Глава 11


Сегодня у меня отличный день. Удалось заключить договор о поставках косметики на выгодных условиях. Но даже при такой напряженке меня не покидал вопрос, как там Элина. Не хочется признаваться, но меня не столько беспокоит она сама, сколько ее вчерашняя поездка с Мамаевым.

Я что ревную? Или переживаю, что ей достанется пальма первенства?

Ни то, ни другое. Простое женское любопытство.

Наконец, я остаюсь в кабинете одна и тут же набираю подругу.

— Привет, красавица. Минутка для поболтать есть или мамаши с детками одолели?

— Удачно позвонила. Как раз на приеме никого. Можно и поболтать. У тебя что-то срочное?

Вот же… Знает прекрасно, почему звоню. Но хочет, чтобы я начала выпытывать.

Я тоже не лыком шита. Рассказываю о работе, мол устала, соскучилась. Ага. Очень ее интересует моя работа!

Наконец-то я не выдерживаю:

— Ну как вчера тебя домчал Мамаев? — наполняю интонацию равнодушием, а у самой любопытство зашкаливает.

— Ничего необычного. Ехали, разговаривали, — Эля тянет кота за хвост.

— Так уж и ничего. Ты вон как подорвалась, даже торт почти не поела!

— Милана, я тебе докладываю: Мамаев и впрямь угрюмый человек. С ним сложно. Двух слов не вытянешь. Для поддержания беседы — только да, нет. Я даже устала вчера от напряжения.

— Ахах! А я тебе что говорила? Вот такой он. Так что или принимать его таким, какой есть, или не заморачиваться.

— Ну да, — голос тусклый, видимо, не сложилось, как хотелось.

Удовлетворенная полученными сведениями, я успокаиваюсь. Но почему-то меня начинают волновать странные мысли. О ком? О Мамаеве! Вот еще…

Надо вечером навестить родителей. Давно не была у них. К тому же, у маман возник вопрос о длине платья. Так я и поверила! Но съездить надо.

Только сначала домой, надо взять для папы бутылочку красного. Он обожает Каберне Фран. Я давненько для него приготовила. Да никак не соберусь к ним.

Подъезжая к дому, еще издали вижу мужчину, гуляющего с детской переноской. Со спины не сразу узнаю Соболева.

Это еще что за новости? Гулять больше негде?

Первая мысль — скрыться. Но это будет похоже на бегство. И почему это я должна от него прятаться? Случайная и ничего не значащая встреча ни к чему не обязывает.

Может, он решил объясниться по поводу «сюрприза»? Ну что ж, это даже интересно. У самой, конечно, легкий мандраж. Встреча с прошлым всегда волнительна.

Соболев разворачивается и направляется мне навстречу. Меня поражает его вид. Какой-то поникший, словно пришибло его. Выхожу из машины с гордо поднятой головой: а вот она я какая. Внутри — шквал эмоций, снаружи — чисто даже не дружеский, а простой человеческий интерес.

Стас, поравнявшись со мной, глухо выдавливает из себя:

— Поговорить надо, — чувствуется, что ему тяжело дается этот шаг.

Я же, наоборот, с улыбкой заглядываю в коляску и с наигранной веселостью говорю:

— О, первоапрельский сюрпризик! Ну, приветик…

И умолкаю. Малыш спит. Поэтому мое бурное приветствие не совсем кстати.

— Я слушаю, — произношу уже спокойным независимым тоном, не глядя на Стаса.

Соболев замешкался. Тогда я беру инициативу в свои руки и приглашаю его пройти в дом.

— Тёмушку будить не хочется. Он только уснул. — Соболев с обожанием смотрит на сына.

— Так переноску можно и в гостиной на диван положить. Не стоять же нам посреди улицы.

Стас кивает в знак согласия. Чтобы не разбудить малыша, он осторожно заносит переноску. Пупсик даже не шелохнулся.

А у меня все трепещет внутри. Не знаю, как себя вести с бывшим. Но, досадуя на свое волнение, даю себе установку взять себя в руки. В конце-то концов, это он пришел ко мне, а не наоборот.

— Чай, кофе или покрепче? — опять ляпнула не то. Он ведь с ребенком, какое покрепче.

— Если можно, кофе. Только без сахара.

Его голос по-прежнему глухой, подавленный. А я не могу унять дрожь внутри себя. Мой услужливый мозг выдает картину из прошлого. Вот так же неожиданно мы впервые остались одни в моей съемной однокомнатной квартире.

Меня окатывает горячей волной. Сердце бьется в бешенном ритме.

Зря я пригласила его. Зачем? Чтобы позлорадствовать — смотри, мол, как я хорошо живу без тебя. Не плачу, не рыдаю, не бьюсь в истерике.

Завариваю кофе, руки дрожат. Глаза поднять на Стаса не решаюсь. Не узнаю его. Где прежняя уверенность в себе? Где обаяние и умение руководить ситуацией.

Сидит какой-то несчастный. О чем думает и зачем пришел? Так и хочется растормошить его, просто крикнуть — эй!

Словно услышав меня, он поднимает голову и смотрит мне в глаза. О, эти глаза! Темно-шоколадного цвета, в обрамлении черных пушистых ресниц. И эти чувственные губы…

«Стас, зараза! Я ведь излечилась. Я выздоровела. А тут опять ты нарисовался. Сгинь! Не провоцируй!» — это кричит мое женское естество, взбунтовавшееся от его присутствия.

— Милана, я пришел извиниться и объяснить недоразумение. Понимаешь, мы тогда с вечера повздорили с Юлей…

Слушаю молча и опустив глаза. Надо держать себя в рамках. Но при имени Юльки смотрю в упор на Соболева.

«Гад! Пришел бередить рану!»

— Не знаю, что на нее нашло, — продолжает Соболев. А я думаю о том, что мы со Стасом никогда не ссорились. Значит, понимали друг друга. Значит, любили. Зачем же он так со мной…

— Она в тот вечер заявила, что устала от бессонных ночей, от проблем с кашками, памперсами. А я вдруг заявил, что от тебя никогда не слышал жалоб на усталость, хотя ты успевала и по дому, и по работе. Тут она вообще взорвалась. Стала кричать, что хотела бы видеть, как ты ночами не спишь из-за плача Артёмки… — Стас помолчал и продолжил:

— А утром я проснулся — ни ее, ни Тёмы. На звонки не отвечает. Не знаю, как мне пришла в голову мысль, искать их у тебя. Правда, Юлю я так и не нашел. А про Тёмушку ты сама все знаешь.

— Ее что до сих пор нет дома?! — я решилась перебить его горькую исповедь, которую вначале слушала с некоторым даже злорадством. Стало жаль его по-человечески.

— Нет. Она так и не объявилась.

— А что же с ребенком? Ты сам с ним управляешься?

— Мне не привыкать. Последнее время она часто оставляла нас вдвоем. Говорила, что ей надо расслабиться. Я понимал, что ей тяжело с ребенком целыми днями. Отпускал одну. Теперь думаю, зря. Надо было нанять няню и сопровождать ее в клубы.

— Няню следовало взять с самого начала, чтобы не доводить жену до срыва, — я включила советчика. Но в принципе не понимала, как можно было не просто бросить ребенка и сбежать, а оставить его у моего порога.

— Стас! Но почему малыш оказался у меня?

— Она ревновала меня к тебе, — эти слова вызвали у меня горькую усмешку.

— Она случайно ничего не попутала? Наверное, это я могла ревновать, и у меня на то были достаточно веские основания.

— Не знаю, Милана.

— И как ты теперь?

— Вот пришлось взять отпуск дней на десять. Надеюсь за это время найти Юлю.

— В полицию заявил? Надо срочно подавать в розыск. Ведь с ней могло что угодно случиться.

— Конечно. Только пока безрезультатно.

Послышался плач малыша. Стас бросился к сыну. Я была поражена, насколько трепетно он относится к сынишке. Но еще более меня поразила история с мамой ребенка. Не могла разумная женщина вот так бросить младенца и сбежать. Вряд ли.

Мысли о своей обиде отступили на второй план. Я подошла к Стасу, который успокаивал сынишку.

— Мы поедем, — грустно сказал Стас. Надо покормить Артёмку, искупать и уложить.

Странно было слышать от Соболева такие речи.

— Может подвезти Вас, машина рядом.

— Нет, спасибо. Я ведь свою неподалеку оставил.

— А что собираешься делать дальше?

— Не знаю. В агентство обращался за няней. Обещают завтра утром к десяти прислать несколько претенденток на собеседование.

— Может, помощь нужна? — спросила, не подумав, чем это я могу помочь. Но тут вспомнила про Элину. — Послушай, Стас, сам ты вряд ли справишься с таким сложным вопросом. Здесь нужна женщина, имеющая представление, по каким критериям выбирать няню. Я могу поговорить с Элиной, она детский врач. Значит, грамотно протестирует всех желающих.

У Соболева глаза засветились радостью и благодарностью. Видимо, он и сам сомневался в своих способностях.

— Спасибо тебе, Милана. Было бы неплохо. А то страшно оставлять Тёмушку с чужим человеком.

— Не переживай, Элина очень строго спрашивает с мамочек. Она ведь знает, какой уход нужен за малышами. Так что плохого тебе не посоветует. Поэтому ты не спеши. Перезвони в агентство и перенеси дату на удобное для Элины время. А я прямо сейчас позвоню ей, постараюсь договориться и перезвоню тебе. Телефон прежний?

Соболев кивнул, а сам все посматривал на проснувшегося сыночка. Карапузу явно надоело лежать в переноске, поэтому он стал ворочаться и издавать звуки, грозящие перерасти в рев.

— Все, пока. Извини, что побеспокоили и в прошлый раз, и сегодня.

— Все нормально. Не переживай. Главное сейчас — отыскать Юлю. А няню взять необходимо в любом случае. Поезжайте уже, а то он у тебя разревется, не доезжая до дома.


Загрузка...