Поражение демона (ЛП)

Глава 21. Ответы на все вопросы

Син с Ником крадучись вошли в квартиру. Девушка едва ли понимала, чего она ожидает, но, когда они переступили порог, все огни были погашены, стены терялись в тени, а пол устилал пепел. Оба прошли вглубь квартиры, сквозь сумрачные пустые комнаты, молча огляделись и убедились, что Анзу здесь нет. Син посмотрела на Ника, но его лицо по обыкновению ничего не выражало. Она закрыла глаза и попыталась взять себя в руки и притвориться идеальной актрисой, разыграть идеальное представление. Син прошла на кухню, прямо туда, где Анзу целовал её, к кухонному столу, рухнула на него. Она слышала шаги Ника, эхом разносившиеся в тишине. Он протопал по холлу и остановился напротив неё. Син не нашла в себе сил поднять голову и посмотреть на него. Демон стоял очень близко, девушка замерла, почувствовав тепло, исходившее от его тела рядом с её ногой.

— Алан, — голос Ника взорвал тишину. Он сказал это таким тоном, словно проклял. Син вскинула голову, не удержавшись. Ник уставился на девушку поглощающими, черными глазами. Она поежилась, не в силах сдержать дрожь, ощущая себя страшно одинокой, вдали от человеческого тепла, под пристальным взглядом демона.

— Знаю, — прошептала она. — Я не хочу его отпускать.

Лицо Ника расплывалось в черно-белой дымке перед глазами, он стоял слишком тесно. Син покрылась мурашками от горячего дыхания демона на лице. Ощущать его так близко — все равно, что находиться рядом с хищником. Дрожь промчалась с головы до ног. Он судорожно вздохнул, негромко, но так, словно боль разрывала его надвое изнутри, превращая его из ночного кошмара в реальное существо. Син подняла руки и положила ладони на его плечи — твердые и теплые. Он грубо клюнул её поцелуем в уголок рта и щеку. Таким неуклюжим он никогда раньше не был с ней.

— Удачи, — сказал он ей на ухо.

Оба услышали едва различимый, предательский скрип двери. На мгновение тело Ника окаменело, превращаясь в оковы вокруг Син, но она свободно вывернулась из его рук. Она шагнула в холл и встретилась лицом к лицу с Анзу, входящим в квартиру. До боли обыкновенное действо: человек вернулся домой, лишь волосы, сиявшие яркой киноварью над бледным, словно кость, лицом выдавали ядовитую гадину, угнездившуюся внутри него.

— Анзу, — воскликнула Син, одаривая его своей лучшей улыбкой, и протянула руки в приветственном жесте.

Ответная улыбка медленно озарила лицо демона, меняя его так мило и так жестоко. Невероятно было видеть демона польщенным. Хотя, он ведь говорил, что одинок, а демоны всегда говорят правду.

— Моя танцовщица. Это приветствия для любимого?

Син заулыбалась еще ярче, забавляясь.

— Я приветствую так тех, с кем планирую заключить сделку. С клиентами я — сама любезность.

Демоны ценят правду. Анзу смотрел на неё с блеском в глазах — не тепло, но уже близко, как если бы он был человеком — отблеск чувства, словно отражение огня в стекле.

— Чего ты хочешь? — голос демона звучал снисходительно. — И что ты можешь мне предложить?

— Это не она предлагает сделку, — отозвался Ник, — а я.

Квартира наполнилась звенящей тишиной. Син задержала дыхание, боясь спугнуть момент.

— Я заключил сделку с тобой и Лианнан, обещал вам тела, — продолжал Ник. — Всё, чего я хочу, это сдержать слово.

— У меня уже есть тело, — губы Анзу насмешливо скривились.

— Погоди, погоди, — вмешалась Син, словно задабривала несговорчивого покупателя, как настоящая ярмарочная торговка, — дослушай его.

— Это тело не продержится долго, — продолжал Ник. — Ты разрываешь его на части.

— Твой брат не последний, — зарычал Анзу и бросился на него. Ник схватил его за горло. Анзу замер.

— Твой брат не последний, — повторил Анзу сладким голосом, полным ядовитой ненависти.

Ник кивнул, с легким нажимом поглаживая яремную вену на шее Анзу. Сложно сказать, чего в этом жесте было больше — ласки или угрозы.

— Я знаю, — в тон ему таким же мягким голосом ответил Ник. — Тела, одержимые демонами, так быстро разрушаются. Все, за исключением моего.

— Как мило с твоей стороны, — зло сплюнул Анзу.

— Это можешь быть ты. Как насчет того, что я дам тебе такое тело, которое продержится много лет?

Анзу отступил, глядя на Ника как дикий зверь, обнюхивающий предложенную пищу.

— Почему ты хочешь мне помочь? — настороженно спросил он.

— Ради Алана. Если бы у меня была душа, я отдал бы её за его душу. Кроме того, я хочу сдержать обещание.

Анзу долго смотрел на Ника.

— Мне ничего от тебя не нужно, предатель, — наконец, изрек он.

— Анзу, — возмутилась Син. — Ты же сказал, что не хочешь возвращаться в мир демонов, не так ли? Воспользуйся предложением. Он обязан тебе помочь.

— Я провел долгие, холодные годы, мечтая о его боли. С чего бы он должен её избежать? Я не собираюсь отказываться от своей мечты. Почему он должен быть счастливым?

— Ты сказал, что хочешь знать: каково это — быть счастливым, — сказала Син. — Ты тоже можешь быть счастлив, тебе никогда не придется возвращаться в мир демонов, и у тебя появится компания.

Син смотрела на демона со страстной мольбой во взгляде, словно выступала перед огромной аудиторией и должна была убедить всех, что разделяет их волнения и заботы. Это представление было важнее любого другого.

— Соглашайся на сделку, и я пойду с тобой куда угодно.

Она протянула руку, но чуть-чуть не позволила пальцам коснуться его обнаженной кожи, хотя твердо знала, демону бы это понравилось. Инстинкт безошибочно подсказывал ей каждый шаг. Всегда заставляй их желать большего. Её тело повторяло его позу, оставаясь расслабленным, словно она хотела там находиться. Демоны, охотящиеся за телами, искушают людей. Син — лучшая искусительница на Ярмарке. Она могла соблазнить кого угодно. Девушка потянулась к нему, такая теплая и живая, к существу, страдавшему от холода и одиночества, и прошептала:

— Пожалуйста!

Син не представляла, каким будет дом Черного Артура. Маг, отдавший демону собственного сына, злодей, умерший в первом акте драмы, создатель будущего, в котором им всем пришлось жить. Не хотелось бы ей встречаться с таким человеком.

Дом оказался всего лишь роскошным особняком. Окна, огромные и сияющие, как витрины, словно стремились продемонстрировать внутреннее убранство комнат всему миру. Син не видела обстановку внутри со своего места на соседней крыше, хотя считала, что если все эти люди вокруг были так же богаты, как и дом Артура, то им следовало лучше заботиться о состоянии водостоков.

Она лежала на сером скате крыши и слушала урчание автомобилей на улице, дожидаясь пока в обычную музыку утра ворвется посторонний, странный звук. Все, что девушка видела со своего поста — море серых крыш, раскинувшихся вокруг. Город казался таким далёким, словно другой мир — безопасный и чуждый. Не её мир.

Зазвучала песня — мягкая, чарующая и нежная. Музыка пошла рябью по улице, словно река под ветром. Син всегда казалось, что музыка Ярмарки прекраснее, потому что звучит не для всех, но сейчас, в открытую, она звучала еще краше.

Люди внизу поворачивали головы и следовали за звуками песни, выходя из домов, в халатах и деловых костюмах они танцевали под музыку флейт.

Этого должно быть достаточно, чтобы привлечь магов к окнам. Они не знали, как далеко простирается власть крысоловов над людьми. Впрочем, Син тоже не знала. Как-то она спросила об этом Маттиаса, он ответил, что мог бы завести людей в море и добавил:

— Разве ты не слышала? Крысоловы крадут детей.

Когда Син фыркнула и предложила ему перестать нести чушь и пичкать её детскими сказками, Маттиас ухмыльнулся и ушел, наигрывая что-то. Син начала рукой выстукивать ритм, пока не поняла, что танцует под музыку, которую не заказывала. Крысоловы вполне способны как завести людей в море, так и создать из них армию для борьбы с магами. Син услышала еще кое-что. В палисаднике зашуршали кусты, что-то волочилось по траве. Некроманты подняли каждую утопленную собаку с раздутым животом, каждую замерзшую кошку и каждую жертву дорожных аварий в районе Найтсбриджа и отправили к дому Черного Артура. Перила на крыльце дома вспыхнули голубым пламенем. Зельевары утверждали, что гореть будет жарко и быстро — потушить не успеют. Передняя дверь дома хлопнула, и Син ощутила прилив отчаянной гордости. Теперь, когда Ярмарка Гоблинов вышла из тени, перестав прятаться, они были более могущественными, чем ковен когда-либо мог мечтать.

Девушка осторожно приподнялась и увидела, как с другой стороны крыши поднялся Ник. Они кивнули друг другу с мимолетной улыбкой, а затем Син сгруппировалась и легко перемахнула на крышу дома магов. Она балансировала на краю, проверяя на прочность, а затем прыгнула. Схватившись руками за водосточный желоб, повисла и нащупала под ногами подоконник. Не встретив сопротивления, Син опустилась на колени и проверила окно. Заперто. Син вздохнула, ругая про себя магов с их сознательностью и заботой о безопасности жилища, и вновь ухватилась за край водосточной трубы, раскачалась, словно маятник, набирая скорость и силу.

Выбив ногами окно, Син приземлилась на деревянный пол среди осколков стекла. Её обувь и джинсы приняли на себя почти весь смертоносный заряд, однако, острое жало полоснуло по щеке, вырвав кусок кожи. Ей повезло с комнатой так же, как с окном. Молодой маг стоял внутри круга, вероятно стремясь получить больше силы, перед тем как примкнуть к сражению снаружи. Что ж, битва пришла к нему сама. Син швырнула один из ножей, но маг вскочил и отразил удар вспышкой колдовского огня, сорвавшегося с его ладоней. Девушка не решилась бросать второй. Они настороженно разглядывали друг друга. Метательные ножи всегда привлекали излишнее внимание людей, Син же предпочитала видеть жертв более расслабленными. Надо убедить его, что он сможет её победить. Она сможет воспользоваться этим. Маг запустил в неё бледным фаерболом, Син увернулась. Она ускользала и ныряла вниз, совершая множество ненужных движений, отвлекая внимание мага. Син исполняла причудливый танец среди мешанины сверкающих осколков, расшвыривала ногами серебристые брызги, бормотала и откатывалась в сторону, превращая бой в танец.

Маг на секунду отвлекся на её ноги, танцовщица бросилась вперед и вонзила нож ему под ребра — верный и стремительный смертельный удар. Юноша навалился на неё, горячая кровь выплескивалась на руки. Син выдернула клинок и отступила, тело мешком свалилось на пол. Раздался тошнотворный хруст ломающегося носа, хотя вряд ли теперь это имело значение. Девушка перепрыгнула через тело и вышла в длинный коридор, увешанный пыльными картинами. Она пробежала под люстрой в форме ловца снов, резные кристаллы которой тускло и матово светились, распахивая каждую дверь на ходу. Син слышала топот бегущих ног и хлопанье дверей, но понятия не имела были ли это её союзники или маги, спешащие сражаться с ними. Когда она открыла следующую дверь, в глаза бросился зачарованный гобелен, украшенный кольцами, коронами и драгоценностями. Не важно. Комната оказалась огромной, со сводчатым потолком и блестящим деревянным полом, на котором были начертаны самые совершенные круги вызова, которые Син когда-либо видела: линии связи, переводившие ментальный язык демонов в речь, истинные и прямые; гладкие обводы круга в круге. Там были пары кругов, перекрывающие друг друга, как танцевальные, чтобы дать больше пространства демонам. Даже те круги, что не были заняты, светились едва уловимым огнём, отражая мерцающий свет магических камней, имя которых носил ковен. Круги вызова с демонами, ведущими переговоры с магами внутри, полыхали огнем цвета серы. Син узнала Джеральда, Лору и Хэлен, их лица, полускрытые пламенем, сосредоточились на демонах. Танцовщица опустила руку в карман и вынула крошечный, размером с рисинку жемчужины, маячок. Она закрыла глаза и раздавила его в кулаке. Свет вырвался из ее руки, такой ослепительный, будто она поймала молнию в ловушку, подрагивающая яркая волна подсвечивала её веки с прожилками вен изнутри желтыми полосами.

Син открыла глаза. Она подала сигнал. Все, кто смогут, скоро будут здесь…Недостаточно скоро, осознала танцовщица, встретившись глазами с Джаредом.

Огненный шар пролетел в опасной близости от неё, когда Син бросилась на пол, перекатившись, и скрылась за стеной огня. Он может стать хорошим прикрытием для неё, но она не могла допустить, чтобы маги получили еще больше власти.

— Таласса, которая любит море ночью, а утонувших в ночи еще больше, — вскричала танцовщица, — я отпускаю тебя!

Назови демона по имени, и получишь над ним власть. Пламя, скрывающее её начало угасать и тускнеть. Син вновь сделала перекат и выкрикнула другое имя:

— Мафдет-Коготь, я отпускаю тебя!

Она не может продолжать. Где носит остальных, демон их побери?

— Аманозако-Глотатель-Клинков, я отпускаю тебя, — сказал Джейми, возникая в дверях. Джаред на мгновение перестал швырять в Син огненными шарами и уставился на Джейми и Мэй, маячившую у него за плечом. Вместо кисти у Джейми был грубо сработанный крюк, словно он не нашел ничего получше. На нём была кровь. Передышка позволила Син бросить взгляд на Джеральда. Он выглядел ошеломленным от того, что Ярмарка Гоблинов напала на его территории. Маг был очень тощим, изможденным, словно его плоть пожирали его изнутри. «Это не самодовольный злодей, а пытаемая жертва», — мелькнуло в голове у Син. Он заботился о Джейми. Танцовщица знала, что раньше так и было, они были друзьями, Джеральд верил в него. Он убивал, плёл интриги и принёс друга в жертву могуществу. И взгляните, что оно с ним сотворило.

Казалось, Джейми увидел то же, что и Син. Он замешкался в проеме двери, и на его лице читалась жалость. В коридоре началась суматоха, и в открытую дверь ворвалась толпа магов. Ладонь Син судорожно сжалась на рукояти ножа. В коридоре вспышками мерцал свет и гремела сталь. Маги прорубали себе путь в комнату, а с другой стороны пробивались люди Ярмарки — некроманты, крысоловы и посланники, возглавляемые Ником Райвзом.

Он поднял меч над головой, по клинку струилась и капала кровь. Он толкнул Мэй, с ее перочинным ножом, между собой и Джейми, прикрывая насколько мог. Крюк и рука Джейми вдруг засверкали, как и его глаза, все его тело окутала дымка магии.

— Джеральд, — с мольбой позвал Джейми, его лицо, бледное, измученное, было полно ужаса. — Ты не мог бы сдаться?

Джеральд расхохотался.

— Мы все можем остаться в живых, — продолжал Джейми, не обращая внимания на смех. — Дай мне возглавить магов, и ты сможешь уйти. Ты будешь жить.

Маги заволновались, словно не ожидали, что Джейми предложит такое.

— Ты хочешь мой ковен? — Джеральд все еще смеялся. — Я говорил, не так ли? Не важно, как много у тебя власти, ты всегда будешь хотеть больше.

— Я хочу, чтобы ковен присоединился к Ярмарке, — ответил Джейми. — Ты тоже, если захочешь.

— Я клянусь, что тебе будет позволено это, — подтвердила Мэй, как всегда, маячившая за спиной брата.

Джеральд вновь рассмеялся, звук резанул по ушам Син, как вопль.

— Ты идиот, — бросил он Джейми. — Ты всего лишь мальчишка, витающий в облаках. Даже если бы я захотел попробовать, это не сработало бы.

— Я собираюсь рискнуть, — ответил Джейми. — Я не хочу твоей смерти.

Джейми шагнул вперед. Никто больше в комнате не смел шевельнуться. Маги и люди Ярмарки застыли, потому что никто не был уверен в том, что происходит, и малейшее неосторожное движение может ввергнуть всех в кровавый хаос.

Джейми шел к Джеральду, Ник и Мэй последовали за ним, прикрывая его, но не угрожая в открытую. Джеральд следил за ними взглядом. Джейми поманил Ника, тот почтительно склонил к магу черноволосую голову, и глаза Джейми вспыхнули с новой силой. Он надеялся, что Джеральд сдастся. Син не надеялась, пока не увидела выражение его лица. На краткий миг ей показалось, что мечта Джейми станет явью, что Джеральд отступит и сложит оружие, и все выйдут отсюда с чистыми руками.

— Убейте его, — приказал Джеральд магам голосом, намеренно лишенным эмоций, не так, как говорят демоны, а как человек, избавившийся от всего человеческого. — Убить только Джейми, демон — мой.

Он бросил в Джейми наискосок черную молнию. Воздух замерз перед лицом парня, молнии разлетелись на осколки и осыпались вниз.

— Наивный, — хмыкнул Ник.

Ник оттолкнул Джейми с дороги и пошел на Джеральда, шаг, другой по полированному деревянному полу, через круги вызова.

— Стой, — приказал Джеральд, и Ник замер.

Джеральд расплылся в улыбке, а Джейми изумленно раскрыл рот.

— Что будешь делать, а, Джейми? Ты ведь дал мне над ним контроль. Я говорю «стой», ты командуешь «иди», и так до тех пор, пока мы не разорвем его в клочья. Только ты ведь не поступишь так, я прав? Тебя волнует благополучие этого демона, а меня — нет.

Джеральд вытянул руку к Нику. Воздух в комнате раскалился, из него ушла вся влага, как в пустыне. Ник, объятый белым огнем, шагал к Джеральду, глаза которого светились тем же цветом. Джеральд двинулся к Джейми. Между ними образовался коридор ослепительного света, словно белая дорога, а вокруг, казалось, завывает самум. Только это был не ветер, а магия, питаемая не только Джеральдом и Джейми, но и всеми присутствующими магами.

Один из них — сложенный и стриженный как солдат — бросился в гущу и схватил Мэй за руку. Она ударила его ножом, а Син подскочила, схватила его за волосы и перерезала ему горло. Звуки музыки крысоловов утонули в свисте, вое и визге магии, всё смешалось, и некогда стало наблюдать за Джейми. Ник стоял на коленях, бледнея все больше, пока его лицо не посерело, словно из него высасывали кровь, а не магию.

— К Нику! — скомандовала Мэй своим людям, тряхнув розовыми волосами, испачканными в чужой крови. Син бросилась бежать, стремясь достигнуть круга вызова, где стоял коленопреклоненный Ник, быстрее Хэлен. Танцовщица скрестила клинок с мечом воительницы, стараясь держаться как можно ближе. Ближний бой не был преимуществом Хэлен. Син парировала удары, танцевала вокруг магички под аккомпанемент воя магии и вспышек света и тьмы. Она поскользнулась на крови и упала, на краткий миг с особой четкостью разглядела бисеринки пота на лбу Хэлен.

— Жаль тебя убивать, — сказала та.

Падение не значит поражение. Син обвила ногу вокруг лодыжки Хэлен и перекатилась, уходя от удара.

— Точняк, — задыхаясь, ответила она. — Я — великолепна. Не думаю, что позволю тебе сделать это.

Син знала, что ранена, но не понимала, насколько сильно. Она чувствовала, как кровь стекает по животу, затуманенным взглядом нашла Мэй, закрывающую собой Ника, а перед ней маячили сразу двое магов. Син отскочила от Хэлен и швырнула нож в одного из тех, кто целился в Мэй. Танцовщица отыскала взглядом Джейми, цепляясь за него как за спасительную молитву, но его глаза все еще светились магией, как и глаза Джеральда.

— Кажется, силы равны, — заметил Джеральд, когда его рубашка вспыхнула от магического огня, а кожа осталась целой.

— Представляю, как тебе это ненавистно, — рассмеялся Джейми. — Разве моя жизнь стоит твоей? Разве что-нибудь стоит?

Высокое окно, изогнутое, словно в готической церкви, брызнуло тысячей осколков при появлении второго демона. Ковер из острых кусочков покрывал пол словно лед. Анзу, сияя улыбкой маньяка, приземлился прямо в круге вызова, рядом с Ником. Тот поднял на него глаза. Едва они встретились взглядами, края круга вызова загорелись. Огонь взметнулся до сводчатого потолка, сыпя обжигающими искрами.

— Бедняжка Хникарр, — пробормотал Анзу, откровенно забавляясь. — У тебя совсем не осталось сил так ведь? Посмотри на себя — униженный и умоляющий. Так ведь?

— Да, — сквозь зубы сказал Ник.

— Обожаю это, — воскликнул Анзу, перекосившись от злости.

Джеральд напал на Джейми молниями и ударной волной одновременно. Джейми отбросило на пол с диким грохотом, он впился крюком в доски, пытаясь встать. Свет в глазах Джеральда угас, он отступил подальше от Джейми, за круги вызова.

— Ты прав, — сказал он, — власть стоит всего. Она стоит твоей жизни.

Он взглянул на обессиленного Ника и рассмеялся. Джеральд шагнул в круг, где стояли демоны и воскликнул:

— И я хочу получить всё!

Анзу метнулся к нему, как стервятник падает на жертву. На руках выросли когти, впились в плоть Джеральда, превращаясь в крылья, загнутые на концах и обвивающих мага. Глаза Джеральда поменяли цвет с голубого на белый, и вспыхнули, как солнце, излучая бездну магической силы. Он захохотал. А затем, словно лампочка перегорела, глаза вернули свой первоначальный голубой цвет, он стекал, тускнел и серел, пока чернота не заполнила их целиком.

Костер погас, оставляя только дым и тьму. В дыму высилась только фигура Ника. Джейми шагнул к нему, его глаза сияли, словно ледяной огонь. Син и Мэй присоединились к ним, жестами подозвал своих людей.

— Метка демона на маге означает то же, что и на любом другом, — мягко, но четко произнес Джейми. Его голос звенел в комнате. — Вы становитесь одержимы и вас ждет смерть и порабощение. Ник наделил меня силой, потому что сам хотел этого. Он подчинялся поим приказам по собственному желанию, а Джеральду повиновался только для вида. Это Мэй придумала такой план.

Маги отступали от Джеральда на безопасное расстояние, как отлив. Тот уже терял человеческие черты. Испытывал ли он любовь или горе, все это стало не важно. Он жаждал власти над всеми. Он получил свою награду.

Лора, правая рука Джеральда, рыдала, закрыв лицо, ее плечи вздрагивали. Син видела матерей, рыдающих так же над своими мертвыми детьми. Анзу медленно повернул тело Джеральда, чтобы взглянуть на нее с каменным лицом и провалами глаз, а затем перевел взгляд туда, куда маг смотрел в последний миг своей жизни — на Джейми. Анзу криво усмехнулся губами Джеральда и стянув с пальца кольцо, швырнул ему. Джейми поймал кольцо, и Мэй помогла ему надеть его на здоровую руку. Оно сияло на пальце, как капли слез, текущих по его лицу из сияющих магией глаз.

— Кто из вас присоединится ко мне? — тихо спросил Джейми у окружающих магов. — Кто решится примкнуть к Ярмарке?

— Никогда, ты, маленький монстр! — завопила Лора и бросилась на него с поднятой рукой.

Ник перехватил ее руку и силой опустил вниз. Женщина затряслась от ужаса, уставившись в его черные глаза. Маги никогда раньше не видели одержимых среди своих. Такое случилось лишь однажды, много лет назад. С тех пор, они научились быть осторожными, а страх стерся из памяти настолько, что они поверили в байку Джейми о контроле над демоном через метку. Син тоже поверила и не могла винить Джеральда за доверчивость. Лора выдернула руку из хватки демона и опрометью бросилась вон. Никто не остановил её. Джейми еще раз оглядел толпу и повторил вопрос:

— Кто-нибудь сдается мне?

— Я, — Хэлен выступила вперед, — если примешь.

С болезненной гримасой Джейми кивнул:

— Приму.

Хэлен прошла по битым стеклам, устилающих пол, и опустилась на колени у его ног. Джейми положил руку на ее серебристые волосы.

— Стань частью ковена, — изрек Джейми. — Ты моя.

Хэлен поднялась и встала рядом со своим лидером. Взгляд Джейми скользил по лицам собравшихся, наткнулся на Сэба. В глазах Джейми читался немой вопрос.

— Я уже твой, — сказал Себастьян.

Несколько магов шагнули вперед, а некоторые отступили и выскользнули за дверь. Их никто не удерживал.

— Вы приняли правильное решение, — сказал Джейми, когда последний маг присягнули ему. — Я собираюсь дать метку Джеральда всем нам, так что мы все могли бы делиться силой. У нас есть два демона, которые будут делить власть сейчас с нами. Ник дал это мне, и я разделю это с вами. Будет меньше энергии, чем раньше, но ее будет достаточно. И больше никаких убийств.

Син запомнил лица магов, которых не обрадовала мысль, что больше никаких убийств не будет, тех, кто даже на мгновение пришел в ярость из-за потери мощности. Всегда полезно знать, кто думает, что продешевил.

— И для тех из вас, кто остался, — сказал Мэй.

— Или для тех, кто сможет изменить картину мира, — сладким голосом встряла Син, задержав многозначительный взгляд на каждом из недовольных.

— Все вы теперь несете метку Джеральда, — продолжала Мэй. — Это общий канал, объединяющий магов ковена, а так же, канал, черпающий сил у демонов. Ник заключил сделку с Анзу: после того, как тело Джеральда умрет, ему подберут другого носителя. Каждый, кто продолжит приносить людей в жертву демонам, станет следующим, кто будет отдан демону в свое время. Это касается даже тех, кто сейчас ушел. Любой маг в Англии, убивающий людей, будет скормлен демонам. Целый ковен жертв, помеченных Джеральдом. Он настолько возгордился, что изобрел метку, позволяющую обладать большей властью, что готов был приносить в жертву невинных людей. Не важно, так ли уж невинны были эти люди, совершались ужасные вещи. Ярмарка тоже скармливала людей демонам.

У Син не осталось времени задуматься о своей вине, потому что Анзу в облике Джеральда двинулся к ней. Она вспомнила о своем обещании.

Тело Джеральда уже менялось, Анзу перекраивал его по собственному вкусу: зловещая красота распространялась со скоростью лесного пожара, волосы засияли золотом. Он остановился напротив Син, молчаливый и терпеливый, какими могут быть лишь демоны. Анзу едва коснулся её руки и дернул подбородком в сторону двери, показывая, что хочет уйти. Син подошла к нему, отделяясь от остальных, если он захочет дать волю гневу, лучше, если рядом никого не окажется, кроме неё.

— Я никогда не пойду с тобой, — мягко сказала танцовщица. — Я и не собиралась это делать. Я солгала. Люди так делают.

Она закрыла глаза и склонила голову, ожидая расплаты.

Он мог убить ее сейчас, если бы захотел. Син отказалась показывать страх и держалась бодро. Конечно, она рисковала, превращая себя в разменную монету в демонических играх, но она никуда не собиралась идти. Она не продается. Время ожидания тянулось бесконечно, а потом она ощутила прикосновение. Свет хлынул из-под пальцев Анзу, растворяя боль от раны на её животе. Син подняла голову. Лицо демона почти полностью изменилось — золотое и застывшее, как витраж на оконном стекле. Он не убил её. Вместо этого, Анзу медленно кивнул и отступил, задержав на мгновение над ней руку, но не касаясь, в своеобразной демонической версии прощания.

Син задалась вопросом, если бы он мог говорить, чтобы он сказал ей? Что она сможет полюбить его, если он станет слушать всё, что она рассказывает о любви, что станет делать для неё приятные вещи, что смог бы научиться чему-то у Ника? Но он лишился дара речи. Она никогда не узнает об этом.

Анзу задержал взгляд на Нике перед уходом, тот пристально посмотрел в ответ. Его друг в прошлой жизни, его враг в нынешней. Демоны выполнили условия сделки, подумалось Син.

Демон исчез за дверью и все присутствующие разом расслабились, стряхивая молчаливое оцепенение ужаса. Они победили. Больше не нужно бороться за власть и место под солнцем, теперь у них все это есть.

Ник лег внутри дымящегося, разрушенного круга и вытянулся рядом с неподвижным телом брата. Джейми пошатнулся, Мэй поднырнула, чтобы поймать его. Они оба оседали, но умудрились остаться на ногах. Рука Мэй тесно обвилась вокруг талии брата. Он оперся на руку Мэй, словно это единственное спасение в мире, и что-то выплюнул на пол. Джейми поднял голову, и Син поняла, что его рот и зубы окрашены темной кровью, а лицо белое как мел. Глаза его вновь стали как у Мэй — темно-карие и вполне человеческие. Почему то это шокировало Син больше всего.

Девушка слышала, как оживал дом внутри и снаружи, избавляясь от вторжения Анзу, горячки битвы и победы. За окном послышался шум дождя, настоящего, серого дождя, а не демонической бури, падающего на тихие улицы Лондона. Крошечный вздох заставил Син стремительно обернуться. В кругу вызова, все еще дымящемся, пошевелился Алан. Он мучительно пытался встать, опираясь на колени и руки, плечи сгорбились, спину выгнуло от боли, а из груди рвались жуткие стоны. Син знала, это потому, что ее Алан — златоуст и прекрасный лжец — отдал свою речь демону, а сам не пользовался словами слишком долго. Звериные звуки даже отдаленно не напоминали человеческие.

— Ник, — наконец выдавил из себя Алан, голос его был хриплым, словно его душили. Ему удалось сесть, и он протянул руку к брату, боясь прикоснуться к нему. Рука Алана наконец опустилась на плечо Ника, очень нежно, почти невесомо, так Син вытягивала одеяло из-под Тоби, когда не хотела его будить. Ник взвился и уставился на брата неестественно черными, мертвыми глазами. Алан не дрогнул.

— Не смей! — зарычал Ник. — Никогда больше не смей так делать!

— Хорошо, Ник, не буду. Я обещаю, — Алан успокаивающе похлопал его по плечу.

— Ты врешь! — не унимался Ник. — Ты сказал, что никогда не уйдешь, а сам всегда врал!

— Я знаю, — бормотал Алан. — Я знаю. Прости.

— Я скучал по тебе, — яростно бросил Ник, его голос сорвался и он прижался лбом к коленям Алана.

Алан усмехнулся, этот звук — ужасный и восхитительный — наполнил Син торжеством, как адреналин, выплескивающийся после ее выступлений, прокатывающийся по ее утомленному телу, но усиленный стократ. Мэй победно засмеялась, все еще прижимая брата к себе, и Син поняла, что их улыбки зеркалят друг друга — радостные и бешенные.

Син смотрела на Алана, а он — на неё. Он выглядел старше своих лет, изможденный, словно после тяжелой болезни. В уголках глаз появились гусиные лапки, а волосы щедро осыпало сединой. Не изменились только его глаза — синие, бездонные и такие любимые.

— Алан, — прошептала Син.

— Синтия, я здесь, — шепнул он в ответ.

Она получила его назад. Ярмарка спасена. Они лгали и убивали не хуже магов, загнали их в ловушку, превратились в таких же чудовищ, готовых отдавать людей на корм демонам. Один одержимый уже разгуливает под дождем по Лондону, и будут еще. Это цена за победу, но она того стоила.

Алан погладил Ника по волосам дрожащей рукой.

— Шшш, все в порядке, — он снова лгал, превращая ложь в колыбельную, — все будет хорошо.

Син повернулась к окну. Темный силуэт проскользнул мимо, уходя в дождь. Человека не стало. Остался одинокий демон. Син бывала во многих сражениях, чтобы понимать — вкус победы тем горше, чем выше её цена. Она надеялась, что больше никогда победа не будет так горька, как эта.