Проводить время в компании с драконом, которому шею хочется свернуть из ревности — такое себе занятие, но я делаю это ради дела, поэтому стараюсь не заострять внимания на собственных эмоциях. Понятно, что связь истинных не проходит бесследно: она появляется из-за влечения одинаковых подтипов магии, дополняющих друг друга, и длительное время напоминает о себе при разрыве. Вот только вижу, что у Адалин и этого заносчивого дракона случилось нечто большее. Может, они просто подружились? В любом случае нечто собственническое включается и изводит меня. Хочется, чтобы дракон вовсе перестал существовать, но решит ли это хоть одну из проблем? Вряд ли…
— Эти тоннели идентичны тем, что расположены под академией. Надо полагать, что Ллойд сейчас скрывается там как раз в месте, которое было его норой здесь? — делится своими предположениями дракон.
Хитро, ничего не скажешь.
Ллойду было известно, что всё так. Он знал об этих тоннелях и их связь с нижним миром. Как давно он готовился к предательству?
Я мог подумать на кого угодно, но не на него. Демон всегда боролся с несправедливостью, стоял за правое дело. Посчитал, что именно он достоин занять место тёмного повелителя? Или не понравилось, что рядом с тем оказался другой?
Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда брат отправил меня сюда, вырвав мою душу из тела, нещадно разделив их. Хоть тогда и хотелось отомстить Люциторуму за смерть моей сестры, но вся ярость направилась на брата, и я объединился с врагом. Довольно быстро я вытеснил Ллойда, ведь до этого именно он был правой рукой тёмного повелителя. Это стало началом? Уже тогда он начал строить планы и объединился с моим братом, чтобы отомстить мне? Да… Наверное, именно так всё и случилось. Глупо. Я никогда не стремился к власти. Если быть уж откровенным до конца, то именно я должен был стоять во главе тёмных существ, не просто так дражайший папочка наделил меня тьмой и сделал её принцем. Неужели Ллойд не понимал этого?
Вспоминаю, что пару раз он намекал мне на этот момент. Пытался достучаться до меня и объединиться для свержения Люциторума? А ведь я тогда и не придал даже значения его словам. Глупый! Мог избежать всех этих жертв.
— Получается, нижний мир дублирует тоннели, существующие в вашем? Мы можем передвигаться по городу с помощью тоннелей?
Зачем спрашиваю, если сам уже всё понял — понятия не имею.
— Получается, так. Светлые могут выйти на кладбище, где есть ваш портал. Так что если уж обрушить нижние тоннели, то следует сделать это с умом. Где-то ещё наверняка найдутся лазейки. Нехорошо будет, если враг подойдёт со спины.
— А если напасть первыми?
Эта мысль закрадывается в голову. Мой брат точно не ожидает нападения. Он готовится к атаке, продумал уже многое, но мы можем поступить хитрее. Наделив светлых достаточным количеством магии тьмы, мы можем впустить их в нижний мир и отсюда выйти в спину моего братца. Получится ли? Идея кажется чудесной, подбадривает даже, но чувствую — есть в ней какой-то подвох, который я пока ещё не уловил.
— Ведь если точно такие же тоннели существуют там, значит, отсюда нам тоже не составит труда создать ещё один портал и выйти на территории Света. Верно?
— Ты забываешься, принц Тьмы. Тоннели в нашем мире не пропустят тёмную магию.
Зараза!..
А мой братец всё продумал!
До мелочей.
Он предугадал удар в спину. В таком случае нам придётся действовать осторожно. В том, что Свет ударит, когда дракон будет наиболее уязвим, я уже даже не сомневаюсь. Нам придётся защищать Байрона, пока он не наберёт достаточно силы. И есть только один способ помочь ему ускориться — восстановить связь истинных. Адалин способна даровать серебряному дракону небывалую силу, но мне придётся забыть о ведьмуле, а она… вряд ли после второго раза она отважится разорвать эту связь снова. Магия имеет свойство стократно увеличиваться при возвращении. Так что их связь истинных станет настолько дурманящей… Не следовало мне советовать ещё тогда разрывать её. Хотел уберечь ведьмочку от ошибки… Это мне так казалось тогда, а на самом деле действовал из эгоистичных побуждений и пытался оградить её от другого для себя. Допрыгался, ничего не скажешь.
— Я думаю, что каждый ход можно закрыть. Наверняка у тоннелей есть уязвимые места, и Ллойду они должны быть известны. Если бы нам удалось как-то вынудить его выйти из тоннеля, заставить ответить на наши вопросы, — делится своими предположениями дракон. — Пытки любому язык развяжут.
Удивлённо смотрю на своего собеседника. Не думал, что он настолько кровожадный.
— Пойдём в его нору. Есть у меня идейка.
Я не уверен, что она сработает, но следует хотя бы попытаться. Магическая материя слишком тонка. Пусть придётся приложить немало усилий, но я могу хотя бы поговорить с Ллойдом. Возможно, ещё не поздно, и он уже понимает, как вляпался?
Мы спускаемся к норе Ллойда. Благо, она располагалась недалеко от моей, поэтому добраться до неё труда не составляет. Я пытаюсь сконцентрироваться и почувствовать его присутствие через измерение, но ничего не выходит.
— Что ты делаешь?
Дракон сбивает, и я рычу себе под нос от недовольства.
— Можешь не мешать мне и пока не задавать глупых вопросов? Я пытаюсь связаться с Ллойдом.
— Думаешь, он расскажет тебе об уязвимостях? — усмехается дракон.
— А у тебя есть идеи получше? Мы не вытащим его из тоннеля, как бы ни старались. Поглощать магическую энергию светлых существ ни я, ни Люциторум не станем, чтобы попасть туда. Какие варианты ты видишь?
Мне удаётся поймать тонкую едва различимую магическую вибрацию, и я взываю к Ллойду. Я удивлён, но удаётся вызвать проекцию едва различимого образа демона, сидящего на каменном полу. Он слишком прозрачен, вот-вот исчезнет, но он тоже чувствует меня. Подняв голову, Ллойд усмехается.
— А ты умён, принц Тьмы. Я тебя недооценивал.
— Всё кончено, Ллойд. Ты ведь понимаешь это? Тебе не выйти из нижних тоннелей, потому что тебя ждёт смертная кара за совершённое. Однако я могу помочь тебе.
— Мне не нужна твоя помощь. Я прокололся на этом драконе. Недооценил и Тори… Ничего. Мне осталось подождать совсем немного. Мы встретимся, как только армия Света явится, чтобы принести возмездие в проклятый мир.
— Ты действительно думаешь, что они пощадят тебя? Свет хочет полностью избавиться от тьмы. Мой брат ни перед чем не остановится. Я хорошо знаю его, Ллойд. Мы встречались недавно, и мне известно о его планах куда больше.
— Ты никогда не знал его. Мы с ним сойдёмся, потому что я стану добровольным носителем остаточного зерна тьмы из сердца Света. Всё пройдёт, как и должно, и я займу место во главе демонов. А вы с Люциторумом сдохнете, хоть и являетесь бессмертными существами. А ещё ведьма… На которую ты положил глаз, Джеймс. Она нужна Свету, может оказаться полезной для усиления его внутреннего света. Ядро в ней слишком сильное, и он отнимет его, чтобы восполнить недостаток, когда вырвет из себя остатки тьмы. Всё продумано до мелочей. Кто знает, во что она превратится без света? Ты даровал ей тьму. Возможно, выйдет достойная пара для нового тёмного повелителя?
Ллойд омерзительно смеётся, а мне хочется схватить его и сломать шею, разорвать на части, но понимаю, что никак не смогу навредить этому жалкому образу. Я не способен повлиять на Ллойда физически через магическую связь с ним, но… Вспышка света в голове, и вот я уже довольно улыбаюсь.
— Так и быть, Ллойд. Помнишь наш турнир, на котором ты проиграл? Он был шуточным, но ведь приз оказался тогда настоящим?..
Хоть очертания лица демона едва различимы, но даже они искажаются от ужаса.
— Ты проиграл, и должен выполнить моё желание.
— Ты не сделаешь этого… Не заставишь меня уйти из жизни!
Ллойд подскакивает на ноги, мечется по пещере. Наверное, пытается понять, как разорвать нашу связь сейчас, но у него ничего не получится. Я сильнее, как бы он ни старался доказать, что это не так. Решил поиграть с одним из богов? Забавно, ничего не скажешь.
— Конечно, не сделаю. Я поступлю кое-как иначе. Время отдать долг пришло, Ллойд. И я приказываю тебе разрушить все пути, через которые армия Света может попасть в академию. А они тебе известны, Ллойд, я точно знаю это. Приступить нужно сейчас.
— Ты горько пожалеешь об этом приказе, принц Тьмы! Брат мог бы пощадить тебя, но теперь… он узнает, что ты это сделал. Он не простит за такое вторжение в его планы.
— Да пожалуйста! Пусть мстит мне.
— Он отомстит тебе через неё, переломить шею этой глупой ведьме у тебя на глазах! — воет Ллойд.
Подавшись ярости, я теряю связь с демоном, и очертания его фигуры исчезают. Он знал, на что надавить, но избавиться от моего приказа не сможет: должен будет выполнить всё.
— Что это было? Он задолжал тебе желание, и ты вспомнил об этом только сейчас? Ты мог сразу заставить его выйти или вообще самоуничтожиться! — возмущается дракон.
— Действительно пытаешься оспорить моё решение?
Говорить о том, что вспомнил о своём желании только сейчас, не буду. Я тогда не придавал значения турниру, не думал даже, что всё действительно сработает, но получилось просто прекрасно. Теперь враг наш сделает всё за нас. А остальное доделают Люциторум и тот парень, которому известно о тоннелях поболее нашего. Как там его зовут? Рэйриан?
— Ты принимаешь импульсивные решения. Нужно было всем вместе обдумать, что потребовать от этого демона. В конце концов, мы не знаем, собирался ли Свет проникать в академию через нижние тоннели!
А не он ли совсем недавно паниковал, что армия Света проникнет именно так, и все мы умрём? Кажется, дракон на пределе. И высказать он мне хочет совсем не за это решение. Его, как и меня, задели угрозы в адрес Адалин. Как бы мне ни хотелось думать, что между ними всё кончено, а со стороны дракона остались чувства к ведьмуле. Надеюсь, что только с его.
— Слушай, я с тобой вожусь, но не думай, что стану терпеть такое отношение к себе. Ты хоть и последний серебряный дракон, но мне ничего не стоит вырвать твоё сердце и скормить его демоническим псам.
— Так сделай это. Ты уже вторгся в мою жизнь и отнял у меня истинную. Вырви и сердце. Наверное, Адалин порадуется, когда узнает? Ты всем вечно мешаешь! Адалин просила тебя о бессмертии? Она просила делать её такой же, как и ты? Впускать в неё проклятую тьму, от которой нет совершенно никакой пользы? А теперь она может пострадать из-за тебя! Из-за того, что ты выбрал её своей пешкой, заставил вернуть тебе дело и посодействовать в разрушении портала.
Хоть и пытаюсь контролировать себя, а всё-таки срываюсь с места, хватаю дракона за грудки и ударяю спиной о стену. Прижимаю его к камню, зло глядя прямо в глаза.
— Она могла умереть! — цежу я сквозь зубы. — Думаешь, мне хотелось наделять её тьмой? Адалин могла умереть с падением портала, потому что была связана с ним проклятием древнего рода, магию которого унаследовала. Мне стоило позволить ей сделать это? Возможно, со стороны это и выглядит, как попытка сделать себе бессмертную партнёршу, но это не так. И не смей осуждать мои действия, жалкий таракашка! Сам-то что сделал, чтобы Адалин была рядом с тобой? Ты только отталкивал её от себя, обманывал и всячески отказывался от связи истинных. Я лишь сделал то, что не смог ты — помог Адалин избавиться от бремени. Инфантильный дракон, не знающий, чего хочет добиться в этой жизни. Пока ты жалел себя, ныл, как ненавидишь связь истинных и презираешь, она страдала. Адалин всё это время пребывала в неведении, а ты водил её за нос, ни слова не объяснил о связи, всё пытался скрыть её, зная, что это приносит ведьме мучения. Я же в свою очередь…
Замолкаю. До меня доходит, что отчасти я тоже жалел себя, думал о своих обидах и мести и не говорил Адалин правду точно так же, как и он. Мы оба хороши. Оба обманывали ведьмулю, а она доверяла нам. Сердце сжимается, я отпускаю Байрона и выхожу из норы Ллойда, желая охладиться и обдумать всё.
Чем я лучше дракона?
Да ничем по факту.
Говоря ему все те слова, я будто бы указывал на собственные недостатки. Считал его инфантильным, а далеко ли ушёл сам? До сих пор мечусь и не делаю таких важных шагов сейчас. А ведь все мы знаем, что жертвы на поле боя будут неизбежными, и у нас остаётся слишком мало времени.
Потеряв Энергию, я был разрушен, но если потеряю Адалин… Это окончательно уничтожит меня. Может быть, сбежать вместе с ней? Подальше от всех этих разборок и проблем? И пусть хоть весь мир горит дотла… Нет! Я снова руководствуюсь своими эгоистичными желаниями. Адалин никогда не бросит своих друзей и будет бороться за безопасность своей матери. Она нужна Люциторуму, потому что только ей подвластно возглавить армию исхитов. И она не откажется от этой затеи.
— Подожди! — останавливает меня голосом Байрон, и я медленно оборачиваюсь. — Нам нельзя собачиться, пока мы на одной стороне. Лучше давай подумаем, как обезопасить себя и Адалин, если демон не выполнит твоё требование.
— Он выполнит, — отчеканиваю я.
— Уверен? Достаточно ли умён твой брат для того, чтобы не рассказывать каждому о своих планах? Все ли ходы и выходы известны Ллойду? Или он был всего лишь расходным материалом? Пешкой на шахматной доске Света?
В словах дракона есть что-то правильное. Я не могу быть уверенным, что Ллойд закроет все проходы.
— И что ты предлагаешь?
— Составить карту нижнего мира. Хотя бы территории академии и её округи, чтобы понимать, где армия Света может выйти, а потом вернуться и убедиться, что все лазейки закрыты?
Он прав. Под лежачий камень вода не течёт, и нам следует сделать это, чтобы убедиться, что не получим волну света себе в спину.
— Есть мысли с чего начать? Территория здесь немаленькая, а картограф из меня никакой.
— Да. Мы будем отмечать только выходы и входы, существующие в округе. Норы не потребуется, так как к ним ход перекроет Рэйриан. Важно обратить внимание на другие ходы, как портал на кладбище, например.
— Ладно. В таком случае давай исследуем тюрьму. Ну или то место, которое на территории академии сейчас является тюрьмой. Что-то мне подсказывает, что она хранит больше сюрпризов, чем нам может показаться.
Дракон одобрительно кивает. Объединиться с бывшим истинным своей возлюбленной — это что-то с чем-то. Не думал, что дойду до такого.