Отданная Душа

ГЛАВА 16

Моя рука ухватилась в Нэша. Он посмотрел в мою сторону, и его глаза расширились.

— Опять? — Прошептал он, наклонившись так, что его губы коснулись моего уха, но я смогла только кивнуть. — Кто это?

Я покачала головой, мое дыхание участилось. Я не могли определить источник, пока нет. Вокруг было слишком много людей, слишком много народу в плотно сформированных группах. Все тела в темных тонах смешивались вместе в виртуальный камуфляж похоронного наряда, и я не могла отличить одного человека от другого.

Болт неопределенности пронзила мое сердце, пронзая мою решимость, как копье сквозь плоть. Что делать, если я не смогу этого сделать? Что делать, если я не смогу найти жертву, а тем более спасти ее...?

— Хорошо, Кейли, расслабься. — Я почти физически ощущала, как его шепот протекает по мне, пытаясь успокоить, даже когда его глаза выражали медленный и прочный страх. — Посмотри вокруг, медленно. Мы можем спасти эту девушку. Но ты сначала должна найти ее.

Я пыталась следовать его указаниям, но паники было слишком сильной, разрываясь в гудит как бешеный крик. Она прервала мысли. Логика становилась абстрактным понятием.

Нэш, казалось, понял. Он шагнул прямо передо мной, так что мы столкнулись, нас разделял только дюйм от его носа до моего лба. Он посмотрел мне в глаза и взял обе мои руки в свои. Толпа перемещалась мимо нас, как вода в реке. Несколько людей взглянули на нас, но никто не остановился, — я была не единственной молодой девушкой, которую охватил приступ посреди тренажерного зала, большинство других были гораздо громче меня. На данный момент, в любом случае.

Я сжала челюсти зубами, сдерживая рвущую душу песню, я позволила моему взгляду исследовать толпы, проходящих мальчишек и взрослых, дольше задерживаясь на девочках. Она где-то здесь, и она умрет. Я ничего не могла сейчас сделать, чтобы остановить это. Но если я найду ее, и если я действительно способна делать то, что Нэш объяснил мне, я смогла бы вернуть ее. Мы могли бы вернуть ее.

Тогда все мы должны будем беспокоиться как избежать ярости Жнеца.

Возможно, это было совпадением, а может быть самой настоящей необходимость, несмотря на наши не самые дружеские отношения, увидеть, что моя кузина в безопасности, но мой взгляд в первую очередь сконцентрировался на Софи. Она стояла под корзиной в дальнем конце тренажерного зала с группой прослезившихся друзей, все стояли взявшись за руки, выражая печаль. Но никто из этих краснолицых, мокроглазых девиц не вызывал паники, не одна из них не была окутана завесой тени, которые я видела. С девушками было все прекрасно, хоть они и были охвачены горем. К счастью, мне не нужно было добавлять еще одну причину для грусти.

В следующую минуту мое внимание сконцентрировалось на другой группе молодых девушек — первокурсницы, если можно доверять моей интуиции. Куда бы я ни повернулась, девушек становилось все больше, некоторые в платьях, некоторые в темных брюках, другие в джинсах, в официальный униформах. Некоторые были похожи на мальчиков или взрослых. Но мои глаза привлекали только девушки.

Но ни одно лицо — веснушчатое, заплаканное, тонкое, круглое, бледное, темное или загорелое — не задержало мой взгляд. Ни одно не взывало отклика в моей душе.

Наконец, после того, как кажется прошла вся вечность, но на самом деле это не длилось более минуты, мой взгляд вновь нашел Нэша. Моя челюсть болела, горло высохло от стараний сдержать крик, а ногти впечатались в его руку. Я покачала головой и сморгнула слезы выступившие на глазах. Она все еще была где-то там — основываясь силой крика, я знала это, — но я не могла найти ее.

— Попробуй еще раз. — Нэш сжал мою руку. — Еще раз.

Я кивнула и заставила себя проглотить растущий с груди звук — это была настоящая агония, словно я глотала битое стекло — но на этот раз последствия попытки подавить крик были очень даже реальны. Давление в груди и горле возросло, и я все больше убеждалась, что если я не выпущу его или не удалю источник, мое тело от горя разорвется в одну зияющую рану.

В отчаянии я посмотрела через плечо, где люди все еще медленно направлялись к выходу. Каждый идущий в этом направлении отвернулся от меня, я видела только незнакомые затылки. Тонкий, рыжий, с длинными, свободно падающими завитками. Две девушки с одинаковыми черными волнами. Худая брюнетка с тонкими прямыми волосами, словно линейка. Она повернулась, и я увидела ее профиль, но паника не возросла.

Тогда одна голова привлекла мое внимание — еще одна блондинка, около пятнадцати футов, ее окутывала темная, густая, зловещая тень, что каким-то образом не падала ни на кого другого. В тот момент когда мой взгляд нашел ее, горло охватили судороги, борьба возросла, я еле сдерживала вырывающийся плачь. Моя грудь болела требуя свежего воздуха, но я боялась вдохнуть, боясь освободить крик, я еще не была готова выпустить его. Блондинка была высокой с пышными формами, волосы струились по середине спины. Если бы она была с конским хвостом, я бы поклялась, что это Эмма.

Нокем бы она нибыла, она была при смерти.

Я не могла заговорить, чтобы предостеречь Нэша, поэтому я сжала его руку, сильнее, чем хотела. Он начал вырваться, но потом его глаза расширились в понимании, а рот сжался в твердую линию.

— Где? — Прошептал онторопливо.— Кто это?

Ослабевшая от сопротивления, я смогла только кивнуть в направлении блондинки, но это немногим помогло. Мой жест охватывал по меньшей мере пятьдесят человек, более половины были молодые девушки.

— Покажи мне. — Он отпустил мою левую руку, но все еще держал за правую. — Ты можешь идти?

Я кивнула, но не была уверенна, что на самом деле смогу. В моей голове звенело эхо криков, ноги дрожали, и свободной рукой я схватила воздух. Мягкий, высокий писк прорвался сквозь мою защиту, песня просачивалась через мои незапечатанные губы. И вместе с ней росла знакомая темнота, как нечеткий серый фильтр наложенный на мое видение. Создавалось чувство, словно мир давит на меня, а что-то другое — аномальные формы, которых никто не мог видеть, — казалось, разворачиваются перед моими глазами.

Нэш потащил меня вперед. Я пошатнулась и ахнула, и моя челюсть приоткрылась. Но он меня быстро подхватил, и я зажала рот на замок, кусая язык в поспешном усилии удержать крик. Кровь потекла в мой рот, но следующий шаг был по моей собственной воле. Боль очистила мою голову. Мое зрение вернулось к нормальной жизни.

Я споткнулась, но Нэш вел меня дальше, приостановив наше медленное передвижение, когда я покачала головой. Когда он прошел только двенадцать шагов — я считала, чтобы помочь себе сосредоточиться — блондинка была в пределах досягаемости, временно приостановившись в своей цели пробиваясь к двери. Я остановилась у нее за спиной и кивнула Нэшу.

Он выглядел мрачным. Лицо вдруг стало бледным, и было очевидно, что ему слишком трудно выдавливать слова, которые он не хотел говорить.

— Ты уверенна? — Прошептал он, и я снова кивнула, моя челюсть теперь уже скрипела от усилий, чтобы удерживать вопль. Я была уверенна. Это была она.

Нэш протянул руку, его пальцы дрожали, когда они прорывался сквозь жуткие тени, и взглянул на меня в последний раз. Затем он положил руку на правое плечо девушки.

Она повернулась, и мое сердце остановилось.

Эмма.

В какой-то момент она высвободила свой конский хвост, наверное, когда я отстала, борясь с паникой.

Я должна была заставить себя дышать, заставить легкие расширяться с все еще сжатыми вместе зубами. И снова мое зрение потемнело. Стало нечетким. Этот жуткий, темный туман скользнул над всем, так что я видела мир сквозь тонкий, бесцветный слой.

Эмма смотрела на меня сквозь мрак, широко раскрытые глаза застилал серый цвет ее собственной тени. Выражение ее лица выражало полное понимание, но ей не хватало важной части головоломки.

— Это происходит снова, не так ли? — Прошептала она, взяв меня за свободную руку. — Кто это? Можешь ли ты сказать это?

Я кивнула, и когда моргнула, две слезы покатились по моему лицу, оставляя тонкие, горячие следы. Пока я смотрела, парень из моего класса биологии скользнул по руке Эммы, проходя сквозь ее окружающую тень, даже малейшее понимание не отразилось в его глазах. Все вокруг нас, студенты и родители, медленно передвигались, постепенно направляясь к двери. Не обращая внимания на тень, они шли дальше.

На периферии моего зрения что-то бросилось через серость. Что-то большое и темное, и быстрое. Мое сердце болезненно застучало. Всплеск адреналина сжал грудь. Мой взгляд метнулся в сторону нечеткой формы, но он ушел прежде, чем я смогла сосредоточиться на нем, двигаясь легко сквозь толпу, не натыкаясь ни на одно тело. Он передвигался так, как я никогда еще не видела, со своеобразным изяществом, как если бы у него было слишком много конечностей. Или, может быть, слишком мало.

Иникто больше его невидел.

Мои глаза распахнулись в ужасе. Мой разум восстал против того, что я вижу, отвергая это как невозможное. Я знала, что там были и другие. Меня предупреждали. Я даже видела их и раньше. Но это было слишком, и только тонкая струйка звука просочилась из моих плотно закрытых губ!

— Мы должны подождать, — прошептал Нэш, и мои глаза открылись, мое внимание вновь сосредоточилось на Эмме. Тем не менее видение этой уродливой твари не уходило, словно нечетко отпечатавшись во внутренней стороне моих век. — Сначала она должна умереть, только тогда мы сможем вернуть ее обратно, а если ты начнешь петь слишком рано, то потратишь зря энергию.

Нет. Мои волосы хлопнули меня по лицу, когда я покачала головой, горячо отрицая то, что и так уже знала. Я не могла позволить Эмме умереть. Я не позволю. Но я ничего не могла сделать, чтобы остановить это, и мы все знали это. Все, кроме Эммы.

— Что? — Она посмотрела на меня с Нэшем, растерянность отразилась на ее лице. — Что он говорит?

Мои ладони вспотели, и на этот раз я была рада, что не могу говорить. Не могу ответить ей. Вместо этого, я сглотнула, горло сжимал крик, ожигая меня изнутри. Серая дымка стала темнее, хотя и не толще. Я могла легко видеть сквозь нее, мой испуганный взгляд обратил внимание на то, что весь зал словно завернут в полупрозрачное облако смога. Краем зрения я замечала движения, глаза бегали то в одну сторону, то в другую.

Я отдала бы все, чтобы быть в состоянии говорить в этот момент, и не только для того, чтобы предупредить Эмму — потому что это было очевидно спорный вопрос, — но и затем, чтобы спросить Нэша, какого черта здесь происходит. Может ли он видеть то, что вижу я? И что более важно, могли ли уже видеть нас это твари?

Моя голова быстро повернулась, мои глаза последовали за движением, но было слишком поздно. Я развернулась в противоположном направлении, щурясь в призрачном мраке, когда заметила другое движение. Моя челюсть болела, голова стучала, и плач глубоко в горле вырос в объеме. Те, которые были ближе к нам, сейчас уставились на меня, только глядя в сторону, когда Нэш привлек меня в свои объятия, потянув мою голову на свое плечо, как если бы пытался меня утешить. Частично, он это и пытался сделать.

— Кейли, нет, — прошептал он в мои волосы, но на этот раз его влияние не сильно помогло. Стремление «петь» было слишком сильным, а наступление смерти еще слишком далеко — отдаленно я видела, как Эмма наблюдает за нами, все еще завернутая в почти сплошной лист тени. — Не смотри на них.

Он тоже видит их? Это ответ на один из моих вопросов...

— Сосредоточься на том, чтобы сдержать крик, — сказал он. — Твои причитания уменьшают разрыв, но я не думаю, что они могут видеть нас, пока еще нет. Но смогут, когда ты запоешь, но они не здесь, не с нами, независимо от того, как это выглядит.

Разрыв? Разрыв между чем и чем? Нашим миром и преисподней? Не хорошо. Не хорошо все...

Я вывернулась из его рук, чтобы увидеть его лицо, ища ответы в выражении его глаз, но не нашла ни одного. Наверное, потому что не могла задать правильные вопросы.

Отлично. Я буду игнорировать странную серую вуаль, хоть это и кажется невозможным. Но как насчет Жнеца? Если Эмма собирается умереть — пусть даже временно — ее смерть не должна быть впустую.

Я многозначительно посмотрела на Эмму, мое сердце зыбилось быстрее, посмотрев на ее лицо, затем преувеличенно пожала плечами, все время борясь с вырывающимся криком.

Каким-то чудомона все поняла.

— Ты не сможешь увидеть его, пока он не захочет, чтобы мы его увидели, — напомнил мне Нэш, мягко подойдя ближе. Я почти физически ощущала, как его слова мягко скользят по моей коже, немного уменьшая панику. Не достаточно, чтобы принести ощутимое облегчение, но достаточно, чтобы сдержать крик на еще несколько секунд. — И я бы поставил все свои сбережения на то, что он не хочет, чтобы мы его видели. Нам придется подождать. Просто придется сдерживать крик немного дольше.

— Что? — сжимая мою руку, чтобы привлечь мое внимание, Эмма повторила. — Не можете видеть, кого? Где...

Тогда, всередине фразы, она просто рухнула.

Ноги Эммы покосились, моя рука все еще была в ее ладони. Ее голова ударилась лицом об пол. И я упала с ней радом, сейчас слезы свободно текли по моим щекам. Руки Нэша выпали из моих рук в тот момент, как мои колени врезался в пол, эхо раздалось по всему телу. Глаза Эммы смотрел в никуда, распахнутые как окна, открытые настежь, хотя было очевидно, что никого не было дома.

— Кейли! — Нэш упала на землю по другую сторону Эммы. Он умоляюще смотрел на меня, люди поворачивались, чтобы посмотреть, широко раскрыв глаза, рты нараспашку.

Я едва слышала его. Я не замечала, как полумрак или нечеткие движения потихоньку возвращаются. Я не могла думать ни о чем другом, только об Эмме, о том как она лежала, не двигаясь, уставившись в потолок, как если бы могла видеть сквозь него.

— Отпусти его, Кейли. Спой для нее. Позови ее душу, чтобы я смог увидеть ее. Удержи так долго, сколько сможешь.

Я посмотрела на Эмму, красивая даже в смерти. Ее пальцы все еще были теплыми. Ее волосы упали на плечи, а мягкие концы струились по полу. Я позволила моей голове откинуться, и рот открылся.

Тогда язакричала.

Крик выливался из меня мучительными, противоречивыми звуками; горе, царапавшее мне горло, казалось, вылетело, опустошив меня. Было ужасно больно, как в аду. Но помимо боли я чувствовала как давление уменьшается, я больше не являлась физическим сосудом для такого неземного шума и мучительной скорби потеряв подругу. Это она должна была быть моей кузиной. Она была моей наперсницей и, порой, моим рассудком.

Вся гимназия на мгновение застыла. Люди замерли, потом повернулись и посмотрели, большинство закрывали руками уши и морщились от боли. Кто-то кричал — я могла это сказать по ее широко открытому рту, хотя и не могла слышать, поскольку гораздо более мощный шум прорывался из моего собственного рта.

И потом, прежде чем я успела понять, что все глазеют на меня, весь мир изменился.

Серый туман разросся вокруг меня, заслоняя нормальный мир, хотя это было больше чувство, чем физические факт. Странные, ужасные существа, на которых мне все не получалось сосредоточиться, внезапно были повсюду, вперемешку с человеческой толпой, их глаза смотрели на меня, как и учеников и их родителей, но с противоположной стороны была серость. Они были серыми, как будто туман каким-то образом украл их цвет, и они выглядели далеки, как если бы я наблюдала за ними через какое-то бесформенное, тонированное стекло.

Вот что имел в виду Нэш, когда сказал, что они не будут с нами? Потому что если это так, то я не совсем понимаю различие. Они были слишком близко, и приближались каждую секунду.

Слева от меня безголовое существо стояло между двумя мальчиками, глаз на его голой груди между малыми, бесцветными сосками щурился, смотря на меня. Странный, узкий нос торчал ниже его грудины, и тонкие губы открылись чуть выше пупка.

Нет необходимости говорить как я узнала, но это был он...

Испугавшись, я закрыла глаза, и мой крик прервался. Но потом я вспомнил про Эмму. Эмм нуждается во мне.

Они не здесь с нами. Они не здесь с нами. Голос Нэша, казалось, все повторял это в моей голове. Я снова позволила песне высвободиться, удивляясь потенциалу моих легких, и открыла глаза. Я решила смотреть только на Нэша. Он мог провести меня через это, он делал это и раньше.

Но мой взгляд заметил красивых мужчину и женщину, крадущихся ко мне сквозь толпу. Они выглядели почти нормально, за исключением туманно-серой окраски и удлиненных конечностей — хвост обвивался вокруг тонких лодыжек женщины. Пока я смотрела, завороженная, мужчина прошел сквозь моего учителя, который даже не дрогнул.

Вот и все. Хватит. Я не выдержу, если увижу еще больше странных серых монстров. На этот раз я хотела смотреть только на Нэша, или, по крайней мере, в пустоту.

Мое горло горело. В ушах звенело. В голове стучало. Но в конце концов прямо напротив меня сфокусировалось лицо Нэша. Но, к моему ужасу, его взгляд не соответствовали моему. Он смотрел в пространство над телом Эммы с восхищением, его глаза сузились в концентрации, лицо было влажным от пота.

Я посмотрела вверх, и вдруг все поняла. Здесь была Эмма. Не ее тело, медленного хладеющее на полу передо мной. Настоящая Эмма. Ее душа висела в воздухе между нами, это самая удивительная вещью, которую я когда-либо видела. Если душу можно назвать вещью.

Она не была красива, как я ожидала. Не светящийся шар света. Нет, призрак Эммы развевался на ветру. Он был темным и бесформенным, полупрозрачным, но четким, как тень... Но то, что ее душа утратила в форме, она восполнила чувством. Она светилась важностью. Энергичностью.

Холодные пальцы коснулись моей руки, и я вздрогнула, испугавшись, что одно из существ Пустоты пришло за мной. Но это была только директриса, стоящая на коленях рядом со мной, она говорила что-то, чего я не слышала. Она спрашивала меня, что случилось, но я не могла говорить. Она попыталась оттащить меня от Эммы, но я не сдвинулась с места. Также я не замолчала.

Низкая, круглая женщина в платье ворвался в круг, образовавшийся вокруг нас, толкая людей со своего пути. Серые существа даже не среагировали на нее, и я поняла, что они, вероятно, не могут видеть ее. Или любого другого человека.

Женщина присела рядом с Нэшем и что-то сказала, но он не ответил. Его глаза потускнели, руки вяло легли на колени. Когда она не смогла достучаться до него, то бросила взгляд в мою сторону и вскочила на ноги. На мгновение она колебалась, а затем обошла вокруг и опустилась на колени у головы Эммы, чтобы проверить пульс.

Все больше людей опускались на землю, руки обхватывали уши, рты судорожно двигались. Они не обращали внимания на существ, рассыпавшихся в толпе, которые вели себя взаимно. Высокий, худой мужчина сделал безумное движение обеими руками, и люди начали повторять за ним. Серые существа, казалось, подходили все ​​ближе, но я видела все это словно из далека, а крик все еще вырывался из моего горла, подобно бритве разрывающий в мою плоть.

Тогда мои глаза вернулись обратно к душе Эммы, которая начала скручиваться и корчиться. Один ее дымный конец был прицеплен к углу спортзала, борясь с этим направлении, в то время как остальные были обернутый вокруг себя, опускаясь на тело Эммы, как тяжелые капли.

Завороженная, я посмотрела на Нэша и увидела, как пот стекает по его лицу. Его глаза были открыты, но не сфокусированы, теперь его руки сжимали горсть брюк цвета хаки. Я наблюдала, как душа спустилась еще немного больше, как если бы сила тяжести на теле Эммы как-то усиливалась.

Все люди бросились к нам, глядя в мою сторону, они кричали, чтобы быть услышанным. Человеческая рука коснулась моей руки, дернула меня за одежду, некоторые пытались успокоить меня и заставить замолчать, другие пытались вытащить меня. Нечетные бесцветные формы, собравшиеся в группы по два или три, смело смотрели, бормоча слова, которые я не слышала и, вероятно, не поняла бы. А душа Эммы двигалась медленно в сторону ее тела, но один дымный усик все еще был направлен к углу зала.

Нэш уже почти вернул ее. Но если он не поспешит, то будет слишком поздно. Мой голос уже теряют силу, горле горело в агонии, мои легкие разрывались, требуя свежего воздуха.

Тогда, наконец, душа опустилась на тело Эммы и, казалось, растворилась в ней. В менее чем за секунду, она была полностью поглощена.

Нэш с силой выдохнул и моргнул, вытирая рукавом пот со лба. Мой голос наконец прервался, и рот резко закрылся, в наступившей тишине это движение раздалось как гром. И все серые существа, и последний клочок тумана, просто растаяли.

На мгновение никто не двигался. Руки, лежащие на мне, не двигались. Люди застыли на месте, как если бы они могли почувствовать разницу, хотя они явно не знали, что случилось, кроме того, что я перестала кричать.

Мой взгляд остановился на Эмме, ища признаков жизни. Вздымающаяся грудь, покалывание импульса. Даже сопливое чихание было бы для меня подарком. Но несколько мучительных секунд, ничего не происходило, и я была убеждена, что нам не удалось. Что-то пошло не так. Невидимый Жнец был слишком силен. Я была слишком слаба. Нэш давно не практиковался.

Тогда Эмма вдохнула. Я чуть не пропустила это, потому что сама все еще задыхалась. Никаких хрипов, она не задыхалась от кашля, чтобы очистить легкие. Она просто дышала.

Моя голова упала на руки, слезы облегчения покатились по щекам. Я засмеялась, но из горла не вырвалось ни единого звука. Я потеряла свой голос.

Эмма открыла глаза, и молчание было нарушено. Кто-то в толпе ахнул, и вдруг все пришло в движение, все наклонялись ближе, шепча между собой, дрожащими руками прикрывая разинутые рты.

Эмма заморгала, смотря на меня, и ее брови нахмурились в замешательстве.

— Почему я... на полу?

Я открыла рот, чтобы ответить, но острая боль в горле напомнила, что я потеряла голос. Нэш выстрелил в меня улыбкой, волнующий триумф светился в его глазах, и ответил за меня.

— Ты в порядке. Я думаю, ты просто упала в обморок.

— У нее не было пульса. — Воскликнула округлая женщина, откинувшись назад, ее лицо покраснело в недоумении. — Она была... я проверяла. Она должна быть...

— Она потеряла сознание, — твердо повторил Нэш. — Вероятно, она ударилась головой, когда упала, но сейчас она в порядке. — Чтобы продемонстрировать это, он протянул руку к ее руке, выпрямил ее, он растянулся на полу перед ней.

— Вы не должны двигать ее! — Кто-то ругался с моей стороны. — Она могла что-нибудь поранить.

— Я в порядке. — Голос Эммы выдавал ее растерянность. — Мне ничего не болит.

Тихий шум поднялся вокруг нас, новость распространялась вглубь для тех, кто стоял слишком далеко. Шептались такие слова, как «умерла» и «нет импульса», но когда Нэш перегнулся через колени Эммы и взял меня за руку, тревога отступила.

Покавторойкрикне прервалрастущееспокойствие.

Головы повернулись, и люди ахнули. Эмма и Нэш в ужасе смотрели через мое плечо, я повернулась, чтобы последовать за их взглядами.

Толпа по-прежнему окружала нас, но через зазоры между телами, я увидела достаточно, чтобы собрать воедино то, что произошло.

Кто-то упал.

Я не видела, кто это, потому что кто-то склонился над ней, выполняя СЛР[10]. Но прямая черная юбка и тонкие, гладкие икры выдавали, что это девушка, и я знала, что она будет молодой и красивой.

Нэш сжал мою руку, и я взглянула вверх, чтобы встретиться с его взглядом, напряженным и полным сожаления, как и мой. Мы сделали немыслимое. Мы сохранили жизнь Эмме за счет чужой жизни. Никто из наших не пострадал — пострадала невинная, посторонняя девушка.

Я выгнула брови молча спрашивая, готов ли он попробовать снова. Он кивнул, но выглядел не уверен, что мы сможем чего-то добиться. А в глубине моего сознания билась уверенность, что если мы спасем еще одну девушку, Жнец просто ударит снова. И еще. Он возьмет одного из нас. В любом случае, мы не могли позволить себе играть в эту игру.

Но я не могола позволить кому-то еще умереть без всякой причины.

Я открыла рот, чтобы закричать — и ничего не вышло. Я забыла что мой голос пропал, и на этот раз даже не было желания петь. Не было никакой паники. Никакой свежей боли, царапающей внутреннюю сторону моего горла.

Я в ужасе посмотрела на Нэша, ища совета, но он только нахмурился.

— Если ты не можешь петь, значит она уже ушла, — прошептал он. — Стремление заканчивается, когда Жнец забирает свою душу.

Вот почему моя песня для Мередит закончилась, как только она умерла — мы не заявили свои права на ее душу.

Опустошенная, я могла только наблюдать, как люди снуют вокруг мертвой девушки, пытаясь помочь, пытаясь увидеть, пытаясь понять. В середине путаницы один из людей привлек мое внимание. Потому что он не смотрел в ту сторону. В то время как все остальные были сосредоточены на девушке, лежащей на полу спортзала, через тонкую руку перекинута зеленя кофточка, эта женщина стояла в дальнем углу, глядя на... меня.

Она не двигалась, и казалась устрашающе холодной. Пока я смотрела, она медленно мне улыбнулась, как если бы мы хранили какую-то общую тайну.

И это было правдой. Она была Жнецом.

— Нэш... — прохрипела я, ища рукой его руку, не решаясь оторвать глаз от странной неподвижной женщины.

— Я вижу ее. — Едва он выговорил последнее слово, как она исчезла. Она пропала так же тихо и внезапно, как Тод, казалось, что никто больше не заметил ее.

Разочарование и гнев вспыхнули во мне, опалив изнутри. Жнец дразнила нас.

Мы знали о возможных последствиях и приняли риск, а теперь кто-то умер, заплатил за наши решения. И Жнецу, вероятно, известно, что мы не могли остановить ее.

А хуже всего было то, что когда я посмотрела на Эмму, которая не знала чего стоила ее жизнь, я не жалела о своем выборе. Ни чуточку.