Отданная Душа

ГЛАВА 4

Когда Нэш отвез меня домой, оставалось еще два часа, прежде чем я должна буду быть на работе, и когда я вошла в дверь, запах фрезии ударил мне в нос, моментально вызвав головную боль. Софи была дома.

Моя двоюродная сестра встала с дивана, с которого она, очевидно, заглядывала через занавески, и положила свои тонкие, ухоженные руки на бедра над вырезом узких джинсов.

— Кто это был? — спросила она, хотя ее прищуренные глаза выдавали, что она уже подозревает кого-то.

Я сладко улыбнулась и прошла мимо нее в прихожую.

— Парень.

— И его имя...? — Она последовала за мной в мою комнату, где села на мою кровать, словно она была ее. Или словно бы мы были подругами. Софи играла в эту игру, только когда хотела чего-то от меня, как правило, денег или прокатиться. Очевидно, на этот раз ее интересовала информация. Сплетня, чтобы растопить костер слухов, который позволял ей и ее друзьям ярче пылать в школе.

Нояне собираласьраздуватьеепламя.

Я повернулась к ней спиной, чтобы опустошить карманы, сложив все на комод.

— Не твое дело. — В зеркале я увидела, как хмурость пробежала по ее лицу, скорчив ее эльфийские черты лица.

Проблема, когда вы получаете все, чего только пожелаете в жизни, в том, что вы не готовы для разочарований, когда они приходят.

Я считала, что это моеправо познакомить Софи с этой концепцией.

— Мама сказала, что он старшеклассник. — Она вытянула ноги на моей кровати и скрестила их перед собой, в обуви и прочем. Когда я не ответила, она посмотрела на свое отражение. — Я могу узнать кто в течении где-то двух секунд.

— Тогда, очевидно, тебе ничего не нужно от меня. — Я подняла волосы в высокий хвост. — Добро пожаловать на вечеринку, Нэнси Дрю.

Маленькие линий образовались вокруг рта, когда она нахмурилась, я пересекла комнату, чтобы снять мою форменную рубашку с вешалки, оставляя ее покачиваться на стержне шкафа.

— Выйди. Я должна идти на работу. Так я смогу заплатить за страховку автомобиля. — Софи не сможет получить свои права в течении еще пяти месяцев, и это заставляло ее беситься, что я могу водить, а она нет.

Автомобиль был лучшим подарком моего отца, который он когда-либо делал, даже если он был поддержанным. И даже если он никогда его не видел.

— Говоря об автомобилях, твоего тайного свидания выглядит знакомым. Маленький серебряный Сааб, с кожаной обивкой, не так ли? — Софи встала, медленно направляясь в сторону двери, покачивая узкими бедрами, склонив голову, как будто в размышлениях. — Заднее сиденье довольно удобно, даже с этой маленькой дырочкой со стороны пассажира.

Боль пронзила мою челюсть, и я поняла, что скрежещу зубами.

— Передай Нэшу привет от меня, — промурлыкала она, одной рукой ухватившись за мою дверь. Тогда, в течении одной секунды, выражение ее лица превратилось из порочной лисицы в добрую самаритянку. — Я не хочу тебя обидеть, Кейли, но я думаю, ты должна знать правду. — Ее бледно-зеленые глаза расширились в искусственной невиновности. — Он использует тебя, чтобы добраться до меня.

Моя раздражительность вспыхнула, и я захлопнула дверь. Софи взвизгнула и как раз вовремя отдернула руку в сторону, чтобы избежать четырех сломанных пальцев. Мой кулак сжал форменную рубашку, и я отбросила ее, взмахнув рукой в танцевальной петле, на одеяло.

Она не права. Но я в любом случае изучила свое отражение, пытаясь увидеть себя такой, как меня видят остальные. Как это делает Нэш. Нет, у меня не было худого сложения танцовщицы как у Софи, или соблазнительных изгибов как у Эммы, но я не была отвратительной. Тем не менее, Нэш мог заполучить гораздо лучше, чем просто не-отвратительную.

Вот почему он меня не поцеловал? Была ли я просто ради удобства в промежутке между девушками? Или печальным свиданием? Чем-то вроде социальной программы для мягкосердечных спортсменов?

Нет. Он не будет тратить так много времени, разговаривая с кем-то, к кому не имеет настоящего интереса, даже если ищет просто случайного контакта. Намного легче это можно получить в другом месте.

Но мне все же понадобиться квалифицированное мнение со стороны. Взяв телефон в руки, я плюхнулась на кровать и затаила дыхание, пока набирала номер, надеясь, что мама Эммы отдала ей ее телефон обратно.

Не тут-то было. Пока пришел ответ после того как я послала текстовое сообщение — Ты можешь говорить? — прошли две очень долгие минуты.

Онапо-прежнему под домашним арестом. Поговори с Эммой на работе.

Она никогда не должна была учить свою мать писать текстовые сообщения. Я говорила ей, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Эм и я должны были работать на той же смене, так что я выложила ей о моем свидании с Нэшем, когда мы продавали билеты на последний компьютерный мультфильм и неизменную романтическую комедию. Во время обеденного перерыва, сидя в одном углу закусочной, где никто не мог нас подслушать, и обмениваясь нежными кренделями и сыром с картошкой фри, я рассказала о Хайди Андерсон — то, что она еще не слышала от своей сестры.

Эмма была очарована точностью моего прогноза, и согласилась с Нэшем, что я должна рассказать об этом дяде и тете, хотя ее мотивы были больше связаны с я-вам-говорила, а не с тем, чтобы помочь мне понять, что делать с моим ужасным талантом.

Но опять же, я отмахнулась от этого совета. У меня не было желания встретиться с доктором Нельсоном в будущем — с ограничением свободы и кучей таблеток. В самом деле, я цеплялась за надежду, что следующий предсказание — если оно вообще будет — случится через несколько месяцев или даже лет. В конце концов, прошло почти девять месяцев между двумя последними.

Последняя часть моей смены тянулась в два раза медленней, поскольку менее чем через пятнадцать минут менеджер отправил Эмму работать в закусочную, оставив меня одну у билетной стойки с основными навыками работы с кассовым-компьютером, показавнижнюю рубашку— которую он открыл моему взору подняв униформу — с надписью: Моя другая рубашка униформа штурмового отряда.

Когда день, наконец, закончился, я отметила время ухода с работы и ждала Эмму в комнате для сотрудников закусочной. Когда я сжала свою куртку, Эмма толкнула дверь и встала, заслонив ее своим телом, держа распахнутой, ее лицо, потемнев, нахмурилось.

— Что случилось? — Моя рука повисла над крючком, на котором все ее еще висела моя куртка.

— Пойдем. Ты должна услышать это. — Она толкнула дверь шире и встала в стороне, так чтобы я могла пройти. Но я колебалась. Ее новость, очевидно, не была хорошей, а на данный момент я и так была достаточно напуганная и унылая. — Нет, серьезно. Это странно.

Я вздохнула, потом сунула руки в карманы пиджака и пошла за ней по липким плиткам линолеума и через фойе театра к закусочной.

Джимми Барнс был занят с клиентом, но как только он увидел ожидающую с ним поговорить Эмму, он так быстро выполнил заказ, что чуть не забыл разбрызгать попкорн маслом. Он был немного влюблен в Эмму.

Онбылнеединственным.

— Уже вернулась? — Джимми кивнул мне, потом наклонился, опираясь пухлой рукой на стекло столешницы, глядя на Эм так, словно смысл жизни был похоронен в ее глазах. Его пальцы были окрашены желтым приправочным маслом, и от него пахло попкорном и пивом, который он пролил на свой черный передник.

— Ты можешь повторить Кейли, чтосказал Майк?

Улыбка влюбленного щенка Гуфи исчезла с лица Джимми, и он встал, выпрямившись лицом к нам обоим.

— Самую жуткую вещь, которую я когда-либо слышал. — Он протянул руку под прилавок, чтобы взять пластиковую упаковку сшестнадцатиунцевыми бумажными стаканчиками, и начал заполнять разливной автомат, в то время как говорил. — Ты знаешь МайкаПауэлла, не так ли?—спросил он.

— Да. — Я взглянула на Эмму, подняв брови в немом вопросе, но она только кивнула в сторону Джимми, тихо говоря мне, чтобы я сосредоточилась.

Джимми нажал на перевернутый стаканчик, который утонул в отверстии в столешнице, освобождая место другим.

— Сегодня Майк работал одну смену в закусочной в филиале Арлингтона, вместо какого-то парня, который был уволен за то, что плюнул в чью-то колу.

— Эй, я смогуздесь получитьпопкорн?

Я подняла голову и увидела мужчину средних лет ожидающего у кассы в компании маленькой девочки, которая стояла, засунув палец в рот, и мальчика чуть взрослее, взгляд — и пальцы — которого были сосредоточены на портативной игровой консоли.

— Будете ли это большая упаковка, сэр? — Джимми поднял палец, показывая одну-минуту, и повернулся в сторону ближайшего аппарата для попкорна, я выловила свой телефон из кармана, чтобы проверить время. Было после девяти, и я умирала с голода. И точно не горела желанием услышать какую-то странно жуткую историю Джимми.

Когда клиент ушел с полным фаст-фуда и соды картонным пакетом, Джимми повернулся к нам.

— Во всяком случае, Майк звонил около получаса назад, очень взволнованный. Он сказал, что какая-то девушка умерла прямо у него на глазах. Просто упала и умерла, все еще держа свой попкорн.

Охвативший меня шок, распространил холод внутри меня. Я взглянула на Эмму, и она мрачно кивнула мне в ответ. Когда я повернулась к Джимми, темное беспокойство разрослось глубоко внутри меня, распространяясь по спине, как усики льда.

— Ты серьезно?

— Полностью. — Он крутил края пластиковой чашки вокруг оставшихся стаканчиков. — Майк сказал, что это было нереально. Скорая помощь увезла ее в тело в мешке для трупов, менеджер закрыл филиал и раздавал ваучеры всем клиентам. А полицейские задавали Майку вопросы, пытаясь выяснить, что произошло.

Эмма смотрела на мою реакцию, но я могла только пялиться в никуда, схватившись руками за край стола, не в силах заставить свои рассеянные мысли двигаться в логическом порядке. Сходство с Хайди Андерсон был очевидным, но у меня не было основания связывать эти две смерти.

— Знают ли они, от чего она умерла? — спросила я, наконец, схватившись за первую связную мысль.

Джимми пожал плечами.

— Майк сказал, что в одну минуту все было прекрасно, а в другую она уже лежит на спине. Никакого кашля, удушия, никаких внезапных попыток схватиться за сердце или голову.

Смутный, сильный страх охватил меня, подогреваемый на медленном огне предчувствия, похожего на быстро закипающую панику, которая охватила меня, когда я увидела тени Хайди. Эти смерти связаны. Они должны были быть.

Эмма снова посмотрела на меня, я, наверное, выглядела так же ужасно, как и чувствовала себя, потому что она положила одну руку на мое плечо.

— Спасибо, Джимми. Увидимся в среду.

По дороге домой, Эмма ослабила свой ремень безопасности и повернулась на пассажирском сиденье, смотря на меня в темноте, ее лицо было завороженным.

— Насколько все это странно? Сначала ты предвидела смерть девушки в «Табу». Тогда сегодня вечером, другая девушка падает замертво в театре, как и прошлой ночью.

Я щелкнула на моем светосигнальном аппарате, пропуская автомобиль в правом ряду.

— Это не то же самое, — настаивала я, несмотря на мои собственные подобные мысли. — Хайди Андерсон была пьяна. Она, наверное, умерла от отравления алкоголем.

— Ну-у-у. — Эмма покачала головой, краем взгляда я видела, как подпрыгивали ее светлые волосы. — Все зависит от того что покажет тест крови. Она была пьяна, но не настолько.

Я пожала плечами, испытывая неудобство из-за поворота в разговоре.

— Так может она потеряла сознание и ударилась головой, когда упала.

— Если бы это было так, ты не думаешь, что полицейские бы поняли это к настоящему времени? — Когда я не ответила, Эмма продолжала, защищая глаза от яркого света проезжающих мимо машин. — Я не думаю, что они знают от чего она умерла. Бьюсь об заклад, что поэтому они все еще не запланировали ее похороны.

Мои руки сжали руль, и я взглянула на нее с удивлением.

— Ты что, шпионишь за мертвой девушкой?

Она пожала плечами.

— Просто смотрела новости. Я в заключении — что же еще мне делать? Кроме того, это самая странная вещь, которая здесь когда-либо происходила. И то, что ты предсказала одну из них, находится вообще за пределами странно.

Я снова щелкнула светосигнальный аппарат и свернула обратно на шоссе, заставляя руки на руле расслабиться. Я больше не хотела думать о своем предчувствии, а тем более говорить о нем.

— Ты не знаешь связаны ли эти смерти между собой. Это не то же самое, что и убийство. По крайней мере, с девушкой в Арлингтоне. Майк видел ее смерть.

— Она могла быть отравлена... — настаивала Эмма, но я продолжала игнорировать ее, пока медленно поворачивала на ее улицу.

— И даже если они связаны, это не имеют ничего общего с нами.

— Ты знала, кто первый умрет.

— Да, и янадеюсь, что этоникогда не повторится.

Эмма нахмурилась, но позволила закончить эту тему. После того как я ее подбросила, я выехала на пустую улицу и позвонила Нэшу.

— Алло? — на заднем плане, я услышала выстрелы и крики, пока он не сбавил громкость телевизора.

— Эй, этоКейли. Ты занят?

— Просто избегаюдомашних заданий. В чем дело?

Я уставилась через ветровое стекло на темную стоянку, и мое сердце, казалось, пропустило несколько ударов, пока я успокаивала свои нервы.

— Кейли? Тытам?

— Да. — Я закрыла глаза и выдавила следующие слова, прежде чем мне сдавит горло. — Могу ли я воспользоваться твоим компьютером? Мне нужно посмотреть кое-что, но дома я не смогу это сделать без шпионажа Софи. — И я не хочу, чтобы моя тетя вошла без стука, принеся мое белье из стирки — такая уж у нее привычка — и увидела то, что я ищу в интернете.

— Без проблем.

Но внезапно быстро и сурово в голову пришла следующая мысль. Я не должна быть наедине с Нэшем в его доме — снова вся эта чепуха с силой воли.

Он засмеялся, как будто знал, о чем я думаю. Или понял это по моей нервной тишине.

— Не волнуйся. Здесь моя мама.

В одно и то же время на меня нахлынуло облегчение и разочарование в равной степени, и я старалась, чтобы это не отразилось в моем голосе.

— Это прекрасно. — Я завела двигатель, мой фары отбросили дуги света на темный гравий. — Ты голоден?

— Я собирался нанести уничтожающий удар попицце.

— Может, заинтересуешься вгамбургере?

— Всегда.

Двадцать минут спустя, я припарковалась на улице перед его домом и вышла из машины, в одной руке неся мешок фаст-фуда, а в другой напитки. Сааб его мать опять стоял у дома, но на этот раз дверь была закрыта.

Я пересекла небольшой, аккуратный двор и вышла на крыльцо, но Нэш открыл входную дверь, прежде чем я успела постучать.

— Входи. — Он взял напитки и распахнул дверь, я шагнула мимо него в чистую, мало-украшенную гостиную.

Нэш поставил стаканчики на край стола и сунул руки в карманы, а я огляделась. Мебель его матери не была новой или высококлассной, как у тети Вэл, но она выглядела гораздо более удобной. Паркет был потертым, но безупречно чистым, и весь дом пах шоколадным печеньем.

Сначала я предположила, что запах исходит от свечи, как от той которую тетя Вэл зажигала на Рождество, чтобы создать впечатление, что она умеет печь. Но потом слева от гостиной я услышала скрип открываемой печи, и запах печенья увеличился. Миссис Хадсон на самом деле пекла.

Когда мой взгляд вернулся к Нэшу, я обнаружила, что он смотрит на мою рубашку, но больше забавляясь, чем заинтересованно. Тогда я поняла, что я все еще в своей «Сине» форме. Неплохой способ наряжаться, Кейли...

Нэш засмеялся, когда увидел мое удивление, а затем указал на узкий коридор, ведущий из гостиной.

— Давай... — Но прежде, чем он успел сделать два шага в сторону лестницы, кухонная дверь с размаху открылась, и тонкая, стройная женщина появилась в дверном проеме, босиком, в джинсах и уютной блузке в синюю полоску.

Я не уверена, какой я представляла себе маму Нэша, но эта женщина не отвечала всем требованиям. Она была молода. Лет тридцать. Но это не могло быть правдой, потому что Нэшу восемнадцать. Длинные, темно-русые кудри подняты в простой хвост, за исключением нескольких локонов, которые падали, обрамляя ее лицо.

Она могла бы быть его старшей сестрой. Его очень клевой старшей сестрой. Тетя Вэл возненавидела бы ее...

Когда глаза миссис Хадсон нашли меня, мир, казалось, остановился. Или, скорее, это она перестала двигаться. Совсем. Как будто даже не дышала. Предполагаю, что я была не такой, как она ожидала. Все бывшие девушки Нэша были красивыми, и, я думаю, никто из них никогда не приходил в бесформенном фиолетовом поло с логотипом «Сине» вышитыми на одном плече.

Несмотря на это, то, как напряженно она смотрела, расстроило меня, словно пытаясь прочитать в моих глазах мои мысли, и у меня возникло невыносимое желание закрыть их в том случае, если это именно то, что она делает. Вместо этого, я обеими руками схватила мешок фаст-фуда и вернула ей один из самых откровенных моих взглядов, ее взгляд не был сердитым. Только очень любопытным.

После нескольких неудобных секунд, на ее лице мелькнула красивая, материнская улыбка и она кивнула, как будто одобряя то, что увидела во мне.

— Привет, Кейли, я Гармони. — Мама Нэша вытерла правую руку о передник на джинсах, оставляя слабые, пальмовой формы пятна муки, затем вышла вперед и протянула мне руку. Я неуверенно пожала в ответ. — Я так много слышала о тебе.

Онаслышалаобо мне?

Я взглянула вверх и увидела, как Нэш хмуро смотрит на мать, у меня возникло впечатление, словно я просто пропустила тот момент, когда он покачал головой или отправил какой-нибудь другой молчаливый сигнал «заткнись!».

Что я пропустила?

— И мне приятно с вами встретиться, миссис Хадсон. — Я подавила желание уничтожить остатки муки о свои рабочие штаны.

— Ах, я не миссис. — Ее улыбка смягчилась, хотя ее глаза не отрывались от моих. — Это только я и Нэш на протяжении нескольких лет. А ты, Кейли? Расскажи мне о своих родителях.

— Я...гм...

Пальцы Нэша обвились вокруг моей руки, и я позволила ему притянуть меня ближе.

— Кейли нужно позаниматься на моем компьютере. — Он указал на запачканный жиром мешок, который я по-прежнему держала в одной руке. — Мы собираемся съесть это, пока работаем.

На мгновение, миссис Хадсон выглядела так, словно собирается возразить. Затем подарила Нэшу строгую улыбку.

— Оставь дверь открытой.

Нэш пробормотал расплывчатое подтверждение, затем кротко направился к тусклому коридору с напитками, поставленными на поднос. Я в оцепенении следовала за ним, прижимая мешок с фаст-фудом к своей груди.

Комната Нэша была обыкновенной и удобной, мне она сразу понравилась. Его кровать была незастелена, стол завален компакт-дисками, Икс-Бокс приставкой, и обертками. Телевизор был включен, но, проходя мимо, он ударил кнопку питания, и появился тихий черный экран.

В комнате у стола стоял только один стул, и открытая банка кокса на столе говорила, что он там сидел. На мгновение я замерла, как кролик у перекрестья, глядя на кровать и ища какое-нибудь другое место, чтобы сесть, а мой пульс отдавался в моих ушах.

Нэш засмеялся и подтолкнул дверь, оставив щель шириной с дюйм, и помахал свободной рукой в сторону постели.

— Она не складывается в стену.

Меня больше беспокоюсь то, как она поглотит мне целиком. И я не могла перестать волноваться о том, как много девочек сидело тут до меня...

Наконец поборов смущение, я отложила в сторону закрытую книгу по химии и села на край кровати, копаясь в бумажном мешке.

— Вот. — Я протянула ему гамбургер и коробку фри.

Он поставил пищу на стол и опустился в кресло, подергав мышью, пока в мониторе не вспыхнула жизнь.

— Что мы ищем? — спросил он, потом положил палочку фри в рот.

Я развернула свой гамбургер, раздумывая, как лучше ответить на его вопрос. Но в этом случае не было других путей, чтобы сказать то, что я должна была.

— Другая девушка умерла сегодня ночью. В «Сине» в Арлингтоне. Парень, с которым я работаю, был там, и он сказал, что она просто упала и умерла, держа в руках пачку с попкорном.

Нэш заморгал, глядя на меня, застыв в середине жевания.

— Ты серьезно? — спросил он после того как проглотил картошку, и я кивнула. — Ты думаешь, это связано с той девушкой в Уэст-Энде?

Я пожала плечами.

— Я не предвидела этой смерти, но эта даже более странная, чем та, что произошла в «Табу». Я хочу подробностей. — Только так я могла доказать себе, что эти две смерти не были похожими, не важно как это звучало.

— Ладно, подожди... — Он набрал что-то в адресной строке, и поисковая система появилась на мониторе. — Арлингтон?

— Да, — сказала я, междуукусамигамбургера.

Нэш, жуя, набирал текст, ссылки начали заполнять экран. Он нажал на первую.

— Вот. — Это был сайт канала новостей Далласа — станции, где день назад в эфире рассказывали о Хайди Андерсон.

Я наклонилась ближе, чтобы посмотреть через плечо, остро осознавая, насколько хорошо он пахнет, Нэш читал вслух.

— Местные власти озадачены смертью второго подростка Метрополиса в столь короткий срок. Поздним вечером пятнадцатилетняя Элисон Бейкер умерла в вестибюле «Сине», в торговом центре «Шесть флагов». Полиции еще предстоит определить причину ее смерти, но наркотики и алкоголь исключены. По словам одного из свидетелей, Бейкер «просто упала и умерла» у прилавка. Поминовение Бейкер пройдет завтра в средней школе Стивена Ф. Остина, которая была на втором курсе, и состояла в группе болельщиц.

Потягивая из соломинки, я просмотрела статью после того как он закончил чтение.

— И это все?

— Там фотография. — Он прокручивал, пока не показалась черно-белая фотография из ежегодника. Милая брюнетка с длинными прямыми волосами и впечатляющими чертами лица. — Что ты думаешь?

Я вздохнула и опустилась на край кровати. То, что я увидела последнюю мертвую девушку, не ответило ни на один из моих вопросов, но предоставило мне имя и лицо, и сделало ее смерть более реальной.

— Я не знаю. Она не выглядит, как Хайди Андерсон. И она на четыре года моложе.

— И она не былапьяна.

— И я понятия не имела, что этого должно было произойти. — Аппетит пропал, я завернула свой бургер и бросила его в мешок. — Единственное, что связывает эти два случая это то, что они обе умерли в общественных местах.

— При отсутствии очевидных причин смерти. — Нэш посмотрел на мешок у меня на коленях. — Ты собираешься закончить это?

Я протянула ему гамбургер, но его слова все еще отдавались в моем сознании. Они попали в самую точку — пробравшись прямо в мое сердце. Хайди и Элисон, обе буквально упали замертво без предупреждений, не было ни болезней, ни любого рода ран. И я знала, что к Хайди подбирается смерть.

Если бы я была там, когда Элисон Бейкер забирала свой попкорн, знала бы я, что она скоро умрет?

Аесли бы знала, изменилось бы что-нибудь, если б я сказала?

Я стремглав кинулась обратно на кровать и прижала колени к груди, когда вина за смерть Хайди увеличилось, как губка, впитывающая воду. Позволила ли я ей умереть?

Нэш бросил пустую бумажку от бургера в мешок и повернулся в кресле лицом ко мне. Он нахмурился, глядя на мое выражение лица, и наклонился вперед, аккуратно отведя мои ноги в сторону, чтобы мог увидеть мое лицо.

— Ты ничего не могла сделать.

Неужели мои мысли так очевидны? Но я не смогла выдавить улыбку, даже, несмотря на его ямочку и обросший за день подбородок.

— Ты не можешь этого знать.

На мгновение его рот образовал жесткую линию, как будто он собирался спорить, но затем он хитро улыбнулся, и его взор обратился ко мне.

— Зато я знаю, что тебе нужно расслабиться. Подумать о чем-то другом, кроме смерти. — Его голос стал нежным, когда он встал с кресла, чтобы сесть рядом со мной на кровать, матрас опустился под его тяжестью.

В ожидании я затаила дыхание, и мой пульс помчался.

— О чем я должна думать? — Мой голос стал тихим, мои слова такими мягкими, что я едва могла их услышать.

— Обо мне, — прошептал он, наклонившись вперед, так чтобы его губы щекотали мое ухо, в то время как он говорил. Его запах окутал меня, его щеке по сравнению с моими были колючими. — Ты должна думать обо мне. — Его пальцы переплелись с моими у меня на коленях, и он медленно оторвался от моего уха, губы скользили по моей щеке, восхитительно мягкие, по сравнению с его острым давно небритым подбородком. Он оставлял след небольших поцелуев на моей челюсти, и мое сердце билось все сильнее.

Когда он добрался до моего подбородка, поцелуи последовали вверх пока его рот не встретился с моим, нежно втянув нижнюю губу между своими. Теребя но не устанавливая полного контакта. Моя грудь поднималась и опускалась все быстрее, вдохи стали поверхностными, пульс скакал.

Еще...

Он услышал меня. Он должен был. Нэш откинулся назад достаточно далеко, чтобы мог встретиться с моим взглядом, который пылал вслед за его глазами, и я поняла, что он тоже тяжело дышит. Его пальцы крепче сомкнулись с моими, а свободная рука скользнула в волосы, остановившись на затылке.

Тогдаон поцеловал меняпо-настоящему.

Мой рот открылся под его натиском, и поцелуй стал глубже, поскольку я притянула его ближе, вдруг почувствовав жажду, которую никогда раньше не испытывала. Мои пальцы сжали его, а моя свободная рука нашла его руку, исследуя жесткие мускулы, упиваясь возможностью такой сдержанной силы.

Тогда Нэш откинулся назад и посмотрел на меня, глубокая потребность тлела в его глазах. Интенсивность этой потребности — ошеломляющая глубина его страстного желания — врезалась в меня, как волна в борт корабля, угрожая смыть меня за борт. Бросить меня в это неистовое море, где растущее желание, безусловно, унесет меня прочь.

Его палец проводил по нижней губе, его глаза смотрели в мои, и мои уста раскрылись, готовые снова принадлежать ему.

Его нерешительность была огромной милостью. Я едва могла дышать, когда он прикасался ко мне, так потрясена я была... всем. Но от него так хорошо пахло, и мне было так хорошо, что я не хотела его остановить, даже если никогда больше не вздоху.

На этот раз я поцеловала его, беря то, чего так желала, восхищенная и удивленная его готовность позволить мне это. Моя голова была полна Нэшем, и я не была уверена, подумаю ли когда-либо о чем-нибудь еще...

До тех пор пока дверь спальни не открылась.

Нэш дернулся назад так быстро, что у меня от удивления перехватывало дыхание. Я моргнула, медленно борясь с волнами ощущений, на которых я хотела плыть еще раз. Мои щеки пылали, когда я пригладила свой хвост.

— Ужин, да? — в дверях стояла миссис Хадсон, скрестив руки на груди, на рубашке были видны свежие мазки шоколада. Она хмурилась, глядя на нас, но не выглядела особо сердитой или удивленной.

Нэш потер лицо обеими руками. Я сидела молча, более смущенная, чем я когда-либо в своей жизни. Но, по крайней мере, нас поймала его мать, а не мой дядя. От этого я бы никогда не оправилась.

— Давайте на этот раз оставим дверь полностью открытой, хорошо? — Она повернулась, чтобы уйти, но потом заметила на экране компьютера фотографию Элисон Бейкер, все еще смотрящую на комнату. Что-то темное промелькнуло в ее лице — страх или беспокойство? — ее взгляд стал жестким, когда она направила его на сына. — Что вы оба здесь делали? — спросила она тихо, очевидно, не имея в виду наши социальную активность.

— Ничего. — Взгляд Нэша выражала ту же силу, как и у матери, но я ничего конкретного не могла понять, хотя напряженность в комнате заметно возросла.

— Я должна идти. — Я встала, копаясь в кармане в поисках ключей.

— Нет. —Нэшвзял меня за руку.

Выражение лица миссис Хадсон смягчилось.

— Ты действительно не должна, — сказала она. — Останься и попробуй печенье. Просто оставьте дверь открытой. — Она в последний раз взглянула на Нэша, и напряжение растворилось в воздухе, когда еехмурый взгляд растаял.

Нэш закатил глаза, но кивнул. Потом они оба повернулись ко мне, ожидая моего ответа.

— Спасибо, но мне надо закончить некоторые домашние задания... — И мать Нэша только что поймал нас на его кровати, чтобыло оченьпохоже наконецночидля меня.

Нэш проводил меня к машине и снова поцеловал, его тело придавило меня к водительской двери, наши руки переплелись. Потом ошеломленная я поехала домой и поплыла прямо к себе в комнату, игнорируя каждый маленький-тонкий намек Софи, брошенный на пути. И только потом я поняла, что я, в самом деле, забыла о мертвых девочках и все еще думала о Нэше, когда я засыпала.