Печать тьмы (СИ)

Глава 17. Адалин

Опомнившись от сковывающего тревожного забытья, в котором пребывала последние несколько минут, я пытаюсь вспомнить, что за занятия должны начаться после обеденного перерыва, но я на них уже опоздала, поэтому спешить и выслушивать от профессора упрёки за опоздание не вижу смысла. Мне настолько всё равно на ворчание демонов, что я плюхаюсь на кровать, удобно растягиваюсь на ней, подминая под бочок одеяло. Если раньше не ощущала такой усталости, то сейчас от неё тяжелеют все мышцы. Хочется закрыть глаза и заснуть. Сладко позёвываю, не успеваю даже подумать над полученной от Энергии информацией, как царство повелителя снов затягивает меня в такую манящую пучину безмятежности.

Что снится, я не разбираю, но вздрагиваю от вибрации чего-то раскалённого под подушкой. Присаживаюсь, потираю глаза кулаками и вспоминаю, что оставила там артефакт для связи, переданный мне Байроном. Вероятно, парень пытается связаться со мной, так как встретиться после нападения на него Тори и команды демонов у нас так и не получилось.

Поднимаю подушку, прикасаюсь к артефакту, но шикаю от обжигающей боли. Вот это он раскалился. Как не взорвался вместе с моей головой? Ух! Тут же вспоминаю о маме и первым делом хватаю телефон, ведь сейчас у неё как раз то время, когда можно созвониться и поговорить.

— Лин, привет! — отвечает бодрый оживлённый голос, и у меня огромный камень падает с души — с ней всё в порядке.

Давненько я не слышала маму такой счастливой. Стоит поблагодарить Джеймса, ведь именно благодаря нему мама улетела в другой город и теперь налаживает свою личную жизнь.

— Привет, мамуль. Как дела у тебя? Ты сейчас на работе?

Успела ли она куда-то устроиться? Сложилось ли всё с жильём? Джеймс просил меня ни о чём не беспокоиться, и всё-таки не могу. Вспоминаю о Джеймсе, и внутри покалывает от пустоты, место которой раньше занимали совсем другие чувства. Я была влюблена в него? Неужели всё так на самом деле?

— Да, милая. Я на работе, но это не мешает мне поговорить с тобой. У меня всё прекрасно. Такое чувство, словно жизнь только-только началась. Давно не чувствовала себя такой живой. Сама не знаю, с чем это связано. Может, переезд настолько хорошо повлиял на меня?

— Скорее всего. Я давно тебе говорила, что следует изменить что-то в своей жизни.

— Да тут такие перемены… Пока боюсь загадывать, но мой новый начальник пригласил меня на свидание. Представляешь?

Я рада за маму, пусть и появляется лёгкий укол ревности, но я стараюсь подавить его на корню. Раньше мама жила только для меня. Знания о мире магии тормозили её, вынуждали опасаться за мою безопасность, а теперь у мамы появилось больше свободы, и я очень надеюсь, что у неё всё сложится.

— Пусть это свидание закончится на самой романтичной нотке, мамуль.

Кошусь на дребезжащий камень и понимаю, что пора заканчивать разговор. Мне нельзя долго общаться с мамой и проводить с ней много времени — такое было условие, чтобы воспоминания не вернулись. Чем больше времени проведём вдали друг от друга, сохраняя максимальную дистанцию — тем лучше.

— Мам, мне бежать пора уже. Сейчас пойду в библиотеку, чтобы заняться работой над рефератом. Целую! Люблю!

— Так мало поговорили? Ну вот… А я думала, ты расскажешь мне, как у тебя дела с однокурсниками. Парня себе ещё не приглядела?

У-у!.. Знала бы мама, сколько парней успело вскружить мне голову. И оба оказались трусами, бегущими от своих чувств.

— Неа. Я же учёбой занята. — Ага, сейчас! Спасением мира, но этого маме точно знать не следует. — Всё, я побежала.

— Люблю тебя!

— И я тебя, мам.

Так хорошо на душе от разговора с мамулей, необычайно тепло и приятно осознавать, что перемены пошли ей на пользу, и теперь она счастлива.

Беру успевший охладиться камень, и теперь он уже не кажется мне стеклянным. Странный какой-то материал. Впрочем, совсем неважно из чего он состоит, главное в этой вещице — предназначение.

Сжимаю артефакт в руке и думаю о Байроне. Надеюсь, он не бежит сюда, чтобы проверить, всё ли со мной в порядке? Не хватало ещё, чтобы нас застукали вместе. Времена сейчас и без того напряжённые. Между мной и Джеймсом выстраивается громадная пропасть. Ещё парочка ссор, и мы достигнем точки невозврата, а мне не хотелось бы наживать врага в его лице. Только это имеет для меня значение, или мне хочется, чтобы наши отношения были хорошими? Обдумать собственный вопрос не успеваю.

— Адалин, слава богам! — звучит взволнованный голос дракона в голове.

— Байрон, прости, что не ответила сразу, но эта штуковина ужасно раскаляется. Я спала, а когда поняла, что происходит, притронуться к нему не смогла. Не лучше ли было общаться посредством телефона?

— Нет. Не забывай, что мы переговариваемся сейчас мыслями, а их никто не сможет прослушать. Как ты? Всё в порядке? После случившегося я места себе не нахожу. Тебя не пытали? Это чудовище нормально с тобой обращается?

— Не чудовище, — думаю, но мгновенно осекаюсь.

Блин!.. Мне же сейчас даже думать важно осторожно, чтобы не та мысль ненароком не улетела к Байрону. А она уже улетела. Теперь он посчитает, что я заняла сторону врага и защищаю его. Хотела осторожно подвести друзей к мысли, что враги совсем не там, где мы их ищем, а получилось ровно да наоборот.

— Что они с тобой сделали? Промыли мозг? Только не говори, что теперь ты занимаешь сторону тьмы, Адалин. Рэйриан был прав, сказав, что общение с этими тварями негативно отразится на тебе. Ты ещё неокрепшая, слабая ведьма, и они воспользуются этим.

Рэйриан списал меня со счетов? Прекрасные новости. Что же!.. Доказать, какую сторону следует занять будет куда сложнее, а у меня ещё и время ведь ограничено. Кто знает, когда начнётся заварушка?

— Байрон, скажи мне — ты доверяешь мне?

— Ты задаёшь слишком странные вопросы, учитывая происходящее.

— Я просто прошу о доверии. Существует ли свет без тьмы? И всё ли чёрное является таковым? А светлое? У тьмы и света множество оттенков. Прошу тебя, задумайся об этом, Байрон.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, но точно знаю одно — мы должны выбираться из этого места, пока они не перетянули тебя на свою сторону окончательно.

Понимаю, что спорить на расстоянии бессмысленно: дабы доказать что-то другому важно наблюдать за его реакцией, эмоциями. Правильные слова можно подобрать лишь в ходе такого разговора.

— Байрон, давай мы вернёмся к этой теме немного позднее. Вы сами в порядке? Демоны больше не трогают тебя?

— Со мной всё хорошо. Прошу тебя, продержись ещё немного. Я придумаю способ вытащить тебя отсюда, Адалин. В подземных туннелях мы нашли проход. Возможно, удастся покинуть территорию академии через него.

— Да, конечно, но не следует забывать о ловушках, Байрон. Важно проявить осторожность и… подумай над моими словами.

— Завтра я найду способ встретиться с тобой, Адалин. Обещаю тебе. Или ночью… Ты бы могла опоить этого напыщенного принца сонный зельем. Я могу попросить его у…

— Не стоит. Мы не знаем, повлияет ли оно на тёмную сущность, носителя первородной магии, Байрон. Не нужно так сильно рисковать.

Чувствую недовольство дракона. Он бы сейчас стоял насупившись и пыхтел, пытаясь доказать мне свою правоту. Почему парни такие упёртые? Они отрицают очевидное и поддаются эмоциям, куда хлеще девушек. Взять нашу истинность — Байрон бегал от неё, как от пожара. А сейчас Джеймс пошёл по его стопам. Находясь в теле Марки, он вёл себя куда смелее, осуждал поведение моего истинного. Сам-то далеко ушёл теперь? Да какое мне дело до этого? Тут бы разобраться, как поскорее вернуть Энергию и победить её старшего брата. А чувства… Существуют ли они? Во время поцелуя с Джеймсом я сгорала, но больше не ощущаю того трепета. Он отнял семя любви и нежности у меня? Если так, то наказал меня моим же оружием, ведь я точно так же разорвала нашу с Байроном истинность, не спросив его позволения.

— Байрон, мне пора идти. Встретимся завтра и обо всём поговорим, — говорю я, не дожидаюсь его ответа и возвращаю артефакт под подушку.

Надо бы придумать ему другое место, что ли? А то взорвётся ещё под головой, и тогда помогать Энергии будет некому.

Интересно, в чём будет заключаться моя помощь ей? Она снова не успела рассказать всё… Может быть, показала мне свою историю, чтобы склонить на сторону Люциторума? Он хочет получить в помощь армию исхитов, а я понятия не имею — подчиняются те мне или это был всего лишь случай. Как их призвать вообще? Я же пробовала, и ничего не получилось.

— Не пугайся! — слышу предупреждающий шёпот и резко поворачиваю голову в сторону зеркала, из которого выходит Энергия.

Глянцевая поверхность расплывается, по ней идут круги, похожие на водную рябь. Портал в зеркале? Такое чувство, словно оно не из стекла сделано, а из воды, из жидкой ртути.

— Ты путешествуешь через зеркала?

— Не только. Могу воспользоваться чем угодно. Это древняя магия и так как свою истинную земную оболочку я утратила вместе с насланным на брата проклятием, то теперь остаюсь…

Энергия задумчиво поджимает губы.

— Призраком?

— Не совсем, но можно сказать и так.

— А где же твоё тело? Оно где-то спрятано, как это было с Джеймсом? И я должна помочь тебе воссоединиться с ним, да? Именно по этой причине ты выбрала меня?

— Нет, — Энергия улыбается. — Ты поверила в меня, поэтому между нами образовалась связь. Земная оболочка вернётся ко мне только после разрушения проклятия. Если всё получится, как нужно. Пока никто не должен знать, что ты общаешься со мной.

— Люциторум любит тебя. Ты видела, как он примчался, почувствовав твой след? А если снова ощутит его?

— Не ощутит. Теперь я буду осторожнее. Люциторум и Джеймс не должны узнать обо мне правду до разрушения проклятия. Брату, конечно, можно поведать всё намёками, но он слишком импульсивен. Младший бросится к Свету, завяжется неравная битва, ведь Старший успел скопить немало силы… Джеймсу не победить в этой схватке.

— Мои друзья считают меня предательницей. Как убедить их занять верную сторону, если я не могу поговорить с ними и рассказать правду о тебе?

— Даже если расскажешь, они не поверят. Тебе нужно придумать другой способ убедить их занять твою сторону. Пока сама не знаю, как это сделать. Я многого не предусмотрела, накладывая на брата проклятие… И сейчас приходится искать обходные пути, чтобы вернуть всё на круги своя.

— Энергия, в легендах говорится, что именно твоя смерть наделила людей магическими дарами, но ты сказала, что вы с братьями следили за сохранением баланса, а дар и раньше выбирал людей. Так что в итоге сделало проклятие? Я видела, как ты рассыпалась на глазах у брата, выпуская свою магию.

— Дар — советник нашего отца. Он позволял людям получать некоторые магические особенности, но не такие сильные, что появились теперь. Люди могли заниматься целительством, предчувствовать беду, немного заглядывать в будущее. Им были доступны определённые обряды, но обратиться драконом человек без первородной магии не смог бы. Изначально людям поддавалась лишь поверхностная магия, а когда я выпустила все свои силы, первородный дар породил множество новых, необузданных магических сторон.

— Ваш отец… Неужели он не может остановить Света?

— Отец не может вмешиваться в дела детей своих, ведь доверил Землю и равновесие в наши руки. Мы не справились, и если люди погибнут, это будет наша вина.

— Как появился нижний мир? Почему?

— Мой брат ненавидел тьму. Он не уставал говорить, что если избавится от тьмы, то войн, насилия и прочих ужасных вещей на Земле не останется. Мы не могли этого сделать, ведь тогда равновесие нарушилось бы. Живя в любви и полнейшей гармонии, люди разучились бы испытывать все остальные эмоции, превратились в существ, неспособных чувствовать. Не бывает счастья без горя, ведь человек привыкает ко всему, он перестаёт радоваться мелочам, которые раньше приводили в восторг, если не потеряет их однажды. Понимаю, что всё это непросто, но такова реальность. Свет и тьма должны существовать вместе. Мой брат терпеть не мог семя зла, что существовало в его сердце, он корил отца за то, что тот поступил подобным образом, хотел избавиться от зародыша тьмы, потому что порой проигрывал ему. И проиграл окончательно, так жестоко поступив со мной и Люци. Теперь тебе известна вся правда. Я не могу дольше оставаться с тобой, Адалин. Прошу тебя, будь осторожна. Сохрани всё, что узнала в секрете. Мне больно, что любимые страдают, но пока не могу помочь им и раскрыться. Эта война была неизбежна. Тебе предстоит самое сложное — убедить моего младшего занять сторону Люци.

— Разве он не на его стороне? Мне казалось, что Джеймс…

— Нет, Адалин. Джеймс не занимает ничью сторону. Мы были близки с братом. Он любил меня. И сейчас он жаждет мести. Свету удалось убедить младшего, что во всём виноват Люци, но пока сделка мешает Джеймсу откровенно выступить против моего возлюбленного.

— Что за сделка? Как я могу повлиять на твоего брата, если он закрывается от меня?

— Любовь — это сила, способная строить города, возвышать людей, менять их жизни.

Как сильно слова Энергии отличаются от того, что говорит её брат. Задумываюсь об этом и не замечаю, как девушка покидает меня. Она словно растворилась в воздухе, исчезла, и меня мучают сомнения — уж не печать ли тьмы так влияет на меня? Может быть, все эти разговоры с Энергией — галлюцинации? Нет… С ума сходят поодиночке, а реакция Люциторума говорит о том, что до сумасшествия мне далеко.

Кто-то стучит в комнату, поднимаю голову и тяжело вздыхаю. Ну и кого там принесла нелёгкая? Я вообще могу побыть одна или нельзя позволить себе поразмыслить над происходящим в спокойной обстановке?