Пепельная маска мести (СИ)

Магот повёз Дина домой, а Нейтана встретили в собственном доме, да так радушно, словно он был тут желанным гостем. Рава, облачённая в простой белый передник поверх яркого оранжевого в разноцветных узорах платья, вынесла на блюде сладости.

– Так положено встречать, – сообщила она строго.

– А что положено делать встречающему? – слабо улыбнулся Нейтан.

– Как что? Надеть домашние туфли, лечь на диван и открыть рот. А любимая женщина будет класть в него еду, – ответила Рава серьёзно.

Слишком серьёзно, пожалуй. Нейтан всмотрелся в глаза абавийки и увидел именно то, что ожидал: искорки смеха.

В просторной комнате, игравшей у Нейта роль и столовой, и гостиной, и баром, и даже танцзалом, за накрытым столом ждала ещё одна женщина. Возможно, нарочно приглашённая для того, чтобы закладывать еду в подставленный рот.

– Я её… тебя не ожидал тут увидеть, – сказал Нейтан.

– Это наша наживка, – сказал за Шалунью Эдвин.

– Ой нет, – Нейт поднял руки в протестующем жесте. – Нельзя использовать гражданских в качестве приманки, тем более для таких опасных магов.

– Нейт, – протянула девушка, – ты что, не узнаёшь меня?

И жеманно покачала ножкой, едва прикрытой полупрозрачным платьицем. Движения у Лотти были плавные, тело гибкое – залюбуешься!

Но у Нейтана было чутьё на всякого рода подставы. Без такого чутья ни один полицейский долго не протянет: даже на простых патрульных всегда найдутся охотнички. Он слегка прищурился. Вот оно! Над Шалуньей плыла легчайшая дымка. Нейтан протянул руку, словно приманивая девушку к себе, и тут же поймал за руку, чтобы удостовериться: это была не настоящая Лотти-Шалунья, а совершенно другой человек.

– Хорошая личина, – протянул Нейт. – Кто творил?

– Ещё бы не хорошая, – сказал Эдвин довольным тоном. – Мы с Маготом и творили.

– А… кто это? – спросил Нейтан. – Ричер, что ли? В жизни не поверю, что он такое может отмочить! Он же двигается чуть лучше автоматона!

– Угадай, милый, – протянула лже-Шалунья кокетливо. – Угадай!

– Ай, да хватит вам, – сказала Рава. –Это Лейм Туанг, знаете такого, да? Давайте-ка за стол! Ужин стынет.

– По такой жаре он скорее уж разогревается, – пошутил Эдвин с самым невозмутимым видом. – Кап Туанг, прошу вас переодеться. Присоединяйтесь к ужину, если желаете.

У Нейтана от удивления даже усталость пропала.

– Туанг? – выдавил он.

– Зарабатывает прощение, – проворчала Рава. – Оно ему нужно! На виноватых и муравьи плюются, так говорят.

– Но он же не маг, – провожая провинившегося сослуживца глазами, когда тот вышел, чтобы стереть магические знаки. – Как вам удалось? Я поражён!

– Он не маг, – подтвердил Эдвин. – Однако любой человек способен достаточно долго удерживать хотя бы пару знаков.

– Но чтобы сменить личину, их должно быть около двух десятков, – удивлённо сказал Нейт. – Ни один не-маг не удержит столько дольше получаса, да и потом… Ему будет плохо! Не то чтоб я жалел Туанга после всего, что про него теперь знаю. Но мы не должны с ним так поступать!

– Ай, – махнула рукой Рава. – Он сам так попросил. Не совсем, видно, пропащий человек.

– Половина знаков на самом деле нанесена на одежду, – сказал Эдвин. – Вот это как раз предложила Рава. Одежда тонкая, хорошо прилегает к телу… и придаёт ему видимость женского тела. Большего нам и не требуется!

Туанг вышел из соседней комнаты уже в своём облике, одетый в брюки и рубашку.

– Не буду вам мешать, – сказал он. – Встретимся завтра в участке.

И ушёл, не тратя время даже на церемонные прощания, на которые был мастером.

– Ничего себе, – проговорил Нейтан, усаживаясь за стол. – Ничего себе! Стоит оставить вас одних на неделю… Если б я на месяц уехал, вы бы уже город перестроили, да?

– Ай, пустяки, – сказала Рава. – Пойду я. Раз Туанг уже не девица и уже не здесь – мне тут быть неприлично.

– Ты теперь не абавийская гражданка, Рава, – сказал Эдвин. – У тебя документы эвройки.

– Приличия от этого никуда не делись, – улыбнулась женщина.

И вышла, оставив Нейта наедине с Эдвином. Стало немного неловко, и Нейтан поспешил спросить:

– Почему вы выбрали именно Туанга? Потому что его не жалко?

– Во всём участке больше никто не обладает такой пластикой, – сказал Эд спокойно. – Ему легче других изображать женщину.

– Но он предатель, – нахмурился Нейт. – Разве его не отстранили и не должны судить?

– У него слушание через три дня, – пожав плечами, ответил Эдвин. – Это не имеет значения. Кап Туанг сказал, что готов помочь. Думаю, он надеется, что ему выйдет поблажка. Или же хочет уйти достойно – во время операции.

– Мне он не кажется настолько самоотверженным, – резко заметил Нейт. – Расскажешь, что вы придумали? Вкратце.

– Нет, – покачал головой Эд. – Уже поздно. Пора спать.

– Подожди, – Нейт поднялся со стула. – Давай прогуляемся, я соскучился по морю. Составь мне компанию, Эд, я не люблю гулять в одиночестве.

– У вас была возможность создать семью… Или хотя бы завести парочку подружек, – пожав плечами, сказал Эдвин.

– Пойдем, пойдем, – поторопил его Нейт. – Если уж хочешь крепкого и спокойного сна – то прогулка просто необходима!

И буквально насильно вытащил Эда наружу. Ночь выдалась погожая, ясная, довольно свежая – дул прохладный ветер, словно Нейт привёз его из неприветливо-пасмурного Льюдейла с собой. Но он уверенно вёл Эдвина по пляжу, а потом немного вверх до Вишнёвых камней, откуда открывался по-настоящему здоровский вид. Залив был отсюда как на ладони – чуть светящееся море, опрокинутая чаша неба вся в звёздных дорогах и островах, и на той стороне, далекой-предалекой, ещё один эвройский портовый город: Сайзен.

– Садись, – Нейт кивнул Эду на островок сухой травы, и сам уселся, свесив ноги с большой округлой скалы тёмного цвета.

Днём, если издалека глядеть, скалы были именно вишнёвые. Но сейчас, конечно, просто чёрные.

– Красиво, – сказал Эдвин.

– Когда-то давно – ну как, года три-четыре назад! – я рассказывал Эдмунде Стил о Войдене. О том, как здорово иногда после работы сидеть на берегу и думать о чем-то хорошем. Или о том, как славно пройтись босиком вдоль линии прибоя, позволяя мелким волнам облизывать ноги. Эдмунда тогда сказала, что хотела бы хоть раз увидеть ночь у моря. И я сказал – ещё увидишь.

– Но я не…

– Не будем о том, кто ты, – прервал Нейт. – Я был дурак. И в прошлой жизни, когда не попытался завоевать Эдмунду, и в этой, когда слишком пристрастно расспрашивал тебя… дьер Эдвертон. Я тебя сюда позвал просто так: посидеть в тишине и отдохнуть. Если хочешь оказаться тут в одиночестве – я пойду.

– Нет, – сказал Эдвин. – Не хочу. У меня не больше прав на это море и на эту ночь, чем у тебя, Нейтан.

– Ну и славно, потому что мне бы не хотелось уходить. Всё-таки это моё любимое место. Может даже, лучшее на свете.

Довольно долго они действительно сидели в тишине. Молча смотрели то на ночное море, то на ночное небо – одинаково прекрасные и величественные. Но потом Нейт всё-таки нарушил молчание:

– Как тебе побывать на моём месте?

– О, прекрасно, – сказал Эд, – особенно мне понравилось, когда твоя подружка нагрянула, а я её чуть не оглушил – подумал, вдруг местные амши решили послать ко мне кого-то с предупреждением, чтоб не шалил.

– Она не моя подружка, – чуть подумав, сказал Нейтан. – Она моё случайное спасение. Встретил в баре… Вместо того, чтобы упиться до смерти, ушёл оттуда с девушкой. Ты не знал, что так бывает?

– Для случайной девушки она поразительно много знает, – ответил Эдвин. – Наверно, ей хочется, чтобы отношения стали… более определёнными.

– И ты не будешь говорить что-нибудь типа «фи, Нейт, ты связался с проституткой»? – помня, как резко Эд высказывался уже о продажных женщинах, спросил Нейтан.

– Не буду, – после небольшой паузы ответил Эдвин. – Кто такая Сколли? Лотти приняла меня за её сына. Её и твоего.

– А, вот что она откопала, – удивился Нейт. – Сколли – это не случайная связь. Это первая любовь, но была она так давно, что я и сам едва помню детали. Но зато я совершенно точно помню, что никакого сына у нас быть не могло.

Эд поднялся и потянулся… Едва не ухнув при этом с обрыва. Конечно, лететь тут недалеко, но зато в море не нырнёшь, а окажешься на галечном пляже – а камни мягкостью не отличаются. Нейт среагировал молниеносно: знаки так и засияли в воздухе, отчётливо видные и даже пахнущие озоном. Эти крошечные молнии тут же растянулись в еле видимую сетку, пружинисто поддержавшую Эдвертона и мягко оттолкнувшие его от края.

– Давай больше не будем ворошить моё прошлое, – предложил Нейтан. – А то доворошимся до крови и боли, а так хочется немного тишины, покоя, радости…

– И счастья, – добавил Эд. – Ты когда-нибудь был счастлив, Нейт?

– Да, – ответил Нейтан. – И ещё буду. Я с войны ещё начал мечтать, и знаешь… продвинулся в осуществлении этой мечты уже довольно далеко. К сожалению, я в своё время был полным дураком, который не сделал то, чего так хотел. Сам не знаю, как так вышло! Но всё равно сколько-то урвать у судьбы получилось. Хотел домик у моря, чтобы сидеть на берегу с любимой женщиной… И вот, видишь? Море, берег и даже домик у меня уже есть. Не хватает лишь любимой.

Эдвин тихо вздохнул.

Нейт покосился на него. Магия вокруг была еле видна в темноте, но всё же светлый силуэт окутывал Эдвертона полностью, этаким едва зримым, но ощутимым коконом. Теперь-то Хэрриган точно знал, что под этим коконом прячется покалеченная, но всё ещё живая бабочка.

– А если эта женщина у тебя будет? – спросил Эд.

– Тогда моя мечта осуществится. Конечно, при условии, что эта женщина не против, – сказал Нейт.

– А если… она некрасива? Если на неё страшно смотреть? И ещё… что, если она никогда не сможет родить?

В голосе Эдвина прозвучала боль – и сразу стало ясно, что эта боль ест его каждый день. Забирает по кусочку, как мерзкая муха-зуда, которая выгрызает частичку кожи, причиняя мучения. Особенно когда этих зуд много!

– Знаешь, – сказал Нейтан. – Я как-то об этом не думал. Но мне кажется, она заслужила хотя бы немножко счастья. Может быть, ей будет просто хорошо рядом с кем-то, кто любит её? Любит, невзирая на раны и недостатки. Может, ей станет от этого немного легче? Как думаешь, найду я такую женщину?

– Не лучше ли поискать другую? Менее покалеченную?

– Но мне нужна именно эта, – возразил Нейт. – Недавно ты сказал, что её больше нет. Но мне кажется, она постепенно возвращается. И я буду ждать её появления в моей жизни.

Эдвин снова тихо вздохнул. Чуть придвинулся, задевая плечом плечо Нейтана.

– Здесь правда хорошо, – сказал негромко. – И дом подходящий, и море, и берег. Мне кажется, что если она, эта женщина, когда-нибудь вернётся, то только сюда.

Нейтан прикрыл глаза. Как хорошо. И море шепчет что-то ласковое, и звёзды мигают загадочно, и ветер унялся, перестал тревожить траву, улёгся на камни и молчит.

– Только сюда и только к тебе, – послышался ему в этой почти тишине женский голос.

Возможно, только почудился. А может, и нет.