Печать тьмы (СИ)

Глава 2. Джеймс

У меня нет сердца. Вместо органа, который люди так любят обожествлять, называя эпицентром любви — кусок обугленного дерева. Почему дерева? Хороший вопрос… Потому что мне так хочется. И нет — я не умею любить. Это чувство стало проклятием моей сестры и лишило её жизни. Я поклялся себе, что никогда не разбавлю тьму противной любовью. И я прекрасно справляюсь. Но почему до сих пор ношусь с ведьмочкой, пробившей в груди дыру? Встреча с ней пошатнула меня. Сам не знаю, как так получилось, но в груди образовалась дыра, заполнить которую может только её близость. Она была рождена для великих дел, но я перекроил её судьбу, согласно своим эгоистичным желаниям. И вот теперь пожинаю плоды — она мне не верит.

— Ты можешь идти чуточку медленнее? — пыхтит Адалин, я оборачиваюсь и с улыбкой смотрю на неё.

Натягивать на лицо дежурную улыбку стало таким привычным и правильным. Если ходить с повешенным носом, то ничего хорошего ждать от жизни точно не приходится. А я привык получать всё, что пожелаю.

— Ноги коротковаты, ведьмуля? — спрашиваю с усмешкой в голосе, за которой скрывается боль.

Почему меня так сильно задело её недоверие?

Это ведь вполне привычное дело для человека, общающегося с тёмной сущностью. Правда, Адалин больше не человек, и ей придётся прийти к этому осознанию позднее. Поблагодарит она меня за дар или проклянёт? Покажет лишь время, а пока пусть всё остаётся на своих местах.

— Очень смешно, — огрызается ведьмочка. — Ты несёшься, словно тебя петух жареный в одно место клюнул.

— Оу! Жареные петухи умеют клеваться? Мне всегда казалось, что они уже ничего не могут, лёжа на таком красивом блюде, украшенные запечёнными овощами и аппетитной корочкой.

Адалин кривит губы, а меня забавляет её ребячество, и от обиды не остаётся следа. Делаю шаг вперёд, избавляясь от удушливого расстояния, разделяющего нас, и обхватываю ладонями её лицо. Девчонка ахает, приоткрывает губы, но не спешит вырваться или оттолкнуть меня от себя. Она изумлённо хлопает глазками, точно не решила пока, что делать дальше.

— Почему же ты так влияешь на меня? — рычу я сквозь плотно стиснутые зубы и не позволяю ей даже опомниться.

Наши губы встречаются за секунду. Адалин стонет, а её горячее дыхание обжигает меня, распаляя желание углубить поцелуй, превратить его в нечто более интимное. Руки соскальзывают с нежного лица, и я провожу ими по плечам ведьмочки, мягко сжимая пальцы. Она не отстраняется, я чувствую, что ещё немного, и остановить этот пожар уже будет невозможным. Как долго я мечтал целовать эти губы, наблюдая за их обладательницей чужими глазами? Хотел довести её до исступления, и рассчитывал, что это поможет избавиться от наваждения. Да не помогло. Первый поцелуй выработал зависимость от этих губ, подсадив меня на них так прочно, что соскочить уже не получится.

Разрываю поцелуй и отстраняюсь от ошарашенной происходящим ведьмочки. Адалин рвано дышит, смотрит на меня с обидой, а я понять не могу, за что она обиделась? Я ведь выполнил своё обещание, и даже не обманул её ни разу. Почему теперь глядит как на врага? Из-за тех, кого якобы считает своими друзьями? Или переживает за неудачника истинного, который таким уже и не является вовсе? И снова в груди разливается пустота. Я отдаляюсь от ведьмочки, хоть меня и тянет к ней неведомая сила. Нет. Это не любовь. Это временное помешательство, не более того.

— Нам недалеко осталось. Рядом портал. Скоро ты увидишь всё своими глазами.

— Та демонесса сказала…

— И ты поверила ей? Не мне, а ей? Забавно это… Пойдём. Не станем тратить время на пустые разговоры, которым ты всё равно не поверишь.

Адалин открывает рот, словно хочет сказать что-то, но я не готов слушать её объяснения. Не следует оправдываться. Какой в этом смысл? Ещё и Тори появилась слишком «вовремя». Мы с ней развлекались какое-то время, пока моя душа пребывала взаперти в нижних мирах, и она решила, что у нас есть будущее? Глупая демонесса… Я думал, у них нет этого органа, воспеваемого людьми, а она затаила обидку. Не просто так вылила свой яд на ведьмочку. Придётся разобраться с ней позднее, а то ещё побежит жаловаться Люциторуму и испортит все мои планы. С демонами важно постоянно держать руку на пульсе, кто знает, в какой момент попытаются оскалить свои остренькие зубки?

Я продолжаю свой путь, а Адалин семенит следом и ворчит, что совсем не понимает меня. Невозможно понять сущность, у которой в голове сплошная беспросветная тьма. Я сам себя не разбираю, а что хочется понять ей? Нет… Это невозможно. Не разгадать, что творится у меня в душе.

Мерцающее зеркало портала уже рядом: вижу его свет и ускоряюсь, несмотря на ворчание Адалин и проклятия, доносящиеся мне в спину. Она слишком импульсивная, и это может стать проблемой. Мне придётся с ней непросто, но как-нибудь справлюсь. Обещал ведь, что не дам её в обиду.

— Это… п-портал? — спрашивает ведьмочка, хватая ртом воздух. Она останавливается рядом, и только сейчас до меня доходит, что она совсем недавно восстановилась. Наверняка ей тяжело было поспевать за мной. Дурак!.. Мог и подождать, а не сбегать от неё. От себя-то в любом случае не убежишь, и от пустоты проклятой точно не избавишься. А ведь осознаю, что в первую очередь бежал от самого себя. Идиот!

— Портал, но не основной. Этот перенесёт нас на выжженные земли, откуда мы перейдём в академию. Готова столкнуться с правдой, которая ждёт тебя там?

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую ярость Адалин. Она хочет многое высказать мне, наверняка будет кричать, как сильно жалеет, что помогла мне, но она в любом случае сделала бы это… Потому что её бабушка когда-то принесла Люциторуму клятву, и хоть она обманула его, а об обратной стороне своей клятвы не знала — её выполнила внучка, получившая такой же дар.

— Пока мы здесь, не хочешь повидаться со своей бабулей? — спрашиваю, вскинув правую бровь.

— С бабушкой? Она з-здесь?

— Ага… Но эта ведьма доставляла немало неприятностей, поэтому сейчас кукует на отдельном островке и добраться до неё будет несколько проблематично, и всё-таки ты можешь увидеть её.

— Ты не говорил мне, что она…

— Я многого не договаривал. Так что? Организовать вам встречу?

Адалин задумывается, но уже через несколько мгновений отрицательно мотает головой.

— Нет. Она и при жизни не горела желанием общаться со мной или мамой, а сейчас в этом тем более нет нужды.

— Как скажешь. Тогда давай руку, ведьмуля. Длительного знакомства с нижним миром не обещаю… Повелитель злится, когда его требования выполняют долго, поэтому ныряем из одного портала в другой и сразу мчимся на ковёр.

— Какой же ты… Ты обещал научить меня бороться с ним, а сам прислужничаешь этой твари? Ходишь перед ним на задних лапках.

Стискиваю зубы, слыша их скрежет. Нет. Спорить я с ней точно не буду.

— А что ты ждала от тёмной сущности? Что буду белым и пушистым? Может, ещё рассчитывала услышать признание в любви? Ты моя игрушка, Адалин. И ты останешься ею, если хочешь выжить в новом мире. Иначе никак.

С этими словами затягиваю не успевшую опомниться ведьмочку, подхватываю её на руки, как только оказываемся на выжженной земле, и вношу в портал, замки с которого теперь уже сняты. Хотела встретиться со своими друзьями? Её желание исполнится.