Онлайн - связь

Глава 06

— Простите, — в который раз выдавливаю из себя и прижимаю сумочку к груди. Вот точно уволит. Уже и намекнул, что я бестолковая.

Блин, за что??? Что это за день такой сегодня? А неделя? Такая же ужасная. Похоже, началась черная полоса.

— Хватит извиняться, — он сжимает в одной руке зонт, а второй подталкивает меня в лифт.

Вхожу первой и затихаю в углу. Искренне жалею, что с нами больше никто не едет. С Лелесом рядом как-то нервно. И что он пялится на меня, мокрую курицу, все время? Ничего же интересного — пиджак мешком, широкая юбка ниже колена, сто процентов еще и тушь потекла.

— Давно у нас работаете? — задает он неожиданный вопрос.

— Полгода почти, — вздыхаю и не понимаю, куда себя деть. Нервничаю перед ним в своем насквозь мокром, прилипшем к телу наряде. Еще и колено саднит, плечо ноет. И холодно до дрожи.

— Хм, — он задумчиво вздыхает и переводит интерес на мобильный, который разрывается входящим, — перенеси на девять, — говорит тихо в трубку и разворачивается на выход, когда двери открываются.

Осторожно выхожу, надеясь, что Лелес сейчас окончательно зависнет в телефоне и забудет обо мне. Тогда я успею быстренько сгонять в дамскую комнату и немного подсушиться у ручных сушилок, промокнуть мокрую ткань бумажными полотенцами.

— Что замерла? — гендир неожиданно переходи на «ты» и поднимает бровь, указывая ладонью направление в сторону своего кабинета.

— Иду, — тихо киваю и быстро перебираю ногами куда велено. С опущенной головой прохожу мимо секретарши, у которой Лелес попросил кофе и большую чашку горячего чая.

— Там санузел, — кивнув мне на дверь справа, он ставит зонт в подставку на полу и отправляется за стол, — полотенца в шкафчике.

— Спасибо, — бросаю на него быстрый взгляд и скрываюсь за дверью маленького помещения. Провожу ладонью по лбу и упираюсь в зеркало перед собой. Кошмар! У меня вырывается нервный смешок.

Тушь потекла, волосы в полном беспорядке, белая блузка промокла и просвечивает теперь алым кружевом. Полная порнография. Бросаю сумочку на столешницу раковины и хватаюсь за полотенце. Промакиваю лицо, волосы, стираю тушь под глазами.

— Конечно, — с досадой отмечаю, что забыла с утра надеть цветную линзу, или та потерялась в этом злосчастном урагане на улице. Понятно теперь, почему Лелес на меня уставился. Если среди моих клиентов дефект цвета глаз — это изюминка, то обычные люди воспринимают его как отклонение от нормы. И пялятся. — Замечательно! — вспоминаю, что очки треснули, и теперь мне придется весь день так ходить.

Рывком снимаю с себя пиджак и бросаю к сумочке, принимаюсь расстегивать пуговицы на блузке и ищу глазами фен. Не хватало еще красным бельем под мокрой блузкой светить перед Колесниковым. Эта сволочь тогда от меня не отстанет вообще, и уволиться придется сегодня же.

— Фен внизу, — дверь открывается, и я встречаюсь взглядом с глазами Лелеса в зеркале. Руки сжимаются на груди, которую уже не прикрывает блузка, и румянец заливает густой волной.

Он застывает, вцепившись рукой в ручку двери, и смотрит не моргая. Одна секунда, вторая, десять. Вообще офонарел так рассматривать! Или если гендир, то все можно?

— Спасибо, — запахиваюсь мокрой блузкой, — можно мне теперь остаться одной?

— Да, — Лелес опускает глаза и усмехается, — секретарша принесла тебе чай.

— Спасибо, — смотрю на него еще более многозначительно.

— Точно, да, — до мужчины наконец доходит, и он прикрывает за собой дверь.

— Не мой день, — рывком открываю нижние ящики на предмет фена и вытаскиваю его.

Начальник видел меня в белье. В очень развратном красном. И что он подумал? Господи, ну он же не Колесников. Я ему точно неинтересна. Просто не ожидал, поэтому и пялился так долго.

Включаю фен, который заглушает мысли в голове, и интенсивно сушу волосы и блузку. Оборачиваюсь на дверь и щелкаю замком. Затем снимаю юбку и сушу ее тоже. Одежда все равно осталась немного влажной, но теперь хотя бы выглядит приличной.

Надеваю все обратно, распускаю волосы, чтобы те упали на грудь и спину и прикрыли все равно немного просвечивающее кружево. Забираю сумочку и мокрый пиджак, который будет досыхать на спинке моего рабочего кресла, и выхожу в кабинет Лелеса.

— Спасибо, — мнусь у двери и смотрю в сторону выхода.

— Попей чаю, — он отрывается от бумаг и указывает мне ладонью на стул перед собой.

— Я и так опаздываю, — начинаю отступать к выходу, — Семен Александрович будет недоволен.

— Колесников? — Захар поднимает трубку рабочего телефона и нажимает на кнопку. — Семен, у меня тут одна твоя сотрудница — Вера Троцкая. Она задержится минут на пятнадцать. Не ставь ей опоздание, — гендир вешает трубку, не дослушав ответ, и опять кивает мне на кресло.

Пару секунд мнусь под его пытливым взглядом и подхожу ближе. Кладу свои вещи на одно кресло, а сама присаживаюсь на свободное. Несмело забираю чашку со стола и делаю глоток. Чай сейчас прямо как надо: горячий, но не обжигающий. Прикрываю глаза и даю теплу разлиться по телу и унять остатки дрожи. Надеюсь, я не заболею теперь. А то Макс меня точно прибьет, бедовую.

— Спасибо, — открываю глаза и слабо улыбаюсь Лелесу, — извините, что отняла время.

— Все в порядке, — он улыбается, и я впервые внимательно его рассматриваю. Раньше всегда мельком.

Захар Лелес по-мужски красив. Высокий рост, стройная фигура с широкими плечами и крупными ладонями. Мне кажется, я до сих пор чувствую силу его руки на своей, когда он помогал мне подняться на лестнице.

Черты лица острые. Брови, волосы и ресницы черные. Он весь контрастный, яркий и притягательный. Не зря Милка так по нему сохнет. Действительно, властный секси-пирожок.

— Нравлюсь? — спрашивает он насмешливо, и до меня доходит, что я слишком долго пялилась. Отлично, он видел меня в белье, а теперь я пялюсь.

— Нет, — опускаю глаза в кружку и прикусываю губу, — то есть, — начинаю мямлить, понимая, что ответ прозвучал излишне грубо, — Вы привлекательны, правда, просто я… — сжимаю кружку крепче и думаю над достойной причиной.

— Что, предпочитаешь женщин? — он отпивает кофе из кружки рядом и смотрит на меня, прищурившись.

— Нет, — шокировано мотаю головой, не веря в то, что он вообще это вслух произнес. Смотрю в его глаза, что излучают веселье, и заливаюсь краской. Этот гад просто издевается. Тоже мне, большой начальник.

Делаю еще пару глотков, поднимаюсь на ноги, забирая мокрые вещи. Опять благодарю Лелеса и быстренько разворачиваюсь на выход.

— Вера, — доносится мне в спину, и я разворачиваюсь, — у тебя интересные глаза.

— Гетерохромия, — ладонь привычным движением сама тянется к глазам, которые сейчас должны защищать очки, но я с досадой вспоминаю, что они разбиты. — Обычно ношу цветную линзу, чтобы скрыть дефект, но утром забыла или потеряла под дождем.

— Дефект? — он как-то глухо повторяет это слово за мной.

— Да, — пожимаю плечами и быстро выхожу, пока мы не начали обсуждать что-нибудь еще. Например, красный лифчик, который ему посчастливилось увидеть на мне.

В отделе мое отсутствие не прошло незамеченным. Гаврилова стреляет в меня ехидными взглядами прямо с порога. Ну да, ну да… официальная подстилка Колесникова меня терпеть не может. Переживает, бедная, что ее место занять могу. Милка кусает губы и строит бровки домиком, Вероника вздыхает, остальные также настороже.

Мда, вот что значит начальник последний мудак и самодур, да еще зануда. Все за всех переживают. Ну почти, Гаврилова не в счет.

— Вера, зайди, — раздается с порога кабинета Колесникова, и внутри все обрывается. Быстро оставляю мокрый пиджак на спинке стула, сумочку кладу на стол и нехотя переставляю ноги в сторону кабинета начальника.

— Вы что-то хотели, Семен Александрович? — заправляю за уши пряди волос, которые теперь непослушно спадают на лицо.

— Что ты делала у Захара? — хлопает он дверями за нами обоими и буравит меня своими сальными глазками. Уже отметил и влажную одежду, и волосы, и отсутствие очков.

— Попала под дождь, а Захар Петрович любезно предложил воспользоваться его туалетной комнатой, где был фен.

— Ясно, — он обходит меня, задевая пальцами мою ладонь, и вальяжно располагается в своем кресле. Глаза сосредотачиваются в области моего декольте. — О чем говорили?

— Ни о чем, — пожимаю плечами и смотрю в сторону, — Захар Петрович был занят бумагами.

— Понятно, — Колесников кисло морщится. — Насчет выходных подумала?

Вскидываю на него глаза и сжимаю зубы. Опять падаль старая за свое. Да ему же за шестьдесят. Как у него в этом возрасте вообще что-то там стоит?

— Мне звонили из экономического. Спрашивали рекомендацию на твой счет, — Колесников проводит языком между губ, и меня чуть не накрывает приступом рвоты. Противно до дрожи. — Так что решай сама, насколько сильно тебе нужен перевод.

— Я пойду, — разворачиваюсь на деревянных ногах и выхожу вон. Ни на кого не глядя, отправляюсь на свое место и буквально падаю. Пропал мой счастливый билетик.

— Опять? — Мила сжимает кулачки и с ненавистью глядит на дверь начальника.

— Нет, просто перевода не будет, — пожимаю плечами и сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

— Мне так жаль, — подружка вздыхает. — А за опоздание что?

— Ничего, — перевожу взгляд на монитор и пытаюсь отвлечься на работу, чтобы перестать думать о своем провале и о будущем увольнении. Работать на Колесникова и дальше моральных сил не хватит. Если он еще пару раз попробует приставать, у меня может и истерика случиться.

Только какой в ней смысл? Позорище, да и все. Лелес ведь на сторону отца своего друга станет, а не на мою. Интересно, он и правда знает и закрывает на проделки Колесникова глаза? Или старая сволочь врет?

В обед мы с Милкой отправляемся в маленькую кафешку за углом, чтобы перекусить. Я, поддавшись порыву, рассказываю ей о своем фиаско с зонтом и Лелесом. Она слушает, открыв рот, и хохочет, когда дохожу до лифчика, цокает и качает от восхищения головой.

— Ну ты даешь, — выдает подруга, так и не успев притронуться к своим ребрышкам и картошке. — А вдруг он на тебя запал?

— Ну конечно, — иронично усмехаюсь, — Лелес и я, — указываю на свой костюм, провальный для любого свидания, — только если на лифчик клюнул, — закатываю глаза и вспоминаю затянувшуюся мхатовскую паузу между нами. Ведь и правда смотрел. И вопрос его этот «Нравлюсь?». Зачем такое у подчиненной спрашивать?

На рабочее место возвращаюсь в приподнятом настроении, но опять сникаю, когда Макс пишет об отмене моей сегодняшней сессии. Клиент слился, а значит, денег ни вчера не было, ни сегодня не будет.

У меня отложена приличная сумма, мне некритично, но все равно это заставляет нервничать. Плюс освободился вечер, куда деть который, я не понимаю.

В довершение ко всему, по стеклам опять начинает тарабанить дождь. Милка смотрит на меня сочувствующе, а я прямо ощущаю, что это последняя капля.

— Вера Троцкая? – передо мной возникает курьер в дождевике и осматривает придирчиво.

— Я, — переглядываюсь с Милой и уже предвкушаю новую напасть.

— Это Вам, распишитесь, — он вынимает из рюкзака продолговатую черную коробку и тычет в меня планшетом и стилусом.

— А что там? – осторожно прикасаюсь к коробке без обозначений. — И от кого?

— А я откуда знаю? — парень закатывает глаза. — У меня только бланк доставки. Берете?

— Д-да, — неуверенно ставлю свою закорючку на экране и возвращаю планшет доставщику. Тот быстро прячет его в рюкзаке и исчезает. — Надеюсь, там не споры сибирской язвы, — острю больше для себя. Людей, которые могли бы отправить мне посылку, можно по пальцам пересчитать, и вряд ли кто-то из них послал бы что-либо на работу. Только если дату дня рождения перепутал.

— Открывай, — ерзает на своем месте Мила и снимает мою трубку, которая горит входящим, — потом ответишь.

— Ладно, — осматриваюсь по сторонам, убеждаясь, что больше никто не наблюдает, и осторожно вскрываю посылку. Шуршу черной бумагой и прикусываю до боли губу.

— Вау, — слышится Милкин возглас, и она отбирает коробку.