Поклянись мне

Глава 26

Izzy

Последние несколько недель были не чем иным, как блаженством. После гала-концерта — и потрясающего секса, который был у нас с Лукой, — мы были ближе, чем когда-либо прежде.

Примерно через неделю после мероприятия мэра я смотрела новости и увидела репортаж о человеке, напавшем на меня той ночью, Элиасе Уильямсе, который стал жертвой взлома, приведшего к его смерти. У меня не было ни малейших сомнений в том, что за этим стоит мой муж, и когда я спросила его, что произошло, он просто пожал плечами и сказал: — Вот что происходит, когда кто-то прикасается к тому, что принадлежит мне.

Оказывается, Лука чрезвычайный собственник, ему было недостаточно того, что я ударила по яйцам этого засранца и его эго, Луке нужна была его кровь для себя.

И я почти уверена, что нахожу это безумно романтичным.

Похоже, что мой муж не только собственник, но и обладает более мягкой стороной. Лука внимателен, он заботится о моем дне и обо мне. Сначала это было чертовски странно, я не привыкла, чтобы кто-то так сильно заботился обо мне, и это заставило меня насторожиться, искать ложь, но через некоторое время я поняла, что это всего лишь он, он из тех мужчин, которые позаботятся о тех, кто рядом с ним, и он чертовски ненавидит, когда мне больно.

Я стою перед зеркалом в ванной и улыбаюсь сама себе, вспоминая, как Лука заботился обо мне, пока у меня были месячные.

Черт, эти судороги убивают меня.

Каждый месяц я на пару дней выхожу из строя. У меня всегда были сильные судороги, по словам врача, я просто одна из тех женщин, у которых они возникают очень сильно.

Сейчас два часа дня, и в итоге мне пришлось прийти и лечь в постель, решив, что сегодня у меня все равно не будет много работы.

Я листаю Netflix, пытаясь найти что-нибудь посмотреть, когда дверь спальни распахивается, и входит Лука с безумным выражением в глазах.

— Из? Что случилось? Ты никогда не проводишь здесь время днем, — говорит он и направляется ко мне.

Прошлой ночью он, должно быть, нашел меня спящей на диване, потому что сегодня утром я проснулась, прижавшись к нему.

— Перестань нервничать, я в порядке. У меня просто судороги, и мне нужно было немного прилечь.

— Это нормально? Мне вызвать врача? Ты принимала лекарства? Что тебе нужно от меня, детка? — спрашивает он отчаянным тоном.

— Что мне нужно, так это чтобы ты, черт возьми, успокоился, это совершенно нормально, так что не вздумай, блядь, вызывать никаких врачей, — говорю я строго, — и вообще, почему ты здесь? Обычно тебя днем нет дома.

— Я просто хотел проверить, как ты. — Он снимает пиджак, и я собираюсь спросить, что он делает, но он выходит из комнаты раньше, чем я успеваю.

Он возвращается через пару минут с полными руками закусок и раскладывает их на кровати, прежде чем забраться ко мне. Он хватает из кучи грелку и приподнимает одеяло, чтобы положить ее мне на живот.

— Что ты делаешь? Тебе нужно работать, — говорю я ему, совершенно не понимая, почему он все еще здесь.

— Моей жене больно, ты останешься в постели до конца дня, а я не вернусь на работу. Мы собираемся провести день за просмотром дерьма по телевизору, поедая закуски, не утруждай себя спорами, потому что это, блядь, бессмысленно, — говорит он, прежде чем поцеловать меня в лоб, устраивается поудобнее и притягивает меня ближе к себе.

— Я уже говорил тебе раньше, я всегда буду рядом, чтобы позаботиться о тебе.

В итоге мы провели остаток дня в постели, уютно устроившись под одеялом и смотря последний фильм Marvel.

Я никогда раньше не была так счастлива, и мне кажется, что это затишье перед бурей.

Я наношу последний слой помады и в последний раз смотрю на себя в зеркало. На мне простые черные джинсы-скинни, бледно-голубая блузка и классические черные туфли на каблуках от Louboutin, волосы завиты, на лице легкий макияж.

Мы едем в поместье его отца на семейный ужин. Сказать, что я нервничаю, было бы охренительным преуменьшением. Мне хорошо, когда мы с Лукой вдвоем, я чувствую, что могу просто быть собой, но рядом с другими? Я так долго вела себя определенным образом, что мне трудно вырваться из этого порочного круга. Лука говорит, что я должна просто быть собой, но он не понимает, каково это — так долго подавлять себя рядом с другими.

С тобой все будет в порядке, Иззи, перестань волноваться.

Я делаю глубокий вдох и прохожу через квартиру, чтобы встретить Луку у лифта. Он стоит и ждет меня, одетый в один из своих обычных костюмов. Я редко вижу его одетым во что-то другое, когда он в квартире, он надевает спортивные штаны или шорты, но он никогда не выходит из квартиры не в костюме.

— Готова? — спрашивает он.

— Готова, — киваю я.

— Ты прекрасно выглядишь, mia regina. Они уже любят тебя. С тобой все будет в порядке.

Он быстро целует меня в губы, прежде чем взять за руку и повести к лифту.

Как только мы садимся в машину, Лука кладет руку мне на бедро, пока везет нас в дом своего детства.

— Все успокоилось с тех пор, как вы расправились с Новиковым? — Я спрашиваю, он почти не упоминает о своей работе, на что я не возражаю — мне просто не нравится мысль о том, что он подвергается дополнительной опасности.

— Да, Муньос ушел в подполье, чтобы перегруппироваться, он знает, что было бы самоубийством напасть на нас прямо сейчас, а что? Ты беспокоишься обо мне? — говорит он, приподняв бровь.

— Конечно, беспокоюсь. Кто бы подарил мне столько безумных оргазмов, если бы тебя не было? — Я дразню.

— Если другой мужчина прикоснется к тебе, я восстану из мертвых и переставлю его гребаные органы. Никто, и я имею в виду, черт возьми, никто не прикасается к тому, что принадлежит мне, Иззи.

— Расслабься, никто не сможет заменить тебя. Но используй это как стимул, чтобы не дать себя убить.

— Никто не смог бы заменить меня, да? — говорит он, как будто шутит, но я чувствую намек на уязвимость. Его действительно это беспокоит? Конечно, он знает, что никто не может значить для меня так много, как он.

— Я обещаю тебе, никто, кроме тебя, Лука, — говорю я, и он одаривает меня ослепительной улыбкой, которая демонстрирует ямочки на его щеках и вызывает у меня трепет бабочек. Он берет мою руку и целует костяшки пальцев, прежде чем положить сцепленные руки к себе на колени.

Мы подъезжаем к поместью его отца, и я смотрю на строение, в прошлый раз, когда я была здесь, я мало что воспринимала, учитывая, что это был день моей свадьбы, я была немного занята. Похоже на то, каким я всегда представлял себе поместье Пемберли из "Гордости и предубеждения".

Лука выходит из машины, я открываю свою дверцу и делаю то же самое, прежде чем он успевает подойти и открыть мне дверь. Он бросает на меня суровый взгляд, но пропускает это мимо ушей, он уже должен был понять, что я не нуждаюсь в его защите, но я не могу сказать ему об этом.

Лука берет меня за руку, и мы поднимаемся по ступенькам ко входу. Невысокая женщина, которой, должно быть, за пятьдесят, открывает дверь и тепло улыбается Луке, прежде чем сделать то же самое со мной.

— Беатрис, это моя жена, Иззи. Иззи, это Беатрис, экономка моего отца.

— Приятно познакомиться, — говорю я с улыбкой, и она отвечает мне взаимностью, прежде чем проводить нас в гостиную в сопровождении Сальваторе и Марко.

Сальваторе встает и идет к нам. — Сынок, — говорит он Луке и кивает ему.

— Спасибо, что присоединилась к нам, Иззи, — говорит он мне и сжимает мое плечо. — Ужин будет готов с минуты на минуту, Энцо вышел позвонить, он может встретиться с нами в столовой.

Мы сидим за обеденным столом и ждем, когда Энцо присоединится к нам. Сальваторе сидит во главе стола, Лука справа от него, а Марко слева, в то время как я сижу рядом с Лукой. Энцо входит, ни о чем не заботясь, и садится рядом со мной, я хмурю брови, почему он сел рядом со мной, а не с Марко?

Как только я об этом думаю, Лука напрягается.

— Какого черта ты делаешь, Энцо?

— Что? Мне нужно обсудить дело с моей любимой сестрой, — беспечно говорит он.

— У тебя никогда не было сестры, идиот.

Энцо пожимает плечами, но бормочет что-то вроде “Почти была” себе под нос. Я знаю, что у Луки никогда раньше не было девушки, значит ли это, что у Марко была девушка? Я уверена, Лука упоминал, что у Марко никогда раньше не было серьезных отношений.

Вечер оказывается на удивление уютным, совсем не похожим на семейные ужины, которые устраивали мы с отцом. Мы ужинаем, Сальваторе и Лука разговаривают о бизнесе, Энцо переключается между тем, чтобы вмешаться в их разговор, и попытками разозлить Марко, в то время как тот сидит как каменный человек, с холодным выражением лица, искажающим его черты.

— Эй, Белла, нам нужно обсудить одно дело, — говорит мне Энцо с мальчишеской улыбкой, от которой он кажется еще моложе.

— Она Иззи, придурок, а не Белла, — говорит Лука рядом со мной, заставляя Энцо закатить глаза.

— Какое дело? — Спрашиваю я, прежде чем Лука успевает сказать что-нибудь еще.

— Чем ты любишь заниматься в свободное время? Ходишь по магазинам? Спасаешь щенков? Или ты… читаешь? — спрашивает он с невинным видом. Какого хрена он задумал?

— Я ненавижу ходить по магазинам. Нет, я не спасаю щенков и да, я люблю читать. Какова твоя конечная цель, Энцо? — Я вздыхаю.

— Никакой цели, просто хотел познакомиться со своей новой сестренкой, — говорит он, изображая невинность, но я вижу, как на его лице мелькает расчетливое выражение, прежде чем он его скрывает.

Клянусь, с каждым нашим разговором он становится все более странным.

После ужина Сальваторе объявляет, что ему нужно поговорить с Лукой в его кабинете, поэтому остальные переходят в гостиную, чтобы подождать их.

— Мне нужно позвонить, — говорит Энцо, нахмурив брови, прежде чем выйти из комнаты и оставить меня с Марко.

Он пристально смотрит на меня со своего места напротив. В его взгляде нет злобы, но, тем не менее, от его взгляда у меня по спине пробегают мурашки.

— Есть причина, по которой я тебе не нравлюсь? — Спрашиваю я, нарушая тишину.

Он наклоняет голову и выглядит задумчивым. — Ты мне нравишься, Иззи, ты делаешь Луку счастливым, поэтому ты никогда не могла мне не нравиться. Я, вроде как, не очень-то разговорчив.

— Я такая же, но взгляд, которым ты обычно одариваешь меня, совсем не приветливый, тебе не нравится находиться рядом со мной, почему? — Спрашиваю я и наклоняю голову так же, как это делал он.

— Это не ты, ты просто напоминаешь мне о другом времени в моей жизни, — говорит он почти шепотом, в его глазах боль, и я возвращаюсь к тому, что сказал Энцо ранее. Я начинаю думать, что Лука ошибался насчет своего брата, я думаю, у него были отношения, и есть причина, по которой он скрывал их и с тех пор ни в каких не состоял. Но это не мое дело совать нос не в свое дело, какой бы любопытной я ни была.

Я киваю ему в знак понимания, и его плечи опускаются, как мне кажется, с облегчением, как раз в тот момент, когда Лука выходит из кабинета, подходит и встает позади меня, где я сижу в кресле. Он наклоняется и целует меня в висок, прежде чем выпрямиться.

— Ты готов идти? — спросил я.