Отданная Душа

ГЛАВА 7

В течении нескольких минут, я стояла в своей комнате, так зла и так испугана, и растеряна, я не знала, следует ли мне кричать или плакать, или ударить кого-нибудь. Я попробовала почитать роман, лежащий на моей тумбочке, чтобы отвлечь себя от катастрофы, в которую превратилась моя жизнь, а когда это не сработало, я включила телевизор. Но ничто по телевидению не привлекло мое внимание, а песни на моем Ай Поде, казалось, только увеличивали мой гнев и разочарование.

В моей голове был полный хаос, мои мысли блуждали слишком быстро для меня, чтобы понять, что независимо от того, что я делаю или где я стою, я не смогу избежать несчастного рева полу-сформированных мыслей в голове. Я начала серьезно рассматривать аргументы против успокоительные средства — отчаянно желая просто исчезнуть на некоторое время — когда у меня в кармане зажужжал мой телефон.

Еще одно текстовоесообщениеотНэша. Ты в порядке?

Хорошо. Я соврала. А ты? Я чуть не сказала ему, что он был прав. То, что я не должна была говорить тете. Но это слишком много информации, чтобы вписывать в текст.

Да. С Картером, ответил он. Позвоню тебе в ближайшее время.

Я подумывала о текстовом сообщении Эмме, но она по-прежнему под домашним арестом. И, зная ее маму, не было никаких шансов смягчить приговор, даже после того как она практически видела упавшую и умершую одноклассницу.

Разочарованная и умственно истощенная, я, наконец, заснула в середине фильма который на самом деле не даже не смотрела. Менее чем через час, как по будильнику, я проснулась и выключила телевизор. И вот тогда я поняла, что почти проспала что-то важное.

Или, по крайнеймере,что-то интересное.

В внезапной тишине я услышала как мои тетя с дядей яростно спорят, но слишком тихо, чтобы я могла расслышать из моей комнаты в задней части дома. Я приоткрыла мою спальную дверь на несколько сантиметров, затаив дыхание, пока не убедилась, что петли не завизжат. Тогда я сунула голову в щель и посмотрела вниз по коридору.

Они были на кухне; тонкая тень моей тети ходила взад и вперед по стене. Потом я услышала как она шепчет мое имя — еще тише, чем остальные аргументы — и я тяжело сглотнула. Она, вероятно, пытается убедить дядю Брендона вернуть меня обратно в больницу.

Этогонепроизойдет.

Сейчас уже разозлившись, я открыла дверь еще шире и выскользнула в коридор. Если мой дядя уступит, я просто выйду и расскажу им, что я не собираюсь туда ехать. Или, может быть, мне просто прыгнуть в машину и уехать, пока они не пришли в себя. Я могла бы пойти к Эмме. Нет, подождите. Она же под арестом. Так что я поеду к Нэшу.

Куда я попаду не имеет значения, пока это было не Психическая лечебница.

Я медленно двинулась по коридору, благодарны за то что мои носки не стучат о плитки пола, который не скрипел. Но я замерла в нескольких футах от дверях, когда мой дядя заговорил, его слова все еще были тихими, но теперь я отлично все слышала.

— Ты слишком эмоционально реагирует, Валери. Она прошла через это в последний раз, и она справиться с этим и в этот раз. Я не вижу причин, чтобы беспокоить его, в то время какон работает.

Я ценила, что мой дядя заступался за меня, даже если он не верил в мои предчувствия, я серьезно сомневалась, что Доктор Нельсон считал бы что его «беспокоят» по телефону о пациенте. Он же, вероятно, получал за это деньги.

— Я не знаю, что делать. — Тетя Вэл вздохнула, и стул заскрипел, когда тень моего дяди встала. — Она очень расстроена, и я думаю, я сделала все еще хуже. Она знает, что что-то происходит. Я пыталась заставить ее принять успокоительные, но она метнула бутылку в холодильник.

Дядя Брендон усмехнулся, теперь уже на всю кухню.

— Она знает, что не нуждается в этих проклятых таблетках.

Да! Я начинала удивляться не носит ли мой дядя кольчугу под своей одеждой, потому что он звучал так, словно хотел убить дракона скептицизмом. И я была готова ехать в бой вместе с ним...

— Конечно, нет. — Тетя Вэл устало уступила, и ее тень сложила руки на груди. — Таблетки —временное решение, это то же самое, что воткнуть палец в трещину в плотине. То, в чем она действительно нуждается — это твой брат, и если ты не собираешься позвонить ему, это сделаю я.

Мой отец? Тетя Вэл хочет, чтобы он позвонил моему папе? Не доктору Нельсону?

Мой дядя вздохнул.

— Я не желаю начинать все это сейчас, если мы можем отложить это еще на некоторое время. — Дверь холодильника с визгом открылась, и кто-то вытащил, наверное, соду, поскольку что-то прошипело. — Это просто совпадение, что это произошло дважды в течение одной недели. Это не может повториться еще на протяжении года или даже больше.

Тетя Вэл разбушевалась в раздражении.

— Брендон, ты не видел ее. Не слышал ее. Она думает, что сходит с ума. Она уже живет заимствованное время, и она не должна тратить все, что у нее осталось, думая, что она сумасшедшая.

Заимствованное время?

Через меня прошла волна шока, наконец, оседая в моем сердце, которое, казалось, неохотно забилось снова. Что это значит? Я была больна? Умирала? Как могли они не сказать мне этого? И как я могу умереть, если чувствую себя прекрасно? За исключением того, что знаю, когда другие люди умрут...

И если бы это было правдой, знала бы я, что я умру?

Дядя Брендон вздохнул, и стул снова царапнул полу, и застонал, когда он опустился на него.

— Хорошо. Позвони ему, если хочешь. Ты, наверное, права. Я просто очень надеялся, что мы протянем еще год или два. По крайней мере, пока она не окончит среднюю школу.

— В этом никогда не было уверенности. — Силуэт тети Вэл уменьшился, когда она подошла ближе, и я поспешила к себе в комнату, мой позвоночник все еще прижимался к холодной стене. Но тогда она остановилась, и ее тень обернулась. — Где номер?

— Вот, воспользуйся моим телефоном. Он второй в списке контактов.

Тень моей тети удлинилась, когда она отошла дальше, предположительно к телефону моего дяди.

— Ты уверен, что сам не хочешь этого сделать?

— Уверен.

Другой стул царапнул плитки, когда моя тетя села, и ее тень стала бесформенной каплей на стене. Серия высоких сигналов сказала мне, что она уже нажимает кнопки. Через минуту она заговорила, и я задержала дыхание, отчаянно пытаясь услышать каждое слово, которое они скрывали от меня.

— Айден? Это Валери. — Она сделала паузу, но я не смогла услышать ответ моего отца. — У нас все хорошо. Брендон прямо здесь. Послушай, я звоню из-за Кейли. — Другая пауза, и на этот раз я услышала низкий, нечеткий тон, едва узнаваемый как голос моего отца.

Тетя Вэл снова вздохнула, и ее тень переместилась, когда она упала в кресло.

— Я знаю, но это произошло снова. — Пауза. — Конечно, я уверенна. Дважды в течение последних трех дней. Она не сказала нам в первый раз, а то я позвонила бы раньше. Я не знаю, как она умолчала об этом, но так и есть.

Мойотецсказалто, чего яне смогла разобрать.

— Я сделала это, но она не приняла их, и я не собираюсь заставлять ее. Я думаю, что мы вышли за рамки таблеток, Айден. Пришло время сказать ей правду. Ты обязан ей многим.

Он обязан мне? Конечно, он задолжал мне правду —что бы это ни было. Они все задолжали мне.

— Да, но я действительно думаю, что она должна узнать это от своего отца. — Сейчас ее голос звучал сердито.

Мой отец снова заговорил, и на этот раз это звучало так, словно он спорил. Но я могла бы сказать ему, как бесполезно спорить с тетей Вэл. Как только она что-то решит, ничто не может этого изменить.

— Айден Кавано, ты потащишь свою задницу на самолет сегодня, или я пришлю твою дочь к тебе. Она заслуживает истины, и ты расскажешь ей ее, так или иначе.

Я пробралась к себе в комнату, в шоке, растерянная, и больше чем немного гордая своей тетей. Независимо от того что этого за таинственная истина, которую я должна узнать. И она не думает, что я схожу с ума. Ни один из них.

Хотяони, видимо,думали, что яумираю.

Я думаю, что я лучшебы была сумасшедшей.

Я никогда раньше не думала о моей собственной смерти, но я думаю, что сама идея напугает меня слишком сильно, чтобы я могла функционировать. Особенно имея в виду, что несколькими часами раньше я была свидетелем чужой смерти. Вместо этого, меня охватил не столько страх сколько оцепенение.

Внутри меня пускал ростки страх, сжимая горло и заставляя мое сердце почти слышно биться в моей груди. Но это были очень далекие страхи, как если бы я не могла окутать свой ум в концепцию моей собственной кончины. Что меня просто не станет в один день.

Может быть, эти новости просто не улеглись еще. Или, может быть, я не могла в это поверить. В любом случае, я отчаянно нуждалась в разговоре с теми, кто не занят тем, чтобы скрывать жизненно важные секреты от меня. Так что я написала сообщение Эмме, в случае если ее мать сняла запрет на мобильный телефон.

Миссис Маршалл ответила через несколько минут, говоря мне, что Эмма по-прежнему под арестом, но я могу ее увидеть на следующий день во время поминовения Мередит, если я собираюсь туда идти.

Я написала в ответ, что буду там, затем с отвращением бросила телефон на кровать. Что хорошего в технологии, если ваши друзья всегда отгорожены от нее? Или гуляют с товарищами по команде?

Из-за того что не было чем заняться, я снова включила телевизор, но не смогла сосредоточиться, потому что то что я только что услышала, продолжало вертеться в моей голове. Я проанализировала каждое слово, пытаясь понять, что я пропустила. Что они скрывали от меня.

Я была больна, это ясно. Что еще может означать «живет заимствованное время»? Итак, что же тут у меня? Что за болезнь, сплетенная с «предчувствием смерти» в качестве основного симптома, а сама смерть как конечный результат?

Ничего, если мы по-прежнему будем рассматривать подростковое слабоумие. Которое было бы основано тем, что они думают, что мне необходимы зомби таблетки.

Что же это за болезнь, которая может меня заставить думать, что я сумасшедшая?

Не обращая внимания на телевизор, я скользнула на стул у стола и включила ноутбук «Гетеваи», который мой отец прислал мне на последний день рождения. Каждая секунда, которая была ему нужна для загрузки, отправляла новые волны волнения через меня, укрепляя мое беспокойство, пока страх, который я ожидала ранее, наконец, не начал укореняться не на шутку.

Я умру.

Только подумав об этом слове, ужас легко и быстро прошел через меня. Я не могла усидеть на месте, даже эти несколько минут, которые требовались для загрузки Виндовс. Когда мои ноги начали нервно покачиваться, я встала перед комодом и заглянула в зеркало. Конечно, если я буду готова начать сдавать концы, я узнаю об этом только когда увижу себя. Вот как это оказывается работает, когда кто-то другой умирает.

Но я ничего не почувствовала, когда посмотрела на свое отражение, кроме обычного мимолетного раздражения, что, в отличие от моей двоюродной сестры, моя кожа была бледной, а мои черты совершенно ничем не примечательными.

Может быть, это не работает с отражениями. Я никогда не видела в зеркале ни Хайди, ни Мередит. Затаив дыхание, и едва сопротивлялась абсурдному желанию скрестить пальцы, я посмотрела на себя, не зная чего я больше боюсь — чувствовать необходимость кричать, или не чувствовать ее.

Опять же,яничего не почувствовала.

Означает ли это, что я не умираю, в конце концов? Или, что мой ужасный «подарок» не работает на мне самой? Или просто моя смерть не была неизбежной? Аааааххххх! Это бессмысленно!

Мой компьютер объявил мне, что он уже запустился и работает, и я упала на свой стул у стола. Я включила интернет-браузер и в поисковой системе набрала «ведущие причины смерти среди подростков», грудь сжало в болезненном ожидании.

Первая ссылка содержала перечень десяти основных причин смерти у лиц от пятнадцати до девятнадцати лет. Непреднамеренные травмы, убийство и самоубийство занимали первую тройку. Но у меня не было планов прервать свою жизнь, а несчастные случаи не могли быть предсказаны. Не могло случиться и убийства, разве что мои тетя с дядей сами планировали убить меня.

Ниже по списку несколько одинаково страшных записей, как сердечнососудистые заболевания, респираторные инфекции, диабет и другие. Однако, все эти симптомы я не могла бы не заметить.

Осталась только последняя по значимости причина смерти людей моего возраста: Злокачественная опухоль.

Я должна была схватиться за нее.

Описания из отдельных, уважаемых медицинских сайтов было почти невозможно понять. Но определения непрофессионала были слишком ясны. В разговорной речи «Злокачественная опухоль» означает рак.

Рак.

И вдруг все надежды которые я питала, каждая мечта которую я когда-либо рассматривала, оказались слишком хрупкими чтобы выжить.

У меня опухоль. Чем же еще это может быть? И это, должно быть, рак мозга, влияющий на то, что я чувствую и знаю, не так ли? Или, что я думаю, что знаю.

Означает ли это, что мои предчувствия не реальны? Заставляет ли меня опухоль головного мозга бредить? Посылает ли она галлюцинации? Представила ли я свои предвидения о смерти Хайди и Мередит, после уже свершившегося факта?

Нет, этого не может быть. Я отказывалась верить, что любой простой болезни — даже кратковременному Альцгеймеру — можно переписать мои предвидения.

Охваченная острой, накаленной до крайности паникой, я вернулась в поисковую систему и набрала «симптомы рака мозга». Первой ссылкой был веб-сайт онкологической лечебницы, которая перечисляла семь видов рака мозга, наряду с ведущими симптомами каждого из них. Но у меня не было ни одного из них. Ни тошноты, ни припадков, ни потери слуха. У меня не было нарушений речи или моторной функции, или зрительно-пространственных нарушений. У меня не было головокружения, головной боли и мышечной слабости. Я не была несдержанной — слава богу — и у меня не было необъяснимых кровотечений или опухоли, никаких перечисленных нарушений.

Хорошо, некоторые могут сказать, что пробираться тайком в ночной клуб это знак нарушения суждения, но я была уверенна, что мои принятые решения не отличались от многих подростков моего возраста, и далеки от вычисленных симптомов. Таких, как уверенные утверждения о двоюродных братьев, которые остаются безымянными.

Я уже хотела исключить рак мозга на основе симптомов, пока не заметила раздел опухоли в височной части. По данным веб-сайта, «опухоль» в височной части иногда приводит к нарушениям речи и вызывает припадки, но столь же часто протекает бессимптомно.

Как у меня.

Вот и все. У меня опухоль в моей височной части. Но если это так, то как об этом узнали тетя Вэл и дядя Брендон? Что более важно, как долго они знают это? И как долго она у меня?

Мои пальцы пробежали по клавишам, и бессмысленные слова появились в адресной строке. Я толкнула стул от стола и закрыла ноутбук, не потрудившись выключить его. Я должна была поговорить с кем-то. Сейчас же.

Я толкнула стул в сторону и поползла на руках и коленях по кровати к изголовью, хватая телефон с одеяла. В верхней части кровати, я откинулась назад и прижала колени к груди. По щекам бежали слезы, когда я прокручивала контакты, ища Нэша. Я рукавом вытирала слезы с моего лица, в тому время как он ответил.

— Алло? — Он звучал рассеянно, в фоновом режиме я услышала звуки пьяной борьбы и как несколько парней стонали в унисон.

— Эй, этоя. —Явтянула воздух, чтобыне побежал нос.

— Кейли? — Диванные пружины заскрипели, когда он сел — все его внимание сейчас было обращено ко мне. — Что случилось? — Он перешел на шепот. — Это вновь повторилось?

— Нет, гм...Тывсе ещев «Скоттс»?

— Да. Подожди. — Кто-то задел телефон, и я смутно расслышала как Нэш сказал: «Вот, чувак, возьми это для меня». Тогда послышались шаги, фоновый шум постепенно утих, затем скрипнув дверь закрылась, и шум прекратился. — Что случилось?

Я заколебалась, перекатилась на кровати на живот. Он не подписал контракт на такую драму. Но он не убежал из-за моих предвидений, а я должна была поговорить с каким-нибудь человеком, и это были бы либо Нэш, либо Эмма.

— Хорошо, это будет звучать глупо, но я не знаю, что еще думать. Я слышала, как тетя и дядя спорили, затем моя тетя позвонила моему папе. — Я проглотила рыдания и вытерла больше влаги с лица. — Нэш... Я думаю, что я умираю.

На другой стороне линии была тишины, я слышала только шум двигателя, когда мимо него проехал автомобиль. Он, должно быть, стоял в переднем дворе «Скоттс».

— Подожди, я не понимаю. Почему ты думаешь, что ты умираешь?

Я сложила комковатую подушку пополам и легла, положив одну щеку на нее, радуясь исходившей от нее прохладе, так отличающейся от моего разгоряченного от слез лица.

— Мой дядя сказал, что он думал, что у меня будет больше времени, а моя тетя сказала отцу, что он должен рассказать мне правду, поэтому я не думаю, что я сумасшедшая. Я думаю, что это опухоль головного мозга.

— Кейли, ты складываешь два и два, а получаешь семи. Ты должно быть что-то упустила. — Он сделал паузу и зашагал по бетону, словно был на тротуаре. — Что они говорили, точно?

Я села и медленно вдохнула, пытаясь успокоиться. Слова не выходили. Неудивительно, что он не понимает, что я говорю.

— Гм... Тетя Вэл сказала, что я живу заимствованное время, и что я не должна тратить его думая, что сошла с ума. Она сказала отцу, что пришло время сказать мне правду. — Я встала и начала нервно ходить взад и вперед по моему ворсистому фиолетовому ковру. — Это означает, что я умираю, не так ли? И она хочет, чтобы он сказал мне?

— Ну, у них, очевидно, есть что-то важное, что они должны рассказать тебе, но я серьезно сомневаюсь, у тебя опухоль головного мозга. У тебя должны быть какие-то симптомы, или что-то еще, если ты больна?

Я снова упала на мой стол у стола и пробежала пальцами по коврику для мыши, чтобы разбудить монитор.

— Я просмотрела их, и...

— Ты занималась исследованиями опухоли головного мозга? Во второй половине дня? — Нэш заколебался, его шаги приостановились. — Кейли, это из-за Мередит?

— Нет! — Я оттолкнулась от края стола так сильно, что мой стул ударился рядом с кроватью. — Я не ипохондрик! Я просто пыталась понять, почему это происходит со мной, и ничего больше не имело смысла. — Разочарованная, я потерла одной рукой мое лицо и заставила себя сделать еще один глубокий вдох. — Они не думают, что я сумасшедшая, так что это не психологическое. — И мое облегчение от этого знания, было достаточно большим, чтобы поглотить Тихий океан. — Так что это должно быть физическое.

— И ты думаешь,что эторак мозга...

— Я не знаю, что еще думать. Там есть один вид рака мозга, у которого иногда не бывает никаких симптомов. Может быть, и у меня этот вид.

— Подожди... — Он сделал паузу, когда просвистел порыв ветра. — Ты думаешь, что у тебя опухоль, поскольку у тебя нет никаких симптомов?

Ладно, это не имело никакого смысла. Я закрыла глаза и положила голову на спинку стула.

— Или, может быть, предчувствия и есть мой симптом. Какая-то галлюцинация.

Нэш засмеялся.

— Это не галлюцинация, Кейли. Нет, если только у Эммы и у меня тоже опухоль. Мы оба видели, как ты предсказала смерть двух людей, и мы видели, как одна из них произошла на самом деле. Ты не представила себе это.

Я села на моем стуле, и на этот раз мой длинный, мягкий выдох был полон облегчения.

— Я серьезно надеялась, что ты скажешь это. — Это помогло — хотя и самую малость — знать, что если я и умираю то, по крайней мере, не тронувшись умом.

— Рад, что смог помочь. — Я слышала улыбкой в его голосе, которая вызвала у меня ответную улыбку.

Я повернулась на стуле и взгромоздила ноги на тумбочку.

— Хорошо, таким образом, может быть, у меня предчувствия из-за опухоли. Мол, это активация часть моего мозга, которой большинство людей не могут воспользоваться. Как у Джона Траволта в том старом фильме.

— Лихорадка субботнего вечера?

— Не такого старого. — Моя улыбка немного выросла, несмотря на то, что это должен был быть очень мрачный разговор. Мне нравилось то, как легко Нэш успокаивал меня, даже по телефону. Его голос был гипнотическим, как какое-то слуховое успокаивающее средство. Такое, на которое я могла бы легко подсесть. — Тот где он может перемещаться вещи с помощью разума, и выучить все языки, только прочитав книгу. И все это оказывается потому, что у него рак мозга, и он умирает.

— Я недумаю, что явидел его.

— Он получает все виды причудливых способностей, но он умирает. Это трагично. Я не хочу быть трагичной, Нэш. Я хочу жить. — И вдруг вновь вернулись слезы. Я ничего не смогла поделать. У меня было более чем достаточно смертей за последние несколько дней, без добавления моей собственной в этот список.

— Хорошо, ты будешь должна поверить мне на слово, Кейли. — Шаги вернулись, а потом дверь закрылась, отрезав бахвальство ветра на другом конце связи. Потом его голос стал тище. — Твои предчувствия не возникают из-за рака мозга. Независимо от того что сказали твои тетя с дядей, это не то.

— Откуда ты знаешь? — Я сморгнула влагу с глаз, раздраженный тем, какой эмоциональной я становлюсь. Разве это не еще ​​один симптом рака мозга?

Нэш вздохнул, но он звучал более обеспокоенным, чем раздраженным.

— Я должен рассказать тебе кое-что. Я заеду за тобой через десять минут.