Первые (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍24

Я перешагиваю порог зала с каменным выражением лица, нахожу Лизу в компании отца и его любовницы, сглатываю тугой комок злости и не могу заставить себя двигаться. Мне, словно ботинки приклеили к полу. Туплю, глядя на Кирьянову, заливаюсь ненавистью и незнакомым чувством, которое пробирается через ребра к самой важной части организма. Сжимаю челюсти. Лабук кивает на Русланову. Кристина салютует мне бокалом, и я сразу допираю, почему Кирилл названивал мне и просил посетить выставку Жанны. По спине тут же пролетает холодящий душу ужас. С той же маской пофигизма шагаю вперед, улавливая разговор между отцом и Лизой.

— Антон, мой сын, — сообщает Виктор Алексеевич с важностью министерской задницы, — Жанна, Лиза, — представляет тех, кого мне не хочется знать, но вынужден.

— Мы знакомы. Учимся в одном классе, — проталкиваю каждое слово через плотно стиснутые зубы. На растерянную Лизу стараюсь не смотреть, и сам не показываю, как скручивает внутренние органы от надвигающегося звездеца.

— Да?

Отец натурально играет, вызывая у меня усмешку. Смесь эмоций во мне принимается бурлить.

— Как будто ты не знал.

— Антон, не начинай.

— Не я начал.

Предок прессует меня взглядом, но мне плевать. Его присутствие отрезвляет, напоминает о том, почему я затеял весь каламбур с Кирьяновой, а ее мамаша… Я бы прямо сейчас накинулся на нее и прибил. За то, что сотворила с Лизой. За то, что посмела влезть в чужую семьи и там изрядно нагадить. Испачкала все, чего коснулась. И мне хочется увести отсюда Лизу, пока и она не превратилась в копию своей матери.

— Лиз, отойдем? — дергаю Кирьянову за локоть, не забывая кинуть дров в костер. — Вы же не против, что мы познакомимся поближе? — говорю уже на ходу и получаю в ответ разгневанный взгляд любимого папочки.

— Антон…

— Я ничего ей не сделаю. Мы просто поговорим.

Отвожу Лизу в сторону, разжимаю пальцы и смотрю ей в глаза. Ужас. Непонимание. Вина. Я все вижу, но запрещаю себе проявлять хоть какую-то из пламенных эмоций. Не сейчас.

— Я не знала…

Ее шепот вскрывает мне вены, особенно в сочетании с подрагивающей нижней губой, которую она постоянно облизывает.

— Я в курсе. Может уйдем? — произношу недовольно. Возможно, Кирилл ошибся, и ничего страшного не произойдет, но…

— Я… — Лиза начинает и замолкает, когда презентация ее матери прерывается, и на экране появляются те самые кадры, которые вырывают душу с корнем.

Бесит Жанна!

Мне было двенадцать, когда папа умер. Он находился в командировке в другом городе, расширял свой бизнес и на обратном пути попал в аварию. Уснул за рулем. Его долго оперировали и не смогли спасти.

…она с ума сходила. Так сильно плакала, что… Это было невыносимо… Я проснулась ночью от того, что Жанна нависала надо мной. В темноте… У нее были безумные глаза. Она твердила, что спасает меня, и затолкала в кладовку. Я кричала, звала ее, а внутри было темно и страшно. Я там больше суток просидела, пока меня не нашли. Я… Я… Я всюду слышу ее. Я такого страха никогда не испытывала…

Удары сердца становятся оглушающими, пока я не свожу взгляда с Кирьяновой. Она качает головой. В глазах скапливаются слезы. И у меня на шее затягивается петля, которую я смастерил собственными руками. Я отбрасываю эти чувства. Ненормальные. Ненужные. Бесящие. Но они не торопятся уходить…

Огромная лужа крови в гостиной… Она до сих пор стоит у меня перед глазами… ее на время упекли в психушку. Жанна неадекватная совсем… Жанна бросила… мама уехала из города. Она со мной даже не попрощалась… А месяц назад явилась и забрала меня сюда… Думает, что сможет своей показной любовью скрасить годы своего отсутствия… Я не знаю, как относиться к тому, что она снова в моей жизни и может с кем-то встречаться… у нас счастливая семья… это совсем не так. Жанна меня не знает, не спрашивает, как я жила, пока ее не было, а… Она, будто роль играет. Всегда любезная и любящая. Меня тошнит от ее заботы и проявления чувств.

И тут врубают кадры с истерикой Лизы в подсобке. В ушах звенит. Я тупо смотрю сквозь нее, понимая масштаб произошедшего. Не отмотаешь. Я хотел мести. Я ее получил. Только радости от этого не испытываю и заторможено выхожу из здания следом за Кирьяновой. Кажется, что бегу, а на самом деле еле ноги передвигаю. Наблюдая за тем, как Ростова с папашей забирают убитую горем Кирьянову и сипло тяну кислород в легкие. Их тут же обжигает. Достаю из кармана брюк ключи от машины, на автопилоте иду к парковке, сажусь за руль и пялюсь на лобовое стекло, пока воздух в салоне прогревается. По дороге несколько раз звоню Лизе. Не знаю, что я ей скажу, но чувствую себя паршиво. Мне нужно ей все объяснить…

Маршал: Лиза, ответь мне, пожалуйста.

Маршал: Я тебе все объясню.

К зданию, в котором когда-то жила бабуля, доезжаю за полчаса примерно, из машины выскакиваю, наплевав на верхнюю одежду, прыгаю по ступенькам и сталкиваюсь на них с нынешней хозяйкой квартиры. Она что-то говорит про соседку, и мой мозг с запозданием реагирует. Лиза… Беру у женщины ключи на несколько минут, чтобы забрать вещи, на которые мне плевать. Врываюсь в квартиру, иду на балкон и застываю там, припечатываясь спиной к стене. Глубоко дышу, потому что из комнаты Лизы отчетливо слышатся крики. Сердце бомбит. Хочется перелезть через преграду и ворваться внутрь, но вряд ли Кирьянова оценит этот порыв.

Стекаю вниз по стене, держа в руках телефон. Записываю идиотское голосовое. Палец зависает над кнопкой удаления, но я слышу, как отрывается дверь на соседнем балконе, и быстро юркаю в комнату, оставляя небольшую щель, чтобы слышать, что там происходит. Лиза… Шмыгает носом. Громко всхлипывает.

— Дядь Стёп, — взвывает, добивая, — забери меня отсюда… Пожалуйста… Забери…

Сглатываю противную слюну, понимая, что никакой разговор не вернет прежнюю версию Лизы. Я получил нужный эффект. Жанна опозорена. Лиза же… Уедет и забудет обо всем. Выхожу из квартиры, стопоря все процессы, отдаю ключи хозяйке, которая ждет внизу, и иду к тачке.

— А где вещи-то? Опять не забрал? Что ж такое, а… — летит уже в спину. Ничего не говорю. Сажусь за руль и еще долго смотрю на балкон. Лиза все еще там. Стоит, пока крупные первые снежинки падают на землю.