Попаданка для главного злодея

30

Хань Шэн вернулся на поляну, но Ань Юэ тут не было. Только след на траве подсказывал, что она пошла вдоль ручья. Наверное, он немного перестарался, играя с ней.

Он побежал вдоль ручья, сейчас он догонит её, обнимет, а потом…

– Ах, Фан Юньчен, я так рада, что наконец смогла сбежать от этого злодея, – раздался её голос и смех. – Я знаю, что он планирует. И где его слабые места…

Он застыл, глядя ей в спину. Смотрел, как Ань Юэ прижимается к другому, произнося эти слова.

Его пальцы сжались. Первой мыслью было убить её и троих заклинателей рядом с ней. Развеять их пылью…

Но Хань Шэн стоял неподвижно и просто смотрел ей в след.

Он поверил кому-то за многие сотни лет, а она обманула его и предала. Он знал: заклинатели всегда лживы и и лицемерны. Она оказалась такой же.

А он просто глупец, решивший, что кто-то может полюбить его.

Всё их чувства оказались лишь иллюзией Затерянного леса, а он поверил в них.

Вернулся ко входу в пещеру и со всей силы ударил кулаком по камню. Скала пошла трещинами, а на пальцах выступили капельки крови. Но даже это не помогло заглушить боль в душе.

Пустоту внутри мгновенно затопила ненависть. Он не станет выжидать. Отправится к Разлому Хаоса сейчас. А если не сможет добыть Клинок Пустоты… Не важно. Но всё равно откроет Бездну. Поймает другого заклинателя. Или потратит остатки своей светлой ци – есть ли кому-то дело до того, поглотит ли его тьма?

Если всё, что он чувствовал, было лишь ложью, тогда пусть весь мир падёт.

Хань Шэн зашел в главный зал своего логова. Фэн Лун и Мо Хун были здесь. Они хотели сказать что-то, но Хань Шэну не было дела до осаждавших гору заклинателей.

– Мы идём к Бездне, – сказал Хань Шэн. – Сейчас.

– А где Ань Юэ? – спросил Фэн Лун.

Хань Шэн отвернулся. Они все стали жертвами её лжи. Но он не станет говорить о её предательстве ворону и дракону. Чтобы они не чувствовали себя такими же обманутыми глупцами.

– Я отправил её к старику Хэ. Наш путь дальше слишком опасен.

Голос Хань Шэна даже не дрогнул. И, кажется, ему поверили.

Они выступили к Разлому на следующий день. Но даже это короткое время казалось невыносимым. Кажется, всё в жизни Хань Шэна напоминало об Ань Юэ – её забытая накидка, пустующее место за столом. Хань Шэн думал, что если в его отсутствие заклинатели не захватят гору, то он сам разнесет её в пыль, чтобы не осталось ни одного камня, по которому ступала Ань Юэ.

Но в пути её призрак преследовал его. Звенящая тишина вместо её бесполезной болтовни – даже Фэн Лун шел молча и не рассказывал о прошлом. Вместо вскрика, когда на дорогу выползла змея…

Они остановились на отдых, хоть в этом не было нужды. Просто уже привыкли к этому. Хань Шэн сел медитировать, но от того, как было тихо рядом, не смог сосредоточиться. Тихо выругался, встал с травы и пошёл дальше.

Ань Юэ слишком много места заняла в его жизни. Он сам позволил ей это. Гнев на себя был так силен, что он едва не сжёг рисовое поле, попавшееся им на пути. Работавшие в нём селяне не были виновны в предательстве Ань Юэ. Но один вид склонившихся к земле колосьев приводил его в ярость.

Где-то на перевале им повстречались трое заклинателей. Хань Шэн вымести злость на них. Один из них успел поднять руку – не важно, чтобы напасть или спросить о чём-то. Хань Шэн даже не посмотрел в их сторону. Его ци разрезала воздух, и тела упали замертво. Он просто прошёл мимо, как мимо случайной помехи.

Но это не принесло ему удовлетворение. Лишь воспоминание, как Ань Юэ защищала своего дружка, вцепившись в руку Хань Шэна.

Разлом Хаоса находился в забытом богами ущелье, где не пели птицы, не росла трава, и даже ветер обходил стороной. Камни здесь были черны как уголь. А низкое небо никогда не знало солнечного света.

Скалы вокруг выглядели изломанными, как кости древнего чудовища. На дне ущелья Разлом – широкий, словно разинутая пасть. Он был окутан чуть светящимся туманом. Можно было различить, как пространство внутри беспорядочно меняется. Даже живущие там существа не выбирались наружу, привыкшие к переменчивому пространству.

Фэн Лун и Мо Хун остановились поодаль. Дракону был чужд Хаос. Такие существа, как он, не переносили самой природы этой стихии. А демоны его боялись – Хаос Разлома запросто мог вернуть их к изначальной форме.

Хань Шэн спускался к Разлому один. Как и всегда. Но в нём не было ни страха, ни сомнений. Даже решимостью сложно было назвать то, что он чувствовал сейчас. Только пустота.

Уже возле самого входа его встретили первые чудовища – похожие на дым с постоянно меняющимися очертаниями. Они взвыли и бросились вперед. Одной вспышки тёмной ци хватило, чтобы расправиться с ними.

Дальше его поджидали другие твари. Они питались страхом, но в Хань Шэне его не было. Чудищам нечем было полакомиться. Они рассыпались от его удара так же, как и предыдущие. Он проходил мимо существ, не щадя никого.

Пространство менялось, но больше не могло обмануть его. Он видел путь, ведущий к Клинку Пустоты. И Хань Шэн прошёл его, ни разу не спутав дороги.

Здесь в самом центре Разлома не было жизни. Даже живущие в Хаосе твари не могли выдержать этой силы. Тут должен был храниться Клинок Пустоты – оружие, выкованное не для сражений. Но способное разрубить тьму Бездны. Десятки древних формаций охраняли Клинок.

Но сейчас они были разрушены.

Не было и Клинка Пустоты.

Хань Шэн стоял и смотрел на пустую площадку, которая казалась единственным недвижимым местом в море Хаоса. Провел рукой по камню, на котором когда-то покоился Клинок.

Светлая ци заклинателя ещё не рассеялась. Это не могло быть случайностью – кто-то знал, когда Хань Шэн отправится сюда, и пришёл раньше.

– Ань Юэ, – прошипел он сквозь зубы.

“Этого в видении не было. Наша судьба изменилась”, – вспомнил он её слова.

Эта лживая заклинательница обманула его. Конечно, она знала об опасностях и обходных путях, но поведала их другому, позволив выкрасть самый опасный из четырех артефактов.

Поэтому она отвечала так уклончиво, не дав ответа, но выведав его планы.

Сжал кулаки, глядя на перед собой, но не видя ничего. А потом развернулся и пошёл прочь из Разлома. Ему больше не нужен был Клинок.

Если в сердце этого мира лишь предательство, если любовь – это ложь, нет никакого смысла беречь его. Он откроет врата в Бездну. Но не станет останавливать тьму.

Врата Бездны не были похожи на разлом. Они как кратер, раскинувшийся посреди обугленных скал. Зияли, как глаз древнего бога. Небо над ними тёмное и чистое – ни единого облака, ни одной звезды.

Заклинатели уже были здесь. Ждали, чтобы остановить его или пасть первыми жертвами. И они не могли задержать Хань Шэна.

Мо Хун и Фэн Лун остались позади, приняв на себя первый удар. Пока Ворон и дракон отвлекали заклинателей, Хань Шэн мог пройти дальше. Он знал, что они разнесут отряды бессмертных в клочья, если понадобится.

А он – прорвется вперёд. Один.

Вот только не все заклинатели ждали его на границе кратера. Один всё же дерзнул пройти дальше и сейчас вышел к нему из-за скалы.

Цзян Ченъян, о котором Ань Юэ говорила как о великом герое, стоял перед ним.

Заклинатель, на чьей стороне были даже боги.

Но Хань Шэн не собирался сдаваться ему.

Он не сказал ни слова. Бросился вперед, обнажая меч. Ци окутала его, удлинив клинок в черную вспышку. Хань Шэн ударил снова и снова. Сегодня он убьет этого заклинателя и использует его ядро, чтобы открыть Бездну.

Цзян Ченъян защищался. Его меч отражал удары Хань Шэна. Светлая ци искрилась, не давая добраться до него.

Но Бездна будто чувствовала поселившуюся в душе Хань Шэна тьму. Подпитывала его злость, давая больше тёмной ци. Хань Шэн чувствовал её и понимал: когда он откроет врата, заклинателям не победить его, даже если они ударят все вместе.

Цзян Ченъян отступил. Удар Хань Шэна отбросил его назад. Но он встал, опираясь на меч и посмотрел на Хань Шэна. По его подбородку стекала капля крови. Но Цзян Ченъян не собирался сдаваться.

– Так это ты герой, который должен был победить меня? – насмешливо спросил Хань Шэн и сделал шаг вперед.

Его противник сейчас казался жалким. Всего один удар – и он будет мёртв. Единственный заклинатель, кто по словам Ань Юэ, мог остановить его. И он сейчас не мог даже подняться на ноги, чтобы снова сразиться.

– Хань Шэн, я пришёл не для того, чтобы убить тебя, – Цзян Ченъян всё-таки встал. – Ань Юэ сказала, за что ты сражаешься.

– Не произноси имя этой лживой ведьмы!

Хань Шэн подскочил к нему, уперев острие меча в его горло. Но Цзян Ченъян не дрогнул.

– Ань Юэ не предавала тебя, – продолжил он. – Она не сказала ни слова о тебе заклинателям.

Рука Хань Шэна сжала рукоять крепче. Он сам видел, как она ушла с заклинателями. Сам слышал её слова.

– Она сказала мне, что ты хочешь справедливости для простых людей. Что мир заклинателей несовершенен, и ты не мог закрывать на это глаза. У нас с тобой одна цель. Ань Юэ просила найти тебя и сказать, что Фан Юньчен украл Клинок Пустоты. И только это оружие может уничтожить тебя. Она просила, чтобы я помог тебе.

Острие меча дрогнуло.

– Ты лжешь! – выкрикнул Хань Шэн и замахнулся для нового удара.

Этот заклинатель заговаривает ему зубы, как и Ань Юэ!

Но Цзян Ченъян заслонился собственным мечом.

– Она всегда защищала вас! Делала всё, чтобы я пожалел ваши жалкие жизни, – продолжил сквозь зубы. – Всё ради тех, кто прятался за правилами, не думая о жизнях невинных людей. И ушла для того, чтобы предать меня так же, как заклинатели снова и снова предают тех, кто в них верит.

Цзян Ченъян промолчал. Хань Шэн усмехнулся. Конечно, заклинателю нечем ответить ему на эти слова. Но Цзян Ченъян вдруг снова заговорил:

– Она сказала, что хотела бы уехать с тобой на край земли и выращивать рис. И, даже если ты украл её мечту, она простила тебя. И готова поделиться ею.

Хань Шэн отступил и медленно опустил меч. Никто не мог знать о том, что он видел в Затерянном лесу. Никто, даже Ань Юэ. Но заклинатель перед ним говорил об этом – о тихой мечте, в которой Хань Шэн никому не признавался.

– Ань Юэ выбрала тебя, Хань Шэн. Она увела Фан Юньчена от твоей горы. Только поэтому ты до сих пор жив. Она устроила хаос в клане, чтобы задержать их. Но заклинатели поняли её замысел. Теперь её жизнь в опасности.

– Если ты лжёшь… я разнесу всё до последнего камня, – прошептал Хань Шэн.

Казалось, он опять обманывается, поверив словам Цзян Ченъяна. Но от них в душе снова зажглось что-то светлое. Надежда, которой в этом мире больше не было места. Пара слов о рисе, которые удержали его от безумия.

– Если я обманул тебя, я не стану сопротивляться, когда ты будешь убивать меня, – пообещал Цзян Ченъян.