубашке под пиджаком, обнимаю за шею, сплетая руки в замок, и встаю на цыпочки. Краду удовлетворенный теплый выдох, прижавшись своими губами к его. Запускаю язык в рот. Мне и самой уже хочется опробовать его стол на прочность, особенно когда Захар сжимает мои ягодицы руками.

— Говорят, беременные хотят секса больше, чем обычно, — куснув меня за нижнюю губу, Захар немного отстраняется.

— Не врут, — толкаю его тихонько в грудь, — собираешься этим пользоваться?

— Еще как, — чмокнув меня в губы в последний раз, Захар обходит стол и присаживается на свое место, приняв деловой вид, — но не сейчас. Совещание уже через пять минут, — он смотрит на свой мобильный. — Вот зачем звал. Звонил отец, мы обсуждали дела, и я поставил его в известность, что мы с тобой встречаемся и я скоро сам стану отцом.

— Мило, — улыбаюсь, представляя, как Захар вставляет мою беременность и обручение в обсуждение между закупкой новой партии бумаги и канцтоваров.

— Он удивился и позвал нас на ужин. Можно в среду, — Захар опять отвлекается на телефон. — Мама звонит.

Родители Захара. Встречу с ними мне хотелось отложить куда-нибудь подальше. Его рассказ о них меня вообще не вдохновил. Два трудоголика, которые сделали ребенка и отдали на воспитание нянькам. Они меня пугают.

— А к моим когда? Я им не говорила ничего пока.

— Договорись на выходные, — он отклоняет вызов матери, — потом наберу ей. Уверен, ей двух минут, как отцу, на обсуждение моей личной жизни не хватит.

— Мы не отдадим ребенка нянькам, — выпаливаю вдруг я, — и репетиторам там всяким. И в офисе, пока я сама занимаюсь ребенком, ты жить не будешь. Сам научишься менять подгузники, понятно тебе, Захар Лелес?

— Яснее ясного, малыш, — он оттягивает галстук за узел.

— Вот и отлично, — я разворачиваюсь на каблуках и забираю бесполезную папку, — пойду работать и маме позвоню. Надо ей что-то сказать.