Опасная стихия

Глава 4

В закусочной для водителей-дальнобойщиков, находившейся в часе езды от запорошенной снегом машины Мэгги, за отдельным столиком в полном одиночестве восседал Майк Стэнфорд. Перед ним стояла кружка с горячим кофе, а справа находилось окно, сквозь которое можно было наблюдать за вздымавшей снежные вихри бурей. Через проход от Майка, выстроились в ряд остальные столики заведения.

На столике рядом с кружкой лежал порыжевший от непогоды стетсон. Майк был одет, как одевается обычно по будням рабочий люд, проживающий к западу от Миссисипи, — во фланелевую ковбойку, подбитую овчиной куртку из джинсовой ткани, узкие, обтягивающие джинсы и ковбойские сапоги на высоких каблуках. На высоком, стройном Майке эти вещи выглядели куда лучше, чем на прочих посетителях заведения.

Из своего уединенного закутка он наблюдал за тем, как официантка Стейси со смехом отбивалась от приставаний одного из заезжих водил, которому вдруг вздумалось за ней поухаживать. Майк ходил в школу с ее младшей сестрой и знал Стейси, можно сказать, уже тысячу лет. Она все еще была весьма аппетитной особой, хотя родила четверых детей и имела маленькую внучку, столь же острую на язык, как и ее бабка.

Слушая перепалку, Майк только посмеивался: заезжему водиле ничего не светило, и это было ясно с самого начала. Стейси прожила в браке с Чаком Паркером лет двадцать и считалась женщиной добропорядочной. Ее муж Чак был человеком огромного роста и невероятной толщины. Красотой он настолько не блистал, что им можно было пугать маленьких детей, но Стейси это, похоже, ничуть не заботило.

Иногда, когда Стейси позволяла себе хлебнуть лишку, она во всеуслышание заявляла, что в темноте внешность мужчины не играет никакой роли. Главное, чтобы мужчина был мужчиной, а у Чака все большое — не только руки, ноги или живот. Если этот разговор происходил в присутствии ее мужа, тот краснел, как девица на выданье, и с мягкой укоризной говорил: «Стейси!». Это лишь убеждало присутствующих в том, что Стейси не лгала. Обычно после этого женщины, наблюдавшие подобную сцену впервые, начинали смотреть на Чака по-другому, а мужчины хлопали его по спине и приглашали к стойке выпить. В честь мужской оснастки Чака, говорил себе при этом с улыбкой Майк.

Майку вдруг пришло в голову, что в последнее время он все больше думает о происходящем между мужчиной и женщиной в постели. С чего бы это? Ответ лежал на поверхности. Со дня его последней встречи с Ленни прошло уже около двух месяцев.

Сначала у него был грипп, а когда он оправился от болезни, на него навалилась работа, и ни для чего другого времени уже не оставалось. То он был слишком слаб, чтобы поехать в город, то слишком занят. Потом, когда он разобрался с делами и появилась возможность немного пожить для себя, подошло время родительского отъезда. Торжественные проводы заняли двое суток — весь уик-энд. Хотя кое-что взяла на себя сестра, основную работу по подготовке к проводам возложили на Майка. Сьюзен писала и рассылала приглашения, заказывала в ресторанах еду, но доставка пищи находилась целиком в ведении брата. Поскольку его сестра вечно что-нибудь забывала, Майку пришлось не раз и не два гонять за тридцать миль в город, чтобы прикупить пива и лимонаду.

Он улыбнулся. Его родители выехали из дома вчера днем и теперь, по его расчетам, уже нежились под жарким солнцем на пляже в Майами. Майк и Сьюзен скинулись и оплатили матери и отцу свадебное путешествие, на которое у них в свое время не хватило денег. Майк был счастлив, что ему представилась возможность отправить родителей отдыхать. После того, что им пришлось по его милости пережить, месяц отдыха пришелся им весьма и весьма кстати.

Пять лет назад Майка обвинили в убийстве. Отец и мать ни на мгновение не усомнились в его невиновности, верили ему безоговорочно и стояли на этом крепко, утверждая, что произошла судебная ошибка. Эти тяжелые времена Майку удалось пережить только благодаря их поддержке. К сожалению, сказать то же самое о своей бывшей жене он не мог.

Впрочем, Майк не особенно ее винил. Трудно представить молодую женщину, которая на протяжении двадцати лет может оставаться тебе верной и ждать тебя, пока ты будешь отбывать срок в тюрьме. Ожидать такого от Синтии было бы слишком, да он и не стал бы.

Другое дело, что ее заявление о разводе оказалось у него в камере уже через неделю после того, как его посадили. Заявление Майк подписал, но с тех пор женщинам не верил.

Теперь его бывшая жена жила в Калифорнии. Она вторично вышла замуж, и Джимми, их сын, жил с ней и ее новым мужем. Майк навещал как-то мальчика на Рождество и провел с ним пару недель во время летних каникул. Эти встречи обернулись тяжким испытанием и для обоих — особенно для Майка, потому что он хотел бы видеть своего сына гораздо чаще. Тем не менее он считал, что все устроилось, в общем, неплохо — получше, чем бывает после некоторых разводов. По крайней мере они с Синтией кое-как ладили друг с другом и могли при необходимости договориться.

Прежде чем душевная боль и печаль оставили Майка, прошло довольно много времени. Теперь он считал, что настоящий мужчина не имеет права на сантименты. Его собственные нежные чувства, по его глубокому убеждению, умерли в тот самый момент, когда он в камере подписывал документы о разводе.

Возможно, Майк и в самом деле забыл бы о том, что такое любовь и привязанность, если бы не его родители. В течение года они приходили к нему каждый четверг, день посещений, и неизменно подбадривали его. Они же находились рядом с ним в тот знаменательный день, когда все обвинения с него были сняты и он вышел из ворот тюрьмы свободным человеком. Как хорошо, что Сьюзен додумалась устроить родителям сюрприз и подарила им на тридцать пятую годовщину свадьбы авиабилеты до Майами! В сущности, это была первая поездка стариков за пределы штата, и Майк с удовольствием представлял себе, как они сейчас греются на золотых пляжах курорта.

Майк жестом показал официантке, чтобы она снова наполнила ему кружку. Тут его внимание привлек свет фар подъезжавшего к заведению автомобиля. На его взгляд, машина двигалась слишком уж быстро. Неужели водителю невдомек, что под снегом и песком лежит слой льда? Что это за водитель такой — новичок, что ли?

Когда машина, не сбавляя скорости, подлетела к закусочной и затормозила в каких-нибудь двух футах от принадлежавшего Майку джипа «Чероки», Майк невольно напрягся. Вот дьявольщина! Этот парень играет в опасную игру.

Место парковки было ярко освещено. На фоне горевших фонарей стена сыпавшего с неба белого снега создавала иллюзию экрана, на котором отлично было видно все, что происходило на парковочной площадке.

Майк наблюдал за тем, как дверь зеленого седана распахнулась и из него высунулся носок обшитого мехом тапочка. Что за черт? Кому это пришло в голову разъезжать зимой в домашних шлепанцах?

Но вот на свет Божий показался и владелец автомобиля. Женщина, да к тому же, похоже, не слишком твердо державшаяся на ногах. Закрывая дверцу, она всем телом привалилась к машине, словно собираясь с силами перед тем, как совершить рывок к ярко освещенным дверям закусочной.

Пьяная! Майк одной энергичной фразой выразил свое отношение к дамам, которые отправляются в путь, будучи под градусом, да еще по такой дороге и в такую погоду.

В следующую минуту, однако, он понял, что был не прав. Несмотря на слепящие огни и мельтешение снега за окном, можно было заметить кое-какие несомненные признаки того, что путешественница попала в беду. Майк нахмурился, прищурил темные глаза и всем телом подался вперед, стараясь получше рассмотреть женщину. Левый глаз у нее заплыл, из рассеченной нижней губы текла кровь, запекаясь на подбородке.

Оттолкнувшись от машины, как от трамплина, женщина неверными шагами двинулась к двери закусочной. Налетевший в этот миг порыв ветра распахнул полы ее незастегнутого пальто, и Майк понял, что под пальто на ней ничего, кроме брюк, нет. Он успел разглядеть также кровавые ссадины у нее на груди. Принимая все это во внимание и глядя на то, с каким трудом женщина передвигалась, можно было предположить, что она была основательно изранена или избита.

Майк вскочил. Он не знал, что предпринять: никаких четких мыслей у него по этому поводу не было. Он знал только, что этой женщине необходимо помочь.

Мэгги, напрочь позабыв о том, какое неприглядное зрелище представляет, пробиралась сквозь сугробы стоянки к ярким, манящим огням закусочной, поминутно смахивая набегавшие ей на глаза слезы радости и облегчения. Она находилась в состоянии шока и передвигалась лишь благодаря адреналину, который измученный организм щедрыми порциями впрыскивал ей в кровь. Но все-таки ее соображения хватало настолько, чтобы понимать: без посторонней помощи ей не обойтись. От ее руки погиб человек, и ей необходимо найти кого-нибудь — все равно кого, — чтобы выговориться, рассказать об этом.

Когда Мэгги вошла в зал, пальто у нее было запахнуто, так что о ее состоянии знал только Майк.

И первым она увидела именно его: он стоял у своего столика в стороне от большой компании водителей-дальнобойщиков. Мэгги ни секунды не колебалась: она сразу же направилась к Майку и, даже не спросив у него разрешения, уселась за его столик, спиной к шумной компании подгулявших водителей и официанток, громко болтавших, смеявшихся и, казалось, никого и ничего вокруг себя не замечавших.

«Уселась за столик» — это, пожалуй, было слишком сильно сказано. Она буквально упала на стоявший у стола диванчик. Тут Майк окончательно уверился в том, что пальто женщины, в особенности один рукав, покрыто коричневыми пятнами запекшейся крови.

Лицо незнакомки было разбито и обезображено. Какой-то сукин сын основательно над ней потрудился, подумал Майк с отвращением. Должно быть, самоутверждался за ее счет. Сам он терпеть не мог насилия и дрался в исключительных случаях. Он считал, что люди всегда могут между собой договориться. Но сейчас руки у него сами собой сжались в кулаки: несмотря на свои убеждения, он готов был лично наказать подонка, так изуродовавшего эту даму.

— Вызовите полицию, — сказала она, прежде чем Майк успел промолвить хоть слово. — Очень вас прошу.

— Вы в порядке? — спросил Майк, усаживаясь на диванчик напротив.

Прежде чем ответить на этот вопрос, Мэгги пришлось немного подумать. Наконец она утвердительно кивнула и произнесла:

— Кажется…

— Что случилось? — По правде сказать, понять, что с ней случилось, было нетрудно. Майк задал этот вопрос машинально, просто чтобы не молчать.

— Я убила человека.

Господи! Ничего подобного он услышать не ожидал. Он-то думал, что сейчас она поведает ему историю о том, как муж застал ее с любовником и набросился на нее с кулаками. Он готовился даже выслушать ее жалобы на ревнивый характер мужа, хотя следы побоев на ее лице говорили скорее не о ревнивом характере, а о невероятной жестокости того, кто ее избил.

— Что вы говорите? Вы уверены? Что все-таки случилось? — задал Майк женщине три вопроса подряд, не давая ей возможности ответить.

— Это Генри, — помолчав, пояснила женщина так, будто Майку теперь все должно было стать понятно. — Он меня нашел! — Она покачала головой, и ему показалось, что она сию минуту заплачет, но ничего подобного не произошло. С силой вздохнув, она уставилась на стоявшую перед Майком кружку. — Вы дадите мне кофе? Хотя бы капельку?

Майк молча подвинул ей кофе. Женщина схватила кружку и припала к ней распухшими губами. Она чуть скривила рот, и Майк решил, что горячий напиток обжег ее рассеченную нижнюю губу. Тем не менее она прикончила содержимое большой кружки одним глотком, не оставив на дне ни капли. Потом незнакомка глубоко вздохнула и пробормотала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— А я-то думала, мне удалось от него сбежать. — Она вздрогнула, зябко повела плечами и добавила: — Господи, как я на это надеялась! Как молилась!

На шее у нее виднелись свежие кровоподтеки и царапины. Некоторые еще кровоточили. Что бы там ни произошло между этой женщиной и неизвестным Генри, решил Майк, ублюдок вполне заслужил свою участь.

— Посидите здесь, никуда не уходите. — Майк поднялся и направился к телефонной будке. По пути он попросил у Стейси принести на его столик еще два кофе.

Он вошел в будку и набрал номер Джима Фостера. Вайоминг, конечно, штат большой, но людей в нем живет не так уж много, а здесь, в этой глуши, и того меньше. Так что каждого местного копа Майк знал лично. С Джимом, к примеру, они вместе ходили в школу. Это Джим арестовал его, когда на улице было найдено тело женщины и все улики указывали на него. Он на Джима был не в обиде: тот исполнял свой долг, вот и все. Ему пришлось-таки арестовать Майка. А что Джиму было делать, когда имелся свидетель, который прямо указывал на Майка и уверял, что это он убил?

Майк дозвонился до участка сразу, что, принимая во внимание капризы погоды, уже само по себе было чудом.

— Полиция, — отозвался голос на другом конце провода.

— Мне Джима Фостера.

— Нет его.

— А когда он вернется?

— На шоссе № 80 произошла авария. Грузовик врезался в автобус. Говорят, там черт знает что творится. Так что, думаю, это надолго.

Майк обдумал полученную информацию. Его приятель мог находиться на месте аварии до самого утра. А что ему, Майку, прикажете все это время делать? Нельзя же оставлять эту женщину в одиночестве?

Сквозь стекло будки он увидел, как один из компании дальнобойщиков поднялся с места и двинулся к столику, за которым сидела незнакомка. Ее волнистые, цвета меди, волосы рассыпались по плечам, скрывая следы побоев. Видимо, водитель не заметил, как она вошла, но потом увидел незнакомую даму и решил с ней немного пофлиртовать, пока не закончится снегопад.

— Скажите ему, чтобы он позвонил Майку Стэнфорду, когда вернется, ладно?

— Он знает, где вас найти?

— Знает. — Майк швырнул трубку на рычаг и вернулся к своему столику. На этот раз он уселся на диванчике рядом с женщиной, прикрывая от посторонних взглядов ее испачканное кровью пальто. Она не смотрела ни на водителя грузовика, который пытался с ней заговорить, ни на Майка. Все ее внимание было сосредоточено на двух чашках с дымящимся кофе, стоявших перед ней на столе. Волосы прикрывали ей лицо, и водила никак не мог определить, хорошенькая она или нет. Но тут полы ее расстегнутого пальто разошлись и взгляду дальнобойщика предстала ее обнаженная грудь. Майк проследил за его алчным взглядом и поторопился стянуть пальто на ее груди. При этом он коснулся ее тела.

Майк вовсе не хотел до нее дотрагиваться, просто так уж получилось. Чувство, которое он испытал при этом, было подобно удару тока. Чертовщина какая-то, сказал он себе, пора, видно, ехать к Ленни, и как можно скорее.

— Что это с ней приключилось? — спросил шофер, располагаясь напротив.

— Попала в аварию.

— Ну и как она? В норме?

— Выкарабкается, — отрезал Майк, надеясь, что так оно и будет. Между тем незнакомка тряслась как осиновый лист. Интересно, чья это кровь у нее на пальто: неизвестного Генри, которого она укокошила, или ее собственная? Может, у нее вообще кровотечение, и еще немного — и она от потери крови упадет в обморок?

Водитель грузовика вернулся на свое место, а Майк, обхватив женщину за плечи, тихо произнес:

— Знаете что? По-моему, вас нужно отвезти в больницу.

Мэгги некоторое время смотрела на него невидящим взором. Ее мысли все еще блуждали среди ужасов этой никак не кончавшейся ночи. Она сначала даже не поняла, кто он. Ах да, вспомнила Мэгги, это тот человек, к которому она обратилась за помощью.

— Скажите, когда приедет полиция?

— В том-то все и дело — полиция не приедет.

— Почему? — Мэгги смутилась. Неужели она ему ничего не сказала? Может быть, ей только показалось, что она с ним разговаривала? — Послушайте, разве я вам ничего не объяснила?

— Да объяснили, объяснили, — перебил ее Майк. — Просто на шоссе произошла авария, все полицейские там. Сколько это продлится — неизвестно.

— Понятно, — произнесла она с отсутствующим видом, и Майк подумал: понимает ли она то, что ей говорят?

— Вас надо отвезти в больницу.

— Не надо никуда меня отвозить. — Она покачала головой и застонала. Похоже, каждое движение причиняло ей боль. — Я прекрасно себя чувствую.

— Вы меня обманываете, мадам. Вы не можете хорошо себя чувствовать. Вас сильно избили.

— Мне необходимо выспаться.

— Возможно, вы в состоянии шока. Потом будет хуже.

— Вряд ли. Говорю же, у меня все в порядке. Вы можете отвезти меня в мотель?

Майк вздохнул. Погода была ужасная, дороги — хуже некуда. Впрочем, джип вполне мог доставить их до его, Майка, ранчо. Гораздо хуже было бы съезжать с главной магистрали и рыскать в темноте по занесенным снегом проселкам в поисках ночлега для этой женщины. В любом случае он не мог ее бросить — тем более в таком состоянии. Может быть, не слушать ее и отвезти в больницу? И какого черта он заехал в эту забегаловку? Проехал бы мимо, меньше было бы забот.

— Пошли, — скомандовал он, поднимаясь и кладя на стол несколько долларовых купюр.

Сил, чтобы противоречить, у Мэгги не было. Признаться, ни ехать куда-либо, ни даже двигаться ей не хотелось. Тем не менее она встала и зашагала к выходу.

Майк тащил ее за собой как на буксире, прикрывая собственным телом от нескромных взглядов.

Когда они вышли из закусочной и он помог ей сесть в джип, она спросила:

— Куда мы все-таки едем?

— Я отвезу вас домой.

«Домой», — повторила про себя Мэгги. Какое удивительное слово! Она подумала, что в жизни не слышала слова лучше и добрее. А еще это слово сулило безопасность и покой, которых ей так не хватало.

— Но прежде мы заедем в больницу!

Этого Мэгги уже не слышала. Она продолжала думать о доме. Ей и в самом деле пора домой. А то снова начнут вспоминаться всякие ужасы…

Через четверть часа Майк припарковал свой джип у приемного отделения местного госпиталя. В вестибюле стояла тишина, которую, впрочем, временами нарушали вопли роженицы, в перерывах между схватками отвечавшей на вопросы дежурной сестры.

Но этот покой был обманчив: врачи и сестры готовились принять пострадавших при аварии на шоссе № 80. До сих пор, правда, никого еще не привезли.

Майк отвел Мэгги в смотровую и помог улечься на узкую койку с белым чехлом. Появилась сестра, оттерла его в сторону.

— Подождите за дверью, — потом спросила: — Остальных скоро привезут?

— Откуда мне знать? — Майк понял, что его протеже приняли за жертву недавней катастрофы, но разубеждать сестру не стал. Решил оставить все объяснения на потом.

Сестра стащила с Мэгги пальто и, увидев у нее на теле следы зубов, ахнула. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы понять, что эта женщина отнюдь не жертва дорожного происшествия.

— Что с вами случилось?

— Один человек… — начала было Мэгги, но, заметив в голубых глазах медсестры слезы, закончить так и не смогла.

— Тот, что привез вас сюда?

— Нет. — Мэгги вяло помотала головой и застонала. Ну почему она даже головой не может пошевелить, чтобы при этом не чувствовать боли?

Через полчаса, когда привезли первую партию пострадавших, в приемном отделении начался самый настоящий ад. Майк стоял в стороне от захлестнувшего отделение потока носилок и думал, что теперь ему самое время уносить ноги. Скоро должна была приехать полиция, которая примет у рыжеволосой незнакомки заявление и сделает все, что полагается в таких случаях. В конце концов, это убийство… не его это дело — вот что. Он уже помог этой женщине чем мог. Ему больше нет никакой необходимости топтаться в приемном отделении. Тем не менее по какой-то неведомой ему самому причине он продолжал стоять.

Мимо него пронесли уже не меньше дюжины раненых, а еще восемь носилок с пострадавшими стояли в коридоре: персонал дожидался, когда освободятся операционные. Наконец из смотровой вышла Мэгги и, привалившись к стене, остановилась неподалеку от Майка. Он тут же подошел к ней.

— Ну, что сказал врач? У вас все нормально?

Сестра промыла и перевязала ей раны, после чего сводила на рентген. Диагноз — легкая контузия.

— Они вас положат в палату?

— Нет. Давайте уйдем отсюда.

Когда они катили по дороге, направляясь к ранчо, ему вдруг пришло на ум, что Мэгги не заполнила медицинскую форму.

— Мы совсем забыли про формальности, — сказал он.

— Я завтра вернусь в госпиталь и все заполню. Вы можете отвезти меня к моей машине?

— Боюсь, что вам еще рано садиться за руль.

— Да не в этом дело… там остались мои вещи. Мой кошелек… ну и все остальное. Мне нужно взять… — Мэгги не закончила. Она невероятно, смертельно устала. Откинувшись на спинку сиденья, она забылась неглубоким, беспокойным сном.

Майку пришлось возвращаться к закусочной для дальнобойщиков.

Но салон автомобиля был пуст, пуст был и багажник. Ни чемоданов, ни другого багажа. Майк нахмурился.

— Мадам, здесь нет ни чемоданов, ни сумок, — тронул он спящую Мэгги за плечо. — Мадам, вы меня слышите?

Открыв глаза и увидев Майка, Мэгги поначалу испугалась и уже открыла было рот, чтобы закричать. Но потом, слава Богу, сообразила, что это не Генри. Генри уже нет на свете. Хвала Всевышнему, Генри умер.

— Что вы говорите?

— Говорю, что никакого багажа в машине нет. Она пуста.

Мэгги замигала от яркого света.

— Где мы?

— На стоянке у закусочной. У вашей машины.

— Это не моя машина. Моя машина в часе езды к северу от трассы.

Майк задумчиво потер лоб. Он уже не знал, чему верить.

— Вы ничего не напутали? — на всякий случай уточнил он.

— Меня повело на развязке, и я застряла в кювете, понимаете? — Она с надеждой заглянула ему в глаза. Казалось, для нее было очень важно, чтобы он ей поверил. — Машину почти полностью занесло снегом.

— Как, интересно знать, мы ее теперь отыщем?

— Она на дороге № 18. Не знаю, как это случилось, но я съехала с автострады и очутилась там.

Майк кивнул. Поворот на дорогу № 18 был примерно в миле от закусочной. Майк прикинул: чтобы добраться туда, потребуется не так уж много времени.

— Постарайтесь не заснуть. Скажете мне, где остановиться.

Мэгги изо всех сил боролась со сном, но от печки исходило такое приятное тепло, а машину так ритмично покачивало, что она не выдержала и смежила веки.

Ее помощь Майку, однако, не понадобилась. По дороге № 18 ездили редко и, хотя шел снег, две борозды от колес были еще видны. Следы неожиданно обрывались у развязки. Где-то здесь и надо было искать брошенный Мэгги автомобиль.

Майк вылез из джипа и огляделся. Обнаружить оставленную машину не составило труда: как женщина и говорила, ее почти полностью завалило снегом и она напоминала небольшую снежную горку.

В салоне горел свет, но поскольку стекла были залеплены снегом, Майку ничего толком рассмотреть не удалось. Он распахнул дверцу. Ожидая увидеть в салоне убитого, он морально готовил себя к этому. Но машина была пуста. Крови было сколько угодно, но труп отсутствовал.

Чуть погодя Майк заметил в снегу кровавую дорожку, которая тянулась от машины к придорожным кустам. Судя по всему, пресловутый Генри получил тяжелое ранение, но тем не менее остался жив.

Майк обнаружил сумочку Мэгги и ее чемоданы на заднем сиденье. Прикрываясь рукой от ветра, он открыл багажник, и достал оттуда еще две сумки. Все эти вещи он отнес в свой джип.

Когда Майк снова уселся за руль и посмотрел на незнакомку, оказалось, что она уже проснулась и теперь не сводила с него широко раскрытых глаз, в которых застыл немой вопрос.

Майк отрицательно покачал головой:

— Там его нет.

— Кого?

— Убитого вами человека, вернее, не убитого — трупа в салоне нет.

Мэгги с шумом втянула в себя воздух, ее глаза округлились от ужаса.

— Но он должен быть там! Должен! Ведь я убила его! Убила!

Майк снова покачал головой.

— Какое у вас было оружие?

— Что? Ах да, пистолет.

— Где он?

У Мэгги все поплыло перед глазами, а горло перехватил спазм. Больше сдерживаться она была не в силах.

— Я не знаю, куда он делся! — закричала она прерывающимся голосом. — Я оставила его там, в машине! — Она открыла дверцу и стала вылезать из джипа. — Сейчас я его найду.

— Оставайтесь на месте. — Майк втащил ее обратно за воротник пальто. Потом протянул руку и захлопнул дверцу. — И сидите смирно.

Мэгги с замирающим сердцем наблюдала за тем, как он возвращался к ее машине.

Разве может такое быть, чтобы Генри исчез? Возможно, этот мужчина его просто не заметил? Труп должен быть в машине, должен!..

Господи, сделай так, чтобы труп Генри был!

У Мэгги затряслись руки, на нее нахлынул такой невыносимый ужас, что впору было кричать. Теперь Генри чудился ей за каждым деревом, за каждым кустом, и казалось, он в любой момент может на нее наброситься. Генри был здесь и следил за ней — Мэгги в этом не сомневалась. Она даже чувствовала на себе его взгляд. Кто знает, быть может, в эту самую минуту он наводит на нее пистолет? Нет, терпеть это она была не в состоянии!

Она уже хотела изо всей силы надавить на кнопку сигнала, когда Майк распахнул дверцу и торопливо устроился на сиденье.

— Он где-то здесь, — пробормотала Мэгги, прижимая руки к груди. — Нам нужно уезжать отсюда — и поскорее!

Майк отлично понимал незнакомку. Напуганной женщине ничего не стоило вообразить, что где-то в темноте прячется наблюдающий за ними человек. Если же Генри, вооружившись пистолетом, и в самом деле скрывался неподалеку, то задерживаться у развязки не стоило. Майк, поежившись от неприятного ощущения, развернул джип и с силой надавил на педаль газа. Желая оказаться подальше от этого зловещего, пустынного места, он гнал вперед, не разбирая дороги.

Никто из них не видел Генри Коллинза, который стоял за большим раскидистым деревом, тяжело привалившись к стволу. Пистолет в его руке был нацелен на джип «Чероки». Если бы рука дрожала чуть меньше, а джип на скользком шоссе бросало из стороны в сторону не так сильно, он бы обязательно нажал на спуск.