Ослепленная звездой

Глава 10

Это была их последняя встреча. Ханну тоже больше не видела, словно он спрятал ее подальше, чтобы она не заразилась от этой вавилонской блудницы. Ари отвез ее в аэропорт и помахал на прощание. Темные очки сослужили Лейн добрую службу, когда она позже присоединилась к длинной очереди на проверку багажа.

Обратное путешествие оставило пробел в ее сознании, настолько она была внутренне опустошена. И теперь, спустя шесть недель, она оставалась в том же состоянии, механически выполняя привычные дела, но пребывая в каком-то сумеречном мире, где не было ничего реального. Готовила, ходила за покупками, передвигалась из пункта А в пункт Б, даже что-то сочиняла и разбирала свою работу. Только сердцем она не участвовала в этих делах и понимала, что отсутствие реальных ощущений сказывалось на образах, воплощаемых ею на бумаге.

Джон Тревор, ее агент, не преминул заметить во время встречи, судя по тем образцам работы, которые она представила, что с ней что-то не в порядке. Поэтому он и предложил ей поехать отдохнуть.

— Но я только что вернулась, — возразила Лейн.

— Едва ли это был отдых, хоть ты и пролежала там с вирусом. Пожалуйста, Лейн, признайся, что еще не совсем оправилась после болезни. Может, тебе сходить к врачу?

По ее глазам он понял, что никуда она не собирается идти.

— Ну если не к врачу, то, значит, тебе следует хорошенько отдохнуть.

— Джон, срок кончается через два месяца, — напомнила она.

Агент, привыкший выражаться без обиняков, заявил:

— Какой к черту срок! Ты все равно не уложишься из-за сплошных переделок.

Вместе с чувством обиды в Лейн проснулось и чувство юмора.

— Спасибо за откровенность.

— Всегда пожалуйста! Ну как, сама закажешь билет или мне придется сделать это за тебя?

Она тяжело вздохнула.

— Похоже, у меня нет выбора.

Он откинулся на стуле.

— Почему бы тебе не прокатиться еще раз на свой Скай? Ты всегда говорила, что как-нибудь выберешься туда, а в это время там не путаются под ногами туристы.

Лейн смотрела на него словно во сне.

— Скай?

— Ну да, остров Скай, помнишь? Где-то у берегов Шотландии? Если, конечно, он не переехал, например, на Багамы в честь собственного отпуска…

Лейн хотела что-то сказать, но вместо этого у нее вырвался какой-то ужасный звук. Это было абсолютно необъяснимо, и глаза Лейн наполнились слезами.

— Это еще что, тра-та-та? — выругался потрясенный Джон.

Он встал, обошел стол, уселся на него и изумленно взирал уже оттуда.

— Женщина, отвечай, когда тебя спрашивают!

Вырвавшиеся на волю эмоции поглотили ее и понеслись мощным потоком. Она успела только придушенно вымолвить:

— Извини, Джон!

Он потряс носовым платком у нее перед носом, но, спасая остатки независимости, Лейн полезла за собственным. Пока ее тело молча сотрясалось, Джон проклинал себя, не надеясь, что это когда-нибудь кончится. Заметив первые признаки самообладания, он спросил:

— Это не тот чертов вирус виноват?

Лейн не ответила.

— А-а, понимаю, ты встретила стройного грека, который пообещал тебе любовь до гроба, так?

Он внимательно следил, как она отрицательно мотает головой, потом кивает, словно соглашаясь, и снова отрицает.

— Просто… все дело в том… что я живой человек. — Лейн громко шмыгнула носом, откашлялась и с вызывающим видом заявила: — Это мужчина!

— Ну, могло быть и хуже, — буркнул он и вернулся на свое место за столом. — Послушай, я не служба доверия и через две минуты мне заниматься трудным клиентом. Даю тебе две недели, чтобы разобраться с этим недоразумением и вернуться в рабочей форме. Ты же у нас умница.

Лейн кивнула и пошла к выходу. Склонившись, он следил за ней с некоторым сочувствием.

— Полагаю, что имя этой свиньи мне знать не положено?

Она обернулась. Впервые со времени своего возвращения она произнесла это имя вслух.

— Фергюс. — Грустная улыбка скрасила ее покрытое пятнами опухшее лицо. — Фергюс, педик чертов, Ханн!

Такая лексика была Джону понятна. Когда дверь закрылась, за ней послышалось бурное словоизвержение.

А Лейн, испытав облегчение, поспешила вниз по ступенькам в доброжелательные объятия беспристрастной лондонской улицы.

Идея Джона о поездке на Скай постепенно овладела ее сознанием. После смерти Лиззи она провела на острове два месяца и на себе испытала его благотворное оздоровляющее воздействие. Решила провести несколько дней у родителей, которые переехали в Шропшир, а от них уже пуститься в дальнее путешествие на север.

Непосвященным ее отец казался кротким рассеянным человеком, предпочитавшим проводить свободное время, мило ухаживая за садом. На самом деле его по-прежнему отличал острый ум, как в те времена, когда он преподавал математику и бухгалтерское дело. За три года до выхода на пенсию он стал независимым консультантом по финансовым вопросам и открыл дело на коммерческой основе совместно с бывшими коллегами, которые позже приняли на себя бразды правления.

Так что ничего удивительного для Лейн не было, когда Рэй Денхэм, поглядывая из дверей теплицы на заявившуюся наконец-то дочь, взял в руки ножницы, срезал несколько веточек душистого чабреца и сказал:

— Отдай их, пожалуйста, своей матери, пока она не начала снова пилить меня.

Лейн вдохнула пряный аромат травы.

— Мм, как вкусно. — И посмотрела на него, ожидая реакции на свой внешний вид.

— Ты слегка осунулась. Приходилось много работать?

— Все из-за моей писанины! — пожаловалась она и прижалась к отцу, чтобы поцеловать его в щеку. — Ты слишком много копаешь.

— Слишком много земли.

— Попробуй оставить немного травы, — предложила она.

— Ты говоришь, как твоя мать. Отнеси ей траву, а то этому конца не будет.

Понимая, что ее гонят, Лейн пошла к дому.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — услышала она вслед.

Лейн засмеялась и помахала ему веточками чабреца. Только отец способен заметить в ней перемены. Образ жизни ее матери отличала та лихорадочная деятельность, которая не дает человеку возможности сосредоточиться на внешнем. Она всегда с головой уходила в такие дела, как готовка, выпечка, приготовление джемов. Лейн считала, что именно поэтому она так хорошо управлялась с Лиззи. Энн Денхэм была одаренная, изобретательная женщина, которая относилась к жизни как к восхождению на гору, предназначенную лично для нее. Что бы ни происходило на пути к этой вершине, нельзя было заставить ее добровольно повернуть обратно.

Измельчая чабрец, она говорила Лейн:

— Тебе следовало предупредить нас о своем приезде. Управляющий ЖОТ проводит встречу сегодня вечером.

— Что такое ЖОТ?

— Женская Открытая Тюрьма. Будет много народу.

— Слава богу, что народу и без меня хватит, — заявила Лейн. — Буду счастлива остаться с отцом, так что иди и развлекайся. Можно, я почищу картошку?

Мать кивнула на сетку для овощей и принялась укладывать засахаренные вишни на бисквит.

— Ты, кажется, сейчас нарасхват, — заметила она.

— Немного преувеличено.

— Неправда. Знаешь, не стоит рядиться в ложную скромность. Раз твой фильм имеет успех, заказы так и посыпятся.

— Это не мой фильм, а результат коллективных усилий.

— Вот ты снова начинаешь.

— Хотя было бы приятно увидеть успех этого фильма, — призналась Лейн.

— Как там Фергюс Ханн?

— Кто?! — Нож соскользнул, и Лейн порезалась. — О, черт!

Энн Денхэм положила половинку засахаренной вишни в рот и оглянулась.

— Ты уж совсем заработалась, дорогая. Фергюс Ханн, кинозвезда, ты забыла? Мужчина, от которого ты хотела иметь детей.

Лейн ахнула.

— Мам!

— Ты сама об этом говорила, и не только мне. Правда, это было два года назад, но, поскольку с тех пор других кандидатов на пост отца твоих детей не было, я подумала, что ты могла хотя бы упомянуть о нем.

Лейн не выдержала и улыбнулась.

— Ты не изменилась, такая же ужасная, как и была. Если хочешь знать, он очень милый.

— Ты не могла бы рассказать поподробнее? Я сделаю сообщение сегодня нашему ЖБ.

— Только не о Фергюсе Ханне. Постой, ты говорила, что сегодня заседание ЖОТ.

Бисквит был торжественно водружен в центре стола.

— ЖБ — это Женское Братство, и все в нем обожают сплетни.

Лейн вымыла, порезала картошку и вывалила ее на сковородку.

— Он был внимателен ко мне, когда я подхватила вирус, — призналась она.

— Вирус? Какой вирус? — Энн Денхэм в первый раз с момента приезда дочери внимательно пригляделась к ней.

— Вирус, который передался мне от няни его дочери.

Брови матери полезли на лоб.

— От няни дочери?

— У него есть дочь, а у нее есть… была… нянюшка. Няня заболела, а я заразилась.

— Чем это ты занималась с няней Фергюса Ханна?

— Его дочери…

— Какая разница?

— Ничем противоестественным, если ты об этом подумала. Я заняла ее комнату… Или она заняла мою комнату? Не помню точно.

— Очень странно. Ты не упоминала об этом в своей открытке.

— На открытке много не напишешь. Что дальше делать?

Но миссис Денхэм сейчас интересовало другое.

— А с чего это он был внимательным?

Лейн пожала плечами.

— А почему бы ему не быть? Я же сказала тебе, он очень милый.

— Нет, но почему он был внимателен к тебе?

Дочь громко рассмеялась.

— А что, это кажется таким невероятным?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Ну, почему, почему… Вероятно, он вообще добрый. А тут я заболела.

Мать с подозрением смотрела на нее, прищурив глаза.

— А он не заболел этим вирусом? — спросила она.

— Что ты выдумываешь? — набросилась Лейн на мать.

— Мне просто интересно, — обиделась та.

Лейн забросила назад волосы и сжала ладони.

— Хорошо! Если тебе и в самом деле так нужна скандальная хроника для твоей ЖОТ, расскажи им, что это была любовь с первого взгляда, мы тут же рухнули в постель и теперь меня выворачивает по утрам!

— Ты беременна?

Лейн похлопала ладонью по животу и встала боком.

— Разве не заметно?

— Ты морочишь мне голову!

И все-таки в глазах Энн Денхэм вспыхнула искра надежды.

Лейн покачала головой и вздохнула.

— Сдаюсь!

И вышла из кухни.

И только когда отец включил девятичасовые новости, эта тема всплыла вновь.

— Твоя мать вела себя странно, пока собиралась на выход.

Лейн не удивилась, но виду не подала.

— В каком смысле?

— Да все бормотала о тебе и каком-то Ангюсе, о няне его дочери, что-то в этом роде. Может, мне заставить ее помолчать?

Лейн ухмыльнулась.

— Что бы ты без нее делал?

— Все, что мне захочется. — Он вздохнул, довольный.

— Ты так не думаешь.

— Пожалуй, я бы скучал по старому паровому катку. Так ты собираешься рассказать своему отцу или пусть он занимается своими делами?

Последовал долгий вздох Лейн, и она села в кресло.

— Боюсь, ты не захочешь меня понять.

— Ну, я постараюсь.

— Беда в том, что я, кажется, сама себя не понимаю. Я собираюсь на Скай, чтобы разобраться в себе, па.

— На Скай?! — Лицо его радостно просияло. — Мне бы хотелось поехать с тобой.

— Поедем, — предложила она.

— Нет-нет, это нереально. Тут сад… и жена заскучает без меня. Так что можешь не беспокоиться, — заключил он.

Лейн встала.

— Как насчет чашечки чая?

— Это всегда кстати, — согласился отец, но этим не ограничился. — Ты слишком похудела, у тебя ноги стали тонкими. Ты что, потеряла аппетит?

— Конечно нет, я болела, когда находилась в Греции, и еще не совсем оправилась.

— А тот мужчина?

— Отец! — Она с упреком посмотрела на него, уперев руки в боки и склонив голову.

— Раз ты стоишь в такой позе, значит, я попал в точку. Значит, он и есть Ангус?

— Отец, его зовут Фергюс Ханн, и только ты никогда не слышал о нем.

— Сомневаюсь. Он достоин моей дочери?

— Он женат, и у него есть дочь, — доверительно сообщила она.

— О-о-о…

Лейн присела на ручку кресла.

— Мне кажется, его… жена не фигурирует в этой семье. И ребенком она, видимо, не занимается.

— Ты его спрашивала?

— Не напрямую… Он каким-то образом по-прежнему покровительствует ей.

— Звучит не очень обнадеживающе?

— Именно так и я подумала.

— А ты любишь его?

— Больше чем люблю, — призналась Лейн. — Но куда меня это заведет?

— Временами из тебя вылезает грубый практицизм твоей матери, — заметил отец. — Конечно, я понимаю, что он всего лишь мужчина, но, вероятно, и ему свойственны человеческие чувства. Сколько лет его дочери?

Лейн улыбнулась.

— Шесть. Она великолепна. У нее вот такие потрясающие синие глаза. В твоем вкусе.

Он задумчиво поскреб подбородок.

— Готовая внучка была бы приятной неожиданностью для твоей матери. Она не устает повторять, что не может дождаться. Синие глаза младенца, говоришь?

Испытав облегчение от разговора с отцом, Лейн даже подмигнула.

— В точности, как у ее отца!

Рэй Денхэм наклонился к ней, словно собирался спросить о чем-то важном.

— Лейн!

— Да?

— Мне показалось или ты говорила что-то о чашке чая?

Лейн подскочила.

— Конечно, иду-иду.

Выехать спозаранку на Скай Лейн не удалось — мать загружала ей машину продуктами домашнего приготовления, включая хлеб и печенье, чтобы освободить дочь на отдыхе от готовки. Заверения Лейн, что на острове полно магазинов, вызвало возмущенную тираду матери о вреде питания замороженными продуктами и шоколадом. Напоследок мать снабдила ее самородками жизненной мудрости.

— Не забывай, — внушала она, — добрые и внимательные мужчины на дороге не валяются, я права, отец?

Рэй Денхэм задумчиво потирал подбородок.

— Мне еще не попадались, но я давно не выходил из дому.

Лейн улыбнулась и завела двигатель, пока ее мать толкала отца под ребра локтем.

— Я буду помнить об этом! — крикнула Лейн в окно и унеслась, оставляя за собой клубы пыли.