Пламя сердец

Глава 36

Когда Кристен, убрав комнаты гостей, возвращалась под вечер с Эдой в зал, она снова и снова задавала себе вопрос: как отомстить Альдену, не подвергая свою жизнь опасности? Она целый день ломала голову, проигрывая в мыслях тысячу вариантов — ранить его, или, еще лучше, сделать калекой, так как она надеялась, что в таком состоянии он сам не захочет жить. Конечно, она оказалась бы в затруднительном положении, если бы он все же смирился со своей участью и остался доживать свой век калекой. Но ожидать такого от человека со столь жизнерадостным, беззаботным, легким характером, как у Альдена, было, по глубокому убеждению Кристен, совершенно невозможно.

О том, чтобы отказаться от своих кровожадных планов и оставить Альдена в живых, Кристен и не помышляла. Напротив. Чем больше она думала о предстоящей мести, тем чаще вспоминала своего брата, и это укрепляло ее решимость.

Ее первая реакция на незнакомца, сидящего в зале, была такой бурной, потому что как раз в этот момент она подумала о брате. Лица незнакомца она не видела, но все же, взглянув на него со спины, Кристен побледнела, как смерть. У нее перехватило дыхание, она почувствовала слабость в коленях, перед глазами поплыло, и сердце ее на мгновенье остановилось — ей показалось, что брат ее воскрес из мертвых.

Кристен столкнулась с Эдой, и это вывело ее из оцепенения.

— Боже мой! Ты что, старая, совсем ослепла? Смотреть нужно, куда идешь!

— Это я-то ослепла? — возмутилась Эда. — Я? Как бы не так! Ты сама стала, как вкопанная. Что это с тобой вдруг?

Кристен ничего не ответила, лишь мрачно посмотрела на нее и направилась в кухню. Но за что бы она ни бралась там, взгляд ее снова и снова обращался на незнакомца. Может быть, это все из-за его черных, как смоль, волос? Может, из-за чертовски широких плеч, точь-в-точь, как у Зелига? Может, из-за чертовски похожей мускулистой спины? Как часто малышкой он катал ее на этой спине, и оба хохотали от радости и счастья! Ничего удивительного, что она не могла отделаться от мысли, будто перед ней действительно Зелиг, хотя рассудок подсказывал — это совершенно исключено. Как бы там ни было, но со спины незнакомец казался точным двойником Зелига.

Кристен просто не могла от него отвести взгляд. Он же ни разу не оглянулся. Он сидел между Селдоном и Хэнфритом, которые поили его медом. Все трое вели негромкий разговор, время от времени кто-то из них смеялся, но они сидели слишком далеко, чтобы Кристен могла слышать их голоса.

Когда вошел Ройс, Кристен почувствовала некоторое облегчение. Только ему удавалось всегда снять ее напряжение, но она все еще обижалась на него за то, что он пригрозил ей смертью, если она решится отомстить Альдену, поэтому, скользнув по нему холодными глазами, Кристен переключилась на вошедшего вслед за ним Альдена и одарила его таким кровожадным взглядом, что тот не смог удержаться от смеха.

Не прошло и десяти секунд, и Кристен снова уставилась на незнакомца. Кто бы это мог быть?

— Его зовут Гэлан.

— Что? — Кристен обернулась и увидела перед собой улыбающуюся Эдреу.

— Гэлан, — повторила девушка. — Кельт из Дэвона. Я заметила, что и ты глаз с него не спускаешь.

— И я? Что ты имеешь в виду?

Эдреа захихикала.

— Оглянись-ка. — Она указала в угол зала, где обычно дамы собирались за рукоделием. — Даже леди Даррелл поглядывает на него.

— С чего это вдруг?

— Ты, наверное, шутишь, Кристен. Он прекрасен, как ангел. Иначе почему же ты так уставилась на него?

— Я просто подумала: кто бы это мог быть и что ему здесь надо? — раздраженно ответила Кристен. — Ведь раньше, насколько мне известно, чужих здесь не было.

— Он здесь, потому что милорд взял его к себе на службу. Он будет вместе с другими работать на валу.

— Да, у него как раз подходящая фигура для такой работы.

— Это уж точно, — вздохнула Эдреа.

— Я думала, что тебе нравится Бьярни.

— Да это так. — Эдреа покраснела и с улыбкой добавила: — Но если бы этот кельт положил на меня глаз… — Она снова вздохнула. — Правда, с ним выйдет та же загвоздка, что и с Бьярни. Он не говорит по-нашему. И хотя здесь много людей, которые говорят на его языке, я к ним не принадлежу.

Ругаясь, к ним подошла Эда.

— Эдреа, поторопись и помоги Этель накрыть на стол. Вы тут стоите и болтаете, а кто же будет за вас работать? А ты, Кристен, дочисти наконец горох!

Кристен удержала старуху за рукав, прежде чем та отвернулась от них.

— Эда, ты заметила этого кельта?

Эда коротко глянула на Гэлана.

— А как же. С таким ростом он всем бросается в глаза.

— Да, но я думала, что только кельты из Корнуэлла могут быть такими великанами, а ты ведь говорила, что они для Ройса самые заклятые враги.

— Вообще-то это так, но этот не с корнуэлльского побережья. А что касается роста, то везде есть исключения. Сравни-ка лорда Ройса с другими нашими мужчинами, а ведь он настоящий сакс.

— Да, ты, пожалуй, права.

Эда прищурила глаза.

— Я вижу, этот кельт тебя заинтересовал. Только позволь дать тебе совет, милочка, — сию же секунду выброси его из головы. Я не думаю, что милорд будет очень уж доволен.

— Ройс не имеет на меня…

Кристен хотела сказать «никаких прав», но осеклась. Уж что-что, а права на нее у Ройса есть, и ей лучше считаться с тем, что ему нравится, а что нет, если она хочет, чтобы все пока оставалось так, как есть. А что касается ее интереса к кельту, то он интересовал ее совсем не так, как могла предположить Эда. Она хотела лишь увидеть его лицо.

— Я учту твое предупреждение, Эда.

— Ну и хорошо. А теперь принимайся-ка скорее за горох, иначе он не успеет свариться.

Не прошло и нескольких секунд, как у Кристен появилась блестящая мысль. Она нарочно поставила тяжеленный котел с горохом, который она только что очистила от стручков, на самый край стола. Котел тут же угрожающе зашатался, и когда он с оглушительным грохотом упал на пол и горошины рассыпались зеленым ковром по залу и покатились к печке, она смотрела не на то, что натворила, а на незнакомца.

Он, конечно, был не единственный, кто обернулся на шум упавшего котла, но Кристен видела только его.

— Боже мой, милочка! — воскликнула Эда за ее спиной. — Что с тобой? У тебя целый день все из рук валится?

Но Кристен не слышала ни слова. Она смотрела в эти серые глаза, которые никогда в жизни не надеялась больше увидеть. Из горла вырвался сдавленный звук, и его не могла заглушить даже ладонь, которую она сразу же прижала к губам; другой рукой она схватилась за грудь, потому что сердце заколотилось так сильно, что ей стало больно. Этого не может быть! Боже, помоги ей! Зелиг! Живой!

Она вскочила с табуретки с намерением кинуться к нему. Он тоже поднялся со стула, чтобы пойти ей навстречу. Однако оба одновременно опомнились и резко остановились.

Кристен быстро отвернулась и ухватилась руками за крышку стола. Живой! Она закрыла глаза. Действительно живой! Она сделала глубокий вдох, чтобы подавить желание громко закричать, засмеяться и заплакать от радости.

Она не может подойти к нему! Боже, она не может его обнять! Если она это сделает, его запрут вместе с остальными пленниками, а то и убьют. И все же ей казалось, что она умрет от радости.

Наконец она заметила стоявшую рядом и удивленно уставившуюся на нее Эду. От избытка чувств она схватила бедную старуху, подняла ее и закружила, смеясь над ее пронзительными криками. Над этим она могла смеяться, не вызвав подозрений. О Боже! Ее брат жив!

— Послушай, дорогуша, ты что, с ума сошла? Сейчас же отпусти меня!

— Я хотела перед тобой извиниться, — Кристен, сияя, смотрела на Эду, — за то что не прислушивалась к твоим советам. Признаю, что ты очень мудрая женщина, Эда. О Эда, как я тебя люблю!

Кристен снова закружила бедную старуху. Когда же наконец поставила ее на пол, та разразилась такими страшными ругательствами, каких Кристен еще никогда не слышала от нее. Однако Кристен с улыбкой выслушала все это, поспешно собирая горох. Она не решалась взглянуть на брата еще раз.

Зелиг тоже улыбался. Его поиски наконец закончились. Он нашел Кристен, она была жива и невредима и вытворяла глупости, чтобы только сдержать свои чувства и не броситься ему на шею. Он знал ее темперамент. Не раз, когда он возвращался из своих плаваний, она бросалась к нему и обнимала так, что он буквально падал на землю. Чудо, что сейчас ему удалось проявить самообладание. В то же время он понимал, что ее поведение должно послужить для него предостережением. Он не должен подходить к ней, не должен показывать, что знает ее. В течение этих долгих поисков его так часто мучила мысль, что она погибла. Но она была жива. Жива!

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Ройса Альден, имея в виду в высшей степени странное поведение Кристен, свидетелем которого они были.

— А что мне думать? Она может вытворять самые странные вещи, и меня это больше не удивляет. Впрочем, нет, она довольно часто и сейчас сбивает меня с толку, но я постепенно привыкаю.

— А вообще-то странно, что рассыпанный горох ее так рассмешил.

Ройса позабавил ворчливый тон Альдена. Зелиг, который сидел в нескольких метрах от них, вздрогнул, заметив, что господа наблюдают за Кристен. Он толкнул в ребро своего соседа по столу Селдона.

— О чем они говорят?

— О девушке-викинге.

— Ее тоже здесь держат в плену?

— Да, хотя точнее ее можно было бы назвать личной рабыней лорда Ройса, если ты понимаешь, что я имею в виду. — Селдон ухмыльнулся. — Ему пришлось в полном смысле укрощать эту девицу.

Зелиг закрыл глаза. Его руки сжались под столом в кулаки. Он опасался, что она может погибнуть, но ни разу ему в голову не пришла мысль, что этот сакс может ее обесчестить.

Он медленно открыл глаза, в которых горел мрачный огонь оскорбленного достоинства. Ему придется убить этого саксонского повелителя.