Подкидыш для бизнес-леди (СИ)

Глава 40

…Мамаев по-прежнему никак не реагировал на присутствие Миланы. И по большому счету, оставался равнодушным и безучастным ко всему, что происходило. Невозможно было определить, вернулись ли к нему память и речь. Врач разводил руками, успокаивая Милану:

— Всякое бывает. Последствия травмы головы непредсказуемы.

— Но ведь физическое здоровье улучшается. Почему же ничего не меняется в его поведении? — Милана с трудом сдерживалась, чтобы не прокричать вопрос в голос.

— Вы должны радоваться, что он восстанавливается с завидной успешностью. А что касается речи, памяти и желания общаться, то они могут вернуться в любой момент. Говорите с ним, напоминайте приятные события из прошлого. Мамаев сильный, он справится. Но для этого нужны время и терпение.

Милана вынуждена была довольствоваться подобными объяснениями.

Сидя у постели Тараса, она то и дело заглядывала в его глаза в надежде увидеть в них искорку интереса. Простого интереса к тому, что она здесь делает, кто она такая, почему глаза припухли.

Но ответом было обычное равнодушие и молчание.

Элина, навестив Мамаева, прямо сказала Милане, что выздоровление затянется.

— Ты должна знать правду. Физически он восстановится быстро. А вот память и речь под большим вопросом.

— Он что вообще никогда не заговорит и не вспомнит меня?

— Мила, этого тебе никто не скажет. Свойства мозга настолько сложны и мало изучены, что восстановление этих функций зависит скорее от времени и сопутствующих факторов.

— И что это за факторы?

— Тебе ведь все объяснил врач. Положительные эмоции и доброе отношение. А может быть, какой-нибудь случай, событие. Ведь эти функции, исчезнув внезапно, так же внезапно могут и вернуться. Вот только хватит ли у тебя терпения на ожидание чуда?

— Эля, ты о чем?! Да я готова ждать годы. Лишь бы Тарас стал прежним.

— Прежним! — Элина усмехнулась. — А ты хоть знаешь, каким он был?

— Ты сегодня говоришь загадками. Я тебя не понимаю. Может, объяснишься?

Элина отвернулась от подруги, задумавшись, стоит ли рассказывать ей историю Мамаева. За три дня, проведенные в доме Шувалова, она многое узнала о Тарасе. Поэтому его нынешнее состояние могла объяснить не только полученной травмой, но и событиями из его прошлой жизни.

Трагическая гибель родителей. Затем не менее печальная смерть жены. Две пережитые депрессии не могли не оставить тяжелый след в его душевном здоровье.

Элина беседовала об этом с лечащим врачом Мамаева. Он подтвердил ее предположения. В одном они не могли прийти к единому мнению — надо ли посвящать в такие тонкости Милану. Она ведь и без того на грани отчаяния. Но, понимая, что не сумеет умолчать, Элина решилась на откровение.

Ее рассказ, печальный и долгий, Милана выслушала молча. Затем подошла к Тарасу и, вглядываясь в его молчаливое лицо, нежно произнесла:

— Бедный ты мой, бедный! Сколько же всего выпало на твою долю. Но ты поправишься. Я верю. Я знаю. Пусть не скоро, но ты вернешься ко мне. — Повернувшись к Элине, она твердо сказала:

— Ты не испугала меня своим рассказом. Наоборот, добавила уверенности, что Тарас восстановится полностью. Он сильный. Дважды пережив трагедию, он справится и на этот раз. А я буду ждать.

Подруги помолчали. Каждая задумалась о своем.

Элину тяготила мысль, что еще придется сообщить Милане о своем отъезде. Она бы еще побыла здесь, но надо было возвращаться на работу.

— Миланочка, мне завтра надо уехать. Минин тоже возвращается. Тебя оставляем на Шувалова. Он добрый человек. По всем вопросам будешь обращаться к нему.

Эля обняла подругу, словно прося у нее прощения. Но та, казалось, не вникала в ее слова. Услышанное переполняло ее сочувствием к Тарасу. Она сопоставляла свои переживания, связанные с предательством Стаса и Юли, с трагедиями, которые пережил Мамаев.

На их фоне ее страдания казались ей незначительными и не стоящими внимания. А ведь он старался помочь ей преодолеть зависимость от Соболева. У самого при этом душа была изранена. И рана эта, быть может, еще кровоточила.

Милана с ужасом думала и о том, что могла потерять Тараса из-за аварии. Пыталась отогнать страшные мысли.

— Так вот откуда его угрюмость, оттолкнувшая нас при первой встрече, — словно разговаривая сама с собой, наконец, произнесла она.

— Да, Мила. Он едва оправился от депрессии после смерти жены. Думаю, только переезд в Москву и знакомство с тобой возродили его к новой жизни, новым отношениям. А тут такое…

— И все из-за меня, — Милана заплакала.

— Вот это ты зря. Тарас действительно поехал в Воронеж, чтобы решить вопросы бизнеса. А потом уже решил заняться поисками Соболевых.

— Откуда такая уверенность?

— Шувалов рассказал подробности. Они вместе были во всех инстанциях. Дело в том, что Данила по просьбе Мамаева принял от него дела. И теперь является генеральным директором фирмы.

— Эля, мне показалось, что ты говоришь о Шувалове как-то по-особому. Я права?

Милана вопросительно посмотрела на подругу. Лицо Элины заполыхало алым цветом.

— Да ну тебя! Выдумаешь тоже. Просто мы с ним подружились. И вечерами за чаем долго беседовали. Но ты не подумай, мы даже наедине ни разу не оставались. Ведь всегда рядом был Минин. Так что…

— Да ладно, что ты оправдываешься, — впервые улыбнулась Милана. — Я очень даже рада за тебя. А вдруг это судьба.

— Вот еще. Завтра уеду, так он и не вспомнит обо мне.

— А тебе бы хотелось, чтобы вспомнил? Только правду.

— Ну да… Только ведь я ничего не знаю о нем. Вдруг там полно скелетов в шкафу.

— И что? Я тоже ничего не знала о Тарасе. Но это не помешало мне полюбить его. А теперь, услышав, сколько он пережил, я только крепче прониклась к нему сочувствием и состраданием. И это никак не умаляет моих чувств.

— Мила, мне кажется, это пустой разговор. Данила мне нравится. Но это не значит, что он испытывает то же самое ко мне.

— Наверное, ты права. Но я надеюсь, что все у вас сложится.

— Не знаю. Ладно, Миля, я поеду. Держись. И помни: чуть что — к Шувалову. Он поможет.

— Поняла. За меня не переживай. Главное, чтобы Тарас скорее стал прежним. Кстати, ему, наверное, придется сбрить бороду. Пучок на подбородке выстригли, чтобы обрабатывать рану…

— Ничего, борода отрастет. Это не самое страшное.

— Согласна. Но он, наверное, расстроется…

Милана вспомнила, что именно борода отпугивала ее поначалу. И как она мечтала уговорить Тараса сбрить ее. А еще — как щекотно было целоваться.

— Действительно, если бы проблемы с бородой были самыми страшными, — подумала она, глядя вслед Элине, удаляющейся по больничному коридору.