Пари на дракона. Поцелуй навылет

Эпилог

И снова мы в кабинете ректора. Только в этот раз обстановка внутри далека от уютной. В воздухе так и витает напряжение, а мне и вовсе хочется оказаться отсюда как можно дальше. Там, где сейчас осматривают Рейва.

Он потерял сознание! Он просто потерял сознание, когда попытался встать, чтобы защитить от наступающих на меня драконов. И только Конрад, бросившийся к сыну, успел подхватить Рейва.

— Вы понимаете, что это нарушение пакта? — тонкий, словно спица, голос Валентины уже с полчаса ковыряет мой мозг. — Альвы столько лет водили нас за нос, скрывая альву Жизни!

— Тина, успокойся! — не выдержав, рычит на неё Арабелла.

Императрица занимает ректорское место и, устало потирая виски, смотрит то на меня, то на стоящую рядом Миррали. Мы вообще сейчас похожи на два противоборствующих лагеря. С одной стороны — я, Мирра, Ривейла и Кайрис. С другой — Алдерт, императрица, Арм, Ворона и семейка Миллат. И если первые трое явно на нашей стороне, то вот Тина с Андреасом продолжают предъявлять претензии всем альвам в нашем лице.

И посреди всего этого балагана Пелагея. Лисица сидит в уголочке, и на её лице такой искренний восторг, будто она получила билет на самую желанную в мире постановку.

— Ари, но ведь это всё меняет. По традиции Армониан теперь обязан взять в жёны Кару. Ну или в любовницы.

— Я сама решу, что должен мой сын, — огрызается Арабелла, поджимая губы. — Я и мой муж. Не ты.

— Вот как? — предупреждающе шипит леди Миллат. — Думаю, это не очень понравится императорскому совету. Особенно янтарным и адуляровым родам. Ты знаешь, насколько они привержены традициям.

По тому, как бледнеет императрица, я понимаю, что слова Валентины — не пустая болтовня, а самая настоящая угроза.

— Да не буду я жениться на Каре, — с раздражением выдаёт Армониан. — Моя невеста — Миррали, и то, что Кара — альва Жизни, ничего не меняет. Давно пора уже отменить этот идиотский пункт пакта. Альвы вступают в союз на правах равноценного союзника!

Бросаю на принца благодарный взгляд. Может, действительно всё устаканится? На самом деле мне глубоко плевать на то, что сейчас происходит. Моё сердце и мысли далеки от ректорского кабинета. Я не знаю, что с Рейвом, не знаю, что с его драконом, к которому, кажется, привязалась так же сильно, как и к его человеческому носителю.

Незаметно потираю запястье под оберегом. Кожа зудит, но уже почти полностью зажила. Дура, надо было снять — и пускай привязка бы состоялась!

— Но пока требование пакта действует, и раз принц отказывается, тогда Кара должна выйти замуж за второго претендента на трон.

Валентина говорит тихо, но её слова заставляют волоски на теле встать дыбом. Смотрю на леди Миллат и внезапно понимаю, что всё, что случилось, — её рук дело! В шоке таращусь на Андреаса и натыкаюсь на похотливый до омерзения взгляд.

Меня аж передёргивает.

— Так, стоп! — в разговор вмешивается Миррали. — Кара — подданная моего отца. В сложившейся ситуации за её судьбу несу ответственность я. Никто ни за кого выходить не будет, пока на то не будет воля Владыки. Владыки и императора.

— Уверена, что решение Гарриарда будет созвучно с моим предложением, — нахально заявляет Валентина.

— А я вот согласна с принцессой. — Арабелла разворачивается к сестре и одним взглядом заставляет ту растерять весь пафос. — Пока идёт расследование, никаких помолвок заключаться не будет. Лорд Греаз допрашивает этого мальчика, Ильке. Ноктис — адепта Фамиру, который и поднял стеклянный вихрь.

— А что их допрашивать? — нервничает Валентина. — Драка затеяна из-за этой девицы. — Она снова тычет в меня. — Мальчики сговорились…

— Мальчики сговорились использовать Осколок против моего сына?

Хлопок двери и голос лорда Греаза разрезают напряжённую атмосферу, заставляет присутствующих вздрогнуть. Даже непоколебимого Кайриса, который всё это время лишь молча наблюдал за ситуацией.

— Какой осколок? О чём ты, Конрад? — Арабелла хмурится, а потом её глаза округляются от понимания. — Тот самый Осколок⁈

— Да, Ваше Величество. В щеке моего сына застряли кусочки нашей реликвии. Всё ещё не понятно, как эти крошки попали в зал. Их пытаются извлечь, но каждый раз состояние Рейва ухудшается.

Лорд Греаз проходит в кабинет и обводит присутствующих настолько жутким взглядом, что у меня сердце в пятки убегает.

— Если кто-то из присутствующих замешан в этом нападении, лучше признайтесь сразу. — В голосе Конрада слышится замораживающий душу холод.

— Пф-ф, если кому-то из присутствующих и нужна смерть Рейва, то это альвам. Они аметистовых драконов ненавидят, — с презрением выплёвывает Миллат.

— Неправда! — взвиваюсь я, чем тут же привлекаю всеобщее внимание.

Ривейла предупреждающе хватает меня за руку, но меня несёт на волнах праведного гнева и переживаний за Рейва.

— Неправда! Я… — Всё же тушуюсь под прищуром лорда Греаза. — Мне очень дорог Рейвард. Мы с ним истинные.

— Что⁈ — в один голос вскрикивают Миллаты.

— Врёшь, — шипит Пелагея, вскакивая. — У тебя нет доказательств! Ты просто хочешь ручного аметистового дракона! Он мой жених. Как вообще ты смеешь такое заявлять?

— Я видела его дракона, я практически говорила с ним! — выплёвываю я и дёргаюсь в сторону лисы.

— Я тоже его видела, — ухмыляется Пелагея. — Он показывал мне его ночью!

Задыхаюсь от двойственности слов лисы. Гнев захватывает меня, подчиняя и заставляя броситься на гадину.

— Ах ты лисья дочь!

Подлетаю к Пелагее и почти вцепляюсь в её космы, но меня за талию перехватывает Конрад. Прижимает к телу и, пока я трепыхаюсь в его руках, до последнего надеясь хотя бы по лицу лисице съездить, Греаз-старший шепчет мне на ухо:

— Она тебя провоцирует, будь выше.

Замираю, в презрении суживая глаза и полосуя взглядом ехидно скалящуюся поганку.

— Видите, эта альва опасна для окружающих.

— Эта альва только что спасла жизнь твоему жениху, — отрезает Конрад, не выпуская меня из рук.

— Так и быть, поставлю свечку за её здравие в главном храме Лисограда, — кривится Пелагея.

— Ах ты! — снова взвиваюсь. — Да я… Да мы… Рейв целовал меня! Он меня скомпрометировал! Целовал и обнимал!

— Кто знает ваши лечебные ритуалы? — парирует лиса, благоразумно отходя в сторону.

— Я его целовала! — настаиваю в ответ.

— Лечила!

— Цело…

— Ну, вообще-то, там всё так сияло, что вас не было видно, — смущённо потерев бровь, произносит Алдерт.

— Я ж говорю, она просто пытается навязаться Рейву! — переходит на визг Пелагея.

В кабинете поднимается гул. Все пытаются что-то сказать, но я слышу лишь новые и новые издевательства лисы. Тварь никак не угомонится.

— Княжна, закрой рот, иначе, во имя Всеединого, я его тебе заштопаю! — внезапно рявкает Армониан.

В его голосе звучит та самая сталь, которая заставила склонить головы всех драконов на тренировочном поле. И Пелагея, как ни странно, слушается!

— Тётушка, — принц, на лице которого ни намёка на прежнюю бесшабашность, обращается к Валентине, — немедленно выпроваживаешь всех своих гостей. Конрад, со всех взять подписку о неразглашении. Если не магическую, то хотя бы физическую. Пока не разберёмся, что происходит с Рейвом, ни одна муха во дворце не должна узнать о появлении альвы Жизни. Тётушка, ты меня поняла⁈

— Я-то — да, но земля слухами полнится…

— А отдалённые поместья семьи Миллат — ссыльными леди! Ты меня поняла⁈

— Да, Ваше Высочество.

Армониан заканчивает речь, но все продолжают молчать. Что уж сказать — принц снова удивил.

Конрад отпускает меня, напоследок ободряюще похлопав по плечу. Это ведь хороший знак, да? Он на моей стороне?

— Кара, детка, продолжай, — тем временем просит меня императрица. — У тебя есть доказательства, что вы с Рейвом истинные?

— Да какие у неё доказательства? Вы посмотрите, на ней оберег от привязки! — нервно выпаливает Андреас. — Они тут все уже пытались кого-нибудь к себе привязать.

— Правда, милый? — включается в спектакль Валентина.

— Я могу подтвердить! — живо соглашается Пелагея. — Их парни и вовсе уже в первую ночь пытались начать привязку со студентками!

— О-о-о, — довольно тянет леди Миллат, и её глаза зажигаются прежним азартом. — Думаю, это может сыграть важную роль на предстоящем совете.

— Тина, — предупреждающе тянет императрица. — Ты уже перегибаешь палку.

— Я пытаюсь спасти страну от губительного союза!

— Если ты думаешь, что я не вижу, что именно ты пытаешься сделать, то советую ещё раз подумать, — угрожающе шипит Арабелла, вмиг перестав быть милой и доброй.

— Но, Ари. — Валентина приподнимает брови домиком, снова прикидываясь оскорблённой невинностью. — Я стараюсь как лучше…

— Хватит! — одновременно рявкают Ривейла и Алдерт.

И столько силы в этом их едином крике, что мы действительно все затихаем.

— Никто никого не привязывал, не создавал истинных пар, — сцепив зубы, произносит ректор, поочерёдно глядя на Валентину, Арабеллу и, в конце концов, на Ривейлу. — С самого начала никто из делегаций не нарушал этого святого правила. Вам нечего предъявлять совету.

— Кроме сокрытия альвы Жизни, — словно забыв про предупреждение сестры, гнёт свою линию Тина. — Она должна выйти замуж за Андреаса. Тогда инцидент будет исчерпан.

— Мой истинный — Рейвард, — упорствую я. — Пустите меня к нему, и я докажу это.

— Ага, чтобы ты его привязала и тогда уже ничего сделать не получится? — ехидно возражает в ответ Пелагея.

— Никто к Рейварду сейчас не пойдёт, — обрубает Конрад. — Пока его состояние не стабилизируется, а дракон не успокоится, все посещения запрещены.

В этот раз лорд Греаз скользит по мне ничего не выражающим взглядом. Неужели не верит, и его поддержка — это всего лишь благодарность за спасение сына?

— Ваше Величество, Ваше Высочество, я отправляюсь к императору. С вами остаются Ноктис и Авейра. — Отец Рейва коротко кланяется.

— Ступай, Конрад, — даёт согласие Арабелла, устало потирая виски.

Как только за главой ДСД закрывается дверь, разговор снова возвращается в то же русло. Миллаты нападают, Миррали с Ривейлой и Армом пытаются отстоять нашу невиновность.

А я впадаю в какое-то подобие транса. Истощение от выплеска силы тянет меня на дно депрессии. Страх за Рейварда добавляет в это состояние нотки паники. Я настолько глубоко ухожу в мысли, что не замечаю, как кабинет ректора постепенно пустеет. Прихожу в себя только от окрика Миррали, выходящей в коридор. Нас отпускают, чтобы мы могли связаться с Владыкой и получить инструкции для дальнейших действий.

— Кара, — зовёт меня Авейра.

Ищейка шустрой тенью проскальзывает ко мне и суёт клочок бумаги в руку.

— Не теряй веры.

Она легонько толкает меня наружу, захлопывая за моей спиной дверь.

Разворачиваю записку дрожащими руками и читаю короткое послание: «Ты ведь уже всё решила. Будет сложно, но ты должна бороться!»

И этого хватает. Этот призыв мощным толчком выталкивает меня на поверхность. Заставляет сердце наполниться уверенностью. Рейв не отказывался от меня, он лишь хотел сделать всё правильно. А я металась, не зная, где это самое правильно. Но теперь я справлюсь, ведь, как верно написала Ворона, решение принято.

Истинность — это любовь. А любовь стоит того, чтобы ради неё пойти против всех!

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ