Пепельная маска мести (СИ)

Это в планы Эда, конечно, не входило. Мало было убить Кэса Уолтера: надо было сперва доказать, что то, чем он занимается – незаконно… и что Эдмунда обвинена несправедливо.

– У меня тоже, кажется, есть к нему счёт, – сказал Нейт, подтверждая догадки Эдвертона.

– Она глубоко запала вам в сердце, мак? – спросил Эд, но, видимо, слишком прямо и резко.

Нейт не ответил.

– Расскажи лучше, что было с тобой, – поморщившись, попросил он. – Ты полез в дело с наркотиками, чтобы поймать Уолтера на горячем?

– Вовсе нет, – ответил Эдвин. – Хотя, конечно, Эдмунда погибла при странных обстоятельствах, а Кэссиан Уолтер вышел из ситуации уж очень чистеньким, учитывая то, что слухи об их связи уже вышли за пределы Речного участка…

– А у них прямо-таки была связь? – суховато уточнил Нейтан.

– Были слухи, – подчеркнул Эд. – Но я не подозревал Уолтера. Я следил за бесхозным автоматоном, который курсировал по Льюдейлу из Горячего квартала до центра несколько дней подряд. Вроде как обычный курьерский автоматон, но каждый раз, как требовалось проверить, что за чинильщик им управляет, как происходил какой-то сбой. Автоматон оставался без управления, жестянка жестянкой, и даже вскрыть его не получалось. Дважды мы его забирали с улиц и запирали. Но бот оказывался на улицах вновь: то ли находил способ выбраться со склада, то ли его кто-то выпускал. Появилась информация, что подобным образом патрульных сбивают с толку. Было уже: бегал маленький бот, чистильщик обуви, вроде как поломавшийся. Ездил по всему Дейльскому пригороду! А потом, когда всем надоело его ловить – подъехал к станции и взорвался. Сорвало дверь локомотива, осколками поранил помощника машиниста и нескольких людей на станции: люди ждали отправки поезда. Вы о таком случае не слышали?

– Краем уха, – признался Нейтан.

– Вот нам, боевым магам, и приказали отследить автоматон. Пошёл я за армобилем, а в ремонтной мастерской кто-то был. Я и прислушался, а там беседовали Уолтер с каким-то чинильщиком. Голос Кэссиана я хорошо знал. Ведь полным ходом шло разбирательство о деле Эдмунды, якобы активно участвовавшей в обороте наркотиков, мы с отцом сопровождали её мать на встречи с юристами…

– С отцом, – сказал Нейтан.

Не стоило ему про отца сейчас, это было уже слишком близко к истинному положению дел. Нейтану хотелось доверять, хотелось раскрыться полностью – но, помня о том, сколько уже было жертв на пути Уолтера, не стоило рисковать ещё и этим человеком. Разве он виноват, что с ним всегда было так легко находить общий язык…

– Кэс Уолтер и чинильщик ремонтировали автоматона и разговаривали о том, что это очень хорошая модель для переправки наркотиков. Мол, при взрыве один такой уцелел, когда от напарницы Кэса и от Эдмунды почти ничего не осталось. «Особенно от Эдмунды», – сказал Кэссиан.

– Ты очень спокойно об этом рассказываешь, – процедил Нейтан. – Слишком спокойно. Тебе налить?

– Не стоит, – покачал головой Эдвин. – История уже подошла к концу. Итак, Уолтер обсуждал смерть той, о ком ходили слухи, что она его любовница, и смеялся. Да, конечно Квейн прав – между кузиной и кузеном редко бывает полное взаимопонимание, но всё-таки это была моя двоюродная сестра, не чья-то ещё! Мой отец обожал свою старшую сестру… В общем, я не выдержал, разозлился и, видимо, как-то выдал себя – Кэссиан использовал знак «Ниру», чтобы обнаружить, кто подслушивает. И, конечно, увидел меня. Спустя несколько часов мой армобиль взлетел на воздух. И это всё.

– Ты очнулся в больнице, живой, и никто не пытался тебя добить? – поинтересовался Нейтан.

– Я не очнулся, – покачал головой Эдвин, понимая, что здесь правдивую, но не совсем его историю придётся перевести в несколько иное русло. – Дело Эдмунды закончили без меня, её признали виновной, Кэссиана повысили, а я ещё долгое время продолжал оставаться в госпитале. Когда очнулся, отец помог мне с заказом протезов, а затем, когда я с ними освоился, посоветовал временно покинуть столицу. Как он выразился – «во избежание». Поэтому я и просил вас, мак Хэрриган, не разговаривать с моими родными. Для них я беглец – для всех, кроме отца, пожалуй. А мать Эды наверняка считает меня предавшим память её дочери…

– Так ты не собираешься мстить Кэссиану?

Эд выдохнул.

Сейчас был удобный момент, чтобы рассказать. Вряд ли предоставится более подходящий! Сказать всё начистоту, по крайней мере о том, что касалось его миссии здесь, в Войдене. Не хотелось множить ложь, и тем более не хотелось лгать Нейту. Но пришлось.

– Я не знаю. Пока что мне бы хотелось восстановиться, научиться новому делу, раз не получится вернуться к старому, а там…

– Ты собираешься мстить, – сказал Нейтан, как-то на свой лад принимая его «не знаю». – Я с тобой.

Эдвин не нашёлся, что ответить.

После ухода Нейта он долго ворочался. Несмотря на страшную усталость, сон к нему не шёл. Решение напрашивалось само собой, и оно было пугающим. Раньше мысли о том, чтобы нанести магические знаки на кожу не просто краской, а при помощи татуирования, Эдвина не пугали. За местью Кэссиану стояло неотвратимое «ничто», небытие, избегать которого Эд не собирался. Покалеченное тело и испепелённая душа были тому причиной. Возрождать, казалось бы, было нечего.

До того, как оказалось, что Нейт не вышел на пенсию и готов быть рядом несмотря ни на что.

Но он уже оказался рядом и, кажется, не намеревался отступаться. Это заставляло Эдвина бояться за Нейтана… и волей-неволей будило к нему давно превратившиеся в пепел чувства.

Он не заметил, как уснул, и открыл глаза только тогда, когда в незанавешенное окно заглянули солнечные лучи, а по дому отчётливо запахло свежесваренным кофе.