По осколкам нашей любви

∙ ГЛАВА 21 ∙

Адам сказал Коулу пойти домой остыть и дать мне время успокоиться, прежде чем встретиться вновь, но я не была зла на него. Может, и должна была, так как он вынудил меня рассказать все, но я не могла себя заставить. Брэден отвез меня домой, где я позвонила на работу и объяснила, что не выйду по семейным обстоятельствам — я никак не могла вернуться в школу и учить кого-то с опухшими от слез глазами, синяками на лбу, больным сердцем и пульсирующей головой.

Брэден остался со мной, сделав мне чашечку чая с каплей виски, и просто сидел рядом на диване в тишине, которая так была нужна мне, как и ощущение комфорта от его присутствия. Затем он ушёл, когда Элли и Джосс появились в дверях, и я поняла, что это Брэден собрал войска.

Недолгое время спустя появилась и Лив, на телефоне которой висела Джо с громкоговорителем. Джосс с Элли оставили детей с моими родителями, а Джо вот-вот должна была родить, поэтому была дома с Кэмом, но бесспорно хотела быть частью дискуссии.

Я была изнурена, но, видя их встревоженные лица, собрала в себе все силы, чтобы все объяснить — прошлое и настоящее. Они всегда были рядом, даже когда думали, что были мне не нужны, и за это заслуживали правду.

Когда я закончила, Элли взглянула меня со слезами.

— И ты несла это все в себе одна? Почему, Ханна? Ты не доверяла нам?

Я решительно покачала головой:

— Все совсем не так. Пожалуйста, думайте об этом.

— Ты защищала его, — прозвучал голос Джо с кофейного столика из телефона Лив.

Она попала прямо в точку.

— Да.

— Защищала его? — нахмурилась Джосс.

Я безнадежно пожала плечами, не зная, как объяснить это. Как-то интуитивно Джо поняла, но из-за того, что должна была объяснить это кому-то еще, я чувствовала себя потерянной молоденькой девушкой, которая не знала, чего хотела.

— Не знаю, почему. Просто… Не хотела, чтобы вы плохо о нем думали.

— Ты любишь его, — легко заявила Элли. — Вот почему.

— Я простила его за то, что он кинул меня после той совместной ночи, простила за отъезд из страны и за то, что не искал меня, когда вернулся; и я сделала это, потому что, да, я любила его. И знала, если Марко бы остался, он бы прошел со мной через потерю ребёнка и депрессию. Я знаю, потому что на его лица было все прекрасно написано, когда рассказала ему обо этом.

— Тогда почему… — Лив прикусила губу, заканчивая вопрос вслух, но её глаза сказали за нее.

Я почувствовала знакомую боль, запульсировавшую в груди.

— Тогда почему он уехал?

Лив кивнула.

Глядя на их лица, я знала, что они пытались понять и до определенного момента поняли, что я чувствовала, но в их выражениях было также сочувствие к Марко.

— Больно осознавать, что он не только не искал меня, когда вернулся, но и обрюхатил другую девушку, ради которой и остался. Знаю, неразумно злиться на него за то, о чем он даже не знал, но… не могу не чувствовать, что меня предали. Я все еще думаю, что если бы он не ушел от меня той ночью… если бы не уехал от меня, то, возможно, я уже была бы той девушкой, ради которой он остался, за которой ухаживал бы. Но этого не было. Разве мужчина, которого вы любите, не должен остаться с вами, чтобы пройти вместе через худшие вещи, которые могли произойти с вами когда-либо?

Все трое обменялись взглядами, которые дали мне понять, что они поняли меня, потому что имели таких мужчин.

— Тогда, когда ты в нем нуждалась, его не было, — голос Джо тихо раздался в комнате. — Но, Ханна… ты знаешь, что Марко не из тех плохих парней.

Я молчала, потому что причина, по которой была в таком растерянном состоянии, заключалась в том, что я знала, — Марко был замечательным парнем. Он пытался быть им последние три месяца.

Почувствовав мое затруднение, Элли подалась вперед:

— Ханна, у нас есть несчастная общая черта — любить тех, кто кое-как разбирается со своими проблемами, чтобы потом наконец быть с нами. — Она подвинулась на диване поближе ко мне и обняла меня рукой за плечо. — Так что думаю, ты видишь — я тебя понимаю и то, что собираюсь сказать, исходит лишь из опыта и желания найти счастье для маленькой сестренки, которая его заслуживает. — Я осторожно кивнула в ожидании. — Ты только сказала это самой себе, так что глубоко внутри ты понимаешь — Марко не виноват, что не был с тобой. Да, он определённо не должен был оставлять тебя одну в ту ночь, но ты не знаешь, чтобы он сделал, если бы у его дедушки не было сердечного приступа. Марко остался бы в Шотландии, но ты понятия не имеешь, как бы все обернулось между вами. Я прекрасно знаю, что тогдашняя Ханна не приняла бы «нет» за ответ, поэтому имею наглое предположение сказать, что ты бы добилась своего. Но этого не произошло, и, насколько бы хреново не было, у Марко была причина уехать из Шотландии. И как бы тебе не нравилось его оправдание в том, что не искал тебя по возвращению, честно говоря, я не могу злиться на человека, кто держался от тебя подальше, потому что считал тебя, моя умная, забавная, красивая, сильная сестренка, слишком хорошей для себя. Я определенно не могу злиться на него за то, что тот плюнул на все трудности и тратил время на то, чтобы доказать тебе свою привязанность. Похоже, он — хороший папа, и я сама лично видела, как он ведёт себя с тобой как с самой драгоценной вещью на планете. Адам с Брэденом были вне себя, когда ты порвала с Марко, потому они, если бы встречалась с кем-то, были бы счастливы видеть кого-то, похожего на Марко. Он всегда прямолинеен и защищает тебя.

— Элс, — прошептала я, почти умоляя. Мне нужно было слушать это, что смутило меня еще больше.

— Но…, — вздохнула Элли. — Иногда мы чувствуем то, что чувствуем. Неважно, что мы считаем логикой, обычно нас ведут эмоции. Однако, не думаю, что Марко — не «единственный» только потому, что он уехал и поддерживал с тем, что произошло. — Она кивнула Лив и Джосс. — Сомневаюсь, что эти парни тоже.

Лив и Джосс подтвердили это полными сочувствия улыбками, покачивая головами.

— Ханна, если ты думаешь, что он — не тот самый, то так и есть. Но спроси себя… почему ты врала семье, чтобы защитить его? Почему помчалась за Коулом, чтобы не дать ему напасть на Марко? Почему все это так важно, если ты не любишь его?

Смятение. Я в полном смятении. От него нельзя было сбежать. Хотя вопросы Элли раскрыли двери, которые я пыталась наглухо держать закрытыми с тех пор, как порвала с Марко. Я крепко обняла сестру, потому что, в конце концов, больше не несла одна на плечах тяжкий груз правды. В этом я нашла простое облегчение.

Девчонки ушли, вернувшись к детям и мужьям, но я знала, что они все еще беспокоились обо мне. Я пыталась переубедить их, пока те обнимали меня, прежде чем уйти, что со мной все было в порядке, но их взгляды говорили мне о сомнении. Но я определенно не могла винить их. Ведь я просто дала понять им ранее, что не всегда рассказываю правду, когда дело доходит до эмоциональных всплесков.

Тишина нервировала. Я попыталась посмотреть телевизор, почитать книгу, но разум продолжал блуждать, а чувство беспокойства не уходило. Такое ощущение, будто я готовилась к чему-то действительно напряженному; я паниковала, а сердце колотилось в груди, будто через тело проходило слишком много адреналина.

Когда телефон зазвонил незадолго до девяти часов, мне пришлось задаться вопросом, было ли у меня шестое чувство.

Определитель показывал, что это был Марко.

Я могла бы проигнорировать, но мы оба заслужили лучшего.

— Привет, — тихо ответила я, сворачиваясь калачиком на диване и сильно прижимая телефон к уху.

— Привет.

Я закрыла глаза от его услышанного голоса.

— Не знаю, что сказать.

— Я знаю и не знаю, — ответил он. — Я бы заехал, но не знал, открыла бы ты мне дверь или нет.

— И я не знаю, открыла бы я, — честно ответила я.

— Да уж. — Марко вздохнул, что звучало с небольшой дрожью. — Ханна, я все понял, но мне нужно увидеть тебя. Пожалуйста, мы можем встретиться? Нам стоит поговорить обо всем.

— Даже не знаю.

— Детка, так не может продолжаться. — Его голос стал глубже. — Нам нужен шанс разобраться во всем.

Его выражение нежности и заботы подловило меня и больно сжало сердце. Мне потребовалось некоторое время собраться и произнести:

— Мне просто нужно время.

— И после всего, что прошла, ты заслуживаешь всего необходимого, но боюсь, что, если дам тебе на это время, то ты используешь его лишь в угоду нашего расставания. — Так как я продолжала молчать, Марко тихо продолжил: — Я дам тебе время, но немного. Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.

Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.

Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.

Потому что потерял тебя…

Я встряхнула голову, пытаясь выкинуть последние слова Марко, сказанные прошлым вечером. Они воспроизводились как заезженная пластинка.

Было проще вообще отключить память, пока работала в школе, но у меня была только половина рабочего дня, и, хотя обычно использовала другую часть дня для проверок и планирования уроков, я пропустила все, чтобы пойти к Коулу.

Он выглядел дерьмово.

Когда он открыл входную дверь, я вздрогнула, рассматривая его черные глаза, бледную кожу и виновное выражение. Ничего не говоря, я перешагнула через порог и крепко обняла его.

— Ты не злишься? — удивленно спросил Коул, когда прижал меня к себе.

Я поцеловала его в щеку и аккуратно высвободилась из объятий.

— За то, что защищаешь меня? Нет. За синяк на лбу… возможно. — Я грустно улыбнулась, но, тем не менее, улыбнулась, так что он знал, что дразнила его. — Я не злюсь. Ты повел себя импульсивно, но твое сердце тебе верно подсказывало.

Коул выдохнул с надутыми губами.

— Должен сказать, что чувствую облегчение. Я уж думал, ты вне себя из-за того, что выложил все Марко.

— Весело не было, — призналась я. — Но, вероятно, пришло время. Я действительно чувствую себя лучше от того, что каждый теперь знает правду.

— Тогда я поступил правильно?

— Ох, я бы не замахивалась так далеко. Ты определенно должен мне хотя бы кофе.

Коул исподтишка улыбнулся мне и поковылял к кухне. Я пошла за ним, приподнимая бровь от увиденного листа бумаги, который был прикреплен на стене в коридоре со словами ПОМИДОРЫ — НЕ ФРУКТЫ.

— Я думала, что помидорки — это фрукты.

— Что? — Коул обернулся ко мне, увидел, как я указывала на самодельный постер и безысходно покачал головой. — Даже не спрашивай. Бигси живет на собственной маленькой планете.

— Не понимаю, почему его так сильно задевают помидоры, что он напечатал постер о них.

— И прикрепил его к стене. Что идет в процентной доле от нашего взноса.

— Коул, тебе нужен новый сосед или новая квартира.

— Арендная плата дешевая. — Он пожал плечами. — Голодающий художник и бедный студент, всего то.

Точно. У кого-то из нас не было богатого брата и сестры, чтобы они купили квартиру. Я почувствовала острую боль от вины, так как мне не пришлось бороться за то, чего добиваются люди моего возраста.

Коул посмотрел на меня, сузив глаза, когда вытащил две кружки из грязного шкафа грязной кухни. — Что за виноватое личико?

— Ничего плохого. Я просто немного в растерянности сейчас.

Его выражение стало мягче с пониманием.

— Тебе нужно…

Я не знала, что Коул собирался сказать, и никогда не узнала бы, потому что в этот самый момент мы оба получили сообщения от Лив.

У Джо начались схватки!

Мы оба оторвали взгляды от телефонов с широко открытыми глазами, и, судя по ругательству Коула, получили одинаковые сообщения.

Он сразу же начал действовать. Меньше чем за минуту, он запрыгнул в ботинки и пальто, схватил ключи, мою руку и выпер меня из квартиры. Затем мы забрались в его маленькое ржавое ведро под названием «фиат», который был старше Бет, и ринулся к больнице.

Девять часов спустя Джо дала жизнь Аннабелль Уокер Маккейб, великолепной трехкилограммовой малышке. Все время я сидела в комнате ожидания с семьей, думая только о Джо, Кэме и их новой семье. Когда я увидела Аннабелль, или Белль, как мы уже начали звать ее, только о ней и были все мои мысли, и, даже когда поцеловала изнуренную Джо на ночь, обняла семью и вернулась домой, чтобы отдохнуть, разум все еще был с ними.

Также где-то вдалеке мне шептал голос, слишком громкий, который сложно было игнорировать, — он желал, чтобы Марко был там и насладился моментом. Он пропустил рождение Брэя, а теперь и Белль.

Часть меня думала, что это неправильно.

Эта часть чертовски пугала меня.