Плохой восход луны

Глава 24

Эйми глубоко вздохнула и толкнула заднюю дверь Пельтье Хаус. Сейчас это было последнее место, где ей хотелось находиться, но она очень хорошо знала, почему должна вернуться сюда.

Ее семья убьет Фанга и весь его клан, если она не вернется.

Собравшись с духом, Эйми закрыла за собой дверь и пошла к лестнице. Она добралась до обеденного стола, когда Дев появился из кухни. Облегчение мелькнуло в его глазах за секунду до того, как сменилось злостью.

— Итак, ты вернулась.

Эйми пожала плечами.

— Это мой дом.

Он усмехнулся в ответ.

— Я бы на твоем месте поискал себе другой.

Ее напряг его холодный тон.

— Меня выгоняют?

— Тебя предупреждают. Ты сделала свой выбор, но не верный.

— Оставь нас.

Эйми посмотрела наверх, услышав командный голос матери. Maman стояла наверху лестницы и смотрела на них. Дев покачал головой и вернулся обратно на кухню.

Она перенеслась к матери.

— Даже не думай, чтобы ударить меня, Maman. Я не в настроении. И отвечу на этот раз.

Ее мать прищурилась.

— Ты готова пожертвовать всеми нами ради нечистокровного сироты без своего клана?

Maman говорила о Рене, он был для Эйми другом, тогда как жизнь Фанга была для нее важнее всего.

— Никогда. Но я не буду стоять, и смотреть, как невинного приговаривают к смерти. Неужели ты не видишь, что тебе лгут, Maman? Я знаю Рена. Я общаюсь с ним. Он не представляет для нас угрозы, только для самого себя!

Несмотря на ее речь, лицо матери оставалось злым и холодным. Ее семья и в частности ее мать, не была глупа. Она не сомневалась, что мать и отец знали, что дочь добровольно ушла с Фангом. Учитывая, что все эти месяцы он яростно защищал ее, они должны были знать, что волк ее не обидит.

— Ты предала всех нас.

Эйми вздохнула.

— Если сделать правильную вещь — это предательство, тогда да, я предала. И что ты собираешься сейчас сделать, Maman? Убить меня?

Ее мать яростно зарычала, но Эйми стояла на своем.

Воздух вокруг них раскалился, когда вдруг что-то с грохотом разбилось в комнате Рена. Женщины кинулись к двери. Эйми ожидала увидеть Рена, хотя ему было сказано держаться подальше, пока все не уляжется. По запаху она могла сказать, что это был тигр, но светлый мужчина, который обыскивал комнату, не был Реном.

— Что ты здесь делаешь, Зак? — спросила Maman.

Тигр скривил губы и продолжил открывать ящики.

— Ублюдок сбежал от нас. Мне нужно что-нибудь с его запахом для Страти, которые ищут его.

Эйми удивленно подняла брови. Страти были элитными солдатами Каттагария, которых специально тренировали охотиться и убивать. Ее братья, Зар и Дев так же, как и отец, являлись воинами Страти. Но клан Пельтье всегда хотел производить хорошее впечатление.

— Ничего из этого тебе не нужно, — сказала мать, чем повергла Эйми в шок. — Убирайся из моего дома!

Зак не слушал ее. Он открыл следующий ящик.

Ло использовала свои силы, чтобы захлопнуть дверцы шкафчика.

— Я сказала тебе убираться отсюда!

Тигр повернулся, чтобы ответить.

— Не доставай меня, медведь! Ты можешь потерять столько же, сколько и я.

— Что ты имеешь в виду?

Но Эйми уже знала. Ее способности нарисовали четкую картину того, что здесь происходило.

— Ты выдвинул обвинение против Рена на Омегрионе и ты солгал.

— Не будь глупенькой, детка, — резко повернулась к ней Maman. — Я бы почувствовала ложь.

— Нет, если ложь становиться образом жизни животного. — Эйми покачала головой. — Тогда можно с легкостью замаскировать запах.

Зак шагнул к ней, но был вынужден остановиться, наткнувшись на ее мать.

— Эйми говорит правду?

— А ты как думаешь? — Зак вопросительно посмотрел на Николлет. — Ты правда думаешь, что Рен сошел с ума? Ну, честно? Ты просто хотела убрать его отсюда, и ухватилась за причину, чтобы выкинуть его. Признай это, Ло. Ты не хочешь, чтобы здесь был кто-то кроме твоей семьи, и тебя бесит, что надо строить добренькую Ло со всеми остальными.

Ло низко зарычала.

Это не было правдой. Ее мать готова была защищать большинство из них ценой своей жизни, но были и такие, кому она не доверяла. Рену, например. Что касается таких, Зак оказался прав, Николетт ненавидела, что они находились под ее крышей. Спасибо Джозефу.

Ее семья была слишком травмирована прошлым. Братьев Эйми убил тот, кому они доверяли. И поэтому она не могла винить свою мать за проявление агрессии.

Глаза Зака сузились.

— Если Савитар узнает правду, он придет за тобой и твоими детками. Он даже кирпичика не оставит от твоего драгоценного Санктуария.

Ло разъяренно схватила его и швырнула об стену. Он упал на спину, но казалось, что это его не расстроило. Зак просто смеялся над ней.

— Что случилось с правилами Санктуария, Николетт?

Эйми с трудом удержала мать от очередного нападения на тигра.

— Убирайся, тигр. Если я отпущу ее, тебе не придется больше беспокоиться ни о Савитаре, ни о чем другом.

Зак оттолкнулся от стены, и прищурился на женщин.

— Ты можешь потерять больше, чем я. Дай то, что мне нужно, чтобы прикрыть наши задницы.

Николетт расхохоталась.

— Ты совсем тупой? Рен никогда не оставлял запах. Посмотри вокруг, идиот! Здесь нет ничего личного. Как только его белье становится грязным, он его либо стирает, либо выбрасывает. Он даже держит здесь обезьяну, чтобы ее запах перебивал его собственный. Ты никогда не сможешь выследить его! Прими это, Зак, у парня больше мозгов, чем у тебя и твоего отца вместе взятых!

Слова Maman, впечатлили Эйми. Ее мать знала об этом и все же разрешила Рену держать Марвина. Как не похоже на нее. Сердце дочери наполнилось уважением.

Ноздри Зака гневно задрожали.

— Это еще не конец!

— Oui, это конец. Еще раз придешь сюда, и по закону или не по закону, я увижу тебя мертвым.

Зарычав, Зак исчез.

Напряженность в комнате исчезла.

Maman медленно выдохнула и повернулась к ней.

— Эйми, свяжись со своим волком и предупреди его о том, что произошло. Уверена, он знает, где Рен, и предупредит их, что тигр загнан в угол и в отчаянии. В таком состоянии, Зак способен на все.

Эйми нахмурилась от такой неожиданной перемены.

— Я не понимаю. Ты поменяла приоритеты? Без обид, Maman, меня это пугает.

Мать смерила ее суровым взглядом.

— Я не люблю Рена, и ты это знаешь. Но я уважаю хищника, который живет внутри него, и я ненавижу, когда мной манипулируют. Мне так же не по вкусу, когда меня дурачат, — она покачала головой, — Я должна была задуматься, почему Зак и его отец постоянно звонили сюда, чтобы узнать про Рена после того, как его прислали сюда. Я позволила им заронить зерно сомнения, и я видела Рена таким, каким представили его они.

Взгляд Maman смягчился, когда она дотронулась до щеки Эйми.

— Надо отдать тебе должное, детка. Ты не была такой слепой. А сейчас мы должны все исправить, пока вся тяжесть гнева Савитара не обрушилась на нас. Иди и предупреди их. Тебя они услышат. — Она подтолкнула Эйми к двери.

— А что собираешься делать ты?

— Я собираюсь поговорить с твоим отцом и братьями. Боюсь, что мы все в опасности, и я хочу, чтобы они были готовы.

Эйми сделала шаг к двери, но остановилась оборачиваясь.

— Maman, я люблю тебя.

— Je t’aime aussi, ma petite. А сейчас иди, и давай постараемся все уладить.

Фанг сжимал в руке медальон, который дала ему Эйми перед тем как уйти, и наблюдал за дождем шедшем снаружи. Он сидел один в своей комнате в доме Вэйна, прислонившись спиной к стене, свесив ногу с кровати, и слышал, как внизу смеялась пара Вейна и он сам.

От этого звука ему хотелось всадить кулак в стену. Тело требовало принять форму волка из-за ран, нанесенных старшим Пельтье, но Фанг не перекидывался. Волком он не мог бы держать единственную оставшуюся от Эйми вещь. А сейчас ему необходимо было прикасаться к ней.

Он прижал медальон к губам, чтобы вдохнуть неповторимый запах и вспомнить ее образ. Они были на корабле Жан-Люка. По ее милому лицу струились слезы, она поцеловала его в губы, а затем оставила одного. Ее руки задержались на нем, прежде чем девушка исчезла.

Боль была сильной. Неудивительно, что он не мог покинуть Санктуарий.

Зазвонил телефон. Фанг уже хотел сбросить звонок, когда понял, что это была Эйми. Потянувшись за трубкой, он потерял равновесие и с грохотом свалился с кровати на пол. Боясь, что звонок сорвется, он схватился за телефон, игнорируя боль в поврежденном плече.

— Я здесь.

— Ты в порядке?

Он сжал зубы, чтобы не застонать, когда снова залезал на кровать.

— В абсолютном!

— Звучит неубедительно. Ты говоришь так, будто испытываешь сильную боль.

Самое время, чтобы стать такой проницательной.

Он посмотрел на новую рубашку, сквозь которую сочилась кровь и поморщился.

— Нет, все нормально. — Благодарный за то, что она не видит его, он одними губами прошептал: «Сукин сын», — А ты в порядке?

— Не поверишь, но Maman не убила меня. На самом деле она сказала мне позвонить тебе и предупредить, что Зак ищет Рена. Как мы и подозревали, он солгал, чтобы присвоить деньги Рена.

— Я передам Вейну.

— Хорошо. Я скучаю по тебе, малыш.

— Я тоже.

Фанг крепко сжал телефон, желая продлить разговор, но не знал, что сказать. Он никогда не отличался разговорчивостью. Ехидные перебранки — это другое дело, но настоящий разговор был выше его способностей.

— Я постараюсь ускользнуть и увидеть тебя.

Он улыбнулся ее словам.

— Я буду ждать тебя здесь.

— Хорошо.

— Я люблю тебя.

— Я тоже.

Она тихо рассмеялась.

— Я люблю тебя, Эйми. Знаешь, тебя не убьет, если ты произнесешь это, понятно?

— Я знаю.

— Тогда ладно. Увидимся позже.

Фанг вздрогнул, когда она повесила трубку. Ему захотелось взвыть. С тяжелым сердцем он спустился вниз, чтобы передать Вейну послание.

Вейн не был в восторге от этого. Он сразу же ушел, чтобы предупредить Рена, а Фанг остался присматривать за Брайд.

— Это кровь?

Он посмотрел на свое плечо, словно впервые видел его. На душе было в сто раз паршивее.

— Немного. Пойду почищу.

— Сядь.

Твердый командный тон ее голоса заставил его удивленно поднять бровь.

Брайд улыбнулась.

— Извини. Я командир, я знаю. Мой отец, ветеринар, работает вместе с Карсоном, и я выросла в клинике. Сядь и позволь мне посмотреть, что я могу сделать.

Она пошла в ванную комнату и принесла небольшую медицинскую аптечку. Фанг начал стягивать рубашку, но боль была такой сильной, что он просто растворил ее.

У Брайд перехватило дыхание.

— Тебя хорошенько потрепало?

— Да. Один раздраженный медведь.

— Papa Медведь?

Он кивнул.

Брайд вытащила кусок марли и окунула ее в перекись.

— Тебе повезло, что он не попал ниже.

Фанг замолчал, увидев метку на ее ладони и крепко сжал свою. Пустую.

— Тебе трудно жить среди животных?

Она отстранилась.

— Я не считаю кого-либо из вас животным, Фанг.

— Мы определенно не люди.

Она взяла его за подбородок, заставляя смотреть ей в глаза.

— Меня воспитывали уважать любые формы жизни. Тех, кто без волос, тех, кто с мехом, плавниками или перьями, — медленно проговорила Брайд.

— Да, но должно быть трудно жить здесь, когда рядом нет никого похожего на тебя.

— Определенно нет. Вы моя семья. В этом доме члены моей стаи.

Фанг отодвинулся, раздумывая над ее словами. Больше всего его интересовало, смогла бы Эйми чувствовать то же самое к нему. Любовь — это одно, но она уже выбрала себе семью. Очевидно, его любовь была недостаточно хороша.

От этого ему стало еще хуже. Кроме того, даже если бы она согласилась, он все равно служил Торну, и у него не было души. На самом деле, он был не свободен.

Что он мог предложить ей?

Эйми тихо постучалась в дверь офиса матери. После приглашения, она открыла ее и увидела мать за компьютером. Николетт откинулась на стуле. Безупречная поза, утонченная и властная.

— Тебе что-то нужно?

Фанг.

Но она прикусила язык, страх охватил ее. Ее мать проявила понимание незадолго до этого. Может так дальше и будет?

— Я хотела поговорить с тобой о Фанге.

Тень легла на лицо матери.

— Здесь не о чем говорить.

— Ты просила предупредить его.

— В качестве услуги, и чтобы восстановить справедливость. Дочь моя, ты знаешь, почему ты и он не должны впредь общаться.

Эйми с силой вцепилась в дверную ручку.

— А если я не могу жить без него?

— Ты поступишь так же, как поступаем все мы. Так велит твой долг. Чувства не имеют ничего общего с нашим выбором пары, и ты это знаешь. Посмотри на своего брата Алана. Он тоскует по любви? Нет, у него есть пара, и он научился быть счастливым.

— Я хочу быть счастливой, Maman.

Николетт окинула ее холодным взглядом.

— Твой долг сделает тебя счастливой. Поверь мне, ma chérie. Со временем, когда ты поступишь, как тебе следует, Фанг будет забыт.

Эйми ни на секунду не поверила в это, но она не спорила. Ее мать не уступит.

— Очень хорошо, Maman.

Она открыла дверь и вышла.

И что я собираюсь делать?

Она хотела послать свою семью и быть с ним. Но стоило ли это того?

Переместив себя наверх, она материализовалась в детской комнате, где младшие дети Алана спали в медвежьей форме. Это была просторная комната, где было искусственное дерево, чтобы они лазили по нему, а стены были разрисованы картинами леса. Эти двое свернулись вместе, как гигантские пуховые мячики, на толстом зеленом ковре вместо кровати. Один детеныш был коричневым, другой — черным. Такие прекрасные и сладкие, она обожала своих племянников.

Эйми улеглась рядом с ними, подняла лапу Брюса и стала играть с его когтями, пока он спал. Она помнила, как так же лежала на своих братьях, пока была ребенком.

Боль взорвалась у нее в груди, когда она вспомнила лицо Бастьена. Она очень скучала по своим братьям. Время не смогло облегчить боль и грусть.

Это заставило ее задуматься, сможет ли она забыть Фанга. Или он тоже будет ее преследовать?

И все же, смотря на детей Алана, она подумала, что ей стоило попробовать.

Если бы он не выполнил свой долг, у него не было бы таких прекрасных детей.

Если бы она выбрала Фанга, она была бы бездетной. Волк и медведь никогда не смогут иметь детей.

Мы сможем усыновить.

Это было верно. Она любила Рена как свою семью, а Фанга еще больше. Но приемный ребенок никогда не унаследует ее место. Maman никогда не простит ее за это.

— Почему я должна выбирать? — задохнулась она от непролитых слез.

Почему она не могла найти своего единственного медведя, с кем можно было соединиться?

Я так устала.

Вздохнув, она покинула племянников и пошла в свою комнату. Но с каждым шагом ей становилось все хуже.

Эли Блэкмор остановился позади Косетт, пока она общалась со своими духами. На коленях посреди комнаты, она находилась на черной ткани с пентаграммой и странным рисунком, написанным кровью. Она подняла руки вверх и заговорила на непонятном языке, а ее глаза закатились. Честно говоря, он ненавидел все это дерьмо, и его тошнило от запаха ее благовоний. Больше всего ему хотелось ударить по этому Вуду алтарю, который стоял перед ней так, чтобы все разлетелось в щепки.

Но это обидело бы ее. Итак, он ждал, пока она танцевала, пела и все такое. Казалось, прошла вечность, прежде чем она наконец остановилась и открыла глаза.

— Ну, что? — спросил он.

— В их доме раскол. Дочь обещана волку.

Он скривил губы в отвращении. В этот самый момент он окончательно вынес вердикт Пельтье. Как смели они быть такими лживыми.

— Это отвратительно.

— Для них нет.

— Поверь мне, это так. Но… — Он замолчал, когда мысли стали проноситься у него в голове.

— Но что?

Он рассмеялся над простотой плана, который окончательно уничтожит их всех.

— Медведица будет искать способ быть с ним.

— И?

Он сухо улыбнулся.

— Думаю, сейчас самое время, чтобы ты сварила одно из своих зелий.

Косетт засмеялась, когда наконец поняла его.

Довольный собой, он сложил руки на груди. Совсем скоро эти паразиты исчезнут, и если он разыграет свои карты правильно, он так же уничтожит свою самую главную преграду. Волки, которые отобрали у его семьи место в Омегрионе.

Определенно у него все получится…