Пламя сердец

Глава 42

Ройс проснулся от того, что почувствовал на своей шее острый укол. Не открывая глаз, он хотел прогнать назойливое насекомое, но его пальцы наткнулись на холодную сталь, и острие кинжала еще глубже вонзилось в его кожу и заставило отдернуть руку.

Итак, это был не сон. Он чувствовал рядом Кристен, которая тесно прижалась к его левому боку, положив руку ему на грудь. Укол, нанесенный справа, был, таким образом, реальностью. Он не мог разглядеть в темноте своего противника. Кто же посмел проникнуть в его комнату и угрожать его жизни? И так как в Виндхёрсте никому бы и в голову не пришла такая дерзкая мысль, ответ на этот вопрос мог быть только один — викингам каким-то образом удалось освободиться. И если они проникли в его комнату, то неужели внизу все были уже мертвы?

Но Кристен утверждала, что викинги не будут устраивать резню, они просто сбегут, если им представится такая возможность. Может, они пришли, чтобы забрать ее с собой? Он не допустит этого. Им придется прежде убить его. Впрочем, он ясно сознавал, что теперь, судя по всему, это будет не трудно сделать.

— Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Сердце его сжалось. Несмотря на то, что человек говорил хриплым шепотом, он разобрал, что это не язык викингов, а кельтский. Так, значит, это Гэлан? Нет, у того был очень низкий голос. Таким образом, на них напали не викинги, освободившиеся от плена, а кельты. Одно другого не лучше. И они даже посмели ворваться в его дом.

— Отвечай же, сакс! — вновь послышался шепот, на этот раз еще более гневный.

— Да, я понимаю тебя.

— Ну и прекрасно.

Хотя кинжал уже не так сильно вонзался Ройсу в кожу, но все же был тесно прижат к горлу и при малейшем движении перерезал бы сонную артерию. Ройс не мог и пошевелиться. Ему ничего не оставалось, как подчиниться воле судьбы и лежать, не двигаясь. Эта беспомощность вывела его из себя.

— Назови свои условия! — прошипел он.

— Спокойно, сакс! — предупредил его кельт. — Я хочу получить ответ, пока они там спорят. Я не хочу принимать поспешных решений, прежде чем буду знать все факты.

Ройс наморщил в темноте лоб. Он ничего не понял из того, что сказал этот человек. Ни за окном, ни внизу, в зале, он не слышал ни звука, которые бы указывали на то, что идет спор или бой. По сути дела, он не слышал ничего, кроме дыхания трех человек. В доме было тихо, как и следовало ожидать ночью. Или же все спали, или были уже мертвы.

— Кто?

И снова укол клинка заставил Ройса замолчать. Кристен неспокойно заворочалась рядом. Он попытался ослабить руку, на которой она лежала. Только бы она сейчас не проснулась и не услышала, что происходит!

— Вопросы здесь задаю я, сакс. Ты должен отвечать мне истинную правду, как на духу, если тебе дорога жизнь.

Час от часу не легче. Что он мог знать такого, что могло бы заинтересовать кельта? И кто там с кем спорил?

Ройс тихо ответил:

— Я скажу тебе все, что ты хочешь знать. Только пощади эту женщину.

— Пощадить ее? — И хотя голос звучал очень удивленно, Ройс не был готов к тому, что кельт скажет дальше:

— Женщина, которая спит рядом с тобой, это моя дочь. Что, разве твоя саксонская церковь тебе это разрешает?

Ройс закрыл глаза. Он, должно быть, ослышался. Этого не могло быть. Отец Кристен не был кельтом.

Голос нетерпеливо продолжал:

— Этот вопрос не требует особых раздумий, сакс. Церковь или дает тебе такое право, или нет.

— Нет, моя церковь не дает мне такого права.

— Так, может, моя дочь дала тебе такое право?

Ройсу казалось все это таким невероятным, что ему захотелось громко расхохотаться.

— Я думаю, здесь какое-то недоразумение. Женщина, с которой я сплю, не кельтка.

И опять клинок вонзился ему в горло.

— У меня не очень много времени, чтобы выяснить правду, поэтому не трать его на пустые отговорки. Кристен — моя дочь, а в том, кто ты, я ни секунды не сомневаюсь. — Шепота больше не было. Она говорила ясным, отчетливым, низким голосом — она, потому что это была женщина.

Ройс воскликнул недоверчиво:

— Ты ее мать?

— Боже милостивый, а кем же ты меня считал?

— Во всяком случае, не женщиной.

Неожиданно проснулась Кристен.

— Ройс, что?..

— Тихо, дорогая, а не то клинок, который я держу у его горла, еще глубже вонзится в его горло.

— Мама! Неужели это ты?! О Боже! Как же!..

— Замолчи, Кристен, — предупредил ее Ройс, когда она села и от того, что закачалась кровать из горла его еще сильнее закапала кровь.

— О каком клинке вы говорите? — спросила Кристен и тут же воскликнула в ужасе: — О нет, мама, ты не причинишь ему вреда!

— Я не должна причинять ему вреда? — Бренна убрала кинжал и продолжала, жестикулируя: — Не причинять ему вреда после того, что он с тобой сделал? Отер рассказал нам. Ведь он велел тебя высечь!

— Эта была ошибка, — сказала Кристен, толкнув Ройса подальше на его подушку, когда он решил подняться.

— Разве Торольф ничего вам не сказал?

Бренна задумалась. — Может, он бы и сделал это, но не успел, так как дядя Хьюг заехал ему кулаком по физиономии, когда он стал защищать сакса. Я думаю, он до сих пор не оправился после этого удара.

— Дядя Хьюг тоже здесь, с вами?

Ройс крепко держал руку Кристен и, несмотря на ее сопротивление, поднялся.

— Ты солгала мне, — холодно сказал он. — Ты сказала, что не понимаешь Гэлана, а сама говоришь со своей матерью на том же самом кельтском языке.

— Да, конечно. Здесь нет ничего удивительного. Мы оба выучили этот язык у нее. Гэлан мой брат.

— Зелиг?

— Да.

— Значит, ты лгала, когда утверждала, что он мертв?

— Нет, я действительно считала его погибшим. Прошло очень много времени, прежде чем он оправился после своих ранений и нашел меня. Но я не могла тебе сказать, кто он. Ты бы заковал его вместе с другими в цепи, если бы узнал, что он викинг. Он отпустил ее руку, вспомнив ее странное поведение в тот день, когда появился Гэлан, точнее говоря, Зелиг. Он положил свою руку на ее щеку, нежно погладил ее и, наклонившись к самому ее лицу, поцеловал в губы.

— Мне очень жаль, — просто сказал он.

— Как трогательно, — заметила Бренна. — Если вы покончили со своими ссорами и примирениями, то следовало бы выяснить еще один вопрос. Твой отец хочет крови этого сакса, Кристен!

— Нет!

— Это не так просто, — строго заметила Бренна. — Мне удалось ускользнуть от них и проникнуть сюда, потому что они заняты своим спором — Гаррик, Хьюг и твой брат, — и спорят они не о том, убить его или оставить в живых, а о том, кому из них принадлежит эта честь — отнять у него жизнь.

— Зелиг не будет настаивать на этом, — утверждала Кристен. — Он знает, как я отношусь к Ройсу.

— Может быть; но когда он услышал, что тебя выпороли…

— Опять то же самое! — нетерпеливо воскликнула Кристен. — Об этом и упоминать не стоит — два слабых удара. Он приказал это, потому что меня считали юношей. Как только он понял, что перед ним женщина, меня сразу отпустили.

— Тебе следовало бы рассказать об этом Зелигу сразу, вместо того чтобы ждать, когда ему расскажет Отер, который сам толком ничего не понял.

— Я никогда не обижалась на Ройса из-за этого. Ведь Торольф все знает. Ах, этот проклятый дядя Хьюг, который вскипает, как чайник!

— Они все в ярости, дорогая. И разве ты могла ожидать от них чего-нибудь другого? Представь себе: мы приезжаем сюда и узнаем, что тебя превратили в рабыню и ты вынуждена делить с ним постель, с этим человеком, который взял тебя в плен!

— Я убью Зелига! — закричала Кристен. — Он ведь знает, что меня никто не принуждал. Почему же он ничего вам не сказал?

Бренна улыбнулась такой горячности своей дочери. — Может, он в гневе выпустил это из виду. Но я рада слышать это. А теперь успокойся, дорогая. Твой гнев делу не поможет.

Ройс спросил как можно спокойнее:

— Насколько я понимаю, вы освободили моих пленников?

— Да, — ответила Бренна. — Это было нетрудно. Твоя крепость не так уж хорошо охраняется, сакс!

— А посты и дозоры в лесу?

— Мы напали на них и обезвредили.

— Ты хочешь сказать, убили?

— Да, некоторых пришлось убить, тут уж ничего не поделаешь. То же самое произошло с охраной у ворот. Единственно почему мы остались за крепостным валом, вместо того чтобы занять замок, это потому, что Кристен в доме. Пока она в твоих руках, у тебя все козыри. Но скоро все изменится, сакс.

— Меня зовут Ройс, — резко сказал он.

— А меня Бренна. И если уж мы называем друг друга по имени, то я хочу сказать тебе вот что: мне ничего не стоило убить тебя, пока ты спал, а дочь увести с собой.

— Ваши мужчины хотят увидеть мою кровь, — гневно сказал он. — А ты что же?

— Я еще не совсем отказалась от этой мысли.

— Мама! — запротестовала Кристен.

— Это так, дорогая. Бог свидетель, я хотела смерти ему и его народу. Спустя многие годы я поняла, наконец, что чувствовал твой дед и почему хотел отомстить моему народу за то, что причинили твоему отцу, когда во время одного налета он был взят в плен. Я приехала сюда, потому что хотела мести, так, как и Ансельм, когда взял меня в плен.

— Но как вы узнали, что мы здесь?

— Все открылось из-за жены Иварра. Ты же знаешь, как легко она впадает в панику. Иварр проболтался ей об их планах идти к монастырю Юрро, и хотя она обещала держать язык за зубами, все же задолго до того, как мы рассчитывали встретить ваш корабль, прибежала к Гаррику и все ему рассказала. Когда мы обнаружили, что от монастыря Юрро остались только развалины, мы подумали было, что приехали напрасно, что вам удалось совершить задуманное, а мы слишком поспешили прийти к вам на выручку. Мы уже возвращались к своим кораблям…

— Кораблям? — прервал Ройс. — Так у вас не один корабль?

— Три, — ответила Бренна. — Так что, если у тебя появится желание сразиться с нами, лучше сразу откажись от него. Мы готовы к бою лучше, чем ты, и привезли с собой больше сотни воинов.

Кристен отыскала руку Ройса.

— Ты ведь не будешь сражаться с моим отцом, Ройс?

Вместо ответа он пробормотал нечто невразумительное. Бренна тоже буркнула что-то под нос.

— У него нет выбора, даже если бы он и захотел, — добавила она, обращаясь не столько к Кристен, сколько к Ройсу.

— Нет, нет, до сражения, конечно, дело не дойдет, — уверенно, как о деле решенном, сказала Кристен.

Она поднялась с кровати, завернувшись в одеяло.

— Мама, о Боже, мама, дай я на тебя посмотрю! Оставайся там, где ты сейчас.

Она взяла свечу и вышла, чтобы зажечь от нее факел.

Ройс схватил свою одежду и начал быстро одеваться.

— Ну что ж, ты сказала, почему меня хотели убить, Бренна. А теперь скажи, почему ты этого не сделала?

— Потому что я сама была в плену и меня тоже превратили в рабыню. И все же я смогла полюбить человека, которому меня продали, вернее, преподнесли в качестве подарка. Сегодня Гаррик мой супруг. Он приехал сюда не как викинг, а как оскорбленный отец. И тебе придется разговаривать с ним как с отцом, дочь которого обесчестили.

— Я мог бы сейчас напасть на тебя, Бренна. И тогда у меня было бы два заложника, за которых я мог бы получить, что мне угодно.

В темноте послышался тихий смех.

— На твоем месте я даже не пыталась бы это сделать.

Он не успел ответить, так как в дверях показался свет и появилась Кристен. В ее руке горел факел.

— Мама, да спрячь ты эту штуковину, — сказала она с укором. — Он не будет нападать на тебя.

При свете факела Ройс заметил в руках женщины опасно поблескивающий арбалет, направленный ему в грудь. Он явно был взят не из его коллекции. Бренна, стало быть, привезла его с собой.

Он расхохотался над собственной глупостью. По всей вероятности, он недооценивал Бренну. Его ожидало бы большее разочарование, попытайся он разоружить ее в темноте.

Кристен мрачно смотрел на него, заметив его руку на рукояти меча. Он улыбнулся и в знак того, что сдается, поднял руки.

Потом он наблюдал, как мать и дочь приветствуют друг друга. Кристен бросилась в раскрытые объятия Бренны. Она была значительно выше матери.

Ройс удивленно покачал головой. Неужели эта женщина мать Кристен? Она была очень маленького роста, стройная, изящная; тонкая фигура затянута в шелковое черное платье, длинные черные, как смоль, волосы заплетены в косу, ниспадавшую на спину. Ее нежные серые глаза скользили по лицу Кристен, которое она держала в своих ладонях. У Бренны был такой же цвет волос и кожи, как у Зелига, поэтому Ройс подумал, что Кристен, наверное, больше похожа на отца. Но все же в лице ее было много общего с матерью. Бренна была прекрасна и выглядела так молодо, что трудно было предположить, будто у нее уже взрослые дети.

— Ты еще не объяснила мне, как вы нас нашли, — сказала в этот момент Кристен.

— Перрин вчера прочесал все вокруг и обнаружил замок. Потом он увидел наших людей, работавших на валу. Мы спрятались в лесу, чтобы дождаться ночи.

— Ах, мама, ты даже не представляешь себе, как я рада видеть тебя! — сказала Кристен, все еще крепко державшая мать в своих объятиях. — Я в последнее время так ужасно себя чувствовала, потому что знала, что теперь, когда приближается зима, вы с нетерпением ждали возвращения корабля, и я представляю себе, как бы вы волновались, если бы он не пришел.

— Так ты поэтому была так расстроена? — недовольно спросил Ройс.

Кристен бросила взгляд в его сторону и сказала с раскаянием в голосе:

— Да, мне очень жаль, что я тебе ничего не сказала, Ройс, но ты бы все равно не смог мне помочь.

— Я подумал… ну, да ладно, хорошо, — сказал он обиженно. — Но в следующий раз ты уж, пожалуйста, ничего от меня не утаивай и предоставь мне самому решать, смогу я тебе помочь или нет.

— У вас нет больше времени выяснять свои разногласия, дети мои, — заметила Бренна. — Вы должны ответить на мой вопрос, и без промедления. Скажи-ка, Ройс, ты собираешься жениться на моей дочери?

— Мама! — закричала Кристен. — Ты не должна задавать ему таких вопросов!

— Но почему же? Ведь мне нужно знать, — настаивала Бренна. — У меня в руках должны быть какие-то аргументы, чтобы усмирить твоего отца, хотя, может, уже и поздно и вряд ли что-то удастся исправить.

— Я никогда не соглашусь на такой принудительный брак, — гордо сказала Кристен. — И кроме того, у него уже есть невеста. Он не может жениться на мне.

Бренна удивленно посмотрела на Ройса. Он улыбнулся.

— Помолвка, о которой ты говоришь, уже расторгнута.

— Что?! — воскликнула Кристен. — Когда?

— Когда два дня назад я уезжал, я был в Рэдвуде, чтобы поговорить с отцом Корлисс. Он не был особенно разочарован, потому что я предложил в жены его сыну Вильбурту леди Даррелл.

— Ты это имел ввиду, когда говорил, что у тебя для меня сюрприз?

— Нет, сюрпризом должна стать для тебя наша свадьба. Хотя я не был уверен до конца, что ты согласишься. Только хитростью мне удалось добиться, чтобы ты призналась в своей любви ко мне, и с тех пор я больше ничего подобного от тебя не слышал.

— Ты действительно собирался жениться на мне?

— Да.

— О Ройс! — Она так стремительно бросилась ему на шею, что он упал на кровать.

— Значит, ты действительно любишь мою дочь? — вмешалась Бренна, делая вид, что не замечает, как они целуются.

— Мама! — обернулась к ней Кристен. — Я никогда не слышала от него ничего подобного, а сейчас — о Господи! — сейчас он заявляет об этом только потому, что ты здесь, да и то под нажимом обстоятельств. Разве можно?…

— Замолчи, родная! У меня нет времени разбираться в этих тонкостях. Кроме того, в том, что он не сказал тебе об этом раньше, моей вины нет. И все же мне хотелось бы из его собственных уст услышать, как он к тебе относится.

Ройс произнес:

— Я люблю ее.

— Это признание не считается, потому что тебя вынудили его сделать, — недовольно сказала Кристен.

Он взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.

— Ты действительно считаешь, что меня можно заставить сделать такое признание, негодница? Нет, я в самом деле очень люблю тебя.

Бренна засмеялась.

— Твоему отцу тоже понадобилось много времени, пока он не сделал мне такое признание, Кристен.

Кристен довольно улыбалась. Она даже не слышала, что говорила мать, но Ройс не мог не замечать присутствия постороннего человека в тот момент, когда ему особенно хотелось остаться с Кристен наедине.

Однако он справился наконец с нахлынувшими на него чувствами и трезвым голосом спросил:

— А что же теперь?

— Поскольку я получила ответы на свои вопросы, я должна исчезнуть так же незаметно, как и пришла. Будем надеяться, что мне удастся образумить мужчин.

— Бренна!

Ройс заметил, как вздрогнули обе женщины при звуке зычного голоса, раздавшегося за окном. Ройсу стало не по себе.

— О Боже, я ведь знала, что нельзя рассчитывать на то, будто я смогу скрыться от него незамеченной даже на несколько минут.

— Бренна, ответь мне!

— Это твой отец? — осторожно спросил Ройс.

— Да.

— Как, он тоже говорит по-кельтски?

— Я ведь тебе уже однажды рассказывала, что его мать христианка. Она тоже была кельтка, которая…

— Ройс, тебе следует как можно быстрее отправиться вниз. Гаррик, вероятно, разбудил всех твоих людей. Позаботься о том, чтобы все они безоружными покинули дом, иначе их могут заставить сделать это силой.

Она не стала дожидаться, чтобы убедиться в том, выполнил ли он ее указание, а поспешила к окну и прокричала вниз:

— Ради Бога, викинг! Что ты кричишь так, что весь дом дрожит. Я здесь, и со мной все в порядке. Кристен тоже здесь. Нет! Тебе не нужно подниматься сюда, Гаррик! Я сама спущусь сейчас к тебе.

Кристен, вышедшая на улицу вместе с матерью, увидела более сотни викингов в шлемах, с мечами и топорами, ждавших лишь приказа взять дом приступом. Ей оставалось только молиться, чтобы Ройс не послал своих людей в бой. У них не было ни малейшего шанса.