Поклянись мне

Глава 29

Luca

Мы с Марко как раз идем на встречу с ирландцами, чтобы обсудить новую сделку, когда у меня звонит телефон и на экране появляется имя Энцо.

Какого черта он звонит мне, когда ходит по магазинам с Иззи, и просит ее помочь в каком-то хитроумном плане, который у него есть, чтобы преследовать свою девушку? Мы с ней будем, блядь, ругаться, когда я вернусь домой, она должна просто оставить его в покое, пока он не решил, что может втянуть ее в то, что он, блядь, задумал, и думать, что она будет у него на побегушках, когда она ему понадобится.

Вероятно, он просто хочет попытаться вывести меня из себя, зная его, я бы не удивился. Маленький засранец любит действовать мне на нервы, и Иззи — самый простой способ добиться этого. Он знает, что я не властен, когда дело касается моей жены.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы отклонить звонок, и сажусь напротив Финна О'Брайена, готовый обсудить бизнес. Но прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово. У Марко звонит телефон. Он смотрит на экран и закатывает глаза, прежде чем ответить. Что бы он ни услышал на другом конце провода, его лицо бледнеет, и он сглатывает, прежде чем его широко раскрытые глаза встречаются с моими, и я просто, блядь, понимаю, что что-то не так.

— Нам нужно идти. Сейчас же.

Я знаю, что он не хочет раскрывать, что, черт возьми, произошло, перед главой Ирладцев, поэтому мы приносим ему свои извинения, прежде чем поворачиваемся и покидаем ресторан, прежде чем я успеваю спросить Марко, что, черт возьми, происходит, он бежит к машине и запрыгивает внутрь, я следую за ним и запрыгиваю на пассажирское сиденье, и он выезжает в поток машин, как только моя дверь закрывается.

— Тебе лучше сказать мне, что, черт возьми, происходит, Марко, — говорю я. Я слышу отчаяние в своих собственных ушах. Что бы это ни было, это чертовски плохо, если напугало моего брата.

— Кто-то подстроил взрыв в машине Энцо, когда открылась пассажирская дверь, — говорит он и сглатывает, прежде чем продолжить, — ему удалось оттолкнуть Иззи с дороги, но взрывная волна отбросила ее назад, и она ударилась головой, он знал, что мы обычно пользуемся нашим собственным доком, но у него не было выбора. На место происшествия прибыла машина скорой помощи, и он приставил пистолет к голове санитара и сказал им, чтобы они, блядь, вылечили ее. Они сейчас на пути в больницу, она все еще не очнулась, — говорит он и смотрит на меня затравленными глазами.

Нет. Блядь, нет. Нет никакого гребаного способа.

Я, блядь, не могу дышать, мое сердце, кажется, вот-вот выскочит из моей гребаной груди, и я должен заставить себя не представлять эту сцену, иначе я сойду с ума.

С ней все в порядке, говорю я себе. Она, блядь, должна быть в порядке. Я, блядь, не могу потерять ее, когда только что нашел. С ней все будет в порядке. С тобой все будет в порядке, детка.

Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, пытаясь побороть подступающую к горлу тошноту.

— Отвези меня туда. Отвези меня к ней, Марко, — шепчу я, в моем голосе слышна боль.

По дороге в больницу Марко нарушает все существующие ограничения скорости, доставляя нас туда меньше чем за пятнадцать минут. Он ничего не говорит, он не может сказать мне прямо сейчас ничего такого, что заставило бы меня почувствовать себя лучше. Как только машина притормаживает перед входом, я выскакиваю за дверь и оставляю Марко разбираться с парковкой.

Я вхожу через отделение неотложной помощи и оглядываюсь, но не вижу ни Энцо, никого-либо из моих людей, которых он вызвал в качестве охраны, поэтому я направляюсь к стойке регистрации, и как только я называю девушке свое имя, ее глаза расширяются, и она указывает мне, где я могу найти Иззи. По крайней мере, у Энцо хватило здравого смысла, и он снял для моей девочки отдельную палату.

Я иду по коридору и замечаю двух наших мужчин, стоящих перед дверью Иззи, я вхожу в комнату, и открывшееся мне зрелище чуть не ставит меня на гребаные колени. Иззи лежит в постели и выглядит такой чертовски хрупкой с повязкой на голове, я вижу засохшую кровь, прилипшую к ее светлым волосам. Она кажется такой чертовски маленькой, и мысль о том, что я мог потерять ее, приводит меня в ужас.

Энцо сел на стул рядом с ней и выглядит так же плохо, как и она. На самом деле, это что, кусок гребаного металла торчит у него из спины? Иисус Христос.

— Что сказал доктор? С ней все в порядке? Когда она очнется? Почему тебя до сих пор не осмотрели? — Я набрасываюсь на него, когда подхожу к ее кровати и беру ее руку в свою, проводя большим пальцем по ее обручальному кольцу. Только сегодня утром я ходил к ювелиру, чтобы купить ей помолвочное кольцо, а теперь она лежит в больнице, без сознания, черт возьми.

— Они сделали сканирование, и все выглядит нормально, врач сказал, что она скоро должна очнуться, и он подозревает легкое сотрясение мозга, но ему придется тщательно осмотреть ее, как только она проснется. Меня никто не осматривал, потому что я, блядь, не отойду от нее, пока она не проснется. Я не могу, это моя вина. Я должен был лучше защищать ее, я должен был заметить, что что-то не так, мне чертовски жаль, брат. — Он закрывает глаза и откидывает голову назад, прежде чем сглотнуть и повернуться ко мне. Сожаление в его глазах ясно как день.

— Это не твоя вина, братишка, и как только я найду того, кто это сделал, он пожалеет, что вообще родился на свет. Черт, я мог бы натравить на них Иззи, она может быть чертовски устрашающей, когда захочет.

Я встаю и иду к двери, приказывая своим людям привести сюда врача, чтобы он осмотрел Энцо.

Кажется, прошла целая вечность, но прошел час и пока Иззи не проснулась. Энцо осмотрели, доктору пришлось удалить кусок металла из его плеча и наложить швы с того места, где он сидел рядом с ее кроватью, потому что он отказывался двигаться. Марко приехал и позвонил нашему отцу, они оба ждут в приемной, желая дать нам немного пространства. Я бы выгнал Энцо и сказал ему подождать с ними, но он так чертовски расстроен из-за этого, что у меня не хватает духу это сделать.

Я продолжаю шептать ей, что мне нужно, чтобы она проснулась, но это ни хрена не помогает. Я чувствую себя беспомощным, я ничего не могу сделать, кроме как ждать. Поверьте мне, я спрашивал доктора.

Я встаю и расхаживаю по комнате, бормоча что-то себе под нос, когда слышу ее голос.

— Моя голова, блядь, убивает меня. — Я поворачиваю голову к ней, и облегчение, которое я испытываю, видя, что она смотрит на меня в ответ, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал.

— Изи? Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Я бросаюсь к ней, и, конечно, чертовски упрямая женщина, пытается сесть. — Ложись на хрен обратно, женщина. Ты никуда не пойдешь.

— Черт возьми, сестренка, ты до чертиков меня напугала, — говорит Энцо и нажимает кнопку вызова, чтобы предупредить доктора, что она проснулась.

Я беру руку Иззи и подношу к своим губам, запечатлевая нежный поцелуй на костяшках ее пальцев, пока они оба вспоминают то, что помнят после нападения. Честно говоря, я бы предпочел, блядь, не слышать подробностей — потому что я ненавижу тот факт, что она пострадала, — но мне нужны подробности, если я собираюсь найти мудака, который посмел причинить боль моей жене и брату.

Энцо уходит, чтобы сообщить новости Марко и нашему отцу, наконец-то давая мне побыть наедине с женой.

— Черт возьми, Иззи, я никогда не был так чертовски напуган, как тогда, когда нам позвонили, ты не исчезнешь из поля моего зрения в обозримом будущем. — Я наклоняюсь и целую ее в лоб, и ее ресницы трепещут. Даже избитая и в синяках, она все равно самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Я в порядке, Лука. Я здесь и никуда не собираюсь уходить.

— Черт возьми, ты права, я собираюсь поговорить со своим отцом в какой-то момент позже сегодня, я хочу взять тебя с собой на пару недель. Подарю тебе медовый месяц и дам нам обоим отдохнуть от всего этого хаоса. Что думаешь? — Спрашиваю я, и внезапно начиная нервничать.

Захочет ли она уехать? Хочет ли она вообще оставаться замужем после того, что произошло? Моя жизнь подвергла ее опасности, так что не было бы ничего удивительного, если бы она этого не сделала.

— Тебе следовало бы уже знать, что я последую за тобой куда угодно, — говорит она с милой улыбкой, и я отвечаю ей такой же в ответ, прежде чем прижимаюсь губами к ее губам в легком поцелуе, но через пару секунд отстраняюсь. Я не хочу причинять ей еще больше боли.

Три дня. Три гребаных дня мы торчим здесь, в этой больнице. Врач осмотрел Иззи и заявил, что у нее действительно сотрясение мозга, и настоял на том, чтобы она оставалась здесь под наблюдением. Иззи возразила, что в этом нет необходимости, но я настоял на своем. Я, блядь, не рисковал, что с ней что-нибудь случится, если она покинет больницу без разрешения врачей.

Я поговорил со своим тестем и рассказал ему, что произошло, он поблагодарил меня за то, что я сообщил ему, и повесил трубку, даже не спросив, все ли в порядке с его дочерью, придурок.

Марко был занят выслеживанием ублюдка, который установил взрывчатку, он попросил Алека помочь взломать камеры видеонаблюдения по всему району, и они нашли запись, на которой мужчина возится с машиной, пока Иззи и Энцо были в книжном магазине. Энцо и Марко удалось найти его, и в настоящее время он ждет меня в замороженном виде на одном из наших складов.

Я также поговорил с папой о том, чтобы увезти Иззи на некоторое время из города, как только она поправится. Хотя, возможно, это было не самое подходящее время, учитывая обстоятельства, он согласился, что я должен увезти ее, и даже предложил нам остров, который он купил для моей матери перед ее кончиной. Он и Марко возьмут на себя мои обязанности, пока меня не будет, и будут держать меня в курсе всего, что происходит дома.

Я ни разу не выходил из больницы, пока Иззи лежала в палате, как будто, черт возьми, я уйду от нее. Я попросил Томассо принести мне кое-какую одежду, чтобы переодеться, и все, что нужно Иззи, из квартиры, вместо того чтобы идти домой самому.

В настоящее время мы готовимся ехать домой, доктор, наконец, сказал, что с Иззи все в порядке, и дал мне указания внимательно присматривать за ней.

Не спускать с нее глаз? Не проблема. Я не выпущу ее из поля зрения.

— Я собираюсь переодеться в ванной, не ходи за мной, блядь, Лука, пришло время мне начать делать все это дерьмо самой, без твоего присутствия. — Я подхожу, чтобы сказать ей, что я помогу ей в любом случае, но она продолжает говорить прежде, чем я успеваю. — Ты слышал доктора, я в порядке. — Она фыркает, прежде чем встать и собрать свою одежду.

Чертовски упрямая женщина.

— Ради всего святого, прекрасно. Но я буду прямо за дверью, если понадоблюсь, — говорю я и взглядом умоляю ее не спорить, и она вздыхает, но кивает в знак согласия.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном? Мне нужно организовать команду, которая проследит за нами до дома, а мой мертв, — спрашиваю я.

Она открывает свой телефон и передает его мне, прежде чем удалиться в ванную. Я звоню Томассо и договариваюсь о трех машинах для сопровождения нас домой, я ни хрена не собираюсь рисковать попасть в засаду по дороге домой. Мы до сих пор не знаем причины нападения, человек, который находится у нас на складе, был кем-то нанят, и мы не узнаем, кто его нанял, пока я не пойду туда и не вытяну из него это пытками.

Я вешаю трубку как раз в тот момент, когда приходит сообщение. Я хмурю брови, когда вижу, что это незнакомый номер, и нажимаю на него, чтобы просмотреть сообщение.

Неизвестный: Я скучаю по тебе, малышка.

Кто, блядь, этот мудак и какого хрена он пишет моей жене, что скучает по ней? Я доверяю Иззи свою жизнь, я знаю, что она никогда бы не действовала за моей спиной. Вероятно, это кто-то из ее прошлой жизни в Чикаго. Ярость вскипает во мне при мысли о том, что один из ее прошлых любовников сказал ей, что скучает по ней. К черту это, она, блядь, моя. Я провожу пальцем и удаляю сообщение из ее почтового ящика, прежде чем заблокировать телефон, оставив его на кровати для нее и собрать остальные наши вещи.

Я готов свалить отсюда к чертовой матери и вернуть свою девушку домой, где ей самое место.