Орхидея

Глава 9

Ей ничего не снилось.

Точнее, ей не привиделся кошмар, в котором ее преследовал психоэнергетический вампир, хотя с одним из таких она, можно сказать, отправилась в постель, подумала Орхидея, проснувшись в одиночестве на массивной круглой кровати.

После продолжавшейся всю ночь энергичной деятельности Орхидея чувствовала себя удивительно обновленной. Утренние лучи проникали сквозь стеклянный куполообразный потолок. Свет заливал постель, словно теплый мед-сироп, обтекая Орхидею чудесным озерцом.

Никаких тебе кошмаров прошлой ночью. Ни единого. И та степень эйфории, в которую впала Орхидея, ясно говорила, насколько до сих пор она была запугана преследовавшими ее снами. Впервые она осознала, как они выбивали ее из колеи, доведя за прошедшие несколько дней до грани нервного срыва.

Она размышляла, всегда ли отличный секс так восстанавливает жизненные силы. Единственный способ проверить гипотезу — повторить опыт, подумала Орхидея. И не откладывая.

Она и сама не знала, почему ждала до прошлой ночи, чтобы потерять девственность. Видит Бог, в опрометчивые и беспечные подростковые годы ей довелось проводить время на задних сиденьях машин с теми немногими молодыми людьми, что имели смелость назначить свидание дочери одного из самых важных ученых Нортвилла. Любопытство ее было столь же сильным, как у любого другого здорового подростка. Однако, то ли благодаря нехватке в Нортвилле интересных «плохих мальчиков», то ли потому, что в глубине своей романтической души Орхидея ожидала встречи с Мистером Идеалом, она так и не дошла до конца.

К тому времени, когда Орхидея покинула Нортвилл ради огней большого города, ей исполнилось двадцать лет, и она уже больше не была ни опрометчивой, ни беспечной. У нее имелись собственные цели и замыслы, и ни один из мужчин, которых ей довелось встретить, в эти планы не вписывался. Друзья-мужчины у нее водились, а вот парней было немного. Никто из немногочисленных мужчин, появлявшихся в ее жизни последние несколько лет, не был тем самым Мистером Идеалом.

«Раф, может, и не Мистер Идеал, но уж точно Мистер Сексуальность», — решила Орхидея.

Она пошевелила пальчиками ног под бирюзовой простыней и прислушалась к шуму воды: Раф был в душе.

«В душе мой любовник, — поправила она себя, — который зарегистрировался в брачном агентстве, потому что по семейным обстоятельствам отчаянно нуждается в невесте».

Сия крамольная мысль немного подпортила довольство Орхидеи. Она села, отбросила сине-зеленые покрывала и поднялась с огромной круглой кровати. На полпути к ванной Орхидея замешкалась, посмотрела через плечо на приведенную в беспорядок постель и решила, что этот предмет периода Поздней Экспансии не приспособлен для легкомысленных сексуальных утех. Кровать выглядела мощной и значительной и предназначалась скорее для создания какой-нибудь династии. Если постараться, Орхидея могла бы даже заставить себя почти почувствовать легкую вину за то, что так здорово провела на этой кровати прошлую ночь.

Почти.

Полчаса спустя, приняв душ, Орхидея натянула джинсы и футболку, прошлась по влажным волосам расческой Рафа и направилась вниз. На верхней площадке искусно вырезанной лестницы Орхидея задержалась, вспомнив, как намедни Раф нес ее на руках вверх по ступенькам. Ее пронзила дрожь удовольствия.

Вот уж точно Мистер Сексуальность.

Соблазнительный аромат свежесваренного коф-ти привел Орхидею по коридору в небольшую застекленную террасу, из которой открывался вид в сад. За столом около высокого — от пола до потолка — окна сидел Раф. Он уткнулся в разложенный перед ним утренний номер «Нью-Сиэтл Таймс». Когда она вошла в комнату, Раф поднял глаза. При виде Орхидеи его губы изогнулись в ленивой довольной улыбке.

— Доброе утро, — поприветствовал он.

— Привет.

«Блестящее начало разговора», — подумала она. И пусть никто не говорит, что она, Орхидея Адамс, автор любовных романов про психоэнергетических вампиров, не знала, как с утра пораньше здороваться с любовником.

Она сдержала нахлынувший приступ сумасшедшего счастья, смешанный с тревожным трепетом, и небрежной походкой двинулась к столу. Подойдя, она растерялась, не зная, что делать дальше.

«Что в таких случаях принято в обществе»? — немного нервно размышляла она. Стоит ли ей сохранять хладнокровие и просто налить себе коф-ти? Или клюнуть легким поцелуем Рафа в щеку, словно они уже сто лет любовники? Или небрежно заметить, что для человека, который утверждает, будто является ночной пташкой, он встал очень рано?

У героинь ее романов никогда не было таких проблем, подумала Орхидея.

Раф сам пришел ей на помощь. Он подал ей руку и, когда их ладони соединились, притянул Орхидею к себе поближе и поцеловал.

— Какая же ты вкусная, — сказал он, оторвавшись от нее.

— Я взяла твою зубную пасту, — выпалила она.«Отлично, Орхидея, просто отлично». — Но щетку не брала. Честно. Я пользовалась пальцами.

Здорово. Сейчас она не просто выдает что-то неловкое, а мямлит, как полная идиотка.

— Моя щетка в твоем распоряжении в любое время, — с весьма серьезным видом предложил Раф.

Орхидея не могла точно определить, дразнил он ее или нет, поэтому решила сменить тему разговора. Мельком заглянув в газету в поисках вдохновения, она увидела, что Раф читает статью из деловой рубрики. Заголовок заставил ее удивленно заморгать:

«Стоунбрейкер» остается в «подвешенном» состоянии».

Она нахмурилась и наклонилась, чтобы прочитать всю статью.

В деловых кругах продолжают ходить слухи, что Альфред Джи Стоунбрейкер, долгое время занимавший пост президента и генерального директора «Стоунбрейкер шипинг», скоро уйдет на покой. Если слухи подтвердятся, то встает тревожный вопрос, что ждет компанию в будущем? Испытав сильный удар из-за прошлогоднего резкого спада экономики, компания усугубила свои проблемы недостаточным стремлением приспособиться к недавним технологическим изменениям в судоходной промышленности.

Не секрет, что совет директоров «Стоунбрейкер» резко разделился во мнениях. По неофициальным данным, самая влиятельная сторона, возглавляемая племянником и, вероятно, прямым наследником А. Д. Стоунбрейкера, Селби Калверторпом, высказывается в пользу слияния компании с корпорацией «Три-Марк консолидейтед». Такой шаг, хотя в ближайшей перспективе и выгодный для акционеров «Стоунбрейкер шипинг», без сомнения, приведет к окончательному краху компании и уничтожит ее как независимое юридическое лицо.

— Как грустно, — не подумав, сказала Орхидея.

Раф недоуменно поднял брови:

— Почему ты так говоришь?

— Неуместная сентиментальность, полагаю. — Она села и взяла кружку коф-ти. — Меня это не касается. Я не имею вложений в «Стоунбрейкер» и знаю, что ты не участвуешь в семейном бизнесе. Но ты не находишь, что немного грустно оставаться в стороне и наблюдать, как конкурент поглощает семейную компанию?

Он встретил ее испытывающий взгляд:

— Нет.

Она потянулась за тостом:

— Ты когда-нибудь жалел, что не пошел по стопам деда?

— Оказывается, ты столько знаешь об истории моей семьи.

Она пожала плечами и надкусила тост:

— Меня снабдила сведениями Клементина. Она сообщила, что, по слухам, несколько лет назад между тобой и дедом пробежала черная кошка.

— Мисс Мэлоун говорила правду. Дед хотел, чтобы я работал на компанию, но это было невозможно.

— Конечно. Ты никогда бы не смог работать на кого-то. Независимо от того, чем ты занимаешься, тебе захочется самому быть боссом.

Раф рассматривал ее с непонятным выражением лица:

— Откуда такая уверенность?

— Это же очевидно. Возможно, этим и отличаются сталкеры. — Она задумчиво жевала кусочек тоста. — Или, может, это присуще только тебе. Вы с дедом пытались наладить отношения?

— Мы поговорили, — медленно произнес Раф.

— Это же здорово, — улыбнулась Орхидея. — Я так понимаю, с годами он немного смягчился?

— Ты, очевидно, ни разу не встречалась с моим дедом. Слово «смягчился» никогда не будет к нему применимо.

— Понятно. А он вообще простил тебя за то, что ты отказался присоединиться к семейной фирме?

— Нет.

— О, — она поколебалась. — Должно быть, он ужасно расстроен вероятностью, что «Три-Марк» может поглотить «Стоунбрейкер».

— Не радуется, это точно.

— Он обвиняет тебя в том, что компания сейчас в беде? — тихо спросила она.

— Да. Говорит, если бы я вступил во владение пять лет назад, когда он планировал уйти в отставку, то сегодня «Стоунбрейкер шипинг» не имела бы всех этих проблем. И он прав.

Орхидея вздохнула:

— Полагаю, вполне естественно ожидать, что он постарается возложить всю вину на тебя. Это одно из дел, которое близким удается лучше всех.

— Я знаю.

— Однако раскол в семье — всегда несчастье. Ты можешь что-то сделать, чтобы заделать брешь в отношениях с дедом?

— Конечно, — Раф сложил руки поверх газеты и посмотрел на Орхидею заблестевшими глазами. — Я мог бы занять пост генерального директора «Стоунбрейкер», остановить попытки кузена Селби взять под контроль компанию, призвать к порядку совет директоров, поменять стратегию и тактику ведения бизнеса, пересмотреть контракты с нашими субподрядчиками и поставщиками.

Орхидея ошеломленно уставилась на него, а потом медленно положила на тарелку надкушенный тост:

— О, боже, ты ведь это и собираешься сделать, да?

— Да. — Раф поднес к губам чашку коф-ти. — Именно это.

Она проглотила кусочек тоста:

— Можно спросить почему?

Раф колебался:

— Компания принадлежала семье на протяжении четырех поколений. Она кормит пару тысяч человек, включая большинство членов клана Стоунбрейкеров. Если кузен Селби настоит на своем, то много хороших, трудолюбивых людей, и не только моих родственников, потеряют работу. Так всегда выходит при слиянии компаний.

— Так ты хочешь спасти компанию, потому что тобой движет чувство ответственности перед семьей?

— Есть и другие причины, — Раф бросил взгляд на сад. — В прошлом «Стоунбрейкер» вносила ощутимый вклад в экономику: еще несколько лет назад компания была лидером в развитии новых технологий в области логистики и судоходства, а это породило множество фирм поменьше.

Она улыбнулась, услышав, с какой гордостью он произносил эти слова. У Рафа, ко всему прочему, было сильно развито чувство ответственности перед обществом, хотя он вряд ли бы согласился это признать.

— Есть еще одна причина, почему я собираюсь спасти «Стоунбрейкер», — добавил он.

— Какая же? — спросила Орхидея.

— Кузен Селби — двуличное, коварное наглое ничтожество. Его цель — лишь разбогатеть, при этом расчленив «Стоунбрейкер». Он хочет отомстить всему нашему клану. Будь я проклят, если допущу, чтобы этому мелкому хорьку-змею все сошло с рук.

— Ради Сент-Хеленс, зачем он хочет сокрушить всю семью, а заодно и компанию?

Раф повел плечом:

— Долго рассказывать, но, по сути, он обижен, что реальная власть в компании всегда была в руках членов той ветви семейного дерева, к которой принадлежу я.

— Ясно.

— Одно дело, если бы он стремился к власти, чтобы спасти фирму, но его единственная цель — разрушить ее. — Раф сжал в руке чашку. — Я этого не допущу.

— Понятно.

До Орхидеи вдруг дошло, что возникший кризис пробудил все защитные рефлексы Рафа. Он был готов на все, чтобы спасти компанию и защитить людей, чье существование от нее зависело. И ничто не могло его остановить.

— Есть, правда, одна небольшая загвоздка, — медленно вымолвил Раф.

— Только одна?

Он бросил на нее взгляд.

— Совет директоров «Стоунбрейкер шипинг» — сплошные ретрограды. Моим планам не суждено сбыться, если я не смогу убедить совет, что намерен жениться и остепениться. В глазах этих консерваторов я должен выглядеть примерным, ответственным семьянином.

У Орхидеи застрял кусок тоста в горле. Она еле его проглотила.

— Так вот почему тебе нужна жена.

— Именно.

С превеликим трудом Орхидея изобразила, как она надеялась, ослепительную улыбку:

— Ну что ж, удачи.

— Пока она обходит меня стороной.

— Сочувствую. — Она в отчаянии попыталась поскорее сменить тему: — Полагаю, сейчас вопрос в том, что будет дальше?

— Да.

— Ну и? Ты же у нас профи, — сказала она.

— Я?

Она закатила глаза:

— Хорошо, что твои клиенты сейчас не видят это глупое выражение на твоем лице. Они хорошенько бы подумали, прежде чем нанять тебя. К счастью, я-то знаю, что в глубине души ты действительно отлично соображаешь, иначе бы сама засомневалась.

— Знаний о будущем у меня не больше, чем у тебя.

— То есть?

Он рассеяно махнул рукой:

— Я ведь не все время этим занимаюсь.

— Разве?

— Пять кругов ада, да кто я, по-твоему?

— Бизнесмен, который развлекается, попутно играя в частного детектива.

Его глаза сузились:

— Какое отношение мои работа или хобби имеют к тому, как будут развиваться наши отношения?

Где-то в голове Орхидеи словно отключился «студневый» фонарь. Она опустила на стол кружку и зажала рот рукой.

— О, боже…

Челюсть Рафа напряглась.

— Что, черт возьми, в этом контексте означает твое «о, боже»?

Орхидея все еще зажимала рот рукой, чтобы не рассмеяться.

— Да ничего, — пробормотала она.

— Проклятие, Орхидея!

— Я говорила не о наших отношениях. — Она старалась сдержать рвущийся наружу смех. — Я говорила о расследовании. Что будем делать дальше?

— Ты говорила не о нас?

— Нет. — Она пыталась выглядеть искушенной: — Я вообще-то думала, ты будешь рад это услышать. Говорят, мужчины терпеть не могут обсуждать отношения.

— Так и есть, — нахмурился он. — Я тоже этого терпеть не могу.

— Так как насчет нашего расследования?

Раф с мрачной решимостью точными движениями свернул газету:

— Орхидея, это больше ненаше расследование. Мне казалось, прошлым вечером я все объяснил.

Она приготовилась к сражению:

— Я же тебе нужна. Знаю, ты хочешь отстранить меня от дела, но после прошлой ночи ты должен признать, что тебе необходимы мои фокус-услуги.

— Признаю, что твои способности пригодились во время драки, но я привык работать один. Обойдусь как-нибудь без тебя.

— Раф, ты не можешь вот так запросто аннулировать контракт.

Он выглядел удивленным:

— Конечно, могу.

— Я уже влезла в это дело по самые уши. Я не могу все бросить.

— Именно так ты и сделаешь.

— И не подумаю. Я хочу выяснить, что случилось с Тео Уиллисом.

— Орхидея, ты, кажется, не поняла: я тебя увольняю.

Она вздернула подбородок:

— Раз ты так настаиваешь, полагаю, переубедить тебя не удастся.

— Да, настаиваю.

— Ну ладно, если ты так хочешь, — она поднялась и взяла пустую тарелку из-под тостов, — я, разумеется, не могу заставить тебя силой принять мою помощь.

— Рад, что ты это понимаешь. — Выражение лица Рафа смягчилось. — Обещаю держать тебя в курсе дел.

Она задержалась в дверном проеме и кивнула:

— Спасибо. Это будет весьма полезно.

— Полезно?

— Да. В таких делах у меня немного опыта, и, мне, наверное, пригодятся любые крохи информации, которые ты соизволишь мне бросить.

— Крохи?

— Если будешь вести себя хорошо, я отвечу тем же. Тоже дам тебе знать, если что-то накопаю.

Раф вскочил на ноги:

— О чем ты, черт возьми?

— Кажется, я четко дала понять, что собираюсь продолжить расследование. — Она направилась в кухню. — С тобой или без тебя.

— Проклятье, немедленно вернись.

Дверь в кухню захлопнулась за спиной Орхидеи, но тут же распахнулась снова, когда она ставила посуду в раковину. В проеме нарисовался Раф.

— Ты не посмеешь, — заявил он.

— Ты ведь меня не очень-то хорошо знаешь? — Орхидея ополоснула тарелку из-под тостов и взяла полотенце. — Я все решила. Разумеется, я предпочла бы, чтобы мы действовали вместе, поскольку в частном сыске ты понимаешь намного больше меня. Но раз ты настаиваешь на моем увольнении, придется мне действовать в одиночку.

Он шагнул к ней:

— Это шантаж.

— Что ж, с формальной точки зрения…

Он упер руки в бока:

— Мне не нравится, когда мной манипулируют.

— Я веду переговоры, а не манипулирую. Как бизнесмен, ты должен понимать разницу.

— Орхидея, если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук…

— Не смей мне угрожать. Именно ты нанял меня под ложным предлогом. — Она отшвырнула полотенце в сторону. — Однако я готова закрыть на это глаза, если мы будем полноправными партнерами.

— А если я не соглашусь, ты сама начнешь копаться в этом деле, так?

— Ты правильно понял. — Она потянулась и оперлась о края столешницы руками. — Ну, что скажешь? Работаем вместе?

Раф не ответил. Он долго и пристально глядел на нее. Орхидея почувствовала пробуждение его таланта. Волосы на затылке у нее встали дыбом и по нервным окончаниям пронеслось ощущение, что за ней охотятся.

— Сделаешь так еще раз, и при следующем фокусном контакте я устрою тебе сюрприз, — предупредила она.

— С чего ты взяла, что я еще когда-нибудь буду с тобой работать?

— А разве ты сможешь отказаться? Признай, ведь я же лучший концентратор, который у тебя когда-либо был.

Раф пересек кухню и прижал Орхидею к столешнице.

— Ты права, — его глаза свернули, когда он взял ее лицо в ладони. — Ты лучший концентратор, который у меня когда-либо был.

Явная, хищная сексуальность в его взгляде пробрала ее до дрожи.

— Да ты и сам был весьма неплох, — выдавила она.

— Люблю, когда ты говоришь непристойности. Знаешь что? Думаю, ты доведешь меня до ручки, прежде чем все закончится.

— Взаимно.

— По меньшей мере, будет интересно. — Ощущение преследования прошло, но блеск в глазах Рафа не исчез. — Значит, хочешь быть партнером?

— Да.

— Хорошо, партнер, на завтрашний вечер мне нужна спутница. Это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы выручить меня.

Она тронула языком уголок рта. Все ее имеющиеся в наличии инстинкты забили тревогу.

— Спутница?

— Для вечеринки по случаю дня рождения моего деда.

— А, вечеринка по случаю дня рождения, — расслабилась Орхидея.

— Только пойми правильно. Речь не о торте и нескольких «студневых» свечах. День рождение Альфреда Джи — событие грандиозное. На приеме соберутся все члены семьи, включая кузена Селби. Помимо этого, будет присутствовать каждый политический деятель города-штата, желающий получить поддержку своей избирательной кампании. Также прибудут почти все деловые партнеры «Стоунбрейкер шипинг» и значительная часть членов Клуба Основателей.

— И ты не можешь найти настоящую спутницу для такого значительного светского мероприятия?

— Ты вполне настоящая.

Он нагнул голову, и его губы замерли в дюйме от ее рта.

— Хорошо, партнер, я составлю тебе компанию. Но только если ты согласишься сделать то же самое для меня.

Глаза Рафа потемнели:

— Тебе нужен сопровождающий?

— Через пять дней. На свадьбу родственницы в Нортвилле.

— Идет.

Его рот накрыл ее губы. Орхидея почувствовала в нем свирепую, рвущуюся на волю, голодную страсть. Она была столь же сильной, как вчера вечером, но сейчас к ней добавились гнев, закипающее чувство неудовлетворения и другие эмоции, которые Орхидея не могла определить. Но она знала, что победила. Теперь они партнеры. Она обняла Рафа за шею и с не меньшей горячностью ответила на поцелуй.

Два часа спустя, подбросив своего новогопартнера Орхидею до ее квартиры, Раф вернулся к себе домой. Он сразу же прошел в кабинет, схватил телефон и набрал номер Хобарта Батта.

Хобарт немедленно ответил, его голос звучал озабоченно:

— Доброе утро, мистер Стоунбрейкер. Я понимаю, вы звоните, чтобы проверить, как продвигаются наши дела. К сожалению, я все еще не подобрал вам хорошую пару. Но можете быть уверены, я работаю над этим.

— Вы говорили, что через мультисервисный брачный перечень «Синергетические связи» имеют доступ к картотеке на каждого, кто в настоящее время зарегистрировался в Нью-Сиэтле.

— Да. Поверьте, мистер Стоунбрейкер, я просматривал МБП несколько раз. Я также полностью проверил файлы в наших офисах в Нью-Ванкуве и Нью-Портленде. К сожалению, должен вам сообщить…

— Вы слышали о брачном агентстве «Идеальные партнеры»?

— «Идеальные партнеры»? — Батт явно встревожился. — Да, их офис находится в Нью-Сиэтле. Но это очень маленькая контора, мистер Стоунбрейкер. Если вы думаете туда перейти, я должен предупредить, что, хотя они имеют доступ к МБП, им не хватает средств и глубокой экспертной оценки, которые есть у такого большого агентства, как наше.

— Послушайте, Батт…

— Учитывая ваш весьма экстраординарный парапсихологический портрет, думаю, что для работы с вами мы оснащены куда лучше.

Раф еле сдерживался:

— Я не говорю о передаче моей регистрации в «Идеальные партнеры». Просто хочу, чтобы вы проверили одну их клиентку, мисс Орхидею Адамс. Она регистрировалась в «Идеальных партнерах» чуть больше года назад.

— Ладно. В таком случае, я уверен, она была внесена в мультисервисный брачный перечень. Если вы думаете, что мы могли каким-то образом пропустить ее как потенциальную пару для вас, уверяю…

— У нее очень необычный парапсихологический портрет. Возможно, в «Партнерах» неправильно его определили, — Раф сделал многозначительную паузу. — Испытывая недостаток в средствах и такой экспертной оценке, как в больших фирмах, вроде «Синергетических связей», может быть, они просто испортили всю ее чертову регистрацию.

Хобарт подавил вздох:

— Я займусь этим, сэр.

— Конечно, займитесь, Батт. Или я задумаюсь о переводе моей регистрации в другое агентство.

Раф бросил трубку в гнездо, откинулся на спинку кресла и уставился на темный экран монитора. Его окутала тишина большого дома. Он решил самостоятельно поохотиться на жену и нашел ту, что хотел. Он не верил, что они с Орхидеей несовместимы. В «Идеальных партнерах» запороли ее регистрацию — это единственный возможный ответ. Тем временем, у него была куча других проблем. Он снова взял телефон и набрал номер офиса доктора Квентина Остина. Секретарша, судя по голосу, откровенно скучала. Он даже слышал, как время от времени она выдувала и лопала пузыри из жевательной резинки.

— Сожалею, но доктора Остина нет на месте. Если у вас экстренный случай, я могу порекомендовать вам другого психиатра-синергетика.

— Мне не нужна консультация, это деловой звонок.

Опять громко лопнула жвачка:

— По какому вопросу?

— Скажите доктору Остину, что это касается его недавних вложений.

Он повесил трубку прежде, чем секретарша успела еще что-нибудь спросить. Раф был убежден, что Квентин Остин очень скоро перезвонит, так как давным-давно обнаружил, что люди в большинстве своем всегда перезванивают, если дело касается денег.

Эта мысль напомнила ему, что пора заняться делами. Он потянулся, включил компьютер и принялся изучать обширный портфель акций «Синергетического фонда». В секторе технологий дела шли отлично, но пришло время избавиться от некоторых отдельных акций. Он ощущал грядущее изменение рынка. Падение будет незначительным, но он не хотел, чтобы оно его застигло врасплох.