Пари на дракона. Поцелуй навылет

Глава 10 Ты не чудовище

— А как скривилось лицо леди Миллат, когда Арм поднял Клео на своей морде? Видели, да?

— Да-а-а, жаль, у меня не было с собой альбома, я бы зарисовала!

Лери с Миррали, громко смеясь, заходят в гостиную нашего общего домика. Я закрываю дверь и устало к ней приваливаюсь. Переживания за Рейва и друзей опустошили меня. Сил хватает лишь на наблюдение за подругами. Всю дорогу до наших домиков мы взахлёб обсуждали, как всё прошло. Да этому сейчас предаётся вся Иллария — от младших курсов до простых работников.

Ещё бы! Драконица победила в состязании! Девушки уделали парней!

С лёгкой улыбкой на губах прохожу к девочкам и ссаживаю Шуша на кофейный столик. Малыш тут же добирается до маленькой вазочки с радужным нектаром и принимается копошиться в ней. Хм. Раньше бы накинулся на нектар без разбору. Избаловала его Арабелла. Императрица великодушно оставила шушарика мне, посчитав, что мотыльку нечего делать в лекарском крыле. А именно там сейчас находятся все участники соревнования.

Веду задумчивым взглядом по гостиной. По уму, надо бы помыться, переодеться и поупражняться в контроле силы. Но все мои мысли сейчас с Рейвом. Меня к нему не пустили! А так хотелось хотя бы прикоснуться к нему.

Рой мурашек пробегает по позвоночнику, когда я вспоминаю взгляд, брошенный Греазом на меня. В его глазах клубилась фиолетовая мгла, опаляющая и заставляющая краснеть. Уж слишком явно читались эмоции Рейва в тот момент.

И если бы не окружившие драконов преподаватели и лекари, если бы не присутствие Греаза-старшего и Пелагеи — кто знает, чем бы всё закончилось. Потираю браслет. Кажется, он снова начал нагреваться, хотя объект моих размышлений сейчас далеко.

— У нас есть еда? — Голосок Мирры возвращает меня в реальность. — Парни хотели заглянуть после лекарни.

Принцесса кружится по гостиной, заглядывая в многочисленные шкафчики. Через ажурную арку уходит в соседнее помещение и продолжает поиски уже там. Какое-то время мы с Лери слышим только перестуки открываемых дверец.

— И всё-таки я не понимаю, почему Арм отдал победу Клео, — озадаченно произносит Валейт, в задумчивости прикладывая указательный палец к губам.

— Потому что она нашла флаг, она его принесла. — Жму плечами, откидываясь на подушки кушетки. — И если бы не подлость Миллата, донесла бы до финиша.

Смотрю на ночное небо. Сквозь хрустальные плитки потолка оно кажется каким нереальным, с волшебными всполохами и россыпью звёздной пыли.

— В соревнованиях нет места сослагательному наклонению, — философски отмечает Лери. — По факту Клео проиграла.

— По факту Клео выиграла. — Резко сажусь, с неудовольствием глядя на подругу. — Потому что в мире есть ещё место честности и дружескому участию. Просто порадуйся за Бетье, она идёт к своей мечте уравнять в правах девушек и парней.

— Молодец, — всё-таки снисходит до похвалы Лери, но с такой ноткой сарказма, что уж лучше бы молчала.

— Да что с тобой такое? — злюсь я.

Валейт набирает воздуха, явно собираясь в очередной раз съехидничать. Но сдувается, обессиленно сползая на пол. Бросаю ей подушки и присоединяюсь.

— Лери.

Поворачиваюсь к ней, разглядывая профиль подруги. Она бесстрастно смотрит в небо, а я поражаюсь, какой бледной кажется сейчас её кожа. Да и синяки под глазами откуда-то появились.

— Что с тобой? Я ведь вижу, что тебя что-то мучает.

Но Лери снова молчит. Продолжает разглядывать звёзды сквозь прозрачный купол, и я сдаюсь. Укладываюсь на спину и присоединяюсь к просмотру. Мне под руку подползает Шуш, топчется, как домашний кот, и наконец-то замирает, засыпая и издавая при этом мерный низкий гул.

— Успокаивает, — роняет Лери, поворачивая голову в сторону жужжащего мотылька.

— Ага.

— А чего вы тут делаете? — над головами раздаётся изумлённый голос Лери.

Держа в руках две объёмные чашки, она рассматривает нас с озадаченным видом.

— Коллективная медитация, — отвечаю я.

— Я тоже хочу!

Миррали быстро избавляется от своей ноши и устраивается с другой стороны от Лери.

— Смотри, как умею! — произносит принцесса, поднимая руки.

С её ладоней к потолку устремляются два интенсивных пучка света. Стеклянные окошки исчезают в радужном мареве, а перед нами зависает карта королевства.

— Дом, — изрекает Мирра.

— Дом, — подтверждаю я, чувствуя, как сердце сжимается в тоске по родным.

— До-о-ом, — задумчиво тянет Лери и внезапно садится. — Не хочу домой.

Проекция тут же гаснет. Мы с Миррой озадаченно переглядываемся.

— У тебя плохие отношения с семьёй? — осторожно спрашиваю я, буквально слыша, как хрустит лёд границ, выставленных Валейт.

Одно-единственное слово — и Лери снова замкнётся в себе.

— У меня нет семьи в привычном вам понятии, — ошарашивает нас Лери.

Она с тяжёлым вздохом подтягивает к себе ногу и упирается в колено.

— У меня есть только брат-близнец.

— У тебя есть брат⁈ — не сдержавшись, в один голос спрашиваем мы с Миррой. — А где он⁈ Почему не в «Пацифаль»?

— Был брат, — глухо тянет Лери и тут же, встряхнувшись, добавляет: — В смысле есть. Просто Дейдар неизлечимо болен. Мы были неразлучны до моего поступления в академию. А потом родители отдали его в Последнюю Обитель.

Холодок ужаса проскальзывает по позвоночнику. Обитель не зря называют последней: туда свозят совсем уже безнадёжных больных. Тех, чей разум покинул тело, а физическая оболочка слишком опасна для окружающих. Ведь магия в нас может срабатывать спонтанно, без участия мысли.

— Лери, но ведь Кара может помочь. — Мирра осторожно касается подруги, но та вздрагивает и отклоняется.

— Ему не помочь, — всхлипнув, произносит Валейт.

Она обхватывает колени и утыкается в них носом.

— Его источник, резерв… Дейдару дали метку «пожирающий».

К своему стыду, я не удерживаюсь, чтобы не ахнуть в ужасе. Пожирающими называют тех, чей резерв всегда пуст и наполняется только за счёт чужих жизненных сил. Болезнь настолько редкая и жуткая, что о ней стараются вообще не говорить и не вспоминать. Тем более что все альвы Крови по сути — пожирающие.

— Лери, но как такое могло произойти? — Мирра не оставляет попыток заглянуть в лицо подруги, а я понимаю, что сейчас лучше оставить её в покое.

— Когда мама была беременна, наш городок попал под демонический выброс. Никто не пострадал. По крайней мере, так думали. Но когда родились мы с Дейдаром, всё встало на свои места. Брат оказался безнадёжно болен, а я была единственной, кто мог его кормить без ущерба себе. А я… Я думала, что обучусь в академии и смогу найти способ если не вылечить брата, то хотя бы облегчить его страдания.

— И поэтому ты считаешь себя монстром? — с удивительным спокойствием в голосе спрашиваю я.

Странное поведение Лери наконец-то обретает объяснение.

— Потому что уехала в «Пацифаль» и бросила брата без подпитки?

Вместо того чтобы сочувствовать, я ощущаю странную злость. Но не на Валейт, а на её родителей, которые внушили дочери, что она чудовище, раз бросает единственного брата. И вместо того чтобы взять заботу на себя, они вышвырнули Дейдара в Обитель.

— Да-а-а, — всхлипывая, тянет Лери. — Он был всем для меня. Мой брат был частью меня, единственным, кто поддерживал меня всю мою жизнь. Ведь нас считали изгоями. Мы были уродами, которых с удовольствием забили бы камнями. Даже родители чурались нас.

Полери заходится в плаче, обхватив голову руками. Я не могу смотреть на неё в таком состоянии. Хочется прямо сейчас открыть портал в её родной город и призвать к ответу тех, кто довёл Лери до такого состояния.

— Милая. — Мирра порывисто обнимает подругу.

Недолго думая, я обхватываю их обеих, насколько хватает длины рук.

— Лери, ты ни в чём не виновата. Твои родители — вот кто зло в этой истории. Те, кто должен был встать на вашу защиту, кто должен был оберегать, искать пути лечения — вот кто монстр в вашей судьбе. Не ты, не твой брат. Отпусти это. Ты ни в чём не виновата.

Ответом нам служат лишь приглушённые рыдания. Они рвут мне душу, потому что я до боли в сердце хочу разделить с Валейт её ношу. Как бы сейчас пригодился дар Рейва!

— Лери, когда всё это закончится, мы найдём твоего брата, — с жаром заверяю я. — Попытаемся вылечить. Должен же мой дурацкий дар приносить пользу?

Плечи подруги прекращают вздрагивать, когда она поднимает голову и с расстроенной улыбкой смотрит на нас с Миррой. В её фиолетовых глазах читается лёгкий стыд и неловкость, но главное — облегчение. Лери уже не так больно.

— Дурацкий дар, — нервно хихикает она, размазывая мокрые дорожки по щекам. — Вот у меня дар дурацкий. А твой самый важный.

— Вот, значит, будем его использовать по делу, — с преувеличенным энтузиазмом произношу я. — Как выйду замуж за Рейва и перестану скрывать свою истинную силу, так всех вылечу!

В гостиной повисает тишина, девочки смотрят на меня с открытыми ртами и неверяще переглядываются.

— Чего? — в недоумении спрашиваю я.

— Да, в общем-то, ничего, — подчёркнуто нейтрально произносит Лери, хотя я вижу, что она старательно гасит улыбку. — Если не считать того, что ты клялась и божилась, что терпеть не можешь чешуекрылов.

— Лери, — сурово одёргивает её Миррали. — Думаю, стоит перестать их так называть. Ну разве что Миллат и его прихвостни не доросли до звания дракона.

— Влюбились, что ли? — со смешком спрашивает Лери и, видя наши покрасневшие лица, в недоумении продолжает: — Серьёзно? Не, ну с Миррой всё понятно. Долг обязывает приложить все усилия, чтобы полюбить будущего супруга. Но Кара? Ты ведь только что с Ильке рассталась!

— И? — огрызаюсь я. — Если уж говорить откровенно, то у меня ощущение, что я и не любила его. Может, и не было этого никогда? Эрто просто воздействовал на меня, доведя симпатию до состояния влюблённости.

— Ну, если Гор прав насчёт влияния наших Святынь, то вполне возможно, что Ильке провернул этот трюк. Ведь ты действительно была его счастливым билетом. — Мирра поджимает губы, будто ей неприятно говорить эту горькую правду.

— Да это неважно, девочки! — Лери вскакивает и нервно проходится по гостиной. — Вся эта любовь… Ерунда она, в общем.

Переглядываюсь с Миррой. Похоже, Валейт ещё не все свои секреты рассказала.

— Лери, мы ещё чего-то не знаем? — осторожничаю я.

Вижу, как нервно она закусывает губу и запускает руки в волосы. Будто хочет рассказать что-то очень важное и не может.

— Это как-то связано с блоком в твоей голове? — подсказывает Мирра. — Ну, тем, который Ноктис упомянул?

Валейт вздрагивает, оглядывает нас с принцессой так, будто только сейчас вспоминает о нашем присутствии.

— Д-да-а-а, — выдыхает подруга, но мне впервые кажется, что она врёт.

В её глазах мелькает испуг и фантомы боли, словно она не может сказать правду до конца. Хочет, но не может.

— Это сделал папа? — Мирра вдруг темнеет лицом. — Он сделал что-то против твоей воли?

От угрозы, звучащей в голосе принцессы, просыпается Шуш. Да и я смотрю на Мирру с нескрываемым удивлением. Чтобы она так о своём отце говорила?..

— Не совсем. Нет.

Валейт снова запускает руку в волосы, окончательно растрёпывая косу. Выдохнув, подруга возвращается на место. Сев, она сгибает ноги в коленях и упирается в них руками.

— Я действительно занималась снами твоего отца, — тихо выдыхает Лери, склонив голову и спрятав лицо за завесою волос.

— Погоди, но Кайрис же тоже альва Ночи, ещё и Тень отца. Почему взяли тебя? — Мирра в недоумении склоняется к Лери.

— Потому что я единственная, кто смог проникнуть в сны Альгераля, — не поднимая головы, отвечает Валейт. — Ваши лекари сделали предположение, что тот самый демонический выброс каким-то образом изменил мои силы, усилил их настолько, что появилась возможность пробиться сквозь природную защиту Владыки. Я охраняла Альгераля в его кошмарах.

— Охраняла от кого⁈ — в испуге спрашивает принцесса.

— От твоей матери.

— Мамы⁈

На Миррали больно смотреть. Она в таком шоке, что не замечает, как почти до крови кусает губу.

— Твой папа считает себя виновным в её гибели. Причём вина эта так сильна, что каждую ночь ему снятся её обвинения, укоры и, как финал кошмара, её смерть. Я помогала ему понимать, что это всего лишь сон.

— Ты любишь Альгераля? — меняю тему беседы, потому как вижу, что Мирра пребывает в глубоком шоке.

— Что? — встряхивается Лери, непонимающе глядя на меня.

— Ты сказала, что любовь — это ерунда. Это всё из-за Владыки?

Валейт какое-то время пристально смотрит на меня, на её бесстрастном лице я каким-то чудом улавливаю отголоски сомнений, обречённости и сочувствия.

— Да, Кара. — наконец-то произносит она. — Искренняя любовь — больная штука. Она заставляет тебя довериться человеку, поверить, что он — решение всех твоих проблем. Ты открываешь сердце, ставишь на кон всё… А потом его растаптывают. Смеются над твоими чувствами. Поэтому я и прошу тебя: подумай дважды, прежде чем открываться перед Рейвардом. Если вы не истинные, ты станешь для него игрушкой. Привязанной и безвольной. А у него — невеста и дипломатический брак. Я просто хочу, чтобы ты действовала головой, а не сердцем. Оно у тебя слишком горячее.

«Зато у тебя предельно холодное», — мелькает в голове.

— Спасибо, — благодарю я, смотря строго в глаза подруги.

В ответ она прикрывает веки и слегка качает головой из стороны в сторону. В гостиной на минуту повисает тишина, и слышно лишь шуршание мотылька, снова полезшего в чашку с нектаром. Наблюдая за тем, как явно отъевшийся Шуш сортирует крупинки по одной ему ведомой схеме, я думаю, что Лери рассказала многое. Но ещё больше, мне кажется, утаила.

— Я поговорю с отцом! — Мирра резко вскакивает и направляется в свою спальню.

— Нет, Миррали! — Лери подрывается, хватая принцессу за руку. — Нет. Я рассказала это не для того, чтобы вы бросились решать мои проблемы. Отношения между двумя людьми — это их личное дело. Твой отец ясно дал мне понять, где моё место и какова моя роль. Я урок усвоила. Пожалуйста, уважай мой выбор.

Секунду мне кажется, что Мирра проявит упрямство и всё-таки свяжется с отцом. Но затем лицо принцессы смягчается, и она обнимает Валейт.

— Хорошо, — шёпотом проговаривает Миррали. — Но обещай нам, что больше не будешь прятаться от нас. Мы всегда рядом и готовы помочь тебе. Выслушать…

— Поколотить обидчиков. — Встав, я присоединяюсь к девочкам.

— Или переспорить их до смерти? — с влажными от выступивших слёз глазами спрашивает Лери.

Мне так непривычно видеть её настолько ранимой, что я и сама украдкой вытираю слезу. Похоже, плотину Валейт прорвало, и теперь у нас есть шанс на большую искренность с её стороны.

— Нет, я больше не спорю. — Я с улыбкой качаю головой. — Наелась.

Лери поднимает руку для очередной порции обнимашек, но в этот момент в дверь кто-то стучит.

Кто-то, кого я не вижу, но сердце, сделавшее кульбит и замершее в счастливом ожидании, сразу узнаёт ночного гостя.

И вот как тут опираться на решения головы? Слова Лери заронили семена сомнений. Любовь быстротечна, чувства перегорают. А привязка — она навсегда. Готова ли я рискнуть?