По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

3.11

Кен на какое-то время даже остолбенел, потому что… Опять отреагировал на имя Дерек и уже окончательно убедился, что оно принадлежало здесь ему. Словно частично кое-что вспомнил, точнее, вспомнило его тело или подсознание в виде определённого условного рефлекса.

— Я должен был об этом сразу догадаться. — белоглазый старик с не наигранным разочарованием прицокнул языком и повёл головой в неопределённом жесте. — То, что Хантер будет тебя ждать

— Откуда он знал, что я тут появлюсь?

— Потому что он может следить за вашим миром с помощью своей главной жизненной сущности. И даже время от времени туда просачиваться. Советник для этого и держит подобных ему Смотрителей. За их исключительные таланты не только проникать на ту сторону, но и выносить оттуда много чего ценного и недостающего в нашем мире. В том числе и нужных людей. Вернее, живое мясо. Ты же, наверное, слышал о случаях с бесследной пропажей тех или иных людей. А ведь у вас пропадают, как правило, те, кого вообще никто не будет искать. И данных случаев куда больше, чем тех, чьи имена всё же попадают в ежедневную сводку криминальных новостей.

— В том числе и… детей?

— Дети, как несложно догадаться, здесь самый ценный товар. Потому что дар плодиться и размножаться имеет только ваш мир.

— Дерек, повторяю ещё раз, сладенький! Выходи! Клятвенно обещаю, ничего плохого я тебе за это не сделаю.

Усиленный динамиками громкоговорителя назойливый голос Стервятника вновь ворвался к ним в пещеру и заглушил их собственные голоса.

— И что будет, если я выйду?

Старик пожал плечами, выудив откуда-то из недр своего пилигримского балахона изрядно помятую жестяную флягу и довольно ловко принялся набирать в неё приготовленное им только что на костре «волшебное» зелье или не пойми какую на самом деле бурду.

— Всё зависит только от тебя. От того, что успеешь вспомнить или… когда сам захочешь отсюда уйти. Главное, не попадаться Хантеру. Поскольку этот сукин сын настолько изворотлив и хитёр, что может и такого, как ты, затянуть в свою ловушку.

— Ну, а ты? Ты-то сам кто такой? И откуда столько всего знаешь про этот мир?

— Кто я такой? Да никто. Самый обыкновенный бомж, коих тут пруд пруди, и на кого никто и никогда вообще не обращает никакого внимания. — он быстро закрутил не полностью наполненную им фляжку и снова сунул её куда-то под полу грязного хитона, перед тем как подняться с помощью стоявшего у стенки посоха на ноги и перевернуть котелок с остатками бурды прямо на горящий очаг. Огонь громко ухнул, зашипел, и в пещере сразу же стало темно. Хотя и не совсем. Какие-то отблески искусственного света всё же продолжали сюда проникать со стороны входа в пещеру.

Кажется, только сейчас Кен расслышал чью-то торопливую поступь извне, словно кто-то крупный и тяжёлый поднимался по песчаной тропинке или дорожке, ведущую прямо к ним. Ещё через пару секунд, Вудард заметил прыгающее пятно жёлтого света, которое было характерно для крупных (возможно и спасательных) фонарей. И он не ошибся. Большой световой круг, застывший, но всё равно подрагивающий из-за несущего фонарь человека, прямо у входа в их временное убежище, начал уменьшаться по мере того, как к ним приближались чужие шаги явно спешащего незнакомца.

К слову, голос, который обращался к Дереку через громкоговоритель, тоже давно молчал. Хотя чьи-то крики, похожие на грубые приказы, гоняющие кого-то там в низу, всего в нескольких от них метрах (максимум, в двадцати-тридцати), продолжали доноситься до них откуда-то снизу. Да и приглушённое шарканье других и, в большей степени, смешанных шагов тоже вполне различалось.

— Я не помешал вашему романтическому уединению? — пятно света от фонаря вдруг занырнуло под арку прохода в пещеру и временно ослепила Кена. Хотя грубый мужской бас он расслышал очень хорошо, в который раз отмечая про себя, что где-то уже его слышал. Без громкоговорителя он даже звучал несколько иначе.

Вудард болезненно поморщился и сощурился, пытаясь хоть как-то разглядеть их незваного гостя сквозь направленный прямо в его лицо яркий луч света. Но пока лишь видел смутный силуэт кого-то очень крупного и, скорей всего, весьма мускулистого, едва не превышающего своими впечатляющими габаритами самого Кеннета.

Кену даже пришлось руку приподнять, чтобы немного защитить ладонью глаза от слепящего его фонаря. Правда, световой луч вскоре сместился в другую сторону и без особого труда отыскал второго участника их явно нестандартного для любого мира дуэта. И тут у Вударда непроизвольно отвисла челюсть. Ведь в месте затушенного костра стоял совершенно другой старик, по своей внешности действительно теперь походивший на стопроцентного бомжа.

Вместо длинных густых и белых волос, с его иссохшей головы свисали куцые пряди спутанных колтунов света сваленной серой шерсти. А вместо гладкого выбритого лица теперь чётко просматривались черты какого-то старого азиата с очень жиденькой, но зато длинной почти до самого пупка грязной бородой. И сгорбился старик, удерживаясь чудом в стоячем положении только благодаря посоху из какого-то куска плохо обработанной коряги, так, будто ему и в самом деле было очень тяжело стоять. А его побитые хроническим артритом руки, заметно тряслись и кое-как цеплялись за изогнутый «набалдашник» самодельной «трости».

— Ты посмотри только, что за птички залетели к нам в клетку. — довольно присвистнул ввалившийся к ним в пещеру какой местный «тролль» или орк, разве что с человеческим лицом. И лицо, и полностью обритый череп были обильно припудрены дорожной пылью, а на лбу незнакомца, подобно почти королевской диадеме, красовались ранее натянутые им туда окуляры гоглов. — Это кого ж ты тут, Дерек, к себе заманил? Спрашивать, для чего именно, не стану, хотя…

Местный король или заместитель троллей комично расширил светящиеся в полусумраке ярко-голубые глаза и… Кен наконец-то сумел его рассмотреть. У него даже челюсть ненадолго отвисла.

— Бентон? — не сразу, но-таки выпалил Вудард, не в состоянии поверить увиденному. — Это ты?.. Это реально ты…

Он ошалело выдохнул с отрывистым смешком, но тут же запнулся, поскольку вновь взглянувшие на него глаза погибшего ещё пять лет назад кузена, недоверчиво сощурились. А про презрительное недоверие, резко вспыхнувшее в его остром взгляде, было даже ещё слабо сказано.

— Не напрягайся, Дерек. Меня заранее предупредили на твой счёт. Так что не нужно делать вида, будто мы с тобой лично знакомы, и мы там с тобой какие-то кровные родственнички. У меня здесь есть один единственный брат, и это определённо не ты.

— Зверь? — не успев, как следует подумать, Кеннет выпалил свою догадку, моментально вспомнив своего здешнего двойника или клона. А также в который раз убеждаясь, что все местные жители как-то, но отличались от людей из его мира и не только цветом неестественно светящихся глаз.

— И что… Тебя совершенно не смущает наша с ним схожесть? — унять преждевременно поднявшуюся со дна истощённой души вспышку радости, оказалось не так-то уж и просто. Но первые зёрна токсичного сомнения уже упали в благодатную почву и даже успели дать свои ощутимо крепкие ростки с корешками.

Местный Бентон (или, как его когда-то мысленно окрестила Мия «Безумный Макс») сделал к Кену парочку неспешных шагов, сокращая между ними последние футы. Даже в самой пещере вдруг стало как-то резко тесно, как и «чистого» воздуха враз поубавилось.

— Меня сейчас больше всего смущает твоя чрезмерная болтливость, Дерек. И не отвечай я за твою голову перед Князем, я бы без какого-либо промедления с сомнением отрезал тебе язык. Но, увы…

Бентон демонстративно поднял вторую руку, в которой всё это время держал какой-то увесистый прибор, чем-то отдалённо напоминающий радиационный счётчик, разве что с кристаллическим экраном. Что он в тот момент рассматривал на данном экране, Кен со своей стороны увидеть никак ещё пока не мог. Разве что только догадываться.

— Мой радар с точностью до последнего нано-микрона говорит, что это ты, Дерек. И никто другой. А на твой вопрос о вашей схожести со Зверем могу ответить только одно. — он снова пристально взглянул на Вударда и не по-доброму склонил чуть на бок голову, подобно тому как, наверное, разглядывает своих жертв голодный питон, когда подползает к ним, готовясь к своему коронному смертельному удару. — У него может быть хоть сотня двойников, как, впрочем, и у тебя, но он останется здесь единственным Зверем на все времена, как и моим братом. Потому что он «рождён» здесь! Это его дом. А ты… — Бентон окинул Кена в этот раз с головы до ног подчёркнуто презрительным взглядом, разве что не сплюнул сквозь зубы на землю или сразу в ноги ничтожной, по его мнению, подделке. — Ты всего лишь самый обыкновенный интурист. Я даже не до конца понимаю, на кой Князь меня послал за тобою, ты же в любую секунду можешь вознестись.

В этот раз куда более ледяной спазм на уровне диафрагмы сжал внутренности Кена нежданной реакцией на последние слова «Безумного Макса». Словно какая-то часть той реальности, которую он сумел прихватить из своего мира, дала о себе знать не такой уж и забытой фантомной болью, напоминая о том, что он понятия сейчас не имеет, какое из этих двоих измерений для него сейчас наиболее безопасно. Хотел бы он вернуться назад или всё-таки куда лучше остаться здесь? И, наверное, намного лучше? Даже не имея никакого представления, что его ждёт за стенами этой пещеры, и что с ним собирается сделать местный Князь. Если этот Князь такой же псих, как и Хардинг, тогда в чём заключалась разница между их мирами?

— Тогда почему тебе не уйти сразу и не сказать Князю, что ты опоздал и не застал Дерека на месте его последнего пробуждения? — похоже, они оба напрочь успели позабыть о третьем участнике или свидетеля их явно не братского воссоединения. Поэтому и испытали неподдельное удивление, практически синхронно обернувшись к стоящему над потушенным костром в углу пещеры старику-азиату.

Бентон и на него навёл свой поисковый радар, что-то нажав и подкрутив большим пальцем на сложной ручке своего мудреного чудо-прибора.

— А тебе, старик, какая выгода от всего этого? Ты же блаженный тупица, которому даже некуда примкнуть из-за своей полной бесполезности и никчёмности. Шёл бы ты отсюда туда, куда до этого направлялся. Что ты тут вообще забыл? Это Окраина и начало Пустоши. Здесь не водится никаких священных потоков и следов Хранителя. И никогда не водилось. Здесь только грязь, боль и отчаянье.

— И ожидание, Корвин. — невозмутимо закончил за Бентоном старик, назвав здешнее имя здешнего двойника кузена Вударда. Видимо, тоже кем-то тому здесь данное. Хотя Кену и хотелось, чтобы Бентон выбрал его для себя сам.

— Ты знаешь моё имя, старик? — не похоже, чтобы Корвин сильно удивился столь нежданному открытию. Скорее, его не совсем приятно застали врасплох. — Хотя, похоже, мы с тобой лично не знакомы.

— Можно подумать, тут все помнят, кто, где и с кем был когда-то лично знаком. — хрипло хихикнул пилигрим, обнажая наполовину сгнившие и где-то на треть проредившие кривые зубы, чем снова вызвал у Кена приступ лёгкого изумления.

Это действительно был тот самый старик, с которым он разговаривал здесь до появления Бентона-Корвина? Или у него уже окончательно поехала крыша?

— Тогда тебе лучше послушаться меня, блаженный. Топай отсюда, да поживее. Пока я не передумал на твой счёт и не решил отправить тебя в подземные шахты к остальным, подобным тебе бездельникам.

— Тоже мне… — старик захихикал в этот раз уже подольше и противнее, наконец-то покрепче ухватившись за свою клюку и очёнь-очень мелкими шажочками потянувших к выходу из пещеры, продолжая бормотать под нос тихим, но при этом раздражающе противным голосом. — Напугал ежа голым задом… И все тут значимые шишки на ровном месте. В кого ни плюнь, обязательно попадёшь в какого-нибудь князька или в самого Папу Римского…

Корвин раздражённо закатил глаза, поскольку не слышать намеренного бормотания в свой адрес вредного старикашки в подобном месте было довольно сложно. Он даже тряхнул головой, будто и вправду сдерживаясь из последних сил, чтобы не помочь пилигриму лично и не поддать тому под костлявый зад с ноги для необходимого ускорения.

— Ну, так что, Дерек. — «Безумный Макс» обратился снова к Кену, наконец-то снова переключаясь на нужную ему жертву и временно «забывая» о присутствии бесполезного юродивого. — Предпочитаешь по-хорошему, или по очень хорошему?

Кен от подобного вопроса даже как бы слегка и по-новому «проснулся», удивлённо расширив глаза и не зная, что ему вообще делать и как реагировать на происходящее. С кем говорить, кого расспрашивать, а, главное, как правильно себя вести в совершенно непредсказуемой для себя ситуации.

— И что это значит? — он удивлённо качнул головой и даже чуть развёл руки в стороны, вроде как демонстрируя свою готовность к любому открытому диалогу.

— А то и значит. — Корвин шумно выдохнул через нос, как тот недовольный происходящим бык, которого ещё недостаточно раздраконили для бешеной атаки на глупую жертву в красных трусах.

Он ненадолго шагнул в сторону, но только для того, чтобы отложить свой радар на каменный выступ, на котором не так давно пробудился Вудард. После чего полез освободившейся рукой за ворот запылённой куртки неопределённого цвета и выудил из предполагаемого внутреннего кармана какой-то металлический обруч с «украшениями» из необычных пластин со сложным механизмом явно не абы какого навесного замка.

— Ты наденешь это ожерелье на свою бычью шейку добровольно, либо… — Корвин снова выдохнул, но на этот раз с подчёркнутым «унынием». — Мне придётся воспользоваться помощью своих парней. А во втором случае я не ручаюсь за то, что у тебя всё сохранится в своём изначальном оригинальном виде и тебе, «случайно» не сломают что-нибудь или не отхватят там глаз, ухо, а то и целую руку. Выбирать, конечно, тебе… Тут у нас почти четверть Остиума разгуливает с протезами и имплантатами. Но в твоём отдельно взятом случае лучше уж быть добровольным донором, чем почём зря разбрасываться столь недешёвыми у нас частями тела.

Вот тебе и ответ на вопрос, в чём же заключалась разница между их мирами.

У Кена даже во рту пересохло, причём довольно сильно. И он почему-то вдруг подумал о том, что совершенно не хочет вспоминать свои прошлые здесь пробуждения. Может как раз поэтому в его голове и находился тот спасительный блокировщик памяти, который защищал его от совершенно неугодных и, даже в какой-то степени, крайне опасных для психики воспоминаний.

— Я, так понимаю, третьего варианта выбора мне не дано? — произнёс он свой вполне резонный вопрос заметно севшим голосом. Хотя выдавать своего внутреннего напряжения, ох, как не хотелось. Впрочем, как и всего остального. Например, тщедушную попытку оценить ситуацию на глаз за несколько секунд и все свои будущие перспективы на самое ближайшее время.

Корвин цинично усмехнулся и с напускным «сожалением» прицокнул языком.

— Можешь даже не напрягаться, Дерек. Меня ты точно не одолеешь. По крайней мере, не сейчас и не сразу после пробуждения. А моих парней так и подавно. Но, если ты хочешь меня разозлить, тогда, милости прошу. Можешь попытаться. Если всё-таки мечтаешь остаться без уха или глаза. Это и есть твой третий вариант выбора. Так что ты, говоришь, хочешь, чтобы тебе сегодня отрезали?..

— А как же мой статус интуриста? И тот факт, что я в любой момент могу… вознестись?

— Для этого я и собираюсь надеть тебе это прекрасное украшение. Оно может тебя здесь задержать на продолжительное время. Но ещё не факт, что ты сумеешь вернуться обратно в прежнем состоянии или… вовсе не впадёшь в своём мире в лёгкую кому… Хотя и кома не обязательна. У вас же хватает всяких там шизофреников и лунатиков?

Так такое тоже возможно? Или далеко не одно лишь такое?..

Сердце в груди Кена ощутимо ухнуло о рёбра. Но ему всё же удалось кое-как придавить поднимающуюся панику, как и совладать с воздействием убойной дозы адреналина, только что ударившей в его голову, подобно контрольному выстрелу навылет.

— То есть, я так понимаю, свобода выбора и свобода слова здесь в вашем местном вокабуляре не водятся?

— Разве я тебе уже не предоставил свободу выбора, Кен? Будь хорошим мальчиком, и кончай строить из себя дурочку. Тебе это совершенно не идёт.

Хорошо ему говорить о таких вещах, особенно не находясь под отягощающим бременем абсурдности всей ситуации в целом. Когда смотришь в лицо давно погибшего родственника, но не можешь этому радоваться в полной мере, находясь между выбором, который и выбором-то в здравом уме не назовёшь.

— Значит, тебя зовут Корвином, да? И другого имени у тебя никогда не было? — Кен не совсем понял, зачем вдруг задал эти вопросы, как будто они могли дать ему необходимое для правильного решения направление.

— Кончай полоскать мне мозги, Дерек. — голос Бентона ощутимо напрягся и огрубел. Ещё немного и точно зарычит. — Повернись ко мне спиной и держи руки на весу так, чтобы я их мог всё это время видеть. Через пару минут мои парни уже начнут сюда подниматься. Они не привыкли ждать меня так дол…

Корвин не договорил, а Кеннет чуть не отпрянул от него назад в интуитивном прыжке самосохранения. Потому что «Безумного Макса» — огромного здоровяка «Безумного Макса» охватило с головы до ног сверкающая сетка из ярко-синих разрядов электрического тока. Особенно сильно вспыхнули его и без того светящиеся глаза, а металлические заклёпки и замочки молний на его одежде даже начали подскакивать и подниматься кверху, преодолевая гравитацию вопреки всем законам физики. Трясло его не так уж и долго, хотя и далеко не пару секунд. За это время Кен сам успел пережить неслабый такой шок и покрыться под одеждой весьма ощутимым выбросом ледяной испарины.

После чего Корвин вначале странно пошатнулся, а потом резко рухнул на землю, как только его ноги неестественно подкосились, продолжая ещё какое-то время вздрагивать и даже испускать небольшие разряды из тонких электрических дуг.

— У нас не больше минуты! Поэтому советую, не терять времени.

Вудард уставился вытаращенными глазами на беловолосого и белоглазого пилигрима, стоявшего всё это время за спиной Бентона и вновь вернувшего себе прежний вид более упитанного и ухоженного старика с гладко выбритым лицом. Правда, в этот раз из-за посоха-клюки, которую он держал, подобно тайному оружию на весу, нацеленному набалдашником-шокером на затылок ранее стоявшего Стервятника, по нему тоже расходились синеватые «лучи» или молнии, но не поверх тела, а прямо в коже. Будто он их поглощал, подобно органическому заземлителю или… Скорее даже нет. Он сам их и испускал. Вернее направлял эту скрытую в нём силу в свой посох, а тот уже, в свою очередь, преобразовывал её в смертельно опасный электрический ток. И, как раз благодаря этой странной бело-синей энергии, на лице старика вместе со смутными очертаниями едва ли человеческого черепа проявлялись какие-то узоры или витиеватые символы из непонятных иероглифов.

— Эти идиоты вечно недооценивают пилигримов. Постоянно принимают нас за блаженных или юродивых. — старик несдержанно усмехнулся, вновь показав свои идеально ровные и все до единого целые зубы.

— Да кто ты такой, чёрт тебя возьми? — Кен всё-таки интуитивно отступил от него на шаг в сторону (так как назад было уже просто некуда), уже и не зная, что ему вообще делать. То ли бежать, то ли звать на помощь?..

Старик опустил руку с посохом, временно переложив её в другую руку, но только для того, чтобы достать из-за пазухи балахона ту самую флягу, которую недавно наполнил странным варевом собственного приготовления.

— Надеюсь, уже успела немного настояться. На. Пей! Думаю, пару глотков будет достаточно.

И он определённо не собирался отвечать на вполне резонные вопросы Вударда, поскольку вёл себя так, будто для них обоих всё происходящее должно было выглядеть, как само собой разумеющееся.

— Что это ещё за хрень, и что здесь, вашу мать, происходит?..

— Думаю, у тебя ещё будет предостаточно времени, чтобы всё это узнать, Кен. Но именно сейчас, на данный момент его у тебя нет. У нас в запасе всего пара минут. Ты как раз успеешь сделать пару глотков. Стервятники уже идут. Можешь и сам их прекрасно расслышать, если перенаправишь слух в нужное для этого место. Они не могут связаться по рации с Корвином, потому что он специально забыл её в машине. Он всегда это делает для перестраховки, потому что многие призраки, вроде меня, умеют подражать чужим голосам.

— Но что это? — Кен всё же взял с нескрываемым опасением протянутую им флягу и даже рискнул нюхнуть уже открытое у неё горлышко. Запах оказался на удивление сносным, но всё равно немного химическим, пусть едва узнаваемый букет лекарственных трав и пытался перебить его слишком специфические нотки.

— То, что поможет тебе вознестись пусть и неестественным путём, но зато быстро, наверняка и почти качественно. Ты ведь хочешь вернуться обратно? Или предпочитаешь попасть в лапы Князю? Поскольку там я едва ли могу тебе чем-то помочь.

— Но кто ты и почему мне помогаешь?

— Помогаю? — старик несдержанно и, старательно заглушая пробравшую его вспышку неуёмного веселья, тихо рассмеялся. Скорее даже захихикал. — Наивная душа. Ты видишь только крохотный пазл от общей в сотни раз большей картины. Хотя винить тебя за это не в чем. Не всем дано выбирать, кем им быть — игровыми фигурами или игроками…

— Или теми, кто придумывает правила игры? — не удержавшись, закончил полную фразу за старика Кеннет.

— В тебе определённо чувствуется потенциал. — пилигрим прищурил один глаз и даже «погрозил» Кену пальцем. — Пей давай. А то ещё полминуты и я заберу эту чёртову флягу в зад.

Кен понял, почему старик это сказал, поскольку и сам расслышал далеко не крадущийся шум сразу от нескольких пар армейских ботинок, неумолимо приближающихся ко входу пещеры. Как и увидел новоё пятно света от другого фонаря по ту сторону.

— Буч, ты куда там провалился, твою мать?

Потом пронзительный свист и ещё один последовавший за ним прокуренный до скрипящего хрипа голос:

— Надеюсь, случаем не решил там с ним ненадолго уединиться, чтобы познакомить близко со своим одноглазым Джеком?

Оглушительный взрыв смеха, как минимум, от пяти на чём-то явно сидящих Стервятников заполнил не только ближайшие пещеры Карьера, но, наверное, и весь Карьер включительно. Вот тогда Кен и понял, что с такой ордой он точно не справится. Даже с помощью пилигрима и его чудо-посоха.

Поэтому тут же глотнул из фляги, как говорится, на глаз и от души, чуть было не поперхнувшись от ядрёного привкуса очень и очень сомнительного «бальзама из лесных трав», чья крепость точно доходила до семидесяти градусов. У него даже слёзы из глаз брызнули, а чувствительность языка и горла вскоре растворились в невидимом пламени жидкого огня, который уже добрался по пищеводу до желудка, а оттуда рванул во все остальные части тела мощной отдачей головокружительной физической слабости.

— Прощаться не будем. — но, как ни странно, он сумел (или ещё успел) разглядеть, как старик ему подмигнул, отбирая флягу, быстро её закрывая и возвращая обратно под полу балахона. — Хотелось бы, конечно, сказать, до скорой встречи. Но, боюсь, теперь это произойдёт уже далеко нескоро.

Спросить его, что это значит, у Кена не вышло. Потому что банально пропал голос. А ещё у него подкосились ноги, и он, не удержавшись, плюхнулся задом обратно на край каменного возвышения. Но зато он успел проследить за дальнейшими действиями пилигрима. Как тот вполне бодро и уверенно шагнул к одной из стен пещеры и провёл по ней набалдашником посоха. И, нет. В ней разошлась вовсе не каменная стена, а вполне себе рукотворные створки какой-то скрытой внутренней двери, но не земного происхождения.

— В любом случае, когда-нибудь всё же увидимся, Кен. — проговорил старик с отеческой усмешкой и… исчез.

Кен только и успел тупо моргнуть и схватиться трясущимися руками за край камня, на котором сейчас вроде как сидел. Или уже не сидел, поскольку он уже перестал чувствовать не только своё тело, но и окружавшее его пространство, не понимая, где стены, потолок и пол, и что с ним на самом деле происходит.

Последнее, что он успел более-менее запомнить, вновь куда-то проваливаясь или просачиваясь, — это как в пещеру вбежало два или три человека, в одеждах из киновселенной «Безумного Макса», и один из них, самый маленький, моментально оценив обстановку, с неразборчивым и уже где-то на отдалении звучащим воплем рванул к Вударду. Наверное, собирался его как-то схватить и удержать в этом мире, но… у него определённо ничего не вышло.

Кена вынесло.

И Кен снова открыл глаза.

— Кстати… Ты ведь смотрел «Молчание ягнят»? Хотя, о чём это я? Кто из нашего поколения не смотрел фильм (или, на крайний случай, не читал книги) «Молчание ягнят».