По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

3.18

— Как самочувствие, Кен? Голова кружится? Или это пространство вокруг тебя пытается перевернуться вместе с тобой?

Нет. В этот раз он не проснулся. Скорее, очнулся. Кажется, теперь только так он и мог называть своё состояние в этом месте — либо бессознательное, либо — не пойми какое. Но сейчас всё выглядело, как и положено, когда ты приходишь в себя после глубокого (или не совсем глубокого) обморока, возвращаясь в настоящую реальность, а не половинчатую. Когда твоё сознание, да, возвращается и не пытается снова сбежать в открывшийся рядом проём ложного убежища, чтобы там спрятаться до поры до времени, и чтобы там его никто не сумел найти.

Сейчас Кен не просто всё видел, чувствовал и, конечно же, хорошо слышал. Сейчас он мог даже анализировать и вспоминать. Вот только едва ли что-то понимать. Например, то, почему он не может пошевелиться или хотя бы открыть рот, чтобы ответить Хардину. Да, этому грёбаному Хардингу, который снова стоял над ним в полном здравии (ну, почти, полном, если не считать бандажного воротника на его отёкшей шее) и проверял в этот момент реакцию зрачков Вударда на свет карманного фонарика.

И самое худшее из всего этого, Кен действительно не мог пошевелиться, хотя его сознание никуда не уплывало и практически не путалось. Он и в самом деле пришёл в себя. После столького времени затяжного забытья. Но при этом ничего не мог сделать — ни что-то произнести, ни дёрнуть хоть какой-то частью полностью оцепеневшего тела.

— Можешь даже не пытаться, Кен. Поверь, это бесполезная трата времени. — видимо, Ник понял, что хотел сделать Вудард и потому так мило улыбнулся, разговаривая на удивление не сильно повреждённым голосом. Да, заметно охрипшим, но не настолько, чтобы использовать для общения блокнот и ручку.

Жаль, из-за бандажного воротника нельзя было увидеть его шеи и тех следов, что остались от рук Кеннета. Вот на что действительно было бы интересно сейчас посмотреть.

— Тебе вкололи миорелаксанты. Для того, чтобы ты что-нибудь себе не сломал во время судорожного припадка. В том числе и позвоночник. Это одно из обязательных условий для проведения электросудорожной терапии. Вторым является местная анестезия, но… Думаю, тебе она точно не нужна. Ты и так потеряешь сознание, как и большую часть памяти о сегодняшнем дне. А может и не только сегодняшнем. Хотя, тебе вроде как, и так нечего вспоминать.

Господи. О чём этот сукин сын говорит? Он же не собирается?..

— Да, да, Кен. Именно это я и собираюсь с тобой сделать. — он и вправду читает мысли Кена, или просто знает, что в подобные минуты думают все его жертвы, привязанные крепкими ремнями к какому-то столу или койке-креслу? — Поскольку держать тебя всё время на убойном успокоительном — это не решение твоих главных психических проблем. Боюсь, твоя глубокая депрессия только начнёт усугубляться и приведёт к самым тяжёлым последствиям. А медицине пока известно лишь одно единственное самое действенное решение от затяжной депрессии, от которой не помогает ни одни лекарственный препарат или нейролептик. Это та самая шоковая терапия, при упоминании которой у многих почему-то перехватывает дыхание и вспоминается пресловутый фильм «Пролетая над гнездом кукушки». Нет, не книга, а именно фильм, после которого общественность неслабо так взбунтовалась и начала требовать отменить эту бесчеловечную процедуру. Заметь, одну из самых действенных в наши дни процедур, которая на самом деле помогает в девяноста процентах случаях от тяжёлых форм шизофрении, в том числе и смертельно опасных. Иногда именно ЭСТ может спасти человеку жизнь, причём буквально, поскольку ничего другого, кроме как перезагрузки мозга для него уже не сработает. Ты, конечно, не выглядишь ещё на грани, но после того, что случилось у меня в кабинете… Скажи спасибо, что я не отправил тебя после этого на лоботомию и не лишил тебя части мозга, которая отвечает за твою долбанную агрессию.

Хардинг ненадолго отошёл от стола-койки, на которой плашмя лежал готовящийся к одной из самых серьёзных в психотерапии процедур Кеннет Вудард, но говорить от этого не перестал. Хотя ему и пришлось немного повысить голос, притом, что перегружать связки и, тем более, так много говорить, ему определённо не разрешалось.

Кен так и не сумел приподнять головы, притом, что сознание с каждой пройденной минутой ощутимо прояснялось, но какую-то часть помещения в отделении интенсивной терапии он всё-таки сумел рассмотреть. И то, по большей части находившихся здесь людей в белых халатах или форме, скорее походившей на пижаму. А то, что это была реанимация, располагавшаяся именно при клинике Хардинга, в этом он нисколько не сомневался. Потому что шоковая терапия по всем нынешним правилам обязана проводиться только так. А ещё, он должен был дать своё письменное согласие на её проведение или кто-то из его ближайших родственников, если бы он был не в состоянии сделать этого физически и, как говорится, в здравом уме.

— К слову, у меня есть своя теория, Кен, о которой я редко кому рассказываю, но… Всё же. Пока мы готовимся к твоему полёту на Луну, почему бы и не поделиться ею с тобою. Мие, к слову, я о ней тоже рассказывал. Причём очень давно, ещё до моей интернатуры. Мне всегда было интересно, как же работает мозг сумасшедшего, и почему в какой-то момент он начинает давать сбой, то ли «засыпая» наяву, то ли ещё что. Наука до сих пор не может объяснить, почему во время сна мозг здорового человека даже куда более активен, чем во время бодрствования. В разы, заметь активнее. Как будто он включает свои резервы для какой-то дополнительной «жизнедеятельности». С одной стороны, учёные предполагают, что таким образом он обрабатывает полученную за день информацию и распределяет её по главным каталогам памяти, а с другой — ему ещё приходится заботиться об отдыхе своего носителя, отвлекая того бредовыми образами из сумбурных сновидений. Хотя, с третьей стороны, чем выше на него нагрузка, тем меньше он тратится на память, отвечающую за воспоминания о снах. Действительно, зачем человеку запоминать то, что он видит, когда спит? Ведь от снов нет никакого толку. Это самый обыкновенный мусор из смешанных образов и голосов. Может поэтому некоторым и кажется, что им вообще ничего не снится. Вернее, они банально не запоминают того, что им снится. А вот с четвёртой стороны… Прозвучит, конечно, бредово, но, чем чёрт не шутит. Откуда мы вообще можем знать что-то наверняка, особенно после выхода в свет фильма «Матрица». Недаром говорят, нет мозга — нет человека. И именно мозг — это всё, что делает человека человеком, исключительной и единственной в своём роде личностью. Той самой не похожей на других снежинку из миллиардов других снежинок, но куда, конечно же сложней. В триллионы раз сложнее. Благодаря мозгу мы видим, слышим, и всё-всё чувствуем. По своей сути — это бесконечная вселенная, которая способна завести нас за считанные мгновения туда, куда не сумеет доставить ни один космический шатл или подводное судно. И, кто знает. Может сны и те видения, которые посещают многих сумасшедших в виде галлюцинаций — это вовсе не видения, а нечто большее. Может мозг и вправду способен разделяться и жить на две, три, а то и сотни сторон? Просто, когда мы возвращаемся сюда, наши воспоминания намеренно искажаются, чтобы мы, не дай бог, что-нибудь не вспомнили оттуда.

Хардинг вернулся к Кену, снова представ перед тем своим здешним вроде как реальным образом, хотя Вудард вроде больше никого с той стороны не видел. Видимо, мышечные релаксанты не воздействовали на кору головного мозга и на те участки, которые отвечали за иллюзорные видения или галлюцинации. Поэтому Кен находился при своём полном и здравом уме, но… ничего не мог сделать физически! Только тупо слушать абсолютнейший бред Николаса и… ждать. Ждать неизбежного.

Но, как ни странно, Ник почему-то тихо рассмеялся над только что сказанными им словами и едва не с отеческой «нежностью» посмотрел в неподвижное лицо своей во всех смыслах беспомощной жертвы. Разве что не поднял руки и не погладил Кена по горячему лбу и коротко остриженным волосам на макушке.

— Конечно, я говорю это всё не всерьёз, притом, что любая идея на этот счёт вполне имеет право на своё существование. Хотя назвать её гипотезой тоже не поворачивается язык. Ибо существуют какие-то точные критерии, благодаря которым мы и считаем нашу окружающую реальность единственно верной, настоящей и правильной, а всё остальное — лишь безумные домыслы с бурными фантазиями не совсем здоровых на голову писателей. Тем более, что многие из них буквально сидят на наркоте. Что, к слову, совершенно не способствует правильной работе мозга, куда больше его ослабляя, а не стимулируя. К тому же, за столько тысячелетий человеческой цивилизации, мы так и не получили ни одного хотя бы косвенного подтверждения о возможном существовании параллельных миров или измерений. Хотя сейчас и принято утверждать, что какой-то, вроде информационный, всё же там где-то имеется. Но опять же. Никто его никогда не видел, не слышал и не трогал. А некоторым, правда, и доказательств никаких не нужно. Они просто в это верят, поскольку собственное воображение и стимулируемые им гормоны убеждают их об этом. Если они что-то там чувствуют, значит, это существует. А если ещё и видят, и слышат буквально… Тогда им определённо самое место в этом заведении. Как видишь, грань очень тонкая и призрачная. Стоит мозгу «расслабиться» и не доглядеть и… Всё. К слову, я не просто так решил назначить тебе курс ЭСТ. Поскольку ты бы никогда в этом не признался вслух, но ты действительно подвержен слуховым и визуальным галлюцинациям. Я же видел, как ты на кого-то смотрел у себя в квартире, а потом уже здесь в смотровом кабинете, где кроме нас двоих больше никого не было.

Хардинг вдруг снова переключился на начальную тему, видимо, после того, как получил от местного кардиолога или анестезиолога нужный знак, что всё в порядке и можно начинать.

— У тебя все признаки начальной шизофрении, Кен. Видимо, развивающейся на фоне глубокой депрессии и прочих психозов. Конечно, электросудорожную терапию назначают в крайних случаях, когда медикаментозные препараты с нейролептиками ничем уже не помогают, но они и так тебе едва ли чем-то помогут, как ни крути. Плюс, у тебя посттравматический синдром. Тебя может закоротить буквально в любой момент. Поэтому перезагрузка твоего мозга может оказать на тебя максимально благоприятное воздействие, во всех смыслах, и вернуть к прежней полноценной жизни всего за десять или пятнадцать сеансов. Это, конечно, не панацея, но ты представить себе не можешь, как сильно возросло число данных процедур после её так называемой временной отмены. Её даже беременным делают. А таким, как ты, её просто необходимо прописывать на обязательной основе. Странно, что не прописывают. Учитывая тот факт, что ЭСТ буквально может вернуть тебе вкус к жизни. Не скажу, что ты после этого станешь абсолютно новым человеком, но я рассчитываю именно на максимально позитивные результаты. Хотелось бы, конечно, чтобы эти процедуры стёрли из твоей памяти множество воспоминаний, связанных с Мией, как и саму Мию, но, увы и ах. Она задевает память, связанную только с днями, когда проводятся сами сеансы. И чем раньше мы их начнём, тем быстрее мы сумеем вернуть тебя к полноценной жизни. Надеюсь, ты уже готов? Если и не морально, то физически уж точно.

Хардинг поднял взгляд, посмотрев на кого-то в сторону и после кому-то коротко кивнув, хотя продолжал разговаривать с Кеном и дальше. Пока ещё продолжал. Пока Вудард ещё находился вместе с ним в этой реальности.

Почти сразу же одна из наблюдающих медсестёр приблизилась к столу-койке с Кеном и принялась осторожно разжимать ему челюсти, чтобы вставить в рот каппу для зубов. Выглядела она, как, наверное и все присутствующие, совершенно спокойной и не обращающей вообще никакого внимания на бесконечный монолог их главного работодателя. Наверное, так ведут себя любые профессиональные мясники, давным-давно привыкшие к виду крови и жутким судорогам проходящих через их пугающе опытные руки местных жертв.

Та же медсестра взяла с близстоящего стола баночку с плоской палочкой, чтобы намазать виски Кена специальным гелем, обеспечивающим полное прохождение электрического тока через черепную коробку к нужным участкам мозга.

— Ещё раз прости, что пошёл против правил и отказался от местной анестезии, но мне очень хотелось, чтобы ты меня слышал в этот момент и даже видел. Для меня это крайне важно. Кстати, до твоего отца я тоже не сумел дозвониться. Похоже, его сейчас нет в городе, а может и в стране, поэтому и пошёл на столь серьёзные административные риски. Но только ради твоего блага, Кен. Веришь мне или нет, но ты мне не безразличен, и мне действительно тяжело наблюдать за тем, что с тобой происходит после потери Мии. Ты стал крайне опасен не только для себя, но и окружающих тебя людей. Этот срыв в моём кабинете и ужасная попытка меня убить… Я должен был зафиксировать данный инцидент по всем правилам уголовного кодекса и оповестить о нём правоохранительные органы, но… Как видишь, я всё же решил пойти тебе навстречу и замять его буквально на корню. Потому что твои проблемы куда более глубокие и очевидные. Ты опасен не как уголовный элемент. Потому что любой здравомыслящий человек отвечает за все свои поступки и действия, а ты, к сожалению, нет. Ты себя не контролируешь, что может привести к самым печальным последствиям, и что уже к ним и без того недавно привело. Так что, мои решения вполне оправданы. Хотя, по правде говоря, дались они мне не без труда.

Да, конечно. Можно подумать. А ещё точнее, Хардинг просто ждал подходящего момента, чтобы прописать Вударду полный комплекс сеансов с ЭСТ, поскольку держать того на одних таблетках и уколах, Нику определённо было скучно и недостаточно. И ещё не факт, что он соблюдает сейчас все необходимые предписания по проведению шоковой терапии. Местную анестезию он уже исключил из общего уравнения, а вот что касается остального…

— Можете начинать. Разряд на максимум. Боюсь, с минимального он вообще ничего не почувствует. — Хардинг даже цинично усмехнулся, окидывая огромное тело подопытного, как какую-нибудь тушу молодого бычка или слона, которую обычной хирургической электропилой не возьмёшь.

— Ровно минута? — похоже намёк на то, что Вударду, как минимум, требуется двойная от стандартных доза, не могла не задеть прагматичного ума одного из участников будущей пытки.

— Да. Надеюсь, минуты ему должно хватить. А там посмотрим.

Хардинг всё-таки отошёл от стола, правда, уступив место здоровенному санитару в белой «пижаме» и хирургической шапочке на голове. Ещё парочка схожих верзил обступила Кена с других свободных сторон и мест. Первая медсестра заняла своё стратегическое положение у изголовья. Хотя Вудард едва ли почувствовал, как его обхватили крепкие руки «наблюдателей». Но сам их вид и скрытые за медицинскими масками лица, включая лицо единственной среди них женщины, оцепившие его не по ровному кругу, выглядели в этой общей картине совсем не успокаивающе.

Что-то холодное коснулось его висков. Но, кажется, он даже не успел закрыть глаз и… то что сказал потом Хардинг… Сказал ли он в тот момент, когда пустили ток или за мгновение до этого?..

— Увидимся на той стороне Тьмы, Кен…

И всё исчезло… В одно мгновение ока…