Плохой Волк

Глава 32

Глава 32

Савелий Волков

Музыка продолжала тихо играть фоном — такая романтичная, приятная мелодия.

Уверен, ее выбрал Кот, что организовал подкат к Рите по всем правилам.

Только в моей голове играла совсем другая музыка — барабанная дробь переполненного сердечного мотора, рев крови, несущейся по венам на предельной скорости…

Хаос сплошной!

Пальцы на бедре Риты сжались крепче. Она повела рукой, пытаясь меня оттолкнуть. Я не поддался, жестко выкрутил ее сосок, лизнул языком шею и добрался до ушка:

— В чем дело, Рита? Не нравится?

— Отпусти! — открыто пихнула меня локтем в грудь. — Отпусти, кому сказала.

Ее затрясло. Поцелуй с Котом прервался. Я всего на миг посмотрел в его прищуренные, блестящие глаза, поняв, что этот точно не остановится, пойдет до конца. Слишком сильно его возбуждала и эта ситуация, и возможность поиграть на чужих эмоциях, и отыграться. Отыграться, да?

Блять, вот это я влип!

Неужели назад сдавать придется?

Пальцы продолжали гладить напряженное тело девушки — талию, бедра, грудь. Пальцы уверенно ласкали такие отзывчивые соски. И я уверен, если бы нырнул руками в трусики, она бы запульсировала под моими пальцами, отзывчиво оттопырив попку.

Вот только был лишний элемент — Кот.

Чертов лишний! Третий лишний… Бляааа…

Однако он себя лишним точно не считал, не стал действовать напористо, мягко отстранился, продолжая держать одну руку на талии Ритки, второй рукой провел по ее лицу, бережно убрал в сторону волосинки, прилипшие к влажной коже.

— Тише-тише… Ну, что ты? — замурлыкал ласково, начал целовать ее лицо, спустился к шее, снова нетерпеливо коснулся губ. — Мы просто поиграем немного. Будем осторожны, тебе понравится. Очень… И ты всегда сможешь сказать “нет”. Если не захочешь…

Мягкий шепот, завораживающие слова Кота. Он продолжал двигаться, раскачиваясь в танце, постоянно прижимался, сбивал с чужого ритма и погружал в свой.

Касался всюду и будто нигде одновременно.

Блять, гипнотизер чертов.

Риту затрясло.

— Вот видишь, тебе это нравится.

Выдержка на исходе.

Последние капли опасно зависли над пропастью.

Губы Кота снова прилипли к губам Риты, он начал ее целовать, продолжая приговаривать:

— Красивая, яркая, тебе понравится… Обещаю. Все будет лайт, все будет красиво и очень горячо… И, когда ты будешь готова…

Его пальцы скользнули ниже, к брючкам Риты, медленно расстегнули пуговку, повели вниз молнию.

— Волк, помоги, брюки тесные. Заласкаем девочку…

Рита застыла. Вроде бы здесь, под моими руками — отзывчивым телом, а мыслями — где-то далеко-далеко, слишком далеко. Резко выпорхнула — и все, не со мной, не с ним, нигде просто…

Это торкнуло сильнее, чем все.

— Нахер пошел! — резко выпалил я и передвинул Ритку в сторону.

Обхватил ладонями за талию и просто переставил, как фарфоровую статуэтку. Кот на эмоциях сунулся в мою сторону, я резко взмахнул рукой.

— Тыы… — ахнул он, накрыл ладонью щеку. — Ты… Ты меня порезал!

Я опустил руку, между пальцев была зажата тонкая кредитка.

За спиной раздался торопливый топот ног.

Ритка сбежала в соседнюю. Грохнула дверь, заскрипело что-то по полу.

“Закрылась. Комод придвинула”, — холодно считал мозг.

— Ты меня порезал! — повторил Кот. — Какого хрена здесь происходит?! Ты сам меня позвал, дал возможность.

— Я дал, я и отобрал. Не будет у тебя ничего. С ней.

— Не тебе решать. Теперь уж точно не тебе решать! Кошка всегда гуляет сама по себе.

— Может быть, и не мне. Да, точно не мне. Но так не будет, ясно? Я Риткой делиться не собираюсь. На двоих не распишу. Кишки тебе выпущу, если еще раз попробуешь завести этот разговор или продолжить захочешь. И насчет кошки ты ошибся. Это не кошка, это макака с гранатой. С выдернутой чекой. Ясно? Двигай… Хочешь трахаться? Вали в домик охраны, к Климу. Там две роскошные телки. Одна — рыжая, другая — темная. Можешь трахать их сколько влезет и фантазировать, что удалось на кукан насадить женщин своих друзей.

— Ну ты кретин. Кретин… Кретин, блять!

Кот взорвался и опрокинул стол, пнул стул в мою сторону.

— Я же в глубине души подозревал, что так выйдет, — сказал с досадой.

— Вот и лезть не стоило.

Я наклонился, подобрал только что начатую бутылку вина, из которой пролилось совсем немного, и сел под дверь, за которой скрылась Ритка.

Кот достал телефон и быстро щелкнул меня.

— Ты что творишь?

— Делаю фото на память.

— Я тебе это фото… распечатаю и съесть заставлю!

— Пойду, посмотрю, что за роскошных телок ты пригнал. Может быть, по дешевке попросил стремных? — фыркнул Кот. — Пристрою стояк куда-нибудь! — поправил член через брюки.

Он направился к двери, обернулся и рассмеялся — тихо, но так, чтобы я услышал:

— Ты и так на ногах едва держишься, сейчас будешь под дверью еще дрыхнуть.

— Буду. Тебе какое дело? Я могу несколько суток не спать.

— Ты хоть сам понял, как встрял, а? Дружище. Бросай… Она тебя в могилу сведет.

Вышел.

***

Бутылка вина закончилась.

Закончились и едва слышные всхлипывания за дверью. Вместо них раздался другой звук. Я прислушался.

Что-то творилось за дверью. По ногам потянуло сквозняком.

Окно открыла, что ли?

Вот макака… дурная!

Надо было что-то решать.

Я не придумал ничего лучше, чем разыграть якобы важный телефонный разговор.

— Сваливаю. Тачку к дому не подгоняй, на углу останови, сам выйду. На связи! За домом проследи, баб развези, куда надо. Все, давай!

Потом пошел и хлопнул дверью, притаился. Из окон спальни, куда спряталась Рита, выход не видно, сторона торцевая.

Через окно сбежать не выйдет — нет ни лестницы, ни карниза, опоясывающего дом. Рита — конечно, та еще макака, но не рискнет она прыгать с высоты второго этажа дома, где потолки высотой в три метра.

Я притаился, начал ждать.

Ожидание было вознаграждено.

Рита отодвинула комод, осторожно открыла дверь, и я влетел, как пуля.

— Тыы! — ахнула она.

— Попалась, глупенькая. Ну, что ты, а? Умненькая же…. Но повелась как пятилетка.

— Отпусти! — потребовала она и снова чуть не заплакала, разрывая мою грудную клетку.

Я с трудом пяткой захлопнул дверь, стиснул Риту, начал целовать.

— Тише-тише, что ты, а? Что ты… Мы же вдвоем. Не реви, не дам я тебя. Никому не дам. Сам съем…. Пирожочек мой. Никому не крошки не дам…

— Отпусти! — пихнула меня в грудь. — Ты пьяный!

— Я от тебя пьяный! — признался, снова целясь поцелуями в ее губы.

Она умылась, приняла душ. От нее пахло цветочным мылом и зубной пастой… Сладкая под этими ароматами, естественная, дурманящая.

— Отпусти.

— Не отпущу. Сказал же, моя… Хватит дурить. Что ты хотела доказать? Не знаю! Но вот он — я! И ты — моя. Так и будет… — бормотал, как под действием сильной наркоты. — Моя-моя. Вся.

— У тебя таких — вагон! Не могу… Все, мне тебя хватит. Я не хочу…

— Вагон, значит? — перевел дыхание, мягко, но решительно подтолкнул к кровати. — Хочешь докажу, что ты для меня…

Язык едва в узел не скрутился, когда вытолкнул:

— Особенная…